– Этот маленький спектакль я устроил только для того, чтобы вы немного растратили боевой задор и стали более сговорчивыми. Теперь мы можем спокойно поговорить и обсудить, насколько все вы готовы к сотрудничеству. Я бы не хотел лишаться Бога Смерти, даже вывшего, и тебя, милая девочка. Вы можете стать моими верными слугами… или исчезнуть.
– Судя по всему, ты не очень-то дорожишь слугами, – насмешливо произнес Яманубис, так же как Гилеанис указывая на мертвые тела. – Я, пожалуй, откажусь.
– Ты обещал мне сказать, где находится мой отец. – Напомнила Килеана.
– Ах, да, конечно! – Спохватился Диктатор. – Я даже покажу тебе его. Прямо сейчас. Смотри!
Гилеанис достал из-за пазухи плоский матово поблескивающий дискмедальон и поводил им прямо перед лицом Килеаны. Девушка зачарованно следила глазами за движениями его руки.
– Я же говорил, что твой отец теперь всегда находится рядом с моим сердцем! – Патетически воскликнул лорд. – Я поместил его сознание в собственную матрицу бессмертия. Ты хотя бы представляешь себе, сколько средств я потратил на то, чтобы создать приборы, имитирующие матрицу Императора? Я мог бы просто пригласить его в этот замок, где бессмертие Повелителей не действует, и убить. Но я этого не сделал. Представляешь, как я дорожу твоим отцом? Ха-ха! Это мое любимое украшение!
– Это хуже смерти! – Возмущенно воскликнула Килеана, пожирая глазами медальон. – Ты не только лишил моего отца возможности возродиться в новом теле, ты даже не отпустил его в мир мертвых, не позволил его душе влиться во всеобщий круговорот жизни и смерти.
– Зато я в любой момент могу вернуть его в мир живых. – Возразил Гилеанис. – Достаточно только вставить матрицу в аппарат-оживитель, и Киллатолис обретет сознание и новое тело.
– Так сделай это, и твое преступление будет прощено.
Гилеанис потер лоб, как будто принимал тяжелое решение, а потом сказал:
– Пожалуй, я этого не сделаю. Лучше я присоединю к этой матрице твою, девочка.
– Тогда ты обречен. – Вздохнула Килеана.
– Почему? – Искренне изумился Диктатор.
Девушка выдержала паузу и торжественно провозгласила:
– Великий Первый Бог возродился!
Гилеанис удивленно и немного разочарованно посмотрел ей в глаза:
– Не ожидал я от тебя такого дешевого трюка. Разве ты не знаешь, что наши Боги пали в Великой Битве? Я сам видел их развоплощение!
– А я видела Великого Первого Бога. – Твердо заявила Килеана. – От него я узнала, что на тебя наложены чары неуязвимости.
Гилеанис вздрогнул, его взгляд забегал из стороны в сторону.
– Этого не может быть. – Растерянно пробормотал он. – Это невозможно.
– Я подтверждаю ее слова. – Сказал Яманубис.
– И я! – Крикнул я, поднимаясь на ноги.
– И я. – Добавила Дилл.
Гилеанис даже не обернулся в нашу сторону. Он как будто прислушивался к чему-то внутри себя. Внезапно лицо лорда осветилось радостью, которая плавно перетекла в выражение самодовольной уверенности.
– Вы пытаетесь меня запугать. – Сказал он. – Но я вам не верю. Ты, Яма-Анубис, Бог Смерти, сражавшийся против Великого Первого Бога, видел его и остался жив?! Ты что, думаешь, будто я поверю в то, что смертельная вражда переросла в дружбу? Я не так глуп. А тебе, девочка, о чарах неуязвимости могли рассказать те Повелители, которые видели, как Великий Первый Бог награждал меня за героизм. Но на всякий случай проведем маленький эксперимент.
Гилеанис принял торжественную позу: выпятил грудь, поднял взор к потолку замка, воздел руки вверх и позвал:
– Великий Первый Бог! Если ты есть, если ты слышишь меня, приди на зов твоего верного слуги, твоего лучшего воина в Битве Богов!
Ничего не произошло. Лишь человеко-гоблины одобрительно заурчали, восхищаясь смелостью своего господина.
Гилеанис удовлетворенно оглядел всех находившихся в зале и повторил:
– Великий Первый Бог! Если ты существуешь, если ты слышишь мой зов, ответь Диктатору Повелителей, который от твоего имени поведет армады боевых кораблей на Срединные Измерения!
И снова отозвались лишь слуги Диктатора. Повторяя движения хозяина, они подвывали в такт его словам и тянули кверху свои мускулистые лапы. Даже те, кто держал Дилл, поддались всеобщему настроению. Волшебница легко выскользнула из лап человеко-гоблинов и оказалась в моих объятиях. Прижавшись друг к другу, мы напряженно ожидали развязки.
– В третий раз я взываю к тебе, Великий Первый Бог! – Произнес Гилеанис, и теперь в его тоне явно проступили откровенно глумливые ноты. – Если ты вновь возродился, в чем я лично сильно сомневаюсь, то попробуй помешать мне убить этих четверых существ, вторгшихся в мой замок!
Человеко-гоблины радостно заревели, видя торжество Гилеаниса, а Яманубис в отчаянии попытался разорвать свою радужную оболочку. У него ничего не вышло, что еще больше развеселило наших врагов. Килеана была бледна, как мел, и только ее губы что-то беззвучно шептали. Может быть, она читала какую-нибудь молитву Повелителей, а, может быть, отчаянно ругалась.
– Вот и все! – Победно провозгласил Гилеанис. – Мне нет равных в этой Вселенной! Я стану ее единоличным хозяином. Древние Боги ушли, теперь время новых Богов, вернее, одного Бога – меня! Мне не страшны ни Высшие Силы, ни Повелители, ни тем более, жалкие смертные существа!
– Ты забыл, что и люди способны противостоять тебе! – Воскликнула Дилл и начала быстрой скороговоркой составлять заклинание, неотрывно глядя на Гилеаниса. Я сразу узнал это смертоносное проклятие, хотя слышал его всего лишь один раз: то же самое она насылала на меня по ошибке во время нашей первой встречи, когда я отвязывал ее от Пентаграммы Пулай Худа. Но если тогда ее голос был слаб и еле слышан, то теперь он грозно и мощно раскатывался по замку, отражаясь от высоких стен. Пока Диктатор упивался своей победой, моя любимая волшебница смогла обрести магические силы.
Лорд Гилеанис, видимо, неплохо разбирался в заклинаниях, чарах и проклятиях. С его лица мгновенна слетела напыщенная невозмутимость, обнажив неуверенность и страх. Но Повелитель не растерялся, он не стал тратить драгоценное время на то, чтобы вновь спустить на нас свору человеко-гоблинов. Я увидел, как его рука метнулась к поясу и в то же мгновение распрямилась, выбросив тонкий острый метательный нож. Нож летел прямо в грудь моей Дилл, и, не колеблясь ни секунды, я оттолкнул ее в сторону и бросился на Гилеаниса.
Разделявшие нас пятнадцать шагов я преодолел за три прыжка. Последний должен был сбить лорда на пол, смять, смести. Я ожидал сильного удара от столкновения с крупной фигурой Повелителя… Но ничего не произошло! Я пролетел не мимо, а сквозь Гилеаниса. Неужели это всего лишь его голографическое изображение, созданное, чтобы нас запутать? Я обернулся и увидел…
Спиной ко мне, совершенно не обращая внимания на мою атаку, стоял лорд, а за ним, в окружении человеко-гоблинов, стоящая на коленях Дилл обнимала мое тело с ножом Гилеаниса в сердце. Я умер, меня убили! Осознание этого мгновенно пронзило мой мозг (или что там теперь у меня было). Странно, я столько раз бывал на краю гибели, столько раз мое сердце замирало от ужаса перед смертью, а вот теперь оказалось, что самого мгновения разделения души и тела я так и не ощутил.
Словно сквозь ватные тампоны затухающих ощущений я слышал голос Гилеаниса:
– Вот и все, жалкие человечишки. Куда вам тягаться с Диктатором Империи Повелителей, с будущим Императором Вселенной?!
Дилл безудержно рыдала и не могла продолжать свое заклинание. Словно в ужасном сне я подошел к ней (а, вернее подплыл по воздуху) и отчаянно позвал:
– Дилл, я тут! Услышь меня, посмотри на меня!
Но даже великая волшебница не слышала зова души умершего и не видела его призрак. В своем радужном пузыре в ярости метался Яманубис, но он был надежно изолирован, и я не мог понять, подает ли он мне какие-то знаки или просто переживает из-за моей смерти. Килеана, связанная по рукам и ногам, кричала:
– Дилл! Во имя Рена! Докончи проклятие! Отомсти!
Но волшебница окаменела, сжимая в объятиях мое бездыханное тело, как-будто это могло его воскресить. Я знал, что скоро начнется распад моей личности, скоро придет спасительное беспамятство, но напоследок смотрел на свою любимую, прощаясь с ней навсегда.
– Пора кончать этот цирк. – Гилеанис вытащил из-за голенища сапога еще один кинжал и направился к Дилл. – Смотри, Килеана, бывшая Императрица, как я перережу горло твоей последней надежде. А потом возьмусь за тебя. Скоро у меня на шее будет висеть еще один медальон.
Когда-то давно я слышал, что иногда бестелесный человеческий дух на короткое время обретает возможность влиять на мир материальный. Это происходит в момент высшего напряжения всех духовных сил, когда смертельная опасность угрожает самым дорогим существам. Для меня этот момент наступил сейчас. Не осознавая, что я делаю, не думая о том, что едва ли могу ему чем-нибудь повредить, я вновь бросился на Гилеаниса. Это произошло инстинктивно и настолько естественно, что я неведомыми живому человеку органами почувствовал, как моя душа входит в тело лорда и там, прямо внутри его тела, обретает материальность, бомбой взрывая ненавистное тело…
Меня отбросило к самому потолку. Я вновь стал бестелесным духом, все больше и больше теряющим связь с миром материи. Бессильно тая в воздухе, я видел большую красную лужу крови и мясных ошметков, оставшихся от Диктатора. И еще я видел, как человеко-гоблины ринулись на Дилл и связанную Килеану, чтобы отомстить за гибель своего хозяина. Я попытался рвануться вниз, чтобы защитить от них Дилл, но, увы, все силы, отпущенные мне Природой, были израсходованы на уничтожение Гилеаниса. Затухающим сознанием я с горечью осознал собственное бессилие. И это был самый страшный момент за всю мою жизнь.
Но вдруг на границе слышимости я ощутил новый звук, вторгшийся в окружающий меня туман. Это был чей-то вопль, зависший на одной протяжной низкой ноте. «Что бы это могло быть?» – с нарастающим равнодушием беспамятства подумал я, рассеяно перемещая свое внимание по Колонному залу. И вдруг острый луч понимания вновь собрал в единое целое распадающийся разум. Яманубис разрывал свою радужную тюрьму! И он менялся: увеличивался в размере, у него проявлялись еще две руки, в которых он сжимал меч и огненную чашу.
Яманубис, так же как я только что, переживал преображение. Он так стремился спасти Килеану, что обретал свою утерянную Божественную Силу!
Одним движением его руки полчища человеко-гоблинов Гилеаниса оказались повержены на пол замка. Теперь Дилл и Килеана были спасены! Бог Смерти вернул свою Силу. Я мог покоиться с миром. Испытанное мною облегчение оборвало последние нити, связывающие распадающуюся душу и материальный мир. Сквозь потолок замка, сквозь атмосферу, сквозь космос полетели частички моего некогда единого разума. Удивительно, но я еще мог видеть, как на орбите этой планетки взрываются боевые корабли Повелителей, уничтожаемые Богом Смерти. И эти огненные вихри служили мне прощальным салютом. «Прощай, жизнь. Прощай, Дилл…»
– Подожди! – Грозный окрик приостановил мой полет в никуда.
«Зачем ждать? Все кончено. Я умер.»
– Подожди!
«Ждать? Что? Кого? Ведь меня уже нет.»
– Подожди!
«Кто меня зовет? Кто тревожит рассыпающуюся среди холодных звезд душу болотника Рена Рила?»
– Я. – Это было сказано очень твердо и в то же время очень мягко.
И тогда я увидел лицо Бога. Того, Кто Назвал Себя Трисмегист. Того, Кто Был Почти Великим Первым Богом. Точнее, это на языке материального мира я говорю «лицо». В том мире, частицей которого я был в тот момент, следует использовать другие определения, но в языке живущих их просто не существует.
– Ты умрешь, но не сейчас. – Сказал мне Бог.
– Я уже умер. – Возразил я ему.
– Нет. Ты ошибаешься. Тебя ждут. Ты нужен. Значит, ты жив.
И мир вокруг меня завертелся огненным водоворотом. Осколки Имперского флота рванулись вверх, а я провалился вглубь атмосферы. За землю я упал с оглушительным металлическим звоном. «Почему я издал такой странный звук?» – удивился я. И открыл глаза. Сразу несколько фактов вошло в мое сознание. Первый: прямо на меня смотрела Дилл мокрыми от слез фиолетовыми глазами. Второй: металлический звон издал нож Гилеаниса, выпавший из моего сердца. Третий: я, действительно, опять жив!
– Здравствуй, Дилл, здравствуй, моя жизнь. – Произнес я.
– Что случилось? – Странный голос изменившегося Яманубиса послышался откуда-то сзади.
Я обернулся и увидел своего уже шестирукого Учителя и Килеану, бегущих к нам с Дилл.
– Он умер, а потом воскрес. – Просто объяснила Дилл, осторожно дотрагиваясь до того места, где на глазах затягивались края моей раны. По-моему, она была в шоке, который предохраняет несовершенный человеческий разум от превосходящих его невероятных чудес, творимых Богами.
– Это бывает. – Подтвердил Яманубис, который теперь тоже был Богом. – Правда, очень редко. Очень-очень.
– Это твоя любовь воскресила его, милая. – Растроганно произнесла Килеана.
– Нет, не может быть… я не умею… – растерянно залепетала Дилл. – Когда Рен упал, я пришла в ужас… отчаяние, боль… у меня и в мыслях не было, чтобы оживить умершего. И меня получился бы только ходячий труп, как у Пулай Худа, а это еще хуже, чем…
– …Чем окончательная чистая смерть. – Торжественно закончил за нее Яманубис. – Немногие Боги способны отменять основные законы Мира, особенно такие, как круговорот жизни и смерти. И я чувствую, что здесь присутствует сам…
– Всем привет! – Веселый возглас заставил всех обернуться, а меня привстать с холодного пола.
Это явился Трисмегист собственной персоной. Он улыбался, а его глаза светились нечеловеческой бирюзовой мудростью Вечности. Яманубис сжался, уменьшился в размере, у него опять оказались только две руки, но выглядел он теперь не как веселый толстячок, а как юный атлет с гордо посаженной головой, с коротким бронзовым мечом на поясе. Килеана обняла его за талию, а он положил ей мускулистую руку на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56