Французская революция широко велась на еврейские деньги. Грец
приводит крупные суммы, пожертвованные евреями и пользу революции.
Особенное рвение выказывали евреи при закупке конфискованных
церковных имуществ. Тут наконец во всю проявилась их затаенная
вековая ненависть к Христианской. Церкви.
Весьма знаменательно, что натиск революции совершенно не
коснулся еврейской религии. Злоба и ненависть революционеров была
всецело направлена (вернее направляема) только против Христианства.

Но больше всего обратился израильский гнев на несчастную
королеву Марию-Антуанетту. Только евреи способны выдумать те
утонченные пытки, коим подвергли они свою жертву.
"Обесчещивая королеву Марию-Антуанетту, - пишет Бурнан, -
евреи этим мстили за все, что перенесли их предки в течении средних
веков. Они также вымещали на ней всю свою злость против Марии-
Терезии, которая, как известно, была их заклятым врагом".
"Со времен Христа, - продолжает Бурнан, - не было более
тяжких страданий, чем страдания этой королевы; народ, часто не
понимающий всех ужасов, на которые его натравливают, был приучен
ненавидеть ее под кличкой "австрийки", клички, распространенной
бесчисленными пасквилями и памфлетами. Когда перечитываешь все
подробности этой медленной пытки, невольно спрашиваешь себя, как
мог человек выдержать столько страданий! Мы тут находимся в
присутствии неслыханной утонченности нравственных истязаний.
неслыханное изобретательности в умении бредить рану, способной
довести почти до сомнение в милосердие Божье; - все это носит на
себе такой чисто-еврейский отпечаток, что невольно мысли
переносятся к Распятому на Голгофе, когда вспоминаешь о неописуемых
исключительных страданиях этой женщины, которых ни Людовик XVI,
ни сестра его не испытывали!"
XVII
Всюду; куда вступало французское республиканское войско, евреи
становились, чуть ли не первыми людьми. В Голландии они еще ранее
основали тайное общество "felix liberate", имевшее девиз: "свобода,
равенство, братство"; когда же туда вступили французские войска,
девиз этот сделался государственным. То же произошло во всей
Германии и Италии.
Один молодой еврей Михаэль Берр даже обратился к государям и их
народам от имени "всех жителей Европы, исповедующих иудейскую
религию" (1801) с воззванием снять с евреев гнет.
Столь явные происки евреев и роль их во французской революции не
ускользнули от внимания многих людей того времени и заставили их
возвысить свой голос против "гонимого" племени. В числе их между
прочим явились два величайшие гения XIX века - Гете и Фихте.
"Почти во всех странах Европы, - писал Фихте, -
распространено могущественное, враждебно настроенное государство,
ведущее постоянную войну со всеми остальными и в некоторых местах
особенно тяжело гнетущее граждан - это еврейство"...
"Для того, чтобы дать евреям гражданские права, - говорит
также Фихте, - я не вижу иного способа, как отрезать им в одну ночь
головы и поставить на их место новые, в которых не было бы ни одной
еврейской мысли".
Современник Фихте, Гердер так писал относительно равноправия
евреев:
"Наличность в любом государстве известного числа евреев так
пагубна для него, что в этом случай нельзя руководствоваться общими
принципами гуманности, дело здесь касается государственного вопроса:
поэтому является обязанностью каждого государства установить,
какое число этих чужестранцев может быть терпимо в стране без
ущерба для коренного населения".
Но эти более, чем определенные выводы германских умов не очень
все таки мешали евреям продолжать свое дело.
В 1803 году они, по инициативе еврея Брейденбаха, собрали крупную
сумму "для покрытия издержек" по отмене существовавшего в Германии
налога, стеснявшего переезд евреев с места на место. С помощью
государственного канцлера Дальберга, принадлежавшего к иллюминатам,
они добились отмены ограничений в Прирейнской области и Баварии.
Однако в ответ на эти домогательства евреев раздались
протесты со всех сторон Германии. Образованнейшие юристы того
времени выступили в печати против евреев; между 1803 и 1805 годами
появляются труды Паальцова ("Христианское государство"),
Гратенауера ("Зеркало евреев"), Бухгольца и многих других в защиту
страны против еврейского захвата.
В виду того, что труды этих лиц, пользовавшихся большим
авторитетом в науке, крайне невыгодно для евреев влияли на
общественное мнение, берлинский профессор Косман написал сочинение:
"В защиту евреев" , но опровергнуть документальные доказательства
своих противников не мог, а ограничился лишь общими громкими
фразами "об угнетении евреев", "о справедливости", "о
человеконенавистничестве" и т. п. Кроме того, всем было
подозрительно, что тот же самый Косман, который несколько лет
тому назад был противником евреев, вдруг без всякой причины (!)
переменил тон, сделался их защитником и вдобавок посвятил свою
защиту старшинам берлинского еврейства".
Отчаявшись в успехах "своего" Космана, евреи стали теснить
антисемитов; так Гратенауер был совершенно разорен евреями и даже
однажды подвергся с их стороны нападению на улице.
Это способствовало однако лишь популярности антисемитов.
Произведения их читались нарасхват в многие по их примеру стали
писать все, что знали о евреях; так например, один купец издал "Слово
против евреев", с описанием всех мошенничеств, к которым прибегают
евреи в торговле.
Наконец евреи обратились к помощи... полиции и "добились" того,
что было запрещено писать против евреев.
Но это еще более возбудило общественный интерес к еврейскому
вопросу. В то время вышло читавшееся нарасхват сочинение: "Могут ли
евреи, без вреда для государства, остаться в своем настоящем
положении?"
Все это на некоторое время задержало "эмансипацию" евреев в
Германии. Даже подушная подать, стеснявшая их передвижение, была
сохранена в некоторых немецких областях. Подобная же реакция
происходила и в других странах Завоеванное евреями в 1793 году
посредством революции полноправие во Франции скоро дало себя
почувствовать.
Наполеон, "сын революции", сначала относился к евреям с
обычной сентиментально масонской точки зрения. Но когда он увидел,
как евреи грабят его войска в походах, когда жители Страсбурга, Эльзаса
и всего верхнего и нижнего Рейна пришли, молить его спасти их от
евреев, ему пришлось переменить свое о них мнение.
В 1805 году он самолично составил проект о преобразовании
положения евреев.
"Следует приискать действительные меры для стеснения
вошедшего в привычку ажиотажа и к появлению этого организованного
обмана и ростовщичества", говорилось в § 12 проекта. В 4-й
объяснительной статье к проекту значилось: "наша цель состоит в
том; чтобы оказать помощь землевладельцам против евреев и спасти
некоторые провинции от позорной зависимости; ибо переход большей
части имений в залог к евреям; которые своими обычаями и законами
составляют отдельную нацию посреди французского народа, есть
настоящая зависимость. В не давно минувшее время это
непроизводительное племя чуть совсем не завладело землей, и крайность
заставила правительство препятствовать его преуспеянию. Так как
господство евреев час от часу увеличивается путем ростовщичества и
залогов, оказалось необходимым поставить этому преграды".
Действительно, министр юстиции и судьи были завалены
постоянными жалобами на злоупотребление и эксплуатацию со
стороны евреев. Министру юстиции наконец пришлось временно
поставить евреев под исключительные законы и запретить им
заниматься ростовщичеством.
Говорить о том, что сплоченная обособленность евреев
происходит от их "неравноправия" (как говорили потом в
шестидесятых годах в России) во Франции тогда было нельзя: евреи уже
пятнадцать лет пользовались полными правами французских граждан.
Возвысили свой голос против евреев люди как Шатобриан,
Фонтан, Бональд. Последний в своем сочинении указывал, что
французские евреи, не подчиненные никаким ограничительным законам,
легко могут вступить в соглашение со своими единоплеменниками в
других странах, захватить исключительное влияние, завладеть всеми
богатствами и поработить христиан.
Для урегулирования отношений между евреями и французами,
Наполеон в 1806 году учредил в Париже синедрион из семидесяти одного
раввина по образцу древнего иерусалимского. Он по-видимому предполагал,
что евреи встретят в этом трибунале ту высокую духовную
беспредельную власть, которой они беспрекословно должны
подчиниться.
Как тонкий политик, вместо того, чтобы бороться с иудейством,
Наполеон задумал воспользоваться евреями для своих целей. Он мог
упрочить свое господство над всеми странами посредством евреев. И
расчет этот был ясен: ведь, если бы в его руках находился центральный
орган всего еврейства - синедрион, коему подчинялись бы все евреи всех
стран, то Наполеон таким образом имел бы своих подданных во всех
странах, которые во всех странах выполняли бы его предначертание и
содействовали бы упрочению его мирового могущества.
Но перехитрить евреев было трудно.
Наполеон сразу же допустил несколько крупных ошибок,
приступив к делу не будучи вполне ознакомлен с еврейским бытом. Во-
первых, он не подозревал о существовании национального еврейского
центра, который никогда не согласился бы уступить свои права
наполеоновскому синедриону. Кроме того, Наполеон впал в общую ошибку
христианских правителей относительно евреев: он полагал, что
раввины представляют собой еврейское духовенство, между тем как
"раввин у еврея отнюдь не духовное, а светское лицо".
"Наполеон вскоре должен был увидеть, что авторитетом
созданного им синедриона и йоты нельзя переменить в ненавидящем
христиан талмуде и, что синедрион этот принадлежит к продуктам
произвольной фантазии людей, не знающих ни законов, ни истории
евреев"...
"Наоборот, раввинат превратился скоро в орудие для ограждения
еврейского знамени от самого страшного его врага - христианской
инквизиции"...
Когда Наполеон окончательно убедился, что не только нельзя ни в
чем воспользоваться иудеями, но что, наоборот, он сам бессознательно
служит их планам, он снова ввел все ограничительные против евреев
законы, т. е. объявил еврейству войну, отчаявшись в возможности
действовать с ним в союзе.
XVIII
Около 1811 года евреи добиваются важных преимуществ.
Защитником еврейского равноправия является находившееся почти
повсюду французское войско, так как по первоначальному плану
Наполеона евреи должны были служить ему агентами.
Под давлением французского гарнизона и заплатив полмиллиона
гульденов эрцгерцогу-иллюминату Дальбергу, добились евреи равноправия
во Франкфурте; в том же году, при содействии французов им были
предоставлены права гражданства в Гамбурге, в 1812 году - в Бремене, а
месяц спустя король Фридрих-Вильгельм утвердил равноправность всех
"живущих и поселявшихся в прусских землях евреев". (11 марта 1812
года).
Но как только Наполеон был свергнут и немецкие города
отделались от французских гарнизонов, стали раздаваться голоса
против "неслыханных притязаний жидов". Во Франкфурте "все законы
о равенстве, введенные во время французского управления были отменены
и старые обычаи восстановлены (16 января 1814 г.)" ибо жители
"отличались", как говорит иудейский историк: "более патриотизмом,
чем любовью к свободе".
В Гамбурге, Любеке, Бремене, Ганновере, Гильдсгейме, Брауншвейге
и Гессене жители также "отличались патриотизмом" и еврее были
поставлены на свое место.
В виду всего этого, евреи возложили большие надежды на только
что собравшийся венский конгресс и послали в Вену своих "депутатов",
они не без основания надеялись на помощь конгресса, "Гарденберг и
Меттерних попали в сети банковского дома Ротшильдов и на венском
конгрессе являлись, вопреки голосам всех остальных союзных
представителей, защитниками выгод евреев; в конце концов они
добились своего, и оба государства, представителями которых они были,
оказались первыми, пожаловавшими потомственное дворянство, тем
членам "чуждого азиатского народа", которые в годы всеобщей нужды и
народного бедствие приобрели нечистыми путями несметные
богатства".
"Под давлением Гарденберга в Меттерниха венский конгресс
даровал евреям равноправие в Гермами и выказал свое недовольство на
притеснение евреев в ганзейских городах".
Но эта принудительная мера только еще более возбудила немецкие
национальные чувства и мечты о "христианско-немецком государстве".
Против евреев выступил профессор истории берлинского
университета Фридрих Рюсс. Он исследовал причины падения Германии
и нашел, что евреи здесь виноваты во многом. Они, по мнению
профессора, составляют "государство в государстве", причем их раввины
являются в этом государстве дворянством, (а не духовенством, как
думали многие). Отсюда Рюсс выводит, что если нельзя изгнать евреев
из Германии, то по крайней мере следует их ограничить. "Сочинение
Рюсса произвело большой шум. Достойные и ученые люди выразили ему,
что они вполне согласны с ним".
В то же время Папа Пий VII по просьбе жителей Рима, выселил
евреев из центра города (куда они забрались при господстве французов) в
их гетто.
Со всех концов Германии раздались голоса против засилья евреев.
Кроме книги Рюсса появилась масса сочинений, изобличающих евреев, в
том числе труды Мольденгауера, Франка, Клюбера, Фридриха Фриса, и
многих других. Особенно интересна книга Фриса под заглавием:
"Опасность, угрожающая благосостоянию в характеру немцев от
евреев", в которой он доказывает, что "между всеми тайными в
политическими обществами, евреи - самые опасные".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56