– Так, значит, мне еще четыре дня укрываться здесь?
– Нет, тебе подыщут в городе место, где ты со всеми твоими будешь в безопасности. Я об этом лично позабочусь. Ты хочешь сохранить все, что у тебя сейчас с собой?
– Нет, все это надо продавать.
– Тогда давай мне эти вещи и назови цену. В Багдаде есть очень богатые люди. Может статься, я найду какого-нибудь состоятельного перса или армянина, который купит все оптом.
– Эмир, цены на твое усмотрение.
– Ладно, буду заботиться о твоей выгоде как о своей!
– Я доверяю тебе полностью. Пойдем, последим за погрузкой.
Тюки были вскрыты, и моему взору предстали такие ценности, каких я не видывал в жизни. Был подготовлен перечень, и мирза установил цену. Она была очень низкой, если учесть подлинную ценность изделий, но в целом сумма была на целое состояние.
– А как ты намерен поступить со своими слугами, мирза? – спросил я.
– Я отблагодарю их и отпущу, как только тебе удастся подобрать для меня жилище.
– На сколько персон?
– Для меня с агой, для женщин и их служанки. Потом я найму еще одного слугу, который меня не знает.
– Надеюсь помочь тебе в этом. Пусть грузят вещи.
– Сколько погонщиков верблюдов ты возьмешь с собой? – спросил он.
– Ни одного. Мы с Халефом сами управимся.
– Эмир, так дело не пойдет. Ты один не потянешь все это.
– Зачем брать людей, которые затем станут обузой?
– Впрочем, делай, что хочешь, полностью доверяю твоему чутью.
Верблюды были нагружены и привязаны так, что вышагивали цепочкой. Мы были готовы к отходу.
– Дай мне еще какое-нибудь подтверждение, которое укрепит мои позиции в глазах твоих людей, – попросил я мирзу.
– Вот, возьми мое кольцо с печатью.
Мои руки совсем не подходили для ношения такого дорогого персидского кольца, но все же оно село на палец. Наш караван пришел в движение. Ага не показывался, да и у меня не было ни малейшего желания прощаться с ним.
Теперь нам понадобилось больше времени, чтобы добраться до Тигра и перейти его, но все прошло хорошо.
Персы удивились, когда мы появились на дворе с грузом. Я созвал их, показал кольцо хозяина и заявил им, что отныне они должны повиноваться мне, как are. Эта замена, по-моему, их не особенно расстроила.
Я узнал от них, что владельцем этого дома является богатый торговец, живущий в западном пригороде Багдада – Мостансире, недалеко от медресе. В первом этаже здания лежали грузы, за которыми следил ага. Я присоединил к ним вновь прибывшие и решил утром все внимательно осмотреть, потому что сейчас уже довольно сильно устал.
Обследовав седельные сумки, я обнаружил там сумму, которую вручил мне мирза. Она вчетверо превышала те деньги, которые мне нужно было выплатить. Я передал Халефу все дела со слугами и пошел искать англичанина.
Он возлежал на подушках в той самой полуподвальной комнате. Его нос шевелился в такт дыханию, а из широко открытого рта вырывался оглушительный храп.
– Сэр Дэвид!
Он сразу же проснулся, вскочил и схватился за нож.
– Кто это? О, это вы, мистер!
– Да. Как тут у вас?
– Отлично. Здесь отлично, в этом Гадиме!
– Взгляните на меня – я весь мокрый. Это пекло.
– Ну, так ложитесь и поспите.
– Нам есть чем заняться. К тому же я очень хочу есть.
– Хлопните в ладоши, и появится паренек.
– А вы уже пробовали?
– Да, но мы не могли понять друг друга. Просишь портер – он приносит кашу; просишь шерри – несет фиги. Издевательство какое-то!
– Посмотрим, удастся ли мне.
Я хлопнул, и появился тот самый подобострастный слуга, который был при are. Я поставил его в известность, что вместо аги хозяин теперь я.
– Господин, прикажи, как мне тебя называть!
– Меня называй эмиром, а этого господина – беем. Позаботься о еде.
– Что ты желаешь, эмир?
– Неси что есть. Не забудь холодную воду. Ты и повар здесь?
– Да, эмир. Я думаю, ты останешься мной доволен!
– Как ага оплачивал твой труд?
– Я говорил, сколько чего уходило, и он мне каждые два дня давал деньги.
– Хорошо, так и будем делать. Теперь иди.
Скоро перед нами разложили, кажется, все продукты, какие только можно было найти в Багдаде, и мой добрый мистер Линдсей получил полное удовольствие.
– Вы расстались с тем парнем, агой? – поинтересовался он.
– Да, он пока останется при своем господине. Боюсь, он помышляет о мести.
– Он-то? Трус! А давайте после еды скатаем на конке в Багдад и купим себе одежду!
– Давайте, это важное дело. Одновременно мне нужно там кое-что узнать, найти покупателей на товары мирзы, которые я привез от него.
– О! Что же там?
– Отличные вещи, которые уйдут за бесценок. Если бы я был богатым человеком, то купил бы все.
– Ну, назовите хоть что-нибудь!
Я достал составленный на персидском перечень и зачитал Линдсею.
– О! И сколько же это все стоит?
Я назвал сумму.
– Так дешево?
– Дешево, если даже удвоить цену.
– Отлично. Искать не надо. Я знаю человека, который это купит.
– Вы знаете? Кто же это?
– Дэвид Линдсей, сэр! Годится?
– Если так, то вы снимете с меня тяжелый груз. Но как с деньгами? Ведь с мирзой сразу же нужно расплатиться.
– Деньги есть. У Дэвида Линдсей-бея столько наберется.
– Какое счастье! Будем считать вопрос решенным. Теперь другое – те вещи, которые были доверены are.
– Много их?
– Список у меня, а на вещи нужно завтра поглядеть и оценить их, тогда я буду знать сумму.
– Красивые вещи, да?
– Само собой. Есть, к примеру, сарацинские панцирные кольчуги, три штуки, редчайшая вещь для любой коллекции, мечи из лахорской стали, еще более дорогие, чем дамасские, много сосудов с розовым маслом, золотые и серебряные парчовые ткани, ковры, персидские шали из керманского хлопка, штуки шелка и так далее. Есть древние вещи – неоценимые. Тот, кто вывезет все это и продаст в Европе, станет сказочно богат.
– О! Бизнес! Неужели это от меня ускользнет? Я куплю все.
– Все? И эти перечисленные сейчас вещи?
– Да!
– Но, сэр, а сумма?..
– Сумма будет. Знаете, сколько у меня денег?
– Нет, я ни разу еще не интересовался вашими финансовыми возможностями.
– Тогда будьте спокойны. Эти возможности будь здоров какие!
– Можно догадаться, что вы миллионер, но даже он подумал бы, прежде чем выложить сразу всю сумму за, в общем-то, предметы роскоши и безделицы.
– Вы не правы! Очень ценные вещи! Деньги у меня с собой не все, но я знаю людей, напишу расписку и получу нужную сумму. Можем завтра посмотреть вещи?
– Хорошо. Я в пикантном положении, ибо и вы, и мирза – мои друзья. Вызовем оценщика и определимся с ценами, а потом будем торговаться.
– Отлично! А теперь – в город, станем новыми людьми!
– Только возьмем с собой чубуки, чтобы выглядеть на базаре настоящими мусульманами.
Сообщив Халефу, что вернемся еще до ужина, мы отправились на поиски конки. Она находилась в достаточно плачевном состоянии. Окна разбиты, подушки на сиденьях исчезли, а перед вагонами громыхали костями два живых скелета, которых выставили, наверное, ради смеха. Но, тем не менее, мы добрались на них до Багдада! Путь наш лежал, прежде всего, на вещевой базар, который мы покинули просто новыми людьми. Я не смог удержать Линдсея заплатить за меня. Халефу он тоже купил полное обмундирование и нанял в качестве носильщика юного араба, предложившего свои услуги, когда мы выходили из лавки с покупками.
– Куда сейчас, мистер? – спросил Линдсей.
– Вино, раки, кофе, – ответил я.
Линдсей выразил согласие довольной ухмылкой, и после недолгих поисков мы нашли стоявшую на отшибе кофейню – и там насладились кофе и табаком, а заодно побрились и постриглись. Наш носильщик занял место возле дверей. На нем ничего, кроме передника на бедрах, не было, но держался он как истинный царь. Наверняка это был свободно рожденный бедуин. Как он стал носильщиком? Его физиономия так заинтересовала меня, что я кивнул ему, приглашая сесть рядом. Он сделал это с достоинством человека, знающего себе цену, и принял из моих рук трубку, которую набили специально для него. После некоторой паузы я начал:
– Ты ведь не турок, ты свободный араб. Могу я спросить тебя, как ты попал в Багдад?
– Бегом и верхом, – был ответ.
– Зачем же ты носишь грузы, принадлежащие другим?
– Затем, что нужно жить.
– А почему ты не остался со своими братьями?
– Тар – кровная месть – заставила меня пуститься в дорогу.
– Тебя преследуют мстители?
– Нет, я сам мститель.
– И твой враг бежал в Багдад?
– Да, я живу здесь уже два года и ищу его.
И ради этого гордый араб унизился до такой работы!
– Из какой же страны ты явился?
– Господин, зачем ты так много спрашиваешь?
– Потому что я путешествую по всем мусульманским странам и хотел бы узнать, был ли я в твоих краях.
– Я из Кары, оттуда, где вади Вади – русло временного водостока, большую часть года остающееся сухим (араб.).

Монтиш сливается с вади Оирбе.
– Из области Сайбан в Белад бени Иссе? Там я еще не бывал, но хочу посетить те места.
– Ты будешь с радостью принят там, если ты верный сын Пророка.
– Здесь есть кто-нибудь еще из тех мест?
– Несколько человек, но они не оглашают своего происхождения, я знаю одного из них.
– Когда он покинет этот город?
– Как только появится возможность. Его ведь тоже привела сюда тар, кровная месть.
– Не согласится ли он стать нам проводником в его земли?
– Не только проводником, а дахилом, который будет ответствен за все.
– Я могу с ним поговорить?
– Сегодня и завтра нет, он в Доколе, откуда вернется через несколько дней. Приходите послезавтра в эту кофейню, я приведу его!
– Я обязательно приду. Ты ведь уже два года в Багдаде и наверняка хорошо знаешь город?
– Каждый дом, господин.
– Знаком ли тебе такой дом, в котором было бы прохладно и приятно жить и где можно было бы остаться на некоторое время, не став никому обузой?
– Я знаю такой дом, господин.
– Где же он?
– Недалеко от моего жилища, в пальмовых рощах на юге.
– Кто его хозяин?
– Благочестивый талеб Талеб (талиб) – ученый (фарси).

, который живет там одиноко и никто ему не помешал бы.
– Далеко до него?
– Если взять осла, то быстро.
– Тогда иди и найми трех ослов, поедем вместе.
– Господин, тебе нужны два. Я побегу.
Через короткое время у дверей кофейни стояли два белых осла и их владельцы (надо заметить, что белый цвет любят в Багдаде). Необходимо сказать, что до этого мы с Линдсеем сидели спиной друг к другу, потому как цирюльня, где мы находились, была так устроена. Но вот мой парикмахер закончил, да и тот, что стриг англичанина, – тоже, и оба хлопнули в ладоши в знак завершения великого труда. Мы одновременно повернулись друг к другу и… Редко встретишь два лица, которые оказались бы в этот момент в такой дисгармонии, как наши! В то время как Линдсей испустил вопль изумления, меня разобрал гомерический смех.
– Что же здесь смешного, мистер? – поинтересовался он.
– Попросите зеркало!
– А как оно называется на их языке?
– Айна.
– Отлично! – Он повернулся к парикмахеру. – Дай айна!
Тот поднес ему к лицу зеркало. Без смеха на физиономию Линдсея просто нельзя было смотреть. Представьте себе вытянутое загорелое лицо, снизу рыжая бородка, широкий рот, длинный нос, увеличенный в три раза из-за алеппской опухоли, а над всем этим – абсолютно белая, сверкающая лысина, на макушке которой остался нетронутым один-единственный пучок волос. И еще такая мина! Даже бедуин не смог сдержать улыбки, хотя от смеха и удержался.
– Чертовщина! Где мой револьвер? Пристрелю подлеца!
– Не горячитесь, сэр! Бедный парень не знает ведь, что вы англичанин. Он принял вас за местного и постриг сообразно их моде.
– Да, но эта рожа! Стыд-то какой!
– Не мучайтесь, сэр! Тюрбан все скроет, а ко времени возвращения в старую добрую Англию волосы отрастут.
– Отрастут? Вы думаете? Но почему же вы так хорошо выглядите, хотя и вам оставили лишь пучок на макушке?
– Все зависит от породы, сэр. Немцу все к лицу.
– Мда! Действительно. По вам заметно. Сколько за всю эту дребедень?
– Я дал десять пиастров.
– Сколько?! Вы что, перегрелись? Глоток мерзкого кофе, две затяжки вонючего табака, испорченная голова – и за это десять пиастров?
– Подумайте, мы выглядели настоящими дикарями, а теперь…
– Да уж, если бы вас увидела сейчас старая Хальва, она бы от радости исполнила менуэт. Прочь отсюда. Но куда?
– Снимать жилье – есть какая-то вилла за городом, этот бедуин нас проводит. Поедем на белых ослах.
– Отлично! Вперед!
Мы вышли из кофейни и взобрались на маленьких, но выносливых осликов. У меня ноги едва не касались земли, а острые коленки англичанина доставали почти до ушей животного. Впереди мчался бедуин, размахивая дубинкой и разгоняя случайных прохожих, за ним следовали «всадники», то есть мы на ослах, выглядевшие как обезьяны на верблюде, а позади – оба владельца белых осликов, обрабатывавшие палками зады несчастных животных и испускавшие пронзительные крики. Так мы следовали по улицам и переулкам, пока они не стали постепенно исчезать, а дома становились все реже. Возле одной высокой стены бедуин остановился, и мы слезли с ослов. Мы очутились возле небольших ворот, в которые наш проводник принялся, что было сил колотить камнем. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем ворота отворились. Сначала мы увидели длинный нос, а вслед за ним показалось старческое бледное лицо.
– Что вам угодно? – спросил старик.
– Эфенди, этот чужестранец хочет поговорить с тобой, – сказал бедуин.
Серые маленькие глазки цепко осмотрели меня, потом беззубый рот открылся, и дрожащим голосом старик изрек:
– Проходи, только ты один.
– Этот эмир тоже должен пойти, – возразил я, указывая на англичанина.
– Ладно, пусть, потому что он эмир.
Мы вошли внутрь, и ворота захлопнулись за нами. Высохшие ноги старика были обуты в огромные туфли, в них он и прошаркал по своему ухоженному саду к довольно милому домику, скрытому в тени пальм.
– Что вам угодно? – повторил он свой вопрос.
– Ты владелец этого прекрасного сада? Сдаешь ли ты дом?
– Да, хотите снять?
– Может быть. Надо сначала посмотреть.
– Пойдемте. Куда задевался ключ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51