В легендах рассказывается, что у Пламяплетов есть заклинания, с помощью которых они могут вытягивать не только жар из огня или солнца, но и тепло из человеческих тел, белым днем превращая их в ледяные статуи.
Однако эти заклинания были настолько сложны и требовали такой сосредоточенности, что Габорну не доводилось слышать о Пламяплете, на самом деле владеющем ими.
Почувствовав прикосновение заклинания, он резко наклонился в седле и соскользнул на землю, в то время как его конь продолжал скакать вперед. Холод пробрал Габорна до костей; принц, хватая ртом воздух и укрываясь за конем, побежал рядом с ним.
— Нет! Назад! — закричал Биннесман откуда-то из-за кольца упавших камней.
Приближаясь к монстру, Габорн с силой втянул воздух, но не почувствовал никакого запаха. Не имея собственного запаха, опустошители обладали способностью подражать запахам всего, что окружало их.
Дребезжание возобновилось — опустошитель был в ярости. Из передней части его длинного тела снова с шипением вырвался воздух.
Луч холода ударил снова, конь зашатался и рухнул на землю. Габорн, перепрыгнув через него, бросился на опустошителя, замахнувшись боевым молотом.
Маг-опустошитель попытался отступить, тыча в него своим сталагмитом. Габорн увернулся и обрушил на монстра удар молота, который проткнул кожистую шкуру и глубоко погрузился в нее. Мгновенно вытащив молот, принц замахнулся снова, но тут агатовый стержень опустошителя со страшной силой опустился вниз.
Молот Габорна нанес удар по огромной лапе, пронзил коготь, а задней своей частью разбил агатовый стержень опустошителя. Тот жарко вспыхнул — это было похоже на взрыв — раскололся по всей длине, и пламя перекинулось на лапу чудовища, а потом и на деревянную рукоятку молота.
Как раз в этот момент Иом подскакала к Габорну сзади и закричала на монстра. Король Сильварреста гарцевал на своем коне слева от него. Гвалт, шум, суета со всех сторон заставили опустошителя заметаться из стороны в сторону, тряся огромным животом.
Что случилось дальше, Габорн не видел, потому что как раз в это мгновение опустошитель надумал бежать и, перепрыгнув через принца, свалил его ударом своей студенистой утробы.
Габорн рухнул на землю, а опустошитель умчался, взвихрив за собой воздух. Удар был настолько силен, что Габорн подумал — все, конец. Еще мальчиком во время упражнений он однажды вывалился из седла и конь в полном боевом снаряжении наступил на него. Опустошитель весил гораздо больше по сравнению с конем.
Габорн услышал, как хрустнули его ребра. Голова точно взорвалась, и он почувствовал, что падает, кружась в водовороте, словно лист, которого затягивает глубокая, бездонная бездна.
Когда сознание вернулось к нему, он почувствовал, что стучит зубами. Под носом оказался пучок душистых листьев. Биннесман, засунув руки под кольчугу Габорна, натирал его лечебной грязью и шептал:
— Земля исцелит тебя… Земля исцелит тебя… От прикосновения грязи в теле возникло ощущение тепла. Габорн по-прежнему чувствовал ужасный холод, как будто промерз до костей, однако грязь не только исцеляла раны, но и действовала точно согревающий компресс.
— Он выживет? — спросила Иом. Биннесман кивнул.
— Здешняя лечебная грязь очень могущественна. Смотри… Он открывает глаза.
Веки Габорна затрепетали и поднялись. Он мог видеть, но нечетко, расплывчато. Попытался сосредоточиться на лице Биннесмана, однако это потребовало слишком больших усилий.
Старый чародей стоял, склонившись над Габорном и опираясь на деревянный посох. Выглядел он просто ужасно. Все лицо в крови и саже, одежда обгорела. От правой руки, с помощью которой он обрабатывал Габорна, исходило ощущение сильного холода.
Ясное дело — опустошитель пытался убить и Биннесмана.
Это было просто написано на лице чародея, каждая черточка которого выражала ужас. Он то и дело вздрагивал, точно от сильной боли.
Единственная устоявшая на ногах статуя пульсировала светом. Вспышки яростного холода заметно повредили се — многие участки каменного тела искрошились, все оно пошло трещинами. В холодном воздухе ощущался горький привкус. Привкус чар мага-опустошителя.
В отдалении послышался лай боевых псов. Биннесман прошептал:
— Габорн?
Статуя зашевелилась и древнее лицо этого получеловека повернулось в сторону Габорна. Принц подумал, что глаза совсем отказали ему, потому что свет внутри статуи померк, сменившись мраком, словно там задули свечу.
Возник мощный звук, — как будто треснуло огромное зеркало.
— Нет! Нет! — закричал Биннесман, не сводя взгляда со стоячего камня.
Точно в ответ на его мольбу, огромный камень распался на два и рухнул. Голова статуи подкатилась к самым ногам Габорна. Земля застонала, как будто и ей угрожала опасность развалиться на части.
Мысли Габорна текли вяло, замедленно. Он смотрел на огромную статую и вслушивался в лай собак, звучавший теперь гораздо ближе.
Семь Стоячих Камней пали, осознал он. Те самые Камни, на которых держалась земля.
— Что… происходит? — с трудом спросил он. Биннесман заглянул ему в глаза и негромко ответил:
— Может быть, это и есть конец света.
29. Что-то пошло не так
Биннесман склонился над Габорном, внимательно разглядывая его раны. — Свет, — проворчал он.
Его посох начал излучать бледно-зеленый свет. Не такой, как свет от камина, а мягкое свечение, создаваемое сотнями светлячков, собравшихся над набалдашником. Некоторые из них, взлетев вверх, принялись описывать круги над лицом Биннесмана.
Теперь Габорн видел старика совершенно отчетливо. Нос у того был в крови, на щеке налипла грязь. Раненым в прямом смысле этого слова он не казался, но выглядел как человек, находящийся на грани потери рассудка.
Биннесман криво улыбнулся Габорну и Иом. Склонил голову, вслушиваясь в лай собак со стороны леса.
— Пойдемте, друзья мои. Нам нужно находиться внутри круга, там мы будем в безопасности.
Подгонять Иом не потребовалось. Она схватила поводья и потянула обоих коней — своего и отцовского — внутрь кольца, создаваемого упавшими камнями.
Габорн перекатился на живот и встал на колени, болезненно ощущая свои ребра. Ему было даже больно дышать. Опершись на предложенное Биннесманом плечо, он тоже заковылял внутрь круга камней.
Его конь уже стоял там, обгрызая невысокую траву и не забывая при этом оберегать правую переднюю ногу. Габорн порадовался, что чары опустошителя не доконали его.
Он испытывал странное нежелание входить внутрь круга. Чувствовал исходящую от него мощь земли. Это было не просто древнее — ужасное место; оно отторгало тех, кто ему не принадлежал.
— Идем, Землерожденный, — позвал его Биннесман. Иом входила внутрь на негнущихся ногах, все время глядя вниз, — по-видимому, се тоже нервировала мощь, исходящая от земли. И Габорн ощущал се, точно так, как ощущается прикосновение к коже солнечного света — идущую снизу, вливающую энергию во все клеточки его существа. Опустившись на колени, он стянул сапоги, чтобы воспринимать это ощущение более полно. Внутри круга был очень силен минеральный запах. Хотя вокруг уходили в небо огромные дубы, ни один из них не рос близко к центру круга, только несколько низких кустов, усыпанных белыми ягодами. Земля издавала слишком мощный, слишком энергонасыщенный запах, чтобы тут могло расти что-то еще.
Биннесман стоял, оглядываясь по сторонам, точно воин, обозревающий поле своего сражения.
— Не бойтесь, — прошептал он. — Это место обладает огромной силой для Охранителей Земли.
Однако голос его прозвучал не слишком уверенно.
Именно здесь он сражался с опустошителем и… потерпел поражение.
Засунув руку в карман мантии, он достал оттуда листья кендыря и принялся растирать и рвать их.
Собаки лаяли уже совсем рядом, в верхней части древней дороги. Эти визгливые, яростные звуки эхом отдавались от стволов древних дубов, вызывая у Габорна ощущение озноба.
Он уселся, вертя головой, и сказал:
— Я слышал, как деревья звали меня сюда. Биннесман кивнул.
— Я просил их сделать это. И еще я наложил защитные заклинания, чтобы помешать Радж Ахтену преследовать тебя. Только вот на таком расстоянии они оказались не слишком сильны.
— Почему деревья называли меня не моим именем? — спросил Габорн. — Они все время обращались ко мне как к Эрдену Геборену.
— Здешние деревья очень стары и с памятью у них плоховато, — объяснил Биннесман. — Но короля своего они помнят. Лес хранит верность Эрдену Геборену. Ты очень похож на него. Твоему отцу следовало назвать тебя Эрденом Гебореном.
— Что это значит — «следовало назвать» меня?
— Лорды Времени предрекли, что, когда падет седьмой Камень, сюда снова придет Эрден Геборен в сопровождении Охранителя Земли и свиты, состоящей из верных королей и принцев. Здесь он будет коронован, здесь зародятся его планы, как покончить с эрой Лордов Времени и спасти человеческий род.
— Вы провозгласите меня королем? — спросил Габорн.
— Если мир еще не совсем разрушен, — ответил Биннесман.
— А что Радж Ахтен?
— Будет одним из твоих самых пылких сторонников в новом, более совершенном мире. Обалин притянули его сюда этой ночью, точно так же, как до этого они притянули тебя и короля Сильварреста, — Биннесман кивнул на лежащие вокруг статуи.
Очевидно, именно эти создания он подразумевал, когда говорил «обалин» — название, которого Габорну до сих пор не приходилось слышать.
— Габорн, нам угрожает ужасная опасность. Этой ночью здесь должны были присутствовать все короли Рофехавана и Индопала, однако никого из них нет. Люди, которым было предназначено стать величайшими героями надвигающейся войны, либо убиты, либо лежат в Башнях Радж Ахтена в качестве Посвященных. В этой войне нас ожидает столкновение с яростными и могучими Силами, а защитники Земли немногочисленны и слабы.
— Не совсем понимаю вас, — сказал Габорн.
— Постараюсь объяснить поподробнее, когда появится Радж Ахтен, — ответил Биннесман.
Внезапно из-за деревьев вырвались мощные мастифы и залаяли с новой яростью.
Вслед за собаками показались люди. Верхом скакали теперь только трос, остальные кони не выдержали гонки. Рядом с конями бежали двенадцать солдат. Габорн занервничал, осознав, что эти люди смогли бежать так долго, в полном боевом вооружении, да еще и по такой сложной местности. Наверняка это были ужасающе сильные воины.
Псы яркого окраса, с рыжими мордами и яростно вздыбленными загривками, пробежав около ста футов, принялись рычать и подпрыгивать, как будто натолкнувшись на невидимую стену, — точно тени, отбрасываемые трепещущим пламенем костра. Ни один из них не приближался к разбросанным Биннесманом листьям кендыря. Некоторые начали бегать вокруг упавших камней. — Тихо! — прикрикнул на них Биннесман. Свирепые мастифы мгновенно подчинились и поджали хвосты, не осмеливаясь даже скулить.
Джурим вслед за своим господином вошел внутрь круга упавших камней. Его жеребец так сильно взмок, точно только что вылез из реки. Дыхание с хрипом вырывалось из его легких. Еще десять миль такого бега и ему пришел бы конец.
Джурим слегка удивился, обнаружив, что кони принца Ордина все еще живы. Прихрамывая, они бродили среди упавших статуй.
Радж Ахтен внимательно, хотя и искоса, разглядывал Габорна, точно рассчитывая обнаружить что-то особенное в его лице.
Здесь произошло нечто странное, осознал Джурим. Все Семь Стоячих Камней, бесформенные, лишь отдаленно напоминающие человеческие фигуры, лежали на земле и имели такой вид, точно их гибель сопровождалась мучительной агонией. Запах дыма и ощущение холода наводили на мысль, что здесь только что разыгралось сражение. Биннесман, с окровавленным, грязным лицом, явно еле держался на ногах.
Охранитель Земли стоял, пристально разглядывая людей Радж Ахтена из-под кустистых бровей, на его клочковатой бороде играли отблески звездного света. Стоял с уверенным и спокойным видом, несмотря на свое более чем жалкое состояние. Может быть, со слишком уверенным и слишком спокойным. Джурим пожалел, что с ними нет Пламяплетов его господина. Не следовало отправляться в эти леса без них.
В конце концов Радж Ахтен слез со своего усталого коня и сейчас стоял, держа в руке поводья.
— Принц Ордин, — с улыбкой произнес он своим наиболее обворожительным Голосом, когда его люди со всех сторон окружили свою добычу, — больше тебе некуда бежать. Не нужно бояться меня. И убегать тоже не нужно. Иди сюда, друг мой.
Джурим ощутил на себе вызывающее благоговейный ужас притяжение этого Голоса. Можно не сомневаться, принц не устоит перед ним.
И что же? Принц не сдвинулся с места.
— Надеюсь, принцесса, вы, по крайней мере, не откажете мне? — спросил Великий. Джурим с удовлетворением отметил, что Иом начала переминаться с ноги на ногу, не в силах противостоять притягательной силе этого Голоса.
— Никто с тобой не пойдет, — Биннесман сделал шаг вперед, преградив ей путь. — Ты ни на что больше не годишься, Радж Ахтен — в точности как твои псы или воины, — Биннесман с угрожающим видом рвал пальцами какие-то листья.
Кендырь. Даже не в руках Охранителя Земли кендырь отгонял псов не хуже, чем Соломонова Печать кобр. Люди Радж Ахтена попятились от упавших камней, хотя кендырь был для них не смертелен. Однако дары, позаимствованные у псов, заставляли их тоже испытывать страх.
— Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил Радж Ахтен у Биннесмана. — Эти дела тебя не касаются. Уходи и никто не причинит тебе вреда.
— Гораздо важнее то, — ответил Биннесман, — что ты здесь делаешь? Ты — король людей. Ты услышал призыв деревьев?
— Я не слышал ничего, — сказал Радж Ахтен. Однако Биннесман покачал головой.
— Это место защищено особыми рунами. Очень могущественными рунами. Никто не может обнаружить его сам по себе. Тебя притянула сюда некая могучая Сила.
— Может быть… я и слышал какой-то шепот, Охранитель Земли, — сказал Радж Ахтен. — Очень слабый, похожий на голоса мертвых.
— Это хорошо. Сейчас только силы Земли могут защитить нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83