- Если это такой секрет, - сказал Никки, - то не говорите.
- Обстоятельства принуждают меня к этому, - вот именно,
вынуждают обстоятельства. Ваше появление здесь, - свершившееся,
я мог бы сказать, по воле случая, заставляет меня открыть
правду.
Доктор подумал над сказанным и добавил:
- Вы понимаете, что мы пытались вас уничтожить? Трагический
выбор, детишки, но необходимый. Когда на одной чаше весов лежит
существование миллионов, какие-то две жизни приходится
сбрасывать со счетов. Таков научный подход.
- Мы догадываемся, что не сами в себя стреляли.
- Да. Да. Гхм! Ну что же, вам должно узнать правду, всю
правду и ничего, кроме правды. Тогда вы сможете составить
суждение касательно вставшей перед нами дилеммы.
Голос его упал до беззвучного кваканья, затем кое-как
выправился и превратился в шепот. Он наклонился к близнецам и
сказал:
- Мы работаем над тем, чтобы обезвредить водородную бомбу.
Близнецы ждали продолжения.
- Сдерживание, - сказал Доктор, - или Защита. Вам еще
предстоит услышать споры на эту тему. Вы можете либо сдерживать
врагов, изготавливая все больше бомб и при этом все лучших,
либо вы можете изобрести контр-оружие, которое сделает их
безвредными. Я хочу сказать, сделает безвредными бомбы.
Повисло выразительное молчание, которое нарушил Никки:
- А вы хорошо разбираетесь в бомбах?
- Нет. Что нет, то нет. Я врач, скромный служитель, задача
которого заботиться о здоровье и вообще о благополучии этих
великих умов, - мне следовало бы даже сказать, этих незаменимых
людей. Собственно, по этой-то причине я вам все и рассказываю.
Значит, он еще не закончил.
Доктор Мак-Турк переместил запыленный термометр из
фасолевидной ванночки в стакан с водой, уже содержавший
запасную пару вставных челюстей.
- Задача моя трудна.
Глаза его скользнули, впрочем, не заметив ее, по треснувшей
колбочке термометра.
- Разум! - воскликнул он - Человеческий разум - вот в чем
главное затруднение. Эти великие мыслители, чьи колоссальные
мозги недоступны пониманию простого человека, предрасположены,
-неизменно предрасположены - к аномальным, невротическим
состояниям. Я же, как врач, обязан хранить скорее душевное
здравие Хозяина, чем физическое. Причем одно сказывается на
другом.
Дорогие мои детки, вы едва ли способны даже вообразить те
трудности, с которыми мне приходится сталкиваться. Вам
недостает для этого познаний в области медицинской психологии.
Он извлек термометр из стакана и швырнул его в ведерко для
использованной корпии.
- Я постараюсь объяснить вам это в простых выражениях. Если
Хозяин заболевает, мысли его начинают путаться. Если мысли его
путаются, он заболевает. Вам понятно?
Они кивнули.
- И когда мысли у негопутаются, он не доверяет собственному
врачу.
Подождав, когда они хотя бы отчасти усвоят этот тезис, он
двинулся дальше:
- А для врача чрезвычайно важно все время следить за работой
его мозга.
- Невозможно, - вскричал он, буквально ахнув кулаком по
столу, - поставить диагноз, когда от тебя скрывают симптомы.
Хозяин - больной человек. Он не желает мне верить. Он
отказывается принимать от меня лекарства. Я бессилен в моем
стремлении быть опорой, нет, защитой для наиважнейшей из тайн,
существующих в мире!
Кулак, ударивший по столу, разжался и теперь лежал на столе
плоской ладошкой. Краска сбежала с докторского лица, мгновенно
осветившегося вкрадчивой улыбкой. Вид у Доктора был невинный,
как у младенца.
- Вы можете мне помочь.
- Как?
- Рассказав мне, о чем он с вами беседовал.
Казалось, они не питают такого желания, и потому Доктор
продолжил свои объяснения.
пациента, каждое движение его ума, все это связано с состоянием
его здоровья, - здоровья, бесценного для страждущего
человечества.
- Так кто же такой Хозяин?
- Величайший из ныне здравствующих ученых.
- А если... - начал было Никки, но Джуди наступила ему на
ногу.
Отвечать стала она:
- Ну, мы на самом-то деле просто поговорили о наших частных
делах. Меня он загипнотизировал, но с Никки у него это не
вышло.
На долю секунды Доктор вдруг просиял, словно включили и тут
же выключили свет.
- Сколько он выпил?
- Три стакана.
- Три?!
- И с Никки ему пришлось именно разговаривать, потому что он
не сумел прочитать его мысли.
- Я так и знал! Так и знал! Это уже четвертый случай.
- Четвертый случай чего?
- Не ваше дело, - ответил он, но тут же спохватился,
вспомнив, какой он добряк и миляга. - Профессиональные тайны,
дорогие мои. Клятва Эскулапа. Врач не в праве что-либо
рассказывать о своих пациентах, просто не в праве, - вы ведь
уже достаточно взрослые, чтобы это понять?
Уставясь в пол, Доктор поразмыслил с минуту. Когда он поднял
взгляд, лицо у него было усталое.
- Согласитесь ли вы помочь старому доктору?
Поскольку дети молчали, он с пафосом добавил:
- Дело идет о судьбах мира.
- Хорошо, - сказала Джуди, прежде чем Никки успел вставить
слово.
- Мне нужно, чтобы вы сделали два дела. Слушайте внимательно
и запоминайте. А кстати, как вас зовут?
- Никки и Джуди.
- Я хочу, чтобы ты, Никки, как можно чаще виделся с
Хозяином. Подружись с ним. Он вскоре начнет заниматься твоим
образованием, так что встречаться вы будете. Запоминай все его
слова и поступки и после передавай мне. Что же касается тебя,
Джуди, постарайся вообще с ним не встречаться, насколько это в
твоих силах. Твоим образованием он заниматься не станет, так
что это тебе будет нетрудно. Вы понимаете, что все это нужно,
чтобы помочь больному?
- Да.
- Чтобы установить контакт с разумом пациента?
- Да.
- Вы очень умные детки! Вы сделаете все это ради старого
Трясуна, а также ради спасения мира?
- Мы изо всех сил постараемся сделать как лучше, - сказала
Джуди, отнюдь не кривя душой.
- Вот речи истинных Британцев!
Пока дети с отвращением переваривали определение, которое он
им дал, Доктор переменил тему разговора.
- Ну и ладушки. И довольно об этом. Пожалуй, мне пора уже
заняться приготовлением моих снадобий.
И он подмигнул детям весело и живо.
- Медикамент, - воскликнул он, - ты ангел-исцелитель!
Лечить, лечить и лечить. Пузыречек туда - пузыречек сюда. И кто
знает, - быть может, даже успокоительное для нашего
досточтимого Хозяина?
Дети уже закрывали дверь, когда Доктор снова окликнул их:
- Вы слыхали про Закон о разглашении государственной тайны?
- Да.
- Ни единого слова ни единой душе, - вы хорошо это поняли?
- Да.
- Ни Пинки, ни Фринтону, ни Китайцу, ни даже Хозяину?
- Да.
- Не забывайте об этом, - сказал Доктор. - Это не игра,
здесь все всерьез и ничего понарошку.
Когда они добрались до своей комнаты, Никки без с некоторой
робостью спросил:
- Ты ему хоть немного поверила?
- Разве что самую малость. Он даже грязь из-под ногтей не
выковырял.
Глава десятая. Джуди думает
Однако по части образования он оказался прав. В тот же день
после обеда, не дав близнецам заняться Фринтоном или кем-либо
иным, Китаец открыл дверь больничной палаты и кивком подозвал
Никки. Перед тем как им уйти, он отвесил Джуди поклон и сказал:
"С вашего разрешения".
Считается, что в большинстве своем китайцы не выговаривают
букву "р", так что у них вместо "жаренного риса" получается
"жаленный лис". Но этот китаец не принадлежал к большинству.
Его выговор был безупречен. Он говорил на настоящем
старосветском английском, - эдвардианском, если точно сказать.
Он бы, наверное, даже сказал (как водилось в ту пору среди
людей высшего света) "благодарствуйте" вместо "благодарю", -
разумеется, если бы ему вообще пришла в голову мысль прибегнуть
к этому слову.
Никки последовал за Китайцем по коридору.
Они миновали черную дверь и оленьи рога, аксминстерский
ковер и дверь с нарисованным на ней камышом.
В будуаре Хозяина, - ибо таково одно из слов, позволяющих
описать выдержанное в тонах пожелтевшей зелени убранство этой
комнаты, впрочем, имевшей, быть может, больше сходства с
холостяцкой квартирой Шерлока Холмса на туманной Бейкер-стрит,
по которой медленно движутся кэбы, - в будуаре Хозяина их
ожидал откидной письменный стол, уже застеленный чистой
промокательной бумагой с чернильницей и мягким стальным пером
поверх нее. На столе лежал также отпечатанный на машинке список
экзаменационных вопросов.
О Господи, подумал Никки, совсем как на вступительных
экзаменах в Итоне!
Совсем так оно и было. Перед Никки предстал уже знакомый
нудный набор: уравнения, прямоугольные треугольники с их
жалкими вершинами, именуемыми A, B и C, вопросы насчет того,
что производят в Чикаго, да как называется столица Сиама, да
когда произошла Французская революция, и даже кусочек "De Bello
Gallico" на предмет перевода - вся компания была в сборе.
Цезарь! И еще пущую неправдоподобность, - хотя, пожалуй, не для
Никки, ибо до сей поры экзамены играли в его жизни роль куда
более заметную, нежели гангстеры, - придавал положению Китаец,
оставшийся в комнате, чтобы присматривать за экзаменуемым.
Никки уныло уселся за письменный стол, а желтолицый человек,
сунув ладони в широкие рукава, застыл за его спиной.
Почему все они так не любят разговаривать? - сердито думал
мальчик, берясь за перо. Чего они на себя таинственность
напускают? Уж "с добрым-то утром" они, судя по их виду, сказать
умеют. И Никки нарочно поставил 1066 против вопроса о дате
открытия Америки.
Это было что-то вроде экзаменационной работы по проверке
общего кругозора.
Как они могут, как они могут сегодня стрелять в тебя, а
завтра устраивать проверку твоего кругозора? Чаепитие у
Болванщика да и только!
Сидя в одиночестве на больничной койке и стискивая в
разгневанном кулачке немалый клок Шутькиной шерсти, - Шутька,
понимавшая, что она помогает хозяйке справляться с какой-то
горестью, безропотно сносила боль, - Джуди размышляла о
безобразной несправедливости женской доли.
Во-первых, титул достается твоему брату. Во-вторых, тебе
приходится носить на приемах юбку. В-третьих, считается, что ты
не должна лазить по деревьям. В-четвертых, тебя гипнотизируют.
Впятых, он получает образование. Он получает, а ты нет. О, будь
прокляты, будь прокляты всеобщее скотство и фаворитизм!
Но нет, я не стану злиться, сказала она себе, никто не
увидит, что я задета, и вместо того, чтобы нюнить, я все
обдумаю и с блеском разберусь в ситуации, и когда Никки
вернется, всем будет ясно, что я не просто Игрушка, Которую
Можно Засунуть В Угол, но Личность, С Которой Нужно Считаться,
которая Совершает Открытия, вот вам.
И странное дело, в полном несогласии с тем, к чему обычно
приходят обуреваемые мстительными чувствами люди, Джуди
действительно совершила открытие, как и намеревалась.
- Главное тут вовсе не в том, что Никки мальчишка, -
неожиданно для себя самой громко сказала она.
Главное в том, что его мысли прочесть невозможно, а мои -
пожалуйста. Потому доктор Мак-Турк и захотел, чтобы за Хозяином
шпионил он, а не я. Про меня-то Хозяин мигом узнал бы и что я
слежу за ним, и по чьей просьбе. Понятно-понятно.
Они захватили нас, чтобы шантажировать папу и дядю
Пьерпойнта, а когда поняли, что Никки нельзя загипнотизировать,
то обрадовались, потому что такие люди полезны в их делах.
Потому они и решили его обучать. Только чему?
А доктор Мак-Турк со всей его болтовней про атомные бомбы и
умственные заболевания и с просьбами никому ничего не говорить,
- он попросту хочет с помощью Никки подобраться к Хозяину,
потому что Хозяин не может узнать, что думает Никки, но скорее
всего очень даже может узнать, что думает Доктор, а Доктор
боится Хозяина до смерти и это означает, что он скорее всего
строит против Хозяина какие-то козни, вот ему и приходится
действовать через Никки, которого не видно насквозь. Так?
Так.
Снадобья.
Что-то он такое говорил про медикаменты.
Если доктору Мак-Турку хочется отравить Хозяина, то сам он
этого не может, потому что старик сразу бы разобрался в его
намерениях.
Кстати и не удивительно, что он трясется от страха при
каждой встрече с Хозяином. Боится, что тот его раскусит.
Ему приходится обходить Хозяина стороной.
При любой встрече, в любую минуту Хозяин может прочитать его
мысли. Это все равно что написать на лбу печатными буквами: "Я
СОБИРАЮСЬ ВАС ОТРАВИТЬ" и расхаживать вокруг, дожидаясь пока на
тебя обратят внимание.
Конечно, он собирается его отравить. Это же очевидно. Скажет
Никки, что Хозяин отказывается принимать лекарство, которое
принесет ему пользу, и попросит, чтобы Никки тайком дал это
лекарство Хозяину - так, чтобы тот ни о чем не догадался.
А сразу он Никки об этом не попросил потому, что не знает,
закончил ли Хозяин изготовление той штуки, так что пока Никки
нужен ему как информатор, и конечно он собирается его отравить,
чтобы зацапать эту штуку!
Восторг, который вызвали в Джуди столь блистательные
дедуктивные выкладки, несколько охладила внезапно пришедшая ей
в голову мысль. Джуди подумала: Отравить? Этого просто не
бывает, и уж не толстеньким человечкам, похожим на Санта
Клауса, заниматься такими делами. Пожалуй, я несколько
увлеклась.
Но тут же мелькнула другая мысль: А стрелять-то они в нас
стреляли.
И она смиренно заключила свои размышления так: во всяком
случае, Никки мои догадки могут заинтересовать.
Никки, когда он вечером вернулся с экзамена, ее догадки
заинтересовали и еще как.
- Джуди, ты просто колдунья! Ты в самую точку попала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27