Возможно, это не обмен тайными знаками, а просто игра его воображения.
Габорн обвел взглядом комнату. Никто из посетителей не мог интересовать убийц — никто, кроме него. Тем не менее, принц чувствовал уверенность в том, что охотятся не за ним. В конце концов, Баннисфер полон богатых купцов и мелких лордов. Убийцы могли выслеживать кого-то из них, а то и одного из своих сородичей южан.
Однако Габорн не был готов к схватке с такими людьми, а осторожность еще никому не вредила. Не промолвив и слова, принц поднялся и вышел из гостиницы, вознамерившись найти Боринсона. Он встал как раз в тот момент, когда кудлатый прислужник принес обед: жареную свинину, свежий хлеб и сливы.
Принц зашагал по улице. Нетрезвый Хроно, покачиваясь, поплелся за ним. Поутру в городе царила бодрящая прохлада. Теперь она сменилась жарой, и рынок наполнился не самыми приятными запахами. Пахло мочой вьючных животных, пылью и человеческим потом. Скученность и теснота построек не позволяли смраду развеяться.
Габорн поспешил к конюшне, откуда старый конюх из Флидс тут же вывел его мышастого жеребца. Завидя хозяина, конь заржал, вздернул голову и взмахнул светлым хвостом. Казалось, ему не терпится пуститься в дорогу — как и самому Габорну.
Принц протянул руку, погладил конскую морду и осмотрел скакуна. О нем позаботились как следует: шкуру выскребли, гриву и хвост заплели в косички. Даже зубы, и те были чисты. Коня хорошо накормили, и он до сих пор дожевывал сено.
Спустя несколько мгновений, конюх привел и белого мула Хроно. Это животное не имело запечатленных на шее рун силы, но выглядело ухоженным и бодрым.
Габорн то и дело оглядывался через плечо, — нет ли поблизости других убийц, но возле конюшни не наблюдалось ничего подозрительного.
— Послушай, — обратился Габорн к конюху. — Ты часом не примечал в городе темнокожих незнакомцев, которые ездят парами?
Конюх задумался, а потом кивнул.
— Ага, видел я таких. Как ты сказал, мне и вспомнилось — четверо чернявых малых оставили лошадей на моей конюшне. А еще… точно, еще четверо въехали через Хей Рау.
— А что, часто ты видишь таких молодцов? Конюх приподнял бровь.
— По правде сказать, кабы не ты, я б и думать о них забыл. Но ведь и верно, двое таких же малых проехали через город прошлой ночью.
Габорн нахмурился. Похоже, убийцы так и сновали по ведущей на север дороге. Но куда они направлялись? Уж не в замок ли Сильварреста, что в сотне миль от города?
Встревоженный Габорн направил коня к живописному каменному мосту Химмерофт, перекинутому через широкую реку, с глубокими холодными заводями. На отмелях, в тени росших по берегам ив резвилась форель. Все вокруг дышало спокойствием. Никаких убийц на мосту не было.
На противоположном берегу брусчатка заканчивалась. Пыльная дорога, петляя, уводила на запад, но сбоку от нес находилась другая, уклонявшаяся к северу. Еще севернее, в лесу, эти дороги соединялись вновь. Местность славилась обилием колокольчиков, но сейчас они уже отцвели и пожухли. Свернув на тракт Колокольчиков, Габорн дал волю своему коню На шее могучего жеребца были запечатлены руны метаболизма, мускульной силы, грации и ума. Он мог мчаться втрое быстрее обычного скакуна, имел силу и грацию двух коней и обладал умом четырех. Неутомимый и сообразительный, он был выведен для охоты, для стремительной скачки по полям и лесным тропам. Такому животному не пристало застаиваться на конюшне, наращивая жирок на Баннисферском зерне.
Хроно с трудом удерживался на спине своего белого мула, злонравного существа, при каждом удобном случае норовившего куснуть жеребца Габорна. Но конь быстро вырвался вперед, и мул отстал.
Габорн скакал по лугам, где, неподалеку от реки горбились только что сметанные стога сена. Полуденная жара прервала работу, и на лугах никого не было.
Милях в трех от Баннисфера конь вынес Габорна на вершину небольшого холма, и тут принц увидел нечто странное. По земле, обволакивая стоявшие впереди стога, стелился клочковатый туман.
Туман посреди солнечного дня представлял собой необычайное зрелище. Стога и редкие дубы поднимались над дымкой непривычного, голубоватого оттенка. Подобного Габорну видеть не доводилось.
Принц остановил коня. Тот нервно фыркнул, ему явно было не по себе. Осторожно принюхиваясь, Габорн тронул жеребца и медленно въехал в полосу тумана. В воздухе висел странный, не поддающийся определению, запах. Обладавший двумя дарами обоняния, Габорн пожалел, что их у него не больше.
— Сера, — подумал он. — Наверное, где-то поблизости находится горячий источник. Оттуда и эта дымка.
Пришпорив жеребца, принц поскакал вперед. Голубоватая пелена становилась все гуще: под конец и солнце на небе стало казаться таращившимся сквозь хмарь желтоватым глазом. На одиноких дубах каркали вороны.
Проскакав мили полторы, принц углядел в тумане серый домишко. Молодая женщина с неприбранными, торчавшими, как пакля волосами рубила дрова. На расстоянии кожа ее казалась похожей на грубую мешковину, а лицо — на обтянутый этой мешковиной череп с желтыми болезненными глазами. Несомненно, то была одна из сестер, уступивших свою красоту Мирриме.
Габорн пришпорил жеребца и окликнул девицу..
Та ахнула, и закрыла лицо ладонью. Подъехав поближе, принц сочувственно посмотрел на нес, и сказал:
— Тебе нечего стыдиться. Всякий, кто жертвует собой ради чужого блага, заслуживает почтения. За некрасивым лицом зачастую скрывается прекрасное сердце.
— Миррима дома, — смущенно пробормотала девушка, и побежала к хижине. Спустя мгновение, на пороге появился Боринсон Миррима держала его за руку.
— Прекрасный осенний день, — с улыбкой промолвил Габорн. — Я ощущаю все это: залитые солнцем поля, пшеницу, что колышется на ветру, осенние листья и… угрозу.
Боринсон озадаченно уставился на голубоватую дымку.
— Ну и ну, — пробормотал он. — А я-то думал, что становится облачно. Я и не представлял…
Разумеется, сквозь затянутые пергаментом окна трудно было увидеть, что происходит снаружи.
Боринсон принюхался. Благодаря четырем дарам обоняния, нос его был куда более чутким, чем у Габорна.
— Великаны! — воскликнул он. — Фраут великаны. Миррима, много здесь в окрестностях великанов?
— Нет, — удивленно ответила Миррима. — Я отроду ни одного не встречала.
— Ну, а я их чую. Множество.
Принц и телохранитель переглянулись. Обоим было ясно — что-то неладно. Да и неспроста Габорн заявился сюда на несколько часов раньше, чем обещал.
— Через город едут убийцы, — прошептал принц. — Мийатинцы. По меньшей мере десяток, из них уже на пути к замку Сильварреста. Правда, по дороге сюда я никого не встретил.
— Сейчас я разведаю окрестности, — заявил Боринсон. — Вполне возможно, кто-то готовит засаду на твоего отца. Его свита проследует через город завтра.
— А не безопаснее ли мне будет поехать с тобой? — спросил Габорн.
Подумав, Боринсон кивнул. Он отправился за конем и вывел его из-за дома, как раз когда из тумана появился Хроно.
— Мы скоро вернемся, — заверил Габорн Мирриму, направляя коня на луг позади хижины. Он беспокоился за Мирриму, ведь поблизости бродили великаны. Но и брать се с собой было бы неразумно: скорее всего, ему и Боринсону предстояла опасная прогулка.
Легкий ветерок гнал с севера голубоватую дымку. Всадники скакали по зеленым лугам сквозь туманную пелену. Река загибала на запад, и вскоре оказалось, что они сдут вдоль берега. У воды необычный туман сгустился настолько, что походил на низко нависшие тучи. Становилось сумрачно: ласточки уже не пролетали над речной гладью, стремительно касаясь воды. Вместо них на охоту за насекомыми вылетели летучие мыши. Из кустов, словно зеленые искорки, взмывали жуки-светляки. Сочная пойменная травка была скошена, и вдоль берега высились стога, поднимавшиеся из тумана, словно утесы из моря. Всякий раз, когда впереди появлялся стог, Габону казалось, что он видит великана. Впрочем, великан мог и спрятаться за стогом.
Теперь великанов чуял и Габорн. От их сальных шкур исходил горький запах мускуса и нечистот. На грязных стареющих гигантах росли лишайники.
В прежние времена никто в Рофехаване слыхом не слыхивал о фраут. Лишь сто двадцать лет назад с севера, по зимнему льду пришло племя, насчитывавшее четыре сотни огромных существ. Всех их покрывали шрамы, многие еще кровоточили.
Фраут не владели ни одним человеческим языком, а потому так и не смогли рассказать, какой страшный враг заставил их пуститься в бегство через ледяную пустыню. Однако великаны научились понимать простые команды и стали работать на людей — таскать огромные глыбы в карьерах или поваленные деревья на лесосеках. Со временем великанов стали нанимать богатые лорды Индопала, так что большинство из них перебралось на юг.
Превосходно фраут умели делать только одно — убивать. Габорн и Боринсон подъехали к небольшой ферме, расположенной на холме у реки. Окна дома были темны, над дымоходом не поднимался дымок. У порога лежал мертвый фермер. Рука его была вытянута, словно он умер, тщетно пытаясь доползти до дверей. В воздухе висел тяжелый, медный запах крови.
Боринсон ругнулся и поехал вперед. Туман впереди сделался еще плотнее, но в зеленой траве спутники обнаружили человеческие следы. Здесь прошли люди, и трава под их ногами обуглилась до черноты. Габорн никогда не видел ничего подобного.
— Пламяплеты, — сказал Боринсон. — Могучие. Такие, что могут окружать себя огнем. Их пятеро.
В Мистаррии тоже встречались пламяплеты, кудесники, способные нагреть помещение или заставить загореться полено, но ни один из них не был настолько силен, чтобы под его стопами выгорала земля. Здесь же побывали чародеи, о каких рассказывали легенды. Маги, обладавшие мощью, позволявшей им выведывать тайны из людских душ и призывать ужасных обитателей нижнего мира.
Сердце Габорна учащенно забилось. Принц глянул на Боринсона, который теперь держался настороже. В северных королевствах таких пламяплетов не встречалось, да и великаны здесь толпами не бродили. И те и другие могли придти только с юга. Принц вновь вдохнул воздух, пробуя его на вкус. Туман. Странный туман — может быть, это тонко замаскированный дым? Поднятый пламяплетами? Сколь же велико скрывающееся за ним войско?
— Итак, — понял Габорн, — наши лазутчики ошиблись. Радж Ахтен не будет тянуть со вторжением до весны.
Следы пламяплетов вели на север, вдоль берега реки Двинделл. Воины Радж Ахтена должно быть двигались лесом, скрывая свою численность. Но углубляться в лес они не станут, ибо это Даннвуд. Дикий, древний, могущественный Даннвуд. Мало кто из людей осмеливался забираться в его чащу. На такое не пойдет даже Радж Ахтен.
— Если я поскачу на север, прямо по дороге, — подумал Габорн, — то за полдня доберусь до Сильварресты. Но нет, — тут же сообразил принц, — за дорогой следят убийцы. Они перехватят всякого, кто вздумает предупредить короля. Оставалось одно — ехать лесом. Конечно, это опасный путь, даже для всадника на таком коне. Габорну уже случалось бывать в Даннвуде, где он охотился на черных вепрей.
Гигантские лесные вепри — иные вымахивали ростом со скакуна — на протяжении веков выучились нападать на всадников. Но в Даннвуде встречалось кое-что пострашнее диких зверей. Поговаривали, что там можно наткнуться на древние руины, все еще охраняемые магией и духами умерших. Габорн и сам видел в лесу духа.
Люди Радж Ахтена наверняка сдут на боевых конях. Могучих, массивных, взращенных для битвы в открытом поле, а не для того, чтобы скакать по буеракам. Но даже если Габорн пустит своего жеребца во весь опор, на дорогу до замка Сильварреста уйдет целый день. И путь будет отнюдь не легок.
Между тем отец Габорна находился не слишком далеко на юге. Король Ордин ехал на север, дабы, согласно обычаю, принять участие в осенней охоте. На сей раз его сопровождало более двух тысяч воинов, ибо через неделю Габорну предстояло сделать принцессе Иом Сильварреста официальное предложение. Ордин хотел, чтобы у его сына была подобающая свита. Теперь эти воины вполне могли потребоваться для битвы.
Габорн поднял руку и зашевелил пальцами, подавая знак Боринсону.
— Расходимся. Ты предупредишь короля Ордина. Боринсон, тоже на языке жестов, спросил:
— Куда собрались вы?
— В замок Сильварреста.
— Опасно! — возразил телохранитель. — Лучше поеду я.
Габорн покачал головой, и указал на юг. Боринсон ответил ему хмурым взглядом.
— Нет. Я поеду на север. Ехать вам слишком опасно. Но Габорн никак не мог с этим согласиться. Несомненно, путь предстоял опасный, но именно такова и должна быть дорога к власти. Он намеревался стать лордом, способным покорять людские сердца. А лучший способ завоевать сердца Гередонцев, это прийти им на помощь.
— Ехать должен я! — яростно просигналил Габорн.
Боринсон собрался было продолжить спор, но принц выхватил саблю, и взмахнув ею, слегка задел щеку телохранителя. Совсем чуть-чуть, такой порез воин запросто мог бы получить во время бритья.
Ярость отхлынула, и Габорн тут же пожалел о совершенном в запальчивости поступке. Однако Боринсон понял, что в столь непростых обстоятельствах спорить с принцем не стоит. Споры — яд. Человек, заранее считающий себя обреченным на неудачу, непременно потерпит поражение. Габорн ни в какую не станет прислушиваться к возражениям, способным подорвать его уверенность.
Принц указал острием сабли на юг и, глядя со значением на Боринсона и Хроно, свободной рукой просигналил.
— Надо позаботиться о Мирриме.
Коль скоро солдаты Радж Ахтена убивали мирных крестьян ради одной лишь уверенности в том, чтобы никто не прознал об их продвижении, такая же участь могла грозить и Мирриме.
Боринсон задумался, принц Габорн не чета какому-нибудь простолюдину. Обладая дарами ума и мускульной силы, он, несмотря на молодость, ведет себя, как настоящий мужчина, а не вздорный юнец. За последний год Боринсон стал относиться к нему, как к равному и уже не считал Габорна ребенком, за которым нужен постоянный пригляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83