— Пулеметный огонь по ближайшим кустам.
— Будет исполнено, недосягаемый господин, — ответил Скуб. Башня повернулась на четверть круга с севера-востока на северо-запад. Застрочил тяжелый пулемет. — Не знаю, удалось ли мне их достать, недосягаемый господин, но надеюсь, что некоторое время они не будут стрелять в наши танки.
— Хорошо, — ответил Неджас. — Нам повезло, что снаряд угодил в лобовую часть брони, иначе пришлось бы худо. Так нам говорили на инструктаже.
— На инструктаже не говорят и половины, недосягаемый господин, — сказал Уссмак.
Танковая колонна продолжала двигаться вперед. Периодически из-за кустов по танкам открывали огонь, но колонна не снижала скорости. Уссмак вел свою машину с опущенным люком. Он чувствовал себя наполовину ослепшим, но ему совсем не хотелось, чтобы одна из пуль снесла ему голову.
— Почему мы еще не покончили с бандитами? — спросил Неджас после того, как очередной отряд тосевитов открыл по колонне огонь. — Здесь наша территория; если мы не в состоянии защитить свои владения, то зачем мы, вообще, захватили эти земли?
— Недосягаемый господин, беда состоит в том, что практически все тосевиты охотно прячут у себя бандитов, и мы не можем установить, кто постоянно живет на фермах, а кто нет. Конечно, помогают удостоверения личности, но не сильно. В конце концов, это их планета и они знают ее куда лучше нас.
— Да, в Африке все гораздо проще, — с горечью заметил командир танка.
— Там у Больших Уродов нет оружия, которое в состоянии причинить вред танку, и они делают то, что мы им приказываем. Пришлось наказать парочку мятежников, чтобы остальные начали вести себя смирно.
— Я слышал, что здесь тоже пытались прибегнуть к подобной тактике, — ответил Уссмак. — Еще до того, как меня сюда перевели. Проблема состоит в том, что Большие Уроды постоянно наказывают друг друга во время своих сражений, но войны между ними, тем не менее, продолжаются. Им наплевать на наши репрессии — они сталкивались с такими вещами и раньше.
— Безумцы, — сказал Скуб.
Уссмак не стал с ним спорить.
Теперь колонна двигалась по местам прежних боев. Кое-где виднелись следы пожаров, воронки от разрывов снарядов и каркасы сгоревших танков дойче. Часть из них представляла собой небольшие угловатые машины — Уссмак часто видел такие на равнинах СССР, но среди них попадалось немало новых, которые представляли серьезную опасность для Расы, особенно в руках умелых командиров — а дойче умели воевать.
— Впечатляющие корпуса, не так ли? — спросил Неджас. — На голограммах они выглядят совсем не такими жуткими. Когда я впервые увидел один из них, то удивился, почему наши самцы оставили свой танк на поле боя; я далеко не сразу сообразил, что их делают Большие Уроды. Прошу прощения за сомнения, которые я выразил, Уссмак. Теперь я тебе верю.
Уссмак ничего не ответил, но его охватило радостное возбуждение, которого он не испытывал даже после того, как принимал имбирь. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз чувствовал единение с Расой. Два предыдущих командира воспринимали его, как нечто само собой разумеющееся, словно он являлся частью механизма машины. Даже то, что они вместе с Хессефом и Твенкелем употребляли имбирь, ничего не меняло. Вот почему он чувствовал себя одиноким, будто и не принадлежал к Расе. А теперь… казалось, он только что вылупился из яйца.
Впереди возник лес. Над кронами деревьев поднимался дым. На обочине дороги разорвался артиллерийский снаряд: значит, вертолеты не сумели совсем покончить с дойче. Уссмак рассчитывал, что им останется лишь завершить дело. Конечно, он в это не верил, но надеяться не запрещено!
Из-под прикрытия кустарника неожиданно выстрелила пушка.
Бумм!
Уссмаку показалось, что кто-то сильно ударил его по голове. Однако лобовая броня выдержала прямое попадание снаряда. Не дожидаясь приказа, Уссмак развернул танк в ту сторону, откуда раздался выстрел.
— Я чуть не испачкал свое сидение, — сказал он. — Если бы Большие Уроды дождались, пока мы подставим им бок и выстрелили…
Только после долгой паузы Неджас ответил единственным словом:
— Да. — Затем командир танка отдал команду Скубу: — Стрелок! Снаряд!
Скуб включил автоматическое зарядное устройство. С громким стуком закрылся затвор.
— Готово! — доложил стрелок.
— Цель впереди!
— Цель найдена! — ответил Скуб: он поймал цель в перекрестье прицела.
— Огонь!
— Исполнено, — сказал Скуб.
От мощной отдачи танк покачнулся, стена пламени ослепила Уссмака, от грохота заложило уши. И снова водитель ощутил удовольствие, сравнимое разве что со вкусом имбиря: именно так должен работать настоящий экипаж. Ничего похожего Уссмак не испытывал после смерти Встала. Он успел забыть это удивительное чувство.
Как имбирь приносил наслаждение, продвигаясь от языковых рецепторов к мозгу, так и совместная работа спаянного экипажа давала свой результат: из-за кустов полыхнуло пламя, к небу поднялся столб черного дыма. Танк дойче, пытавшийся помешать продвижению Расы, заплатил за свою безрассудную смелость. Скуб застрочил из пулемета, расстреливая Больших Уродов, покинувших загоревшуюся машину.
— Вперед, водитель, — приказал Неджас.
— Будет исполнено, недосягаемый господин, — ответил Уссмак.
Уссмак направил танк по дороге мимо засады Больших Уродов. Остальные танки Расы устремились вслед за дойче, которые пытались остановить колонну. Яростный бой продолжался недолго. На открытой местности танки Расы заметно превосходили даже самые новые машины дойче. Очень скоро все танки Больших Уродов были уничтожены, и машины Расы присоединились к ушедшей вперед колонне.
— Эти Большие Уроды сражаются лучше других тосевитов, которых мне приходилось видеть, — заявил Неджас. — Однако мы легко сумели с ними разобраться.
Уссмак задумался. Неужели его предыдущий экипаж настолько погряз в употреблении имбиря, что уже совсем не мог сражаться? Он не хотел в это верить, но понимал, что еще некоторое время назад такая засада доставила бы им множество проблем — а сейчас они с легкостью одержали победу.
Впереди, над грузовиками, перегородившими шоссе, поднимался черный дым
— тосевиты устроили баррикаду. Несколько передовых танков съехало на обочину, чтобы обойти преграду слева. Уссмак собрался последовать за ними, когда из-под гусениц одного из них фонтаном брызнула земля, и машина со скрежетом остановилась.
— Мины! — закричал Уссмак и ударил по тормозам.
Замаскированные танки дойче открыли огонь по поврежденной машине врага. Никакая броня не могла выдержать такого обстрела прямой наводкой. Синее пламя взметнулось над двигателем — загорелся водород. Затем танк превратился в огненный шар.
Из-за укрытия выскочило несколько самцов Больших Уродов со связками гранат, чтобы атаковать остановившиеся танки. Пулеметный огонь скосил почти всех, но двоим сопутствовала удача: одна связка гранат угодила в открытый люк, а другая попала в заднюю часть башни. Оглушительные взрывы потрясли Уссмака, хотя он и находился за толстой броней.
— Приношу свои извинения, водитель, — сказал Неджас. Но уже в следующее мгновение снова принялся отдавать четкие команды. — Стрелок… снаряд!
Раздался выстрел, и танк Больших Уродов загорелся. Неджас снова обратился к Уссмаку:
— Водитель, справа, между обочиной дороги и деревьями, узкая щель. Попытайся проскочить в нее. В случае удачи мы окажемся в тылу у тосевитов.
— Недосягаемый господин, там, вероятно, тоже все заминировано, — сказал Уссмак.
— Я знаю, — спокойно ответил Неджас. — Однако есть смысл рискнуть. Постарайся проехать как можно ближе к горящим машинам.
— Будет исполнено. — Уссмак нажал на педаль газа.
Чем скорее им удастся преодолеть опасный участок, тем быстрее перестанет зудеть чешуя, в ожидании сокрушительного взрыва. Через несколько мгновений они снова выехали на дорогу, и Уссмак с облегчением зашипел. Большие Уроды развернули в сторону их танка пулемет. Уссмак раскрыл рот — он смеялся: пулемет тосевитам не поможет. Очень скоро прицельные выстрелы Скуба покончили с коварными дойче.
— Продолжаем движение вперед, — решительно приказал Неджас. — За нами осталось много наших танков и вездеходов с пехотой. Если мы зайдем Большим Уродам в тыл, положение неприятеля станет безнадежным.
Уссмак вновь бросил танк вперед. Иногда скорость такое же важное оружие, как и пушка. Он увидел танк дойче, стремительно перемещающийся в кустах — тосевиты пытались занять более выгодную позицию.
— Стрелок… снаряд! — крикнул Неджас — он тоже заметил противника.
Однако на сей раз, Скуб не успел ничего ответить — из кустов протянулась огненная полоса, и башня тосевитского танка загорелась.
— Недосягаемый господин, я полагаю, в бой вступила наша пехота, — сказал Уссмак. — Кто-то запустил противотанковую ракету.
— Ты прав, — согласился Неджас. — Сворачивай на правую обочину.
Уссмак повиновался и тут же заметил еще один танк дойче. Неджас отдал приказ Скубу, раздался выстрел — и танк тосевитов загорелся.
Очень скоро Уссмак увидел то, чего ему не приходилось видеть с тех самых пор, как он сражался на бескрайних равнинах СССР: Большие Уроды выходили из укрытий с поднятыми вверх руками — они сдавались. Уссмак удивленно зашипел. На миг к нему вернулась прежняя уверенность в неизбежности победы Расы — ее испытывали все самцы до того, как поняли, каким серьезным противником являются Большие Уроды. Теперь Уссмак сомневался в том, что победа достанется им легкой ценой, однако дорога на Бельфор была открыта.
Когда вечером, наконец, танки остановились, Уссмак решил, что может позволить себе немного имбиря — чтобы отпраздновать победу.
* * * Возле Дэнфорта, штат Иллинойс, Остолоп Дэниелс ощутил вкус жирной черной земли. Детство его прошло на ферме, и если бы у него не проявился талант к бейсболу, всю жизнь он провел бы там. Почва здесь была просто великолепной, потому и пшеница росла могучими зелеными волнами.
Однако он предпочел бы оказаться здесь при других обстоятельствах. Земля попала ему в рот, потому что он лежал, распластавшись в борозде, чтобы хоть как-то укрыться от осколков. С приближением весны ящеры перешли в решительное наступление. Остолоп не знал, сумеет ли армия удержать Чикаго.
— Однако нужно попытаться, — пробормотал он, выплевывая комья земли.
Снова прогремели взрывы. Остолопа подняло в воздух и отбросило в сторону — как борца во время боя. Только вот никто не догадался подстелить на арену мягких матов — теперь вся спина у него будет в синяках.
— Врача! — закричал кто-то рядом.
В голосе звучало, скорее, удивление, чем страдание. Тут возможно два варианта: либо ранение легкое, либо человек еще не успел понять всей серьезности своего положения. Дэниелсу уже приходилось видеть подобные вещи
— люди вели себя с полнейшим хладнокровием, когда получали проникающие ранения в живот, и кишки у них вываливались наружу, а земля чернела от крови.
— Врача! — крик повторился, но теперь в нем появилось отчаяние.
Остолоп пополз в сторону крика с автоматом наготове. Кто знает, что может скрываться в густой пшенице.
Однако он нашел лишь Люсиль Поттер, склонившуюся над Фредди Лапласом. Она пыталась заставить Фредди убрать окровавленные руки с икры.
— Боже мой, Фредди! — воскликнул Остолоп, старавшийся не употреблять крепких выражений в присутствии Люсиль.
Он переживал не только за Лапласа, но и за весь отряд — Фредди считался у них лучшим разведчиком.
— Помогите мне, Остолоп, — попросила Люсиль Поттер.
Входное отверстие осколка выглядело аккуратным — а вот выходное… Остолоп сглотнул. Ему приходилось видеть и более страшные вещи, но выглядела нога паршиво. Казалось, кто-то воткнул в икру Фредди здоровенный половник с острыми краями и вырезал солидный кусок мяса себе на обед. Люсиль уже обрезала штанину вокруг раны, чтобы иметь возможность ее обработать.
— Поосторожнее с ножницами, — проворчал Лаплас. — Мне и так уже крепко досталось.
Остолоп кивнул; если Фредди так говорит, значит, он еще не понял, насколько серьезным является его ранение.
— Я постараюсь, — мягко ответила Люсиль. — Мы доставим тебя в госпиталь, но сначала Остолоп поможет мне перевязать рану.
— Прошу прощения, сержант, — продолжал Лаплас все с тем же жутким спокойствием, — не думаю, что я смогу дойти до госпиталя.
— Ни о чем не беспокойся, дружище. — Остолоп тревожился, сумеет ли Лаплас сохранить ногу, а вовсе не о том, сможет ли он идти. — Мы обо всем сами позаботимся. А сейчас не дергайся, пока мисс Люсиль тебя штопает.
— Я попытаюсь, сержант. Мне… больно. — Фредди изо всех сил старался быть настоящим скаутом, но теперь в его голосе слышалось напряжение.
Через некоторое время онемение проходит, и человек начинает понимать, что с ним произошло. Не самый приятный момент.
Люсиль засыпала рану порошком сульфамида, после чего постаралась стянуть вокруг нее кожу.
— Слишком большая поверхность, я не смогу зашить, — прошептала она Остолопу. — Хорошо еще, что не задета кость. Но ходить он сможет — нужно только время. — Люсиль наложила марлевый тампон и осторожно забинтовала икру Фредди. Затем показала в сторону мельницы, над которой развевался флаг красного креста. — Давайте отнесем его туда.
— Попробуем. — Они подняли Фредди так, чтобы он руками опирался на их плечи, и медленно двинулись к мельнице.
— Наверное, здесь живут голландцы, — задумчиво проговорил Остолоп. — Никто другой не строит такие штуки.
— Верно, но точно не известно, — ответила Люсиль. — Мы слишком далеко углубились в северную часть штата, о местных жителях я мало что знаю.
— Все равно больше, чем я, — сказал Остолоп. Фредди Лаплас им совсем не помогал. Его голова свесилась на грудь. Он потерял сознание — быть может, к лучшему.
— О, Господи, еще один, — сказал небритый врач, на рукаве которого выделялась грязная повязка с красным крестом, когда они притащили Фредди на мельницу. — Мы только что принесли капитана Мачека — его ранило в грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97