Сделал о
н это вовремя. Успей остальные последовать его примеру, они бы могли уцел
еть, но моряки, запрокинув головы, были, казалось, загипнотизированы вращ
ающимся в небе стальным кольцом.
…Секунда, и топоры со свистом, словно коршуны, увидевшие добычу, ринулись
вниз. Брызнула кровь. В безумном танце смерти замелькали блестящие лезви
я…
Едва издавшие крик глотки захлебнулись собственной кровью.
Алкиний зажмурился.
Что-то непонятное кричали воительницы, по-прежнему не в силах справитьс
я с визжащими лошадьми. Ветер усилился.
Юноша открыл глаза.
Эллины были мертвы. Утыканная багровыми лезвиями, шелестела, терзаемая п
орывами ветра, трава. Небо над лесом потемнело, а на дереве, в том месте, где
его ствола касались лезвия топоров, выступила пузырящаяся белая пена.
В два мощных рывка Алкиний достиг ближайших кустов, но ветер внезапно пр
екратился. С тяжелым тоскливым скрипом разошлись ожившие деревья, образ
уя широкий проход в священную рощу. Перед ними была аккуратная песчаная
дорога, ведущая прямо ко входу в храм, который, несмотря на сгущающиеся су
мерки, продолжал издавать мягкое белое сияние.
«Точно как в том сне», Ц еще успел подумать Алкиний.
Кони немного успокоились, и воительницы, позабыв обо всем, кроме вожделе
нной добычи, издали громкий боевой клич.
Ц Вперед! Ц закричала Дара, выхватывая меч-акинак. Ц К храму!
Алкиний не мог понять, как они не видят того, что перед ними ловушка. Неуже
ли все только что произошедшее здесь совсем их не напугало? Кажется, жажд
а золота оказалась сильнее страха.
Ц Вперед! Ц повторила Дара. Воительницы, стегая хрипящих лошадей, галоп
ом помчались прямо в зияющий, ведущий в священную рощу проход.
До храма Ахилла оставалось проскакать совсем немного, как лошади вдруг с
нова отказались слушаться наездниц. Пораженные столь свирепым неистов
ством животных, женщины стали падать на землю, не в силах удержаться на их
спинах.
Как завороженный наблюдал Алкиний за этой страшной сценой.
…Лошади менялись на глазах. Вместо ржания из их взмыленных пастей стало
доноситься утробное рычание. Грива встала дыбом, могучие крупы свело суд
орогой, и юноша в ужасе увидел, как в исходящих пеной пастях стали прореза
ться острые клыки. Тела почернели, копыта превратились в упругие, с длинн
ыми когтями, лапы…
Еще никогда в своей жизни Алкиний не слышал такого душераздирающего кри
ка, полного неподдельного ужаса и отчаяния. Женщины визжали, катаясь по з
емле под ногами ужасных чудовищ. Порождения горячечного кошмара с воем н
абросились на свои жертвы, разрывая и пожирая окровавленную человеческ
ую плоть.
Борясь с отвращением, юноша старался не смотреть на кровавое пиршество.
Все его естество кричало сейчас только об одном Ц БЕЖАТЬ. Бежать без огл
ядки, подальше от проклятого места, чтобы только не слышать зловещее рыч
ание и хруст перемалываемых человеческих костей.
Неведомая сила заставляла юношу взять в руки оружие. Подобрав один из ру
хнувших с небес топоров, Алкиний бросился в лес. Он бежал, как ему казалось
, в направлении берега, где стояли на якорях корабли. Это был его единствен
ный шанс.
Страшный рев за спиной наконец стих. Либо кровавая трапеза была уже окон
чена, либо Алкиний успел удалиться от священной рощи на достаточно безоп
асное расстояние. Но он ошибался, решив, что все кошмары сегодняшнего дня
остались позади.
Услышав за собой тяжелое дыхание и шум ломающихся веток, юноша сообразил
, что его кто-то преследует. До спасительного берега было еще очень далеко
, силы на исходе, и молодой грек решил встретиться со своим преследовател
ем лицом к лицу. Он остановился, перекладывая тяжелый топор в правую руку.

…Густые кусты задрожали, послышался треск ветвей… Вот она! Одна из тех зл
овещих тварей, что некогда были обыкновенными лошадьми. Глаза чудовища,
налившиеся кровью, казалось, издавали в сумерках красное свечение. Мощна
я пасть с двумя рядами острых зубов была хищно приоткрыта… Зверь прыгнул
. Топор Алкиния мягко вошел прямо в ощерившуюся клыками окровавленную па
сть, но когтистая лапа все же успела зацепить его грудь, распоров кожу от л
евого плеча к бедру. Застонав, юноша выронил оружие и упал в траву. Хрипяще
е чудовище, обильно орошая листву кровью, затихло рядом.
Алкиний попытался приподняться. Это удалось с большим трудом. Грудь была
вся залита сочащейся из ран кровью, одежда оказалась изорванной в клочь
я, но идти он все же мог.
Пошатываясь, юноша побрел к виднеющемуся впереди в багровых лучах закат
а просвету, за которым должен был находиться желанный берег…
На море бушевал яростный шторм, почему-то не задевавший самого острова. О
стрые гребни волн словно растворялись, не добежав до каменистого берега
. Но Алкинию было не до этого. Он у моря… Что дальше? Прислонившись к большо
му валуну, юноша увидел, как сорванные с якорей корабли бьются невдалеке
от берега, проламывая борта друг другу. Значит, не уплыть…
Донесшийся откуда-то справа звериный рык заставил молодого грека оберн
уться. На большом скалистом выступе над водой он увидел страшную картину
: сбившись в плотную группу, лишь отдаленно напоминающие лошадей чудовищ
а бросались с обрыва в бурлящее море, издавая напоследок громкий, полный
злобы, протяжный вой…
Видимо, на какое-то время Алкиний потерял сознание. Когда же он очнулся, с
тояла глубокая ночь. Тихая, спокойная, безмятежная…
Превозмогая боль во всем теле, юноша огляделся. Море было гладким, от бере
га до темного горизонта протянулась узкая серебряная дорожка. В небе ярк
о сияла полная луна. Ничто не напоминало о тех ужасных событиях, свидетел
ем которых он волей-неволей оказался.
Алкиний вспомнил ВСЕ, что здесь с ним произошло, Ц сразу, до мельчайших п
одробностей. Вспомнил и удивился лишь одному Ц почему он до сих пор жив. В
прочем, он чувствовал, что опасность никуда не ушла и что она по-прежнему
здесь, совсем рядом, на острове.
Оставаться на берегу не следовало. С трудом поднявшись, Алкиний двинулся
наугад в глубь острова.
…Храм Ахилла возник перед слабеющим юношей внезапно, будто вырос из-под
земли. Он светился Ц мягко, приветливо, словно ожидая гостя. Песчаная дор
ожка, ведущая к входу, была девственно чиста. Ни крови, ни кусков человечес
кой плоти…
Подойдя поближе к храму, Алкиний заметил пасущуюся У самых его ступеней
белую козу из тех, что оставляли на острове в дар Ахиллу мореплаватели. Эт
о был шанс Ц единственный, как показалось Алкинию, шанс на спасение. След
овало во что бы то ни стало принести эту козу в жертву Хозяину острова. Ина
че неизбежность, иначе смерть.
Поймать козу юноше не составило большого труда. Животное было практичес
ки ручным. Втащив козу вверх по ступенькам, Алкиний с удивлением заметил,
что она идет в храм сама, добровольно направляясь в сторону алтаря.
Переступив порог храма вслед за жертвенным животным, юноша споткнулся и
, упав, потерял сознание.
Придя в себя Алкиний больше не чувствовал в своем теле слабости, словно и
не сражался с жутким чудовищем и не терял кровь. Поднявшись с мраморного
пола, юноша обнаружил свою одежду в абсолютном порядке. Страшной раны на
груди больше не было, как и ссадин на руках и коленях.
Чудо?
Он быстро осмотрелся. Белая коза, которую он привел в храм, оставалась на м
есте у каменного алтаря. Осторожно, дабы не спугнуть животное, Алкиний за
вел правую руку за спину, намереваясь достать из-за пояса припрятанный т
ам короткий нож.
Ц Что ты собираешься делать? Ц прогремел над его головой чей-то властн
ый голос. Ц Разве ты заплатил за нее?
Алкиний замер, медленно подняв глаза на белую статую, но та не двигалась, о
ставаясь бездушным куском мрамора.
Ц Я здесь, Ц уточнил невидимый собеседник, Ц у колонны.
Алкиний обернулся. За его спиной стоял Ахилл Ц именно такой, каким юноша
видел его в своем странном сне. Только сейчас могучий герой держал в рука
х боевой топор, отлитый из чистого золота.
Ц Не стоит доставать нож. Эта жертва мне ни к чему, я и так получил сегодня
сполна.
И, запрокинув голову, Ахилл засмеялся, да так, что фундамент храма несколь
ко раз содрогнулся под его ногами.
Ц Ступай с миром, смертный, Ц добродушно произнес герой, пребывающий, к
ак видно, в прекрасном настроении, Ц завтра к острову пристанут торговы
е корабли с очередными дарами, и ты сможешь вернуться в Коринф. Платы с теб
я не; возьмут Ц я им уже намекнул.
Не в силах что-либо произнести, юноша направился к выходу.
Ц Да, и еще одно… Ц спохватился герой, почему-то ухмыльнувшись.
Алкиний оглянулся.
Ц Тебя ждет небольшой подарок Ц лично от меня. Уж больно ты храбро сража
лся с той лошадью!
И Ахилл снова громко рассмеялся.
Не понимая, сон это или явь, юноша вышел из храма, сотрясаемого мощным смех
ом героя, но на пороге, словно пораженный молнией, остановился.
Внизу, у самых ступенек, стояла Мида. Девушка улыбалась…
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Глава третья
ПОЧТА

«Все самое интересное приходит в нашу жизнь либо неожиданно, либо вообще
никогда не приходит», Ц меланхолично рассуждал Гор, перебирая персона
льную корреспонденцию.
Газета, в которую устроился младший Енски, не могла претендовать на боль
шой тираж, богатство оформления и высококачественную бумагу. Все, чем мо
гла бы похвастаться «Evening London», Ц это здание редакции, расположенное почти в
самом центре города, и замечательный вид на Темзу из окон кабинета главн
ого редактора. Конечно, если быть точным, то газете принадлежало не все зд
ание, такую роскошь могли позволить себе только крупные, солидные и по-на
стоящему толстые издания, а всего один этаж, самый верхний, и только потом
у, что владельцем дома был двоюродный брат главного редактора.
В пыльном кабинете, очень маленьком и тесном, ютился сразу весь журналис
тский состав «Evening London» Ц два человека, которые исправно исполняли свои рол
и начальника и подчиненного. Гор Енски, по бухгалтерским бумагам Ц нача
льник отдела, и Рональд Брагинский, являющийся по тем же бумагам его подч
иненным. В комнате, кроме двух столов, доверху заваленных бумагами, наход
ился также компьютер, громоздкий, дешевый, с залапанными грязными клавиш
ами, и лаптоп, маленький и чистый, собственность Брагинского.
Большая, зеленая, явно неучтенная в табели о рангах муха наматывала круг
и над лысиной Рональда, который внимательно наблюдал за ней из-под кусти
стых черных бровей. Иногда муха, этот редакционный заключенный, предприн
имала попытку побега и, срываясь с привычной орбиты, совершала прыжок в с
торону окна. Там она смачно стукалась о стекло в нескольких сантиметрах
от открытой форточки и возвращалась на место. После каждой такой попытки
Брагинский чертил на листе бумаги одну полоску. На его столе, кроме лапто
па, лежало уже несколько исчирканных листиков.
«Ждать чего-либо неожиданного от такой старомодной вещи, как бумажное п
исьмо, Ц верх нелепости. Ц Гор щелкнул пальцами по краешку письма с рек
ламными проспектами внутри. Конверт спланировал на пол, в кучку себе под
обных, обреченных на бессрочную ссылку в мусорное ведро еще со своей пер
вой же наклеенной на них почтовой марки. Ц Самое смешное, что я никак не м
огу отказаться от этой глупой, в сущности, привычки. Читать и писать письм
а, делать копии на бумаге, когда есть компьютер, читать с листа, а не с монит
ора, водить ручкой над строчками, делать пометки. Неужели все это только д
ля того, чтобы выглядеть более значимым, чем я есть на самом деле? Хотя пер
ед кем? Перед Рональдом?»
Гор покосился на круглого губастого коллегу, который, закинув ноги на ст
ол, удерживал упрямую муху в гипнотическом радаре своих масляных глаз.
«Смешно! Значит, я хочу казаться более значимым в собственных глазах?»
На пол отправился еще один конверт, на этот раз содержащий мягкий и убийс
твенный, как удавка служителей богини Кали, ответ из «Times». Таких ответов из
разных изданий у Гора накопилась уже немалая коллекция. Все они начинал
ись одинаково:
Дорогой сэр,
Мы внимательно рассмотрели вашу кандидатуру и предложенные вами матер
иалы касательно…
Заканчивались же не менее однообразно:
…с сожалением вынуждены отказать Вам в связи с тем, что…
Далее следовала некая вариантность концовки, не меняющая, впрочем, сути.
Увы, солидные издания не интересовались ни статьями по социологии, ни эт
ническими проблемами современной Европы, ни археологическими выкладка
ми Енски-младшего. «Тimes» неизменно ссылалась на некоторое несоответстви
е представленных примеров реальному положению вещей, намекая на необхо
димую политкоррект-ность. «The Guardian» углублялась в детальную проработку сти
листических особенностей статей Гора. «Sunday Times» вообще не указывала причин
отказа, за что Гор был этому изданию весьма признателен.
Работа, поначалу представлявшаяся первой ступенькой на пути в большую ж
урналистику, оказалась волчьей ямой, откуда выход был только один: повес
ить свою шкуру на стену мировому глобализму в качестве трофея.
Ц Опять отказ? Ц поинтересовался Брагинский.
Он настолько внимательно следил за мухой, что Гор даже не сразу понял, что
Рональд обращается именно к нему.
«Наверное, я до крайности нелепо выгляжу в глазах Бетси, Ц промелькнула
унылая мысль. Ц Со своими письмами, бумажками, приглашениями. Хорошо хот
ь она не знает истинного положения вещей! После той злополучной экспедиц
ии в Индию я ухитрился крупно поссориться с отцом, оказаться без средств
и вляпаться в „Evening London“. А все так хорошо начиналось!.,»
И Гор углубился в воспоминания…
Ц Опять отказ? Ц чуть громче спросил Брагинский, не отрываясь от мухи, к
оторая явно вознамерилась совершить еще одну попытку побега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48