Поймите меня правильно, после поцелуя между нами больше ничего не было. Но я всегда с готовностью подсаживал ее, когда надо было перелезать через лесной бурелом, и она с мягкой благодарной улыбкой принимала эту услугу. За ее улыбку, за ее теплый фиолетовый взгляд я готов был отдать все на свете.
Когда я спросил о возрасте Дилл у Крысолюба, тот ответил, что она родилась три восхода Зеленого Солнца назад. Она появилась на свет именно в тот момент, когда первый зеленый луч наполняет магией этот мир, и потому-то стала волшебницей. Вообще, все дети, которые рождались на восходе, обретали магические силы. А на третий восход их магическая сила развивалась достаточно, чтобы ее можно было использовать. Причем чем точнее совпадал момент рождения и первый зеленый луч, тем больше магических сил приобретал человек. Остальные же жители совершенно не интересовались счетом времени, и понятие «день рождения» в их языке просто отсутствовало.
Тогда я обратился за помощью к Учителю, но тот лишь рассмеялся:
– Тебе в какую систему счисления перевести? В сезоны дождей Подсолнечной? В стандартные года Империи? И учти, Рен, у каждого человека есть много возрастов. Номинальный – то есть календарный отсчет, физиологический, интеллектуальный, нравственный, магический… ну, и много других. Люди развиваются неравномерно. Дилл провела много времени в подземелье, поэтому не очень крепка телесно, но она закалена духовно, а ее волшебный талант чрезвычайно силен. И вообще, тебе-то не все равно, сколько проходит сезонов дождей на твоей Подсолнечной за время между восходами Зеленого Солнца на этой планете, у которой и имени-то нет?
Я пожал плечами. Наверное, все равно. В каждом мире действуют свои законы. Надо принимать жизнь такой, какая она есть.
По мере того, как мы продвигались в направлении, условно именуемом «юг», то есть навстречу Красному Солнцу, становилось все теплее и теплее. И когда Команда Головорезов встретила на своем пути первое лесное озеро, то порядком измученные люди получили, наконец, возможность всласть выкупаться. На берегу было решено разбить временный лагерь и отдохнуть. Из-за отсутствия смены дня и ночи Головорезы, как и остальные местные жители, спали не через какие-то равные промежутки времени, а по мере возможности или по желанию. Почти безостановочное бегство от Пулай Худа через песчаную пустыню и сквозь густые лесные дебри изрядно измотало и утомило всех нас.
– От погони мы, надеюсь, достаточно оторвались. – Сказал Капитан. – А двигаться дальше с такой скоростью через густой лес тяжеловато. Так что – привал!
– И охота! – Радостно продолжил Стрелун. – Эти разноцветные камушки, конечно, утоляют голод, но разве сравнятся они с зажаренной на костре дичью?
– А если Пулай Худ тоже построил мост через реку и сейчас нас нагоняет? – Высказал я опасение.
Крысолюб отрицательно помотал головой:
– Черный колдун не может ничего создавать. На это способны только волшебники и волшебницы вроде Дилл Хамай.
– Пулай Худ говорил мне, – вспомнила Дилл, – что когда он возьмет мою магию, то сможет отказаться от безмозглых мертвяков и создать непобедимую армию из песка и камней.
Первый раз за время путешествия девушка произнесла имя колдуна, и тотчас же в ее глазах всплыл пережитый ужас. Я осторожно положил ей руку на плечи, притянул к себе и провел указательным пальцем по кромке маленького полупрозрачного ушка. Дилл прижалась ко мне боком и слегка потерлась, как приласканный раненый зверек. И тогда я сам себе поклялся никогда больше не покидать эту девушку, защищать ее от жестокого мира и дать ей то тепло и ласку, которые она не знала в своей жизни. Вот так, на восемнадцатом сезоне дождей, я узнал, что такое любовь…
Капитан и Яманубис облюбовали место для лагеря на свободном от деревьев мысе, вдающемся в озеро. Срубив секирами несколько лесных великанов, Головорезы построили изгородь вокруг лагеря. Хотя, пока мы шли по лесу, нам не встречалось никаких крупных животных – ни травоядных, ни хищных.
– Это плохо. – Говорил Крысолюб. – Если животные нас боятся и разбегаются, значит, они знают людей. Люди тут живут, охотятся. Надо держать ушки на макушке!
Две охотничьи группы: братья Стрелун и Стрелец, а также Косой и Впередсмотрящий получили задание не только настрелять чего-нибудь съестного, но и разведать, нет ли в лесу местных жителей. Если раньше Команда Головорезов с треском и шумом проламывалась через заросли, то эти четверо бесшумно заскользили между стволами. Оставшиеся же в лагере создавали иллюзию спокойствия и беззаботности. Если за нами из леса следили человеческие глаза, то они должны были убедиться в нашей силе и уверенности.
Но мы недооценили обитателей леса. Первым забеспокоился Боцман:
– Что-то слишком долго нет наших охотников.
– Может, они никак не найдут добычу? – Высказал предположение Молотила.
– Не похоже. – Буркнул Рогатый. – Не нравиться мне этот лес. Слишком тихий какой-то.
– Да уж, это тебе не море, где вражеский корабль виден еще на горизонте. – Согласился Боцман.
– Что будем делать, Капитан? – Спросил Рогатый.
– Подождем еще немного.
Мы продолжали обустраивать место отдыха, но при этом не переставали следить за стеной леса, с трех сторон окружающей наш полуостров.
И все равно никто из нас, даже колдун Крысолюб и волшебница Дилл Хамай, не почувствовали приближающейся опасности. Дилл потом объясняла мне, что лесные жители настолько естественно вжились в окружающую среду, что не создавали в магической ауре леса возмущений больше, чем, к примеру, кузнечик или бабочка. Но это было уже потом. А тогда, когда внезапно из древесных крон вылетела туча маленьких острых стрелок-игл и накрыла наш маленький лагерь, было не до выяснений, как и почему мы так глупо попались.
Я одновременно почувствовал несколько слабых уколов, похожих на укусы насекомых, увидел тонкие деревянные иголки, впившиеся в кожу и услышал отчаянный крик Капитана:
– Занять круговую оборону! Враг со всех сторон!
Я попытался вскочить, но внезапная слабость сковала мое тело. Прежде чем глаза застлала темнота, я успел увидеть, как вокруг меня падают на землю Головорезы, подобно мне утыканные со всех сторон метательными снарядами так и не показавшихся из леса неведомых лесных воинов.

* * *

Когда я очнулся и попытался пошевелиться, то обнаружил, что мои руки и ноги надежно связаны. Я открыл глаза и обнаружил, что сижу на земле, привалившись спиной к бревенчатой стене. Эта невысокая, в человеческий рост, стена, ограждала круг диаметром шагов в пятьдесят. В самом центре хорошо утоптанной земляной площадки стоял толстый деревянный столб, покрытый тонкой прихотливой резьбой. Все изображения были как-то странно искажены, стилизованы, но тем не менее их смысл был мне ясен. Там можно было различить и человеческие фигуры, и деревья, и цветы, и лодки странной формы, и совершенно невообразимых животных.
Я повертел головой и увидел, что вся Команда Головорезов рядком рассажена вдоль стены этого, несомненно, человеческого сооружения. Большинство еще спало, громким храпом оглашая окрестности, а кое-кто уже просыпался, сонно озираясь и пытаясь освободиться. Но все мы были опутаны какой-то липкой серой паутиной, которую я как ни пытался, разорвать не смог. Нам оставили одежду, но все оружие и запасы были свалены на противоположной стороне площадки неопрятной бесформенной кучей.
С огромным облегчением я отыскал глазами Дилл и Килеану, которые находились на правом фланге нашего сонного строя. Обе девушки еще спали. Но зато не спал Учитель Яманубис, сидевший слева от меня. Между нами находился сладко посапывающий во сне Косой – значит, наших охотников постигла такая же участь, как и остальной отряд.
– Доброе утро! – Поприветствовал меня Учитель, жизнерадостно улыбаясь.
– В этом идиотском мире нет ни утра, ни добра. – Промямлил я непослушным языком. Лицевые мышцы, похоже, долгое время были парализованы, как и мускулы всего тела.
– Напрасно ты так пессимистичен, Рен. – Учитель казался совершенно удовлетворенным нашим теперешним положением. – Мы почти у цели.
– У какой еще цели? И вообще, что с нами случилось?
– Нас захватили в плен лесные жители. Их стрелки смазаны усыпляющим и парализующим составом. А связали нас нитями гигантского паука, которые они тут используют и в строительстве, и при охоте.
– А как же Вы, Учитель? Неужели и на Вас, бессмертного Бога, подействовал этот яд? И почему бы Вам не порвать свои путы и не освободить нас всех? Я уверен, Вы это можете!
– А зачем? – Пожал плечами Яманубис. – Иногда следует доверять Судьбе и плыть по ее течению. Когда нас связали и потащили на юг, я решил, что глупо сопротивляться. Лесовики знают тут все тропы и приблизят нас к моему Южному Храму гораздо быстрее, чем мы бы топали своими ногами. А если я вас освобожу сейчас, то за этой стеной находится около тысячи лесовиков, которые опять утыкают вас своими стрелами. Я тут послушал их разговоры и понял, что в нашу честь они хотят устроить что-то вроде праздника. Если мы себя хорошо покажем, нас отпустят подобрупоздорову, а если нет… тогда и воспользуемся силой.
В это время сверху на обнесенную деревянной стеной площадку спрыгнули несколько человек. Странно, но выглядели они почти как жители Зоны Болотных Лесов на моей Подсолнечной. Наверное, одинаковые условия жизни на столь разных планетах привели к развитию одинаковых внешних признаков. Местные лесовики были длиннорукие, длинноногие, очень подвижные и чем-то напоминали шустрых ящериц как фигурой, так и заостренными лицами с узкими щелочками глаз. Еще более усиливали сходство лысые головы с нанесенной на них и на плечи причудливой татуировкой. Если бы у местных жителей существовали врачи ген-конструкторы, то они, наверняка, обзавелись бы острыми когтями для лазания по деревьям, какими щеголяли лесовики на Подсолнечной. Здесь же обитатели леса носили перчатки с шипами на ладонях. Из одежды на них были только сплетенные из тонких лиан и листьев килты.
Держа наготове заряженные духовые трубки, лесовики осмотрели наш сонный отряд. Потом они начали что-то горячо обсуждать, резко жестикулируя. Их голоса напоминали певучие птичьи трели. Каждое слово в их языке содержало очень много информации. Наверное, охота в лесных дебрях заставила приспособить человеческую речь к быстрой передачи большого объема информации. Благодаря гипноообучению Учителя я понимал отдельные слова, но не всегда полный смысл сказанного доходил до меня. Сейчас они, кажется, спорили, следует ли вновь усыпить проснувшихся чужаков, или же подождать.
– Кабудай идет! Кабудай идет! – Послышались крики из-за стены.
Как я уже понял, Кабудай – это одновременно и имя, и титул. Чтото вроде местного короля, жреца и бога в одном лице. Хотя эта должность была выборная, Кабудая считали не человеком, а высшим существом, чьи слова и дела никогда не подвергались сомнению. Его власть над своими подданными была абсолютной и безграничной. И этот Кабудай должен был сейчас решить нашу судьбу.
На площадке появилось еще несколько человек, среди которых выделялся один – он единственный носил длинные волосы, в которые были вплетены разноцветные птичьи перья. Этот человек казался высоким потому, что рядом с ним остальные лесовики старались пригнуться, сжаться, выказать предельное почтение. Он держался чрезвычайно надменно, своими узкими раскосыми глазами глядя как бы сквозь своих соплеменников, и каждое его слово встречалось низкими раболепными поклонами. В правой руке он держал резной деревянный посох, которым упирался в землю при ходьбе. Я сразу же понял, что этот человек и есть Кабудай.
Приблизившись к нам, Кабудай медленно и хладнокровно оглядел приваленных к стене связанных людей. Его взгляд немного задержался на Яманубисе, который был ниже всех в отряде, и на девушках, которые уже пришли в себя.
– Кто у вас главный? – Спросил он на языке Команды Головорезов.
Мы переглянулись. А действительно, кто? Капитан, который возглавлял свой отряд Головорезов? Яманубис, который вел нас на юг? Килеана, Императрица Повелителей? Дилл Хамай, ради спасения которой мы вступили в борьбу с Пулай Худом?
Яманубис взял на себя инициативу и попытался объяснить Кабудаю, что как такового «главного» у нас нет. В разных ситуациях командование принимает на себя тот, кто лучше других разбирается в данном конкретном деле. Это позволяет нам выпутываться из самых разных неприятностей, с которыми бы не справился кто-то один.
Кабудай выслушал Учителя и процедил сквозь зубы, обращаясь скорее не к нам, а к раболепно внимавшим ему подданным:
– Жалкие дикари, недоразвитые людишки. У них нет Кабудая, который определяет, кому жить и кому умереть, кому смеяться и кому плакать, кому есть и кому голодать. Варвары!
Капитан открыл рот, собираясь что-то сказать, но Яманубис подал ему знак, и он промолчал.
– Почему вы вторглись в наш лес? – Снова спросил Кабудай.
– Мы были вынуждены войти в Ваши владения, уважаемый Кабудай, – услышал я мелодичный умиротворяющий голос Дилл, – потому что нас преследует черный колдун Пулай Худ. Я уверена, что до вашего внимательного слуха уже дошли сведения об этом злодее. Он преследует меня, волшебницу Дилл Хамай, а эти храбрые и благородные воины мужественно меня защищают.
– Не очень-то мужественно они выглядят сейчас, связанные, лежащие у моих ног! – Кабудай, явно довольный своими словами, оглянулся на своих слуг, и те поддержали хозяина дружным гоготом.
Несколько Головорезов дернулись, пытаясь порвать свои путы, но были вынуждены сдаться. Дилл продолжила, не обращая внимания на злую насмешку:
– Я прошу великого Кабудая лесного народа освободить меня и моих спутников и позволить нам пройти через его страну. Наш путь лежит на юг, и если Вы…
– Да вы еще и глупы! – Воскликнул Кабудай. – Куда же вы пойдете, если дальше на юг раскинулось бескрайнее Мутное море?
Его слова на мгновение смутили Дилл, и в это время слово взял Капитан:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56