– Скайла бы этого не допустила. Она лично руководила саботажем ваших компьютерных систем. Временной фактор был слишком важен. Мой флот должен был появиться в точно выбранный момент.
– Да, Скайла Лайма. Достойная помощница твоего гения. Скажи мне, вы любовники?
– Нет, Претор. И никогда ими не были. Она принадлежит только себе – и она моя первая помощница.
– И совесть у нее столь же пресмыкающаяся, как и у тебя.
– Меня ее совесть не интересует.
– Ты это уже сказал. И доказал. – Претор вздохнул и перевел взгляд на голоизображение планеты. – И теперь остаются только две империи. Рига и Сасса. Каждая создана твоим умением и властью. Что же теперь? Ты выберешь Тибальта и его риганцев, или Сасса и их Святейшество? Ты именно это планировал? Ты не мог не знать, что дело кончится двумя.., а потом одной. Ты это планировал?
Стаффа улыбнулся и наклонил голову. «Если бы ты только знал, старик!»
– Компаньоны следуют за приливами удачи.
– Приливами удачи? Скажи этой моей заднице! А как насчет твоей хитрости и честолюбия? Я знаю тебя так, как никто больше не узнает. Не играй со мной, Стаффа. Ты привел человечество к этому – ты и твои Компаньоны.
– А если и так?
Претор кинул на него угрожающе-злобный взгляд.
– Тогда ты совершил ужасную ошибку.
– Вот как?
Старик сощурил один глаз.
– Давай не будем ходить вокруг да около, ладно? После крушения Миклены, две голодные империи стоят друг пред другом на неровной границе. Обе шатаются: их экономика изголодалась, работая на твои сундуки. Ни одна не может себе позволить твоих кровожадных цен – если не захочет банкротства своего истощенного хозяйства. Ты выберешь победителя.., и что тогда?
Стаффа переменил позу, скрестив руки, и внимательно всмотрелся в старика.
– Кто, Стаффа? – Претор пристально смотрел на него. – По-моему, ты изберешь сассанцев, а потом набросишься на них. После того как ты выжмешь их до последней капли в войне против Риги, ты станешь правителем человечества – и, наконец, потерпишь поражение.
Стаффа поднял бровь.
– Я на время поддержу твою игру. Почему я потерплю поражение?
– Тебя, в конце концов, сломает твое собственное отсутствие человечности. Люди свергнут тебя. Не армии.., человеческие существа.
Стафф рассмеялся.
– Люди? Эти жмущиеся массы преследуемых страхами идиотов, проклинающих мое имя? Ты думаешь, им удастся то, что не под силу империям и армиям? Давай будем серьезны.
Претор посмотрел на руины своей столицы. Печальным голосом он проговорил:
– Я серьезен, Стаффа. Для тебя люди – фигуры на шахматной доске. Ты рассматриваешь их как хаотические силы, потоки и волны возмущения, не имеющие предсказуемого направления. Но ты – не человек. Если хочешь спасти себя, Стаффа, ты должен узнать, что значит быть человеком. Ты не можешь понять духа, дышащего в человеке. – И из-за этого он когда-нибудь тебя уничтожит.
– Ничто и никогда меня не уничтожит.
Чуть заметная перемена произошла в хриплом голосе.
– Даже любовь? – Долгое колебание. – Ты однажды нашел ее, правда?
Стаффа сдержал гневный ответ и облегчил стеснение в груди с помощью долгого вдоха.
Старик разглядел его уловку.
– Пленная девушка, не так ли? Поразительно прекрасная рабыня, предназначенная для продажи в публичные дома на Селене. Но только она оказалась слишком прекрасной, чтобы ты прошел мимо. Ты еще раз удивил меня, Стаффа. Я никогда не думал, что твое сердце позволит тебе полюбить. Я думал, что сумел в тебе это убить.
Мускулы на спине Стаффы напряглись и начали перекатываться. «Чего он добивается? Откуда он может знать? Крисла, моя возлюбленная Крисла…»
Претор шевельнул губами.
– Возможно ли, чтобы в тебе все же пряталась искра человечности, Стаффа? Даже после всего, что я сделал с тобой?
Стаффа прикрыл глаза. Чувства его были в смятении. Картины ее лица наполнили его память: чуткая улыбка, любовь в мягких янтарных глазах…
– Гадаешь, откуда мне об этом известно. Командующий? – скрипел старческий голос. – Да, действительно откуда? Откуда мне знать, что Крисла родила тебе сына?.. Их украли у тебя почти.., сколько? Двадцать лет назад? Ни следа их не удалось обнаружить, несмотря на твои угрозы.., и вознаграждение.
Стаффа резко обернулся, и плащ его раскинулся наподобие крыльев, а он уперся в госпитальную установку. Его горящее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Претора.
Слова его прозвучали, как сдавленное шипение:
– Что… Что ты знаешь?
Железные пальцы впились в дряблую плоть щек, и Стаффа развернул голову так, чтобы она встретила его пылающий взгляд.
Хрупкие челюсти дернулись. Претор сглотнул и прохрипел:
– Ничего.., если ты будешь.., так меня держать. Отпусти меня, Стаффа, и я скажу тебе.
Стаффа с трудом оторвал дрожащие пальцы, деформирующие мертвенно-бледную плоть. Оставшиеся красные пятна говорили о будущих синяках.
Претор проверяюще двинул челюстью и всмотрелся в Командующего. В выражении его лица читалась почти неприкрытая ирония.
– Я знал, что ты пойдешь против меня, Стаффа. – Голос скреб, как ноготь по ржавой жестянке. – Тридцать лет назад я наблюдал, как распространяется твоя слава. Мы с тобой уже встали на путь столкновения. Я чувствовал, что грядет. И я единственный во всем свободном космосе, кто когда-то знал тебя, как.., как ранимое существо. Не как бога, Стаффа. Как мальчика. Более того – как испуганного ребенка, которого я когда-то нашел в разбитом шаттле. Ты помнишь? Ты можешь вспомнить, как ты плакал над раздавленными телами своих родителей?
Стаффа отказался вспомнить этот день. Кулак его сжался и задрожал.
Претор разглядывал взорванную столицу за бронированным окном.
– А ты помнишь, Стаффа? Ты можешь восстановить в памяти те разговоры, которые мы вели? Как ты стал мне сыном, которого я никогда не родил? Ты любил меня тогда, а я.., я любил тебя.
Молчание затянулось. Стаффа кусал губу: острая боль помогала ему не потерять сосредоточенности. Этот человек… В его уме начали вспыхивать призрачные картины из памяти: те моменты, когда они знали смех, радость и уверенность. Жизнь, где не было наемных убийц, крови и кораблей, которые разметали смерть по звездной изморози пустынного космоса. Теплые комнаты, учителя, завтрак в постель. И давящее одиночество, одиночество столь ужасное, что только учение облегчало его.
– Ха! – взорвался старик. – Каким ты стал сильным! Слишком сильным для Миклены. Ты напугал Совет. Они хотели, чтобы ты был уничтожен. Только загнивающее общество позволяет хищникам свободно охотиться у себя на улицах. – Он помолчал. – Но я не мог позволить им уничтожить тебя. Я рискнул всем. Сделал так, чтобы тебя тайно увезли. Дал тебе корабль и так, как я и предсказывал, занятие. Интересно, предполагали ли старые дьяволы, что такой невинный поступок приведет к их уничтожению?
– Так что же моя жена и сын? – прогремел Стаффа, ударяя кулаком по госпитальной установке с такой силой, что голова Претора дернулась.
– Тебе известно выражение «Ахиллесова пята»? – Карие глаза внимательно следили за ним.
– Оно очень древнее. Я не знаю его происхождения. Оно относится к слабости, неизвестной для большинства окружающих.
– Твоей слабости. Командующий! Твоей ранимости! Я взял их! Я украл твою Крислу! Не смей! – крикнул он при приближении Стаффы. – Ты никогда не узнаешь об их судьбе!
Стаффа замер, – дрожащие руки уже тянулись к голове старика.
– Г-где?
Старик с удовольствием кивнул.
– Сначала я буду торговаться.
– С опасностью для твоей жизни!
– О распоряжении моей жизнью.
Стаффа задрожал. Контракт! Его честь требовала, чтобы он выполнил каждую букву соглашения Компаньонов с Сассанским правителем. Потерять свою честь ради мерзкого…
– Я.., я согласен. Где они? – волна адреналина обострила все чувства Стаффы. Пятна на лице старика подобно солнечным пятнам выделялись на фоне крупных заполненных потом пор желтоватого загара. Затвердевшие кровеносные сосуды шли сине-красным кружевом под тонкой кожей.
После жуткого смешка прозвучали слова:
– Твой сын вдали.., где-то. Я точно не знаю. Я отдал его Седди. Часть старого уговора, который я когда-то заключил. Ребенок.., за ребенка. По-моему, они взяли его на Таргу. Это случилось, прежде чем ты… Ну, ты знаешь.
Горестный холод собрался у основания черепа Стаффы и разлился по всему позвоночнику. «Тарга! Место, где они убили миллионы людей, подавляя мятеж Седди.» Он снова увидел горы обломков, груды разлагающихся тел, заполнивших изуродованные войной улицы. Его сын? Среди них?
– К-как давно?
– Восемнадцать лет тому назад. Может, месяцев за десять до того, как ты взорвал ту планету. – Потом добавил:
– Там были выжившие, знаешь ли. Никому не удалось поймать Седди.
Обрывки мыслей отказывались соединяться. Видение энергетических лучей, ворошащих прыщеватую топографию Тарги, возникло в уме Стаффы. Он вспомнил, как меркли огни на командном мостике, когда генераторы гравитационного потока дали полную мощность и мониторы показали, как столица превращается в руины. Еще одно видение, как легкие корабли-истребители посылают удар за ударом на городские районы, и в пламени ада взметаются огненные фонтаны и тучи обломков.
– Вот где начни искать, – мямлил Претор. – Я оставил его у Седди – но тебе следовало бы поспешить. Я слышал, они снова влипли. Ты знаешь как действуют Седди – как раковая опухоль в неспокойном организме. Торга закипает.
Голос Стаффы резал, как полозья по песку:
– А Крисла? Ее тоже оставили там?
«Нет только не мою Крислу, только не ее…» Неужели ее нежная плоть осталась гнить там, с остальными мертвецами Тарги? Неужели один из тех кровавых кусков мяса мог принадлежать ей?»
– Нет, Командующий. Но сначала: ты никогда не позволишь сассанцам заполучить меня. Это наш уговор – моя цена, если хочешь. Я не хочу, чтобы они изнасиловали мой мозг своими зондами. Договорились?
Стаффа шевелил губами, барахтаясь в волне чувства облегчения. Он закрыл глаза, чувствуя, как на его лбу выступает испарина.
– Я обещал им, что ты не погибнешь в бою, но ты…
Я подписался. Моя честь.
– Честь? Какое мне дело до твоей чести? Нет. Ты меня убьешь. – Претор невесело рассмеялся. – Я по-прежнему управляю тобой, Стаффа.
– Никогда!
– Тогда ты никогда не узнаешь, где Крисла, Командующий.
– Будь ты проклят! Скажи мне. Претор. Скажи мне!
– Ты не позволишь сассанцам…
– Ладно! – Стаффа бросился на установку, словно это был нотный пюпитр, прокатив ее по полу. – Что хочешь! Но где?
Претор раздвинул губы в узкой улыбке, наслаждаясь еще одной маленькой победой.
– Она была здесь. Командующий, – мягко проговорил он. – На Миклене.
Стаффа закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Облегчение нахлынуло на него с такой же силой, как прилив на пески Этарии.
– Я держал ее в своем дворце. Все ее потребности удовлетворялись.
– Где она сейчас? Куда ты ее отправил?
«После стольких лет, они с Крислой…»
– Я надеялся поторговаться с тобой. Командующий. Как я уже сказал, у тебя есть одна слабость – твоя семья. Не считая желания уничтожить меня, только твоя одержимость ею могла бы победить твою драгоценную честь в отношении контрактов. Я умею пользоваться оружием.
– Боги, Претор, где она?
– Она была на «Пайлосе». Я поместил ее в моих каютах. Я думал, что успею связаться с тобой до сражения и воспользоваться ею, чтобы назначить условия…
– Твой флагман.., был.., уничтожен.
– Я разнес «Пайлос» на клочки. Своими собственными руками. «Я включил оружие.., думая, что уничтожаю тебя, старик». Сознание этого оставило его разбитым.., так же внутренне растерзанным, как город за окном.
Легкий кивок.
– Твой корабль.., кажется, ты назвал его «Крисла» – какая ирония!., превратил ее в плазму. Командующий.
Стаффа заставил себя выпрямиться. Он весь выгорел изнутри. Он направился к двери: комната, казалось, покачивалась, словно была укреплена на шарнирах. «Крисла? Нет… Только не это…» Он мог представить себе всю картину: рвущиеся палубы, извивающийся, орущий металл, горячий и смертоносный удар безудержной плазмы.., последний вскрик Крислы.
– Наша договоренность. Командующий! – отчаянно окликнул его Претор.
Стаффа повернул к нему мертвый взгляд. Голос его застревал в горле.
– У меня контракт с сассанцами.
Последнее предательство. Он предал человека, которого когда-то любил.
– У тебя нет души, Стаффа. И теперь я проклинаю тебя. – Губы Претора задрожали, и в его глазах разгорелась хитрая искра. Прекрасно модулированным голосом он проговорил:
– Ты – мое творение. Ты – машина.., конструкция из человеческой плоти. Ты меня слышал, Стаффа? Я сказал: «Ты машина». Конструкция. Творение.
Волна, подобная электрическому разряду, ударила в мозг Стаффы. Его тело вспыхнуло, он пошатнулся. Опираясь на стену, он впился в Претора острыми глазами:
– Что.., ты…
– Последний из подсознательных включателей, Стаффа. – Претор наблюдал за ним из-под устало полуопущенных век. – Я спрятал его в самые глубины твоего существа – чувство твоего «я». Я ожидал, что ты найдешь остальные, но я знал, что ты не станешь рассматривать ощущение своего бытия. Это слишком пугающее дело – даже для тебя. Поэтому я оставил свое последнее оружие там.., и с его помощью я обрекаю тебя на ад, который ты создашь сам. Пусть Бог проклянет твою нечеловеческую душу, Стаффа. Ты приговоренный.
– Я – всего лишь то, чем ты меня сделал. – Стаффа потер лицо рукой, ощутив капли пота, выступившие на коже. Его мысли поблекли и расплылись. Будь проклят этот предатель-подонок! Что он сделал? Тысяча голосов рыдала в мозгу Стаффы. Его воображение рисовало перед ним множество картин того, как гибнет Крисла, – в мучениях, в рушащемся и разрывающемся вокруг нее «Пайлосе».
Претор широко улыбнулся неожиданно лукавой улыбкой.
– Тогда тебе не больно будет узнать, что твоя Крисла была в высшей степени необыкновенной женщиной. Она наполнила мои последние годы таким теплом! Ты помнишь: у нее на правой груди была родинка – как раз под соском. Когда мы, бывало, лежали рядом, потные и расслабившиеся после любви, я целовал ее прямо…
Торжествующий взгляд старика остался почти незамеченным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97