Вот мы и дошли до сути. — История долгая, сложная, не стану вам докучать всеми подробностями. В двух словах: два месяца назад некий Рональд Клейтон погиб в авиакатастрофе и оставил мне, черт возьми, все до последнего.— Кто он такой?— Мой родитель.— Отец? Соболезную...— Не соболезнуйте. У нас общие гены, и ничего больше. Как бы там ни было, когда мне позвонил адвокат, назначенный душеприказчиком, я ему заявила, что не нуждаюсь ни в какой движимости и недвижимости и вообще ни в чем, что связано с тем самым типом. Тогда он сообщил, что я единственная наследница.Джек, сидевший напротив нее за столом, поднял брови:— А ваша мать?— Умерла двадцать с лишним лет назад, и по этому поводу, если угодно, можете выразить соболезнование.Алисия едва помнила мать. Если бы не ее смерть... все было бы совсем по-другому...— Ну, в любом случае, я была ошарашена. Лет десять с ним не разговаривала. Даже не вспоминала. — Не позволяла себе вспоминать. — Сказала поверенному, что не хочу иметь ничего общего с проклятым домом, и бросила трубку.Джек молчал. Ждал, наверно, когда речь пойдет о «проблеме».Не беспокойся. Сейчас.— Потом позвонил мой сводный брат Томас и...— Постойте, сводный брат?— Да. На четыре года старше меня.— С отцовской или с материнской стороны?— Сын Ричарда Клейтона.Джек склонил голову набок.— Оставшийся с носом.— Вот именно. Не получил ни гроша.— Еще имеются какие-то сводные в семействе Клейтон?— Нет. Один Томас. Вполне достаточно, спасибо. Ну так вот, позвонил и сказал, если мне дом не нужен, он его сам бы забрал. Я говорю, нет. Говорю, передумала, нужен. И правда передумала. Решила отдать СПИД-Центру под филиал. Забудь, говорю.— Видно, с братом вы ладите не лучше, чем с отцом.— Хуже, если такое возможно. Назавтра он опять позвонил, предложил за дом два миллиона.Джек высоко вздернул брови:— Где стоит этот дом?— В Марри-Хилл.— Давайте без шуток, — улыбнулся он. — Дешево для Марри-Хилл.— Трехэтажный особняк. Стоит каждого пенни.— Пока не понимаю, зачем я вам нужен. Берите деньги и смывайтесь.Приближается щекотливый момент. Начинаются размышления о причине. Алисия избегала трудных вопросов — немыслимых — с бедным Лео Вайнштейном и с Джеком не намерена их обсуждать.— Ни за что. Я его к черту послала.— Знали, что ставка повысится.— Ничего подобного! Впрочем, действительно. Томас вновь объявился, предложив четыре миллиона. Получил тот же самый ответ. После чего заявил, что устал сам с собой торговаться, потребовал, чтобы я сама назначила «распроклятую цену», по его выражению, а я снова бросила трубку.— Еще раз его завернули... как бы выиграли в лотерею, а денег по билету не получили.— Не совсем. Понимаете, у Томаса на счете нет практически ни гроша.Джек подался вперед и уставился на нее. Теперь, кажется, заинтересовался.— Точно знаете?— Сначала догадывалась. То есть он после колледжа занимал в АТТ Американская телефонно-телеграфная компания (АТТ) — одна из крупнейших корпораций США.

невысокую должность научного сотрудника. Кто бы дал ему такую ссуду? Поэтому я постаралась проверить и точно выяснила: никакого кредита, больше того — Томас с работы уволился примерно в то же время, как начал мне названивать.— Стало быть... безработный без денег сулит четыре миллиона? Не стану вас упрекать за отказ.— Нет, — возразила Алисия, — вы не поняли. По-моему, у него есть деньги... наличные.— Наличные? — Он предлагает наличные, обещает отдать прямо в руки или все пожертвовать на благотворительные цели по моему выбору. Как вы это объясните?— Либо съехал с катушек, либо за ним кто-то стоит.— Верно, но кто? Почему они не обращаются прямо ко мне? Зачем действовать через Томаса?— Разве это имеет значение? — Джек снова откинулся на спинку стула. — У вас в руках лакомый кусок недвижимости. Можете поселиться в доме, можете продать. Вам нужен не я, а налоговый инспектор.Алисия чувствовала, как он отстраняется, теряет интерес. И поспешила продолжить историю:— Да ведь я не могу там ни жить, ни продать. Как только отказала Томасу, он нанял дорогих адвокатов, чтоб оспорить завещание. Пока дело не решено, я не могу вступить во владение. Они даже добились судебного постановления о передаче дома под охрану, так что мне туда теперь и заглядывать не разрешается. — Не скажу, чтоб когда-то хотелось. — Для чего же его охранять?— Якобы кто-то туда забирается, с тех пор как он стоит пустой. Томас говорит, что хочет сберечь свою собственность, которая обязательно ему достанется после решения дела о завещании. Нанял охранников из частной фирмы.— Не имея при этом никаких доходов, — хмыкнул Джек. — У вас очень находчивый сводный брат.— Я бы так не сказала про Томаса.— И все-таки вам нужен не я, а ловкий адвокат.Алисия закусила губу. Нет, ей нужен именно он. Только чем Джек ответит на просьбу?Иногда выгодно отклоняться от правил, изображать интерес, иногда нет.Если бы Джек придерживался своих обычных непреложных законов, это свидание никогда бы не состоялось. Прежде чем встретиться лицом к лицу, он сначала беседует с потенциальным заказчиком по телефону или по электронной почте. Таким образом удается отсеивать всяких докторш Клейтон с проблемами, которые можно уладить ортодоксальными методами.Но, будучи уже знакомым с Алисией, согласился с ней свидеться без каких-либо предварительных предосторожностей.Не совсем, но почти пустая трата времени, черт побери. Единственное утешение — сама славная докторша.Алисия Клейтон чем-то интриговала его. У многих есть секреты. Практически все заказчики что-то скрывают. Привычное дело — правды в первый раз не услышишь. Он давно наловчился подмечать пробелы. Не знал, о чем конкретно умалчивается, но ясно видел, что о чем-то умалчивается.Алисия Клейтон — совсем другой случай. Ее не раскусишь. Либо она ничего не скрывает, либо скрывает настолько умело, что способна скрыть все, включая сам факт умолчания.Скорее последнее. Глядя на нее, сидящую напротив за столиком, угадываешь хорошую фигуру, спрятанную под пальто и толстым вязаным свитером. С такими тонкими чертами и черными-черными волосами была бы поистине потрясающей женщиной, привлекательной, стильной. Однако не хочет. Предпочитает выглядеть попроще. Скрывается.Ну, внешний вид — ее дело. Хотя работа у нее не блестящая.Вряд ли в таких заведениях чересчур много платят.И какая колоссальная сдержанность. Даже чрезмерная. Она почти... деревянная.Что еще прячет? Женщина не просто накрепко замкнута, а герметически запечатана. Для этого нужна практика. Многолетняя практика.Вот что интересно. Кто эта женщина, желающая все утаить?Ясно, впрочем, что нынче утром вряд ли удастся сорвать хоть одну печать. Поэтому следует подобающим образом завершить небольшой тет-а-тет, но Алисия вдруг потянулась к нему:— У меня был адвокат. В пятницу его убили.Джек усмехнулся. Адвокатов, которые занимаются завещаниями и прочим в том же роде, не убивают.— Вы хотите сказать, он погиб?— Нет. Я хочу сказать, его убили. Как по-вашему, что, кроме убийства, означает заложенная в автомобиль бомба?Джек распрямился на стуле. Об этом без конца твердили радио и ТВ.— Взорванная машина в Мидтауне? Это был ваш адвокат?Алисия кивнула:— В то утро мы должны были встретиться. Видно, кому-то этого не хотелось.Угу. Не попахивает ли слегка паранойей?— Почему вы считаете, что его убили из-за вас? Я читал, в машине в бардачке обнаружены следы кокаина.— Я достаточно насмотрелась на любителей кокаина, — отрезала она. На лице сохраняется маска, а пальцы правой руки крепко сжались в кулак. — Родители почти всех моих малышей — наркоманы. Через наркотики заражаются вирусом, передавая по наследству детям. У Лео Вайнштейна никаких признаков не заметила.Откинулась на спинку стула, кажется, успокоилась — с немалым, по мнению Джека, усилием.— Разумеется, я могу ошибаться. Но Лео не первый погибший насильственной смертью из-за этого завещания.Джек невольно дернулся вперед:— Еще один адвокат?— Нет, — тряхнула головой Алисия. — Придя к очевидному заключению, что Томаса кто-то науськивает, я решила выяснить, кто именно. Наняла частного сыщика, понимаете, чтоб за ним проследить, посмотреть, с кем встречается, что-то вроде телевизионного детектива. Не знаю, как бы употребила полученную информацию, но все эти увертки и тайны меня просто достали. Я имею в виду, если кому-то так уж нужен дом, почему прямо со мной не связаться? Зачем впутывать Томаса?— И что выяснилось?— Ничего. — Она просверлила его серо-стальным взглядом. — Однажды вечером, через две недели после заключения нашего договора, сыщик погиб на переходе через Восточную Семьдесят пятую улицу. Его сбила машина. И скрылась с места происшествия.Джек забарабанил пальцами по круглой столешнице. Ладно, может, и не паранойя. Возможно, совпадение, но после гибели двух человек, нанятых для решения некоей проблемы, никто не станет обвинять тебя в излишней подозрительности.Кому-то — желающему сохранить инкогнито — явно хочется завладеть домом Клейтона. Очень сильно хочется. Предлагают «назвать свою цену», получают от ворот поворот, обращаются в суд.Отсюда адски далеко до утверждения, будто они уничтожат каждого, кто окажется на пути. Кроме того...— Ладно. Двое нанятых вами помощников мертвы. Может быть, есть какая-то связь. Но давайте подумаем: если неизвестные убирают людей, которые стоят между ними и домом, почему не убрать основное препятствие — вас?— Будьте уверены, я с самой пятницы ночей не сплю из-за этого. Ничего не знаю о завещании. На оглашении не присутствовала. Когда наняла Лео, убитого адвоката, просто велела, чтобы документ из офиса душеприказчика отправили ему в контору. Никогда не видела распроклятой бумаги. Впрочем, дело поправимое. Теперь сама получу экземпляр, ознакомлюсь с условиями. Помню, Лео как-то обмолвился, что завещание «не совсем обычное».Джек с любопытством насторожился:— Вы когда-нибудь жили в том доме?Алисия не шевельнулась, но как будто отодвинулась далеко в глубь заведения Хулио.— До восемнадцати лет. А что?— Просто спрашиваю, — пожал он плечами. — Пока не понимаю, чего вы от меня хотите. Личной охраной я не занимаюсь, поэтому...— Хочу, чтоб вы его спалили дотла.Джек вытаращил глаза, стараясь не выдать ошеломления. Не из-за собственно просьбы — на протяжении многих лет его не раз просили устроить поджог, — а из-за ее неожиданности. Никогда не думал услышать ничего подобного.Притворился, будто прочищает уши:— Простите. Мне послышалось, что вы хотите спалить дом, за который уже предлагают четыре миллиона долларов.— Хочу.— Можно узнать — почему?— Нет.— Вы обязаны дать объяснение.Алисия заерзала на стуле.— Какое вам до этого дело?— Я работаю только на таких условиях.— Ладно, — вздохнула она. — Наверно, я просто устала. Хоть я и врач, денег у меня немного. Частная практика приносила бы больше, но мне хочется работать в Центре. Все, что удалось накопить, учитывая расходы на жизнь, выплату ссуды на обучение — поверьте, шестизначная цифра, — ушло на оплату услуг сыщика и адвоката. Я практически на нулях, Джек. Не могу начать заново, искать нового поверенного. И честно сказать, немного напугана. Просто хочется со всем этим покончить.Напугана? Трудно поверить в возможность испугать эту женщину. Похоже, ничто не обратит ее в бегство.— Все ваши финансовые проблемы решил бы один звонок брату.— Сводному брату. Но я не хочу продавать дом Томасу. А никому другому он мне не позволит продать.Джек совсем сбился с толку.— И все-таки почему бы именно ему не продать, если вы говорите, что дом вам не нужен и вовсе не дорог?Глаза Алисии неожиданно вспыхнули, и она прошипела сквозь зубы:— Потому что... он хочет его получить!Вспышка столь же внезапно погасла.— И больше вы не услышите никаких объяснений, — добавила она ровным тоном.Джек откинулся на спинку стула, испытующе на нее глядя. Что делать дальше? Инстинкт подсказывал, что перед ним сидит женщина, с непробиваемого корсета которой отлетело несколько пуговиц, поэтому надо бы без оглядки двигаться прямо к двери.Хороший совет. Она уже призналась, что осталась почти без гроша, стало быть, никак не потянет его гонорара. Значит, тут, кроме хлопот, ничего не получишь.Отказаться нетрудно. Достаточно правду сказать — поджогами не занимаюсь, и на том до свидания.Почему ж он молчит? Почему сразу прямо не скажет, при первом упоминании о поджоге дома покойного отца?Потому что...На самом деле на этот вопрос не имеется убедительного ответа, кроме того факта, что Алисия предлагает восхитительный интригующий сценарий. Леди отказывается от целого состояния ради единственной цели — чтобы дом, принадлежавший человеку, которого она не желает называть отцом, не перешел в руки сводного брата, которого она ненавидит. Что с этим домом связано? Может быть, с ней там что-то случилось?Дело продвигается медленно, а любопытство Джека дошло до предела.— Ладно. Вот что я могу сделать. Ничего пока не обещаю. Максимум — подумаю. Надо кое-что уточнить, прежде чем принять решение.— Чего тут решать? — с раздраженной ноткой переспросила она. — Либо вы соглашаетесь, либо нет. С игрушками ведь ничего не пришлось уточнять.— Это другое дело. Вам не кажется, что поиски украденного чуточку отличаются от поджога? Речь идет о серьезном пожаре в самом центре Манхэттена.В паузе он наблюдал за выражением ее лица. Видно, думает, будто он поторгуется и возьмется за дело. На лице не отражалось ничего... потом возникло нечто вроде улыбки. Глаза не улыбались.— А, понятно, — пробормотала она наконец. — Меня будете проверять.— Обязательно. Нутром чую, что вам можно верить, но время от времени в прошлом меня не раз собирались нанять замечательные баснописцы.Алисия кивнула:— Вдруг дом принадлежит бросившему меня любовнику, с которым я хочу расквитаться.— Это был бы не первый случай.Она схватила сумку, встала и холодно отчеканила:— Вот что я вам скажу, мистер «просто Джек». У меня нет любовника. Я не вру. Проверяйте сколько угодно. Убедитесь — звоните.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45