– Мы можем выкупить у Вас небольшой корабль, или же построить плот, если Вы разрешите нам свалить несколько деревьев.
– На счет деревьев вряд ли, а вот корабль вы, может быть, получите. – Задумчиво произнес Кабудай.
– Чем мы должны будем за это заплатить? – Поинтересовался практичный Яманубис.
– Вы должны будете в трех поединках одержать победу над лучшими бойцами лесного народа. Если хоть раз проиграете, я прикажу принести вас в жертву духам леса, от которых мы получаем эту прекрасную прочную паутину. Если все три раза победите, что маловероятно, я подарю вам снаряженный для плавания корабль. Согласия вашего я не спрашиваю, ибо выбора у нас нет.
«И здесь то же самое, – подумал я. – Как и на Подсолнечной, судьбы людей решаются на поединках. Может быть, такие жестокие игры составляют основу человеческой сущности?»
– Раз спорить нам не полагается, – усмехнулся Яманубис, – то, может быть, начнем побыстрее, а то у нас затекли руки и ноги от долгого сидения на земле. Это не очень-то честно с Вашей стороны, храбрейший Кабудай.
Глаза хозяина лесного народа зло сощурились:
– Хорошо же, слушайте мой приказ. Произойдет три поединка: на кулаках, на духовых трубках и на дубинках. На кулаках будет драться он. – Палец Кабудая уперся в меня. – На трубках – она. – Кабудай указал на Килеану. – А на дубинках…
Он зыркнул глазами вправо-влево по нашему строю, на мгновение задержавшись на Дилл Хамай. «Только не она! – Едва не вырвалось у меня. – Ведь она едва оправилась от плена у жестокого колдуна.» Но я понимал, что если произнесу это вслух, то именно на нее и падет выбор Кабудая.
– А на дубинках… – Повторил хозяин лесных жителей. – Будешь драться ты, насмешливый толстячок.
Я едва не расхохотался. Причины выбора Кабудая были совершенно ясны: на фоне здоровых мощных Головорезов я, Килеана и Яманубис выглядели самыми слабыми и беспомощными. Потому-то он отказался от Дилл – волшебница могла бы использовать свой магический талант. Но Кабудай просчитался: те, кого он считал самой легкой добычей, на самом деле являлись лучшими бойцами в отряде. Похоже, те же мысли пришли в голову всем Головорезам, потому что на их лицах появились довольные улыбки. Кабудай непонимающе нахмурился. Он не мог понять, чем вызвано подобное веселье, и не допустил ли он какого-нибудь промаха. Но уверенность в собственной непогрешимости победила сомнения безраздельного владыки лесного народа.
Короткими костяными ножами с меня срезали паутину и поставили на ноги. Я несколько раз подпрыгнул, присел, помахал руками. Кровь вновь весело побежала по венам, покалывая конечности тысячей иголочек.
– Готов ли ты к бою? – Спросил один из лесовиков, освободивший меня от пут.
– Вполне. А каковы правила боя?
– Можно наносить удары кулаками по любой части тела. Проиграет тот, кто первый упадет без сознания. Нельзя бить ногами и головой, нельзя захватывать противника. Нарушивший правила также проигрывает.
– Хорошие правила. – Я пожал плечами. – А кто мой противник?
Мой собеседник назвал имя, которое можно было бы перевести как «Тот Кто Ходит Под Деревьями, Потому Что Не Может На Них Залезть Из-за Слишком Большого Размера». Забавно, что почти так же на языке лесного народа назывались съедобные грибы, так что для простоты я переименовал своего противника в Боровика.
– А вот, кстати, и он сам! – Радостно объявил лесовик.
Я обернулся на глухой тяжелый стук, раздавшийся у меня за спиной. На площадке появился Боровик. Вот это да! Я понял, почему он получил свое имя: такая громоздкая туша, действительно, не смогла бы вскарабкаться ни на одно, даже самое толстое и прочное дерево. И как такое чудо уродилось среди худощавых юрких лесных жителей? Бочкообразное тело колыхалось на толстенных ногах, каждая толщиной с мою грудь. Жировые складки свисали на юбочку из листьев. Руки были растопырены в стороны, потому что неестественно вздутые мускулы не давали им прижаться к заплывшим жиром бокам. Узкие черные глазки на непропорционально маленькой голове тупо взирали на меня.
«Да уж, – невесело подумал я, – теперь понятно, почему выбор справедливейшего Кабудая пал на меня. Он выбрал самого тощего и хилого с виду из Команды Головорезов.»
– Объявляю начало поединка! – Провозгласил Кабудай и стукнул по земле своим посохом.
Лесовики мгновенно освободили центр площадки, заняв места вдоль стены, а наверху появилось множество голов любопытных зрителей. Я оставил мысль о том, чтобы перескочить через стену и попытаться добраться до оружия. Учитель был прав: тут собралось не менее тысячи лесных жителей.
А тем временем Боровик шел прямо на меня. Я пришел в то раслабленно-отрешенное состояние, которое полагается принимать во время рукопашного боя. Мои чувства обострились, движения ускорились. Я прыгнул навстречу врагу и обеими руками ударил его в живот. Никакого эффекта! Как будто я стукнул огромную подушку. Складки жира, как броня, защищали тело Боровика. И мне тут-же пришлось пригнуться и отскочить в сторону, уклоняясь от молниеносной контратаки противника. Хотя он двигался медленно, но бил очень быстро. Бой, похоже, предстоял не такой простой, как я предполагал вначале. Лесные жители оглушительно улюлюкали и свистели, подбадривая своего бойца и вызывая у меня отупляющую головную боль.
И началась карусель. Боровик постоянно наступал на меня, я пятился по кругу, время от времени нанося ему удары, не причинявшие, впрочем, никакого ущерба. Пару раз Боровик задел меня своими кулачищами и теперь у меня на правом плече и на левом боку расплывались, наверное, огромные синяки. Так мы совершили полный круг по площадке и опять оказались возле моих связанных товарищей. Время работало против меня. Я начал уставать. Надо было что-то срочно предпринимать, менять тактику.
– Рен! – Сквозь крики лесовиков донесся до меня голос Учителя Яманубиса. – Бей сквозь него! Бей за него!
Эти слова разбудили какие-то навыки, приобретенные во время гипнообучения в брюхе лягуха, но почему-то до сих пор не проявлявшиеся. Конечно же! Как я мог об этом забыть? Забыть о пробивном ударе, ударестеноломе? Мои мускулы сами собой напряглись, ноги пружинисто бросили вперед. С поворотом кулака, вложив в единственный отпущенный мне удар все свое умение, я представил, что бью не в живот Боровика, а в точку, находящуюся позади него в трех шагах. Бью сквозь жирное массивное тело, бью через гору мышц и костей.
Мой удар снес Боровика с ног и отбросил на несколько шагов. Громадна туша тяжело рухнула на утоптанную землю. Несколько человек спрыгнули со стены и подбежали к не подававшему признаков жизни Боровику. Крики лесовиков стихли, и в наступившей тишине прозвучал бесцветный голос Кабудая:
– Вам повезло, чужеземцы. Вы выиграли первый поединок. Осталось еще два.
Меня вежливо, но твердо подхватили под руки подбежавшие лесовики и вновь обмотали руки и ноги липкой паутиной. Ошеломленный своей победой, я не сопротивлялся и позволил им усадить меня на прежнее место.
– Ты слишком долго играл с этим здоровяком. – Улыбнулся мне Яманубис. – Надо было быстро закончить бой. Эти раскрашенные под ящериц дохляки понимают только язык силы.
– Молодец, Пловец! – Похвалил меня Капитан. – Так держать!
– Классно ты ему врезал. – Добавил Молотила. – Не хотел бы я всерьез с тобой драться.
Дилл Хамай мне ничего не сказала, наверное, не хотела выражать свои чувства тут, среди множества людей, но по ее сияющим теплым фиолетовым пламенем глазам я понял многое, очень многое…
А тем временем Килеана, освобожденная от паутины, выходила на центр площадки, к резному деревянному столбу. Ее противником оказался очень подвижный, шустрый лесовик. Духовая трубка, казалось, составляла с его телом одно целое.
– Начинается второй поединок! – Объявил Кабудай и торжественно ударил посохом по земле.
Противник Килеаны двигался резкими рваными скачками, не дававшими девушке возможность прицелиться. Это делало поджарого лесовика еще более похожим на рептилию. Повелительница, в отличие от него, спокойно стояла в центре площадки, держа наготове духовую трубку, и ждала, когда ее противник допустит промах. Но лесовик прыгал вокруг, не приближаясь и не удаляясь от нее. Его болельщики вновь вопили и оглушали нас резкими трелями своего птичьего языка.
«Интересно, – отстраненно задумался я, как будто от исхода поединка не зависела моя жизнь, – интересно, кто победит? Лесной житель, с малолетства охотившийся с подобным редким оружием, или дочь Императора Повелителей, прожившая несколько тысячелетий и в совершенстве освоившая оружие многих миров?»
Мой глаз опытного бойца, каким сделал меня Яманубис, едва не пропустил тот кратчайший едва уловимый момент, когда лесовик замер, делая резкий выдох и выпуская в девушку смертоносную маленькую стрелку. Но Повелители не зря называли себя первосотворенными Великим Первым Богом. Их реакция в несколько раз превосходила обычную человеческую, а тысячелетний опыт и уверенность в своей непобедимости придавали выдержку и спокойствие. Едва лишь лесовик выдул летящую смерть, Килеана отпрянула в сторону и тут же сама сделала резкий выдох.
Противник Повелительницы сделал несколько скачков по площадке, торопливо перезаряжая свое оружие. Девушка же не шевелилась, снисходительно наблюдая за его движениями. Потом вдруг лесовик удивленно посмотрел на свой живот и выдернул из него тонкую деревянную стрелку. Искреннее непонимание отразилось на лице стрелка, считавшего себя лучшим из лучших. С этим выражением он и упал на землю.
Над площадкой повисла гнетущая тишина.
– Вы победили и во втором поединке. – Нехотя прошипел Кабудай. – Но не радуйтесь, впереди ведь еще один, последний.
Килеану начали опять обматывать паутиной и тащить на место. Повелительница с холодным презрением сама протянула перед собой руки, чтобы их удобно было связать.
– Какая женщина! – Пробормотал Учитель с огненным восторгом в глазах. – О Первые Боги, создавшие весь Мир! Какую же женщину вы породили!
Острый слух Повелительницы позволил ей услышать произнесенные слова, а взгляд Яманубиса подтвердил их. Килеана улыбнулась. Она улыбнулась в первый раз с тех пор, как я ее увидел у Портала на Подсолнечной. Она улыбнулась, и сразу стала похожа на маленькую девочку, которую похвалили и ласково погладили по головке. Она улыбнулась, и ей в ответ улыбнулся Яманубис. Бог Смерти и Императрица Повелителей, враги с самого сотворения Мира, весело подмигнули друг другу.
Теперь настала очередь поединка Яманубиса. Моего Учителя вывели на середину и сунули в руки толстую палку в три локтя длиной с утолщением на одном конце. Яманубис взял ее нарочито неловко, едва не уронил, но потом кое-как сжал в правой руке. На его пухлом лице были написаны растерянность и страх, но когда он посмотрел на меня, я поймал хитрый и насмешливый взгляд. Бывший Бог Смерти откровенно забавлялся происходящим!
– Третий поединок! Последний! – Прокричал Кабудай. Он с силой вогнал свой посох в землю и отпустил его, так что тот так и остался торчать из земли.
Навстречу Яманубису вышел плечистый высокий лесовик. Татуировка на его теле подчеркивала рельефные мускулы, перекатывающиеся под кожей. Его холодные глаза оценивающе смотрели на врага. Лесовик не обманулся неловкостью Учителя, он был готов к серьезному поединку.
Некоторое время противники стояли друг напротив друга на расстоянии пятнадцати шагов. На этот раз зрители молчали. Последний поединок был решающим в нашем уговоре с Кабудаем. Нервы тысячи людей были напряжены до предела, и это напряжение передалось поединщику-лесовику. Он не выдержал, дико заорал и, бешено вертя в воздухе дубиной, бросился на Яманубиса. Казалось, что на моего низенького полненького Учителя летит огромный всесокрушающий смертоносный пропеллер. Вот-вот должно было произойти столкновение…
И вдруг все переменилось. Учитель как-будто не сделал ни одного движения, даже не шевельнулся, а лесовик падал к его ногам, обхватив ладонями окровавленную голову. Конечно, в ином исходе я и не сомневался.
А вот для лесного народа и особенно для его вождя, это было жестоким ударом. Тысяча голосов обиженно завыла и запричитала. Кабудай тяжелыми шагами вышел на центр площадки, сопровождаемый десятью слугами, и с печалью в голосе, которая сразу показалась мне подозрительно наигранной, произнес:
– Увы, мы проиграли все три поединка. Но мы благодарим наших гостей за прекрасное зрелище, которым они нас наградили. Мы рады, что они посетили наш лес.
– Тогда неплохо бы для начала развязать моих товарищей. – Напомнил Яманубис.
– Это успеется. – Отмахнулся Кабудай, и в его голосе явно послышалось злорадство. – Согласно договору, я предоставлю этим чужеземцам готовый к плаванию корабль. Мой добрый старый друг, великий колдун Пулай Худ, заранее предупредил меня о том, что через мой лес лежит путь тех, кого он хочет видеть у себя. Флот Пулай Худа скоро войдет в нашу гавань. Вот на одном из его кораблей и отправятся наши сегодняшние победители!
Громовой смех рассыпался над площадкой. Низкая деревянная стена едва не обрушилась под ударами кулаков, выбивающих победную дробь. Нас провели, обманули, предали!
Но Кабудай допустил одну ошибку. Он раскрыл свои карты тогда, когда Яманубис все еще стоял рядом, сжимая в руке дубинку. Должно быть, толстячок, даже побивший лучшего бойца, не внушал вождю лесовиков серьезных опасений. Да и десять стоящих рядом рослых телохранителей создавали иллюзию безопасности. А зря!
Едва лесные жители начали над нами потешаться, фигура моего Учителя превратилась в размытое серое пятно. Несколькими взмахами дубинки он смел окружающих Кабудая воинов. Все они пали на землю почти одновременно, настолько быстро были нанесены смертельные удары. И вот уже Яманубис приставил к горлу Кабудая острый костяной нож, который выхватил из-за пояса поверженного врага.
– Если вылетит хоть одна стрела, я тотчас же перережу вашему Кабудаю горло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56