«Комик релиф» выдал большие гранты на инициативы в сообществе инвалидов здесь, в Мидлендсе.
Тони знал, что его босс действительно серьезно относится к благотворительной работе, когда бывает настолько в себе, чтобы думать о ней, и, поскольку вечеринка после представления была не ахти, он решил пропустить Джемму и ее брата.
– Я проведу вас к нему, но, пожалуйста, не оставайтесь там долго. Он слишком вежлив, чтобы попрощаться, и поэтому попадает в ловушку.
– Не станем. Обещаю.
Они прошли через толпу поклонников и фанатов, местных диджеев, которые помогали организовать шоу, боссов музыкальных магазинов, нескольких знаменитостей Мидлендса и местных футболистов и атлетов.
Когда Тони привел девушку к Томми, тот сидел за спиной своих помощников и не торопясь подбирал слова к новой песне… «Я слишком известен, чтобы платить за свои напитки… Я хочу, чтобы меня видели, но не с тобой… Если никто меня не фотографирует, существую ли я?»
– Это мой брат, Гэри.
У Гэри были довольно серьезные нарушения речи, и в комнате было шумно. Томми предложил им пройти в его гримерную. Джемма прекрасно, осознавала свою привлекательность, чтобы понимать, что гостеприимство Томми было лишь отчасти вызвано сочувствием к Гэри. И все же Томми изо всех сил постарался поговорить с ним, выяснив, что он изучает гражданское строительство в университете Бирмингема, но что условия, для инвалидов там далеко не в лучшем виде.
Они поговорили втроем около пятнадцати минут, после чего Джемма улыбнулась Тони, который ошивался у двери, и сказала, что им с Гари пора идти.
– Ни за что, – запротестовал Томми. – Давайте вернемся обратно на вечеринку: Выпьем еще немного.
Джемма улыбнулась.
– Поразительно, что ты уговариваешь нас остаться, Томми, но мы не хотим тебе навязываться, дa и автобуса поздно ночью не дождешься.
– Чушь это все. Давай выпьем, а потом я найду тебе машину.
– Знаешь, это ужасно мило с твоей стороны, но тело в том, что у Гєри завтра в девять утра экзамен.
Это была правда, но Гєри заметил, что у самой Джеммы экзамена нет. Он был хорошим братом и напомнил Джемме, что, хотя ему и пора, она может остаться. Во время разговора стало ясно, что Джеммa ничуть не меньшая поклонница Томми, чем Гэри. В конце концов, несмотря на протесты Джеммы, было решено, что Гэри воспользуется добротой Томми и поедет домой на машине, а Джемма останется выпить и машина отвезет ее позже.
– Или нет, – сказал Томми, которому уж точно прямоте не откажешь.
Румянец Джеммы был самым прелестным явлением, который Томми видел в своей жизни. Череда ублюдств, которая последовала за его приключениями на Наградах, безумные репетиции, недели в дороге прошли в облаках пропахшей пивом, загнанной спидом, отдающей экстази гадости, и вдруг он сидел в своей гримерной с настоящим человеком. Милым человеком. Привлекательной девушкой, которая не пытается затащить его в постель. Которая восхищается Томми, но не впадает в сентиментальность и не наводит тоску. Которая мило краснеет от его пошлых намеков. Она была совсем другой.
Избитое клише о глотке чистого воздуха идеально ей подходило. Томми знал, что просто должен ее трахнуть.
«Хайат-Редженси», Бирмингем
Министр внутренних дел был в ударе.
– Друзья. Товарищи. Великие вопросы требуют участия великих мужчин и женщин. Эта партия произвела на свет много таких людей, но, на мой взгляд, никто из них не сравнится с Питером и Анджелой Педжет, которых вы видите сегодня рядом со мной!!
Аудитория просто взорвалась. Сам Томми Хансен, находящийся в Национальном выставочном центре на расстоянии пары миль по дороге, едва ли вызывал более сильную реакцию. И все же голос министра внутренних дел гремел над толпой. Он не сдавал позиций, несмотря ни на кого.
– Министр наркополитики ее величества! Его жена и их две милые дочери. Британская семья! Семья партии лейбористов. Семья, которая столкнулась с самым ужасным, что только наше деформированное, искалеченное общество могло на них обрушить, и, несмотря на это, осталась незапятнанным примером для всех нас. Вместе они воплощают всe то, во что мы верим, когда используем зачастую Неправильно понятый и неправильно применяемый термин «семейные ценности». Только человек, вооруженный честностью, может пройти по дороге, которую выбрал Питер, дороге от одинокого голоса в пустыне до лидера национального крестового повода. Питер Педжет действительно вооружен честностью! Его ставка в войне против наркотиков – это его семья, его прекрасные дочери, его милая жена! И выше этой ставки быть ничего не может.
Сидя за спиной родителей, Кэти и Сьюзи Педжет поморщились. Они согласились сопровождать родителей на конференцию, но не ожидали такого звездного приема. Они решили, что министр внутренних дел был чересчур многословен. Более того, они знали, что именно так считал и отец, пока его самого не пригласили в кабинет министров.
– Друзья, товарищи, представители делового мира и средств массовой информации. Я представляю вам достопочтенного Питера Педжета, члена парламента, министра наркополитики!
Аплодисменты были оглушительными. Зал задрожал от них. Вся аудитория поднялась на ноги в едином порыве, колышущаяся живая масса, зашедшаяся в общем крике. И сзади, стоя позади всех, рядом с людьми, для которых не нашлось стульев, среди официантов, посыльных и других ассистентов, со слезами на глазах стояла Саманта. Она не махала руками и не кричала.
– О да. Да, ну коне-е-ечно же, – послышался у нее за спиной тихий голос. – Идеал семейного мужчины… как же.
Голос звучал прямо у ее уха, иначе Саманта ни за что бы не услышала за аплодисментами, поэтому, когда она повернулась, ее нос почти прикоснулся к носу говорящей. Женщины. Журналистки, если точнее.
– Привет, Саманта. Меня зовут Паула.
– Я знаю, кто вы. Вы та, кто всегда преследовала Питера. Что вы только что сказали? Что вы имели ввиду?
– Я имела в виду, что для тебя это все, должно быть, очень тяжело, Саманта. Теперь, когда у него так хорошо пошли дела. Видеть, как он вот так вот прыснул обратно к жене.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите.
Паула улыбнулась.
– Не нужно обманывать меня, Саманта. Я знаю, вот в чем дело. Он говорил тебе, что любит тебя? Конечно говорил. Много раз, полагаю… Взгляни на него сейчас. Чье плечо обнимает его рука? Не твое, милая моя, не твое.
Паула знала, что рискует, идя напролом, обладая минимумом информации и вообще не имея доказательств. Как она ни старалась, ей не удалось продвинуться в расследовании подробностей личной жизни Питера Педжета. Но, увидев лицо Саманты в тот момент, увидев боль, которая исказила его, когда министр внутренних дел произносил панегирик идеальной семейной жизни Питера, она поняла, что доказательство заключено в этой девочке и что пришло время нанести удар. Паула могла разглядеть влюбленную до безумия, ревнующую, страдающую девушку.
– Он никогда не уйдет от нее, ты же знаешь. Он использовал тебя, вот и все.
– Я… я правда не понимаю, о чем вы говорите. Пожалуйста, уходите. Я хочу послушать речь.
– Отлично, без проблем, я уйду, я просто хочу оставить тебе свою визитку… Если тебе понадобится сочувствующий слушатель… – Паула достала визитку. – Как я и сказала, не теряйся, и, если когда-нибудь захочешь поиметь его, вместо того чтобы он имел тебя, я та, кто тебе нужен. – И с этими словами Паула исчезла в толпе.
Саманта вряд ли заметила, как Паула ушла. Ее глаза были полны слез. Однако никто не обратил на это внимания, потому что у многих людей в зале были мокрые глаза. Питер произносил речь всей своей жизни.
– Товарищи. Министр внутренних дел упомянул мою семью. Он упомянул, что, как и у многих из вас, у меня дочери-подростки. Две девочки. Но прямо сейчас я бы хотел рассказать вам истории трех очень разных девочек, три истории из множества, с которыми я столкнулся с того момента, как начал свою кампанию. Представьте себе молодую Джесси, сбежавшую из дома девушку, которая приехала в Лондон, не вынеся насилия у себя дома в Шотландии. Я встретил ее в социальном центре на Кингз-Кросс. Умная девушка, красивая, цельная и – зависимая от героина. Зависимая, потому что злобный хищник, который подобрал ее, дал наркотик этой невинной и уязвимой семнадцатилетней девочке, прежде чем заставить ее зарабатывать на жизнь проституцией. Что за прекрасный план! И насколько надежный! Санкционированный парламентом, ни больше и ни меньше! Джесси оставалось только сотрудничать со своим насильником, потому что он для нее был единственным источником героина. Ей оставалось только торговать своим телом, потому что это была ее единственная возможность заработать достаточно денег, чтобы платить немыслимую цену, которую устанавливают на этот нелегальный препарат. Для Джесси выбор стоит между проституцией и воровством! И маленькой, хрупкой, симпатичной девушке очевидно, где она окажется в результате. На заднем сиденье чужих машин, дамы и господа. Да. Много раз за ночь. Любезность правительства ее величества! Закон – ее сутенер. Ошибиться невозможно. Все собравшиеся сегодня здесь несут прямую ответственность за ее судьбу. Мы издаем законы, которые создали ее мучителя!
Когда аплодисменты стихли, Педжет продолжил:
– Недавно, будучи в немного подавленном состоянии – из-за страха, который был порожден несчастным случаем с иглой наркомана, – я вернулся в этот центр на Кингз-Кросс. Я намеревался снова увидеть молодую Джесси. У меня была мысль объяснить ей, что теперь мы оба жертвы войны против наркотиков и что, возможно, мы должны черпать силу, поддерживая друг друга. Я надеялся, что так или иначе смогу подтолкнуть ее к тому, чтобы принять помощь, или к возвращению в Шотландию, чтобы она могла разобраться с проблемами дома. Дамы и господа, я здесь для того, чтобы сказать вам, что Джесси исчезла. Люди в центре не видели ее уже довольно давно, и никто из других постоянных обитателей центра не знает ее. Где она сейчас? Никто не знает. Она пропала. Исчезла. Либо мертва, либо где-то там, в жестокой ночи, брошена на растерзание подземному миру. Семнадцать лет, дамы и господа. Семнадцать лет – и потеряна для нас!
Питер Педжет повернулся и взглянул на своих дочерей. Это был не дешевый трюк для телекамер. Как и все, кто слушал его речь, он не мог удержаться от сравнения истории, которую он рассказывал, и счастья, которое выпало на его собственную долю. Кэти и Сьюзи улыбнулись отцу, уже не криво и смущенно, а гордо, они гордились быть частью чего-то настолько важного, настолько фундаментального.
– Позвольте рассказать вам о другой девушке, – продолжил Питер. – Соня, молодая женщина из этого самого города Бирмингема. Я знаю, где она. О да, и все те, кто читают газеты, тоже об этом знают. Сейчас она гниет в тайской тюрьме! Восемнадцать лет, и ее жизнь уже закончена, и почему? Потому что она была глупа? Да, конечно. Потому что совершила преступление? Я не спорю с этим. Соня совершила ужасный и глупый поступок, она согласилась провезти контрабандой наркотики в обмен на тысячу фунтов и неделю в Бангкоке. Но Соне было скучно. Она по природе искательница приключений, а также очень молода и впечатлительна. Она жила в обществе, где она и все ее друзья употребляли наркотики каждые выходные, где закон был и остается вне уважения. Шутка, глупость, на которую можно не обращать внимания. Она общалась с богатыми и хитрыми мужчинами, которые разжирели на доходах от наших глупых законов. Они польстили ей, дали ей наркотики, соблазнили и заставили служить им. Пообещали ей тысячу фунтов от операции, которая, как им было известно, принесет им много десятков тысяч! Я бы хотел напомнить вам, что всем известно, где находится Соня, но никому не известно, где находятся мужчины, которые загнали ее в ловушку. Они, как всегда, скрылись. Они и все их товарищи по преступлению. Мы редко видим их, их никогда не ловят, и их власть растет день ото дня. Они невидимы, однако результаты их злого промысла – Джесси, Соня – очень даже видимы! Я лично написал королю Таиланда и надеюсь на снисхождение для Сони, но она – всего лишь один случай, и подобные ей девушки никогда не станут по-настоящему свободными, пока мы не устраним законы, которые поощряют насилие над ними.
Позвольте теперь упомянуть историю Натали, девушки из Сэлфорда, еще одной наркоманки. Я не знаю ее – она просто одна из многих тысяч наркоманок, которые живут за пределами действия закона. Ее история привлекла мировое внимание просто потому, что ее друг Джейсон, который грабил и вламывался в чужие дома каждый день, чтобы прокормить их общую зависимость, проник в дом родственницы одной из знаменитостей. Его поймали при попытке сдать в ломбард кубки Британских Наград Томми Хансена, и, когда он отвел полицию в дыру, которую делил с Натали, оказалось, что у наркоманов был ребенок, маленький Рики. Ребенок, который погибал от недостаточного ухода, и полиция пришла слишком поздно, чтобы помочь ему. Социальные службы знали о Рики и пытались помочь Джейсону и Натали растить его, но поскольку жизнь родителей все дальше и дальше скатывалась к прямому конфликту с законом, они исчезли из вида, прихватив своего ребенка. Просто еще одна история. Просто очередная статистика. Если бы не Томми Хансен, история Натали, Джейсона и Рики никогда бы не была услышана. Кстати о знаменитостях, мне бы хотелось обратить ваше внимание на жизнь еще одной молодой женщины. Эмили Хилтон-Смит – вы все о ней слышали – была безумной «штучкой». Она сегодня здесь, пришла по моему приглашению. – Глаза собравшихся и линзы телекамер сосредоточились на Эмили, которая пришла на встречу вместе со своим наставником из анонимного общества наркоманов. Ее гламурный наряд и идеально гладкие бронзовые ноги и раньше привлекали всеобщее внимание.
– Эмили написала мне письмо, – продолжил Питер, – в поддержку моей кампании. Она объяснила, что, хотя больше не употребляет наркотики и надеется никогда этого не делать, она была в их сетях десять лет. Десять лет, дамы и господа, и в огромных количествах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46