А ныне, когда наставник покончил с собой, Даню остается одно – самому покинуть сей мир.Наследник долго потом пребывал в беспамятстве, был сумрачеп и темен.Однажды наследник устроил пир, на который пригласил и Цзин Кэ. Когда все изрядно охмелели, Дань поднялся, чтобы самолично поднести ему чашу. Тогда храбрейший муж по имени Ся Фу выступил вперед и обратился к Цзин Кэ с таким словом:– Известно, что с тем, кто не обрел доброй славы на родине, нечего толковать о высоких деяниях, равно как, не зная об умении коня мчать колесницу, нельзя судить, хорош он или же плох. Вот я и спрашиваю: какую службу может исполнять у нашего принца Цзин Кэ, ныне издалека прибывший к нам? – Так Ся Фу хотел исподтишка задеть Цзин Кэ.Тот ответил:– Мужа редкостных в мире достоинств не всегда годится равнять с жителями его родной деревни. Коня, по всем статьям равного тысячеверстому скакуну, не следует впрягать в колесницу. Так, в древности Люй-ван (букв.: «Люйский князь») – титул Цзян Цзы-я, первого советника Вэнь-вана, основателя династии Чжоу. По преданию, Вэнь-вану, который стремился навести порядок в Поднебесной, мучительно не хватало человека, который стал бы его ближайшим советником во всех государственных и военных делах. Однажды во сне ему явился небесный правитель и, указав на стоявшего за его спиной старика, сказал князю, что дарит ему наставника. Вскоре во время охоты Вэнь-ван в лесу у зеленого омута увидел старика, спокойно удившего рыбу. Это и был человек, виденный во сне. И он сделал его своим первым советником. По другой версии, Цзян Цзы-я был беден и не имел никаких средств к существованию. Поэтому жена выгнала его из дому, и он начал торговать мясом. Мясо часто портилось, и никто не хотел покупать его. Уже будучи стариком, Цзян встретил Вэнь-вана, который оценил его способности

, покуда резал скот и удил рыбу, был презреннейшим человеком в Поднебесной. Лишь повстречав Вэнь-вана, он сделался наставником в царстве Чжоу. Жеребец быстроногий, когда возит соль,– бездарнейшая кляча. Но заметь его конюший Бо Лэ, и он обернется тысячеверстым скакуном. Вряд ли это справедливо – судить о доблести мужа по славе, какую стяжал он у себя в деревне, столь же. неверно судить о достоинствах коня по тому, возил ли он прежде колесницу.Тогда Ся Фу опять спросил гостя, как тот намеревается служить принцу. И Цзин Кэ поведал им о своих упованиях. Он сказал:– Хочу, чтобы царство Янь пошло по стопам князя Чжао Гуна младший брат чжоуского государя У-вана (правил в XII в. до н. э.), которому был пожалован удел Янь. Объезжая подвластные ему земли, Чжао-гун разбирал тяжбы под сенью дикой яблони. После его смерти люди, помня его справедливый суд, заботливо оберегали те деревья н сложили песню о сладкой яблоньке-дичке, воспевая мудрого правителя

, хочу, чтобы усластились плоды дикой яблони, под сенью которой каждый некогда совершенствовался в добронравии. Заветное мое желание, чтобы вместе с тремя князьями древности Имеются в виду три правителя древнейших династий Ся, Инь и Чжоу

называли и четвертого мудрого князя, чтобы шестой властитель прибавился к прославленным пяти Пять «гегемонов»: Хуань из царства Ци, Сян из царства Сун, Вэнь из царства Цзинь, My из царства Цинь и Чжуан из царства Чу

. Как вы находите мои помыслы? – спросил он присутствующих.И все стали восхвалять таланты Цзин Кэ. И пока не кончился пир, никто не смел его задеть. Наследник же был счастлив, радуясь, что теперь, когда ему служит такой человек, как Цзин Кэ, ему более не посмеет наносить обиды царство Цинь.Два дня спустя наследник вместе с Цзин Кэ прогуливался по Восточному дворцу. Подойдя к пруду, они залюбовались прекрасным видом. Цзин Кэ подобрал осколок черепицы и бросил в жабу. Наследник тотчас приказал слуге поднести Цзин Кэ блюдо, полное золота, и Цзин Кэ принялся кидать в лягушек золотыми слитками заместо черепицы. Когда они кончились, ему поднесли еще одно блюдо. Но Цзин Кэ оставил развлечение, пояснив наследнику поступок свой так:– Я перестал кидать не оттого, что опасаюсь, будто вам жаль своего золота, а просто рука устала.Затем оба воссели в колесницу, запряженную тысячеверстым скакуном, и отправились на прогулку. Цзин Кэ сказал:– У этого скакуна, как я слышал, на диво вкусная печень.Принц тотчас велел заколоть коня и поднести его печень Цзин Кэ.Некоторое время спустя полководец Фань из Цинь совершил проступок, и циньский князь его повсюду разыскивал. Фань предпочел искать убежища у наследника Даня. Наследник в его честь устроил пир в башне Хуаян. Посреди общего веселья принц велел позвать некую красавицу, которая славилась игрою на цитре. Цзин Кэ похвалил ее:– Какая искусница!Наследник тотчас предложил ему ее в подарок Тот возразил:– Но мне нравятся только ее руки.Тогда принц отрубил у красавицы руки и, положив их на яшмовое блюдо, почтительнейше поднес Цзин Кэ.Принц обычно вкушал пищу с Цзин Кэ за одним столом и спал с ним на одном ложе.Как-то несколько дней спустя Цзии Кэ словно бы невзначай сказал принцу:– Вот уж три года, как Цзин Кэ находится подле вас. Все это время принц был ко мне милостив: дал золота, чтобы кидать в лягушек, потчевал печенью тысячеверстого скакуна, не пожалел даже искусных рук своей наложницы и поднес их на яшмовом блюде. Когда простой человек встречается с подобною щедростью, достоинства его от радости умножаются, на целый, как говорится, аршин и еще на вершок, и он уж готов преданно служить господину, словно бы конь или пес. Находясь пыне подле принца, Цзин Кэ нередко слышит рассказы о примерной верности павших героев. Но вот выходит, что смерть одного из них – весомей горы Тайшань находится в нынешней провинции Шаньдун, одна из пяти священных и самых высоких гор древнего Китая

, а смерть иного – легче лебяжьего пуха. Спрашивается, ради чего они гибли. Быть может, наследник осчастливит меня разъяснением?В знак почтительного внимания к Цзин Кэ, державшему речь, Дань оправил полу своего платья и с ликом задумчивым и важным сказал ему:– Некогда Дань жил при Циньском дворе, и тамошний князь не соблюдал при встречах с ним положенных обрядов. Даню стыдно жить с ним на одном свете. Цзин Кэ же не почитает Даня недостойным, он одарил своим присутствием малое наше владение. Дань хотел бы вверить Цзин Кэ алтарь духов-покровителей царства, однако не знает, что он ответит на это.Цзин Кэ ответил:– Сейчас в Поднебесной нет царства сильнее, чем Цинь. Вы не настолько сильны, чтобы вас уважали и боялись правители соседних царств, кроме того, они и не согласятся служить делу наследника. Даже если Дань поведет против Цинь всех своих подданных, это будет все равно, что послать стадо баранов на волка или как если бы стая волков кинулась в погоню за тигром.Наследник в ответ сказал:– Поистине много уж лет меня снедает эта забота, но и по сию пору не знаю, что придумать.Тогда Цзин Кэ предложил:– Фань Юй-ци виноват перед Цинь, и циньский князь желает поимки Фаня. Циньский же князь с вожделеньем взирает на дуканские земли. Будь у нас голова Фань Юй-ци, а к ней – чертеж дуканских земель, задуманное претворится.Наследник сказал:– Если дело наше закончится успешно, готов подарить вам царство Янь целиком. Это лишь усладило бы мое сердце. Но полководец Фань бежал ко мне от беды, и выдачи его не стерпит сердце Даня.Цзин Кэ в ответ промолчал.С той поры минуло пять лун, и наследник уже стал побаиваться, как бы Цзин Кэ не изменил своему намерению. Однажды он сказал ему:– Царство Цинь разгромило Чжао, циньские воины подошли к границам Янь; я встревожен. Я готов поступить по-вашему, не знаю только, с чего начать. Быть может, сперва мы пошлем на это дело У Яна?Цзин Кэ разгневался:– Зачем же мальчишку-сопляка посылать туда, откуда нет возврата? Цзин Кэ потому лишь бездействует, что ждет благоприятного случая.Вскоре Цзин Кэ тайно пришел к Фань Юй-ци и сказал ему:– Я слышал, что полководец совершил перед Цинь проступок, и семью его – отца, мать, жену и детей,– всех сожгли на костре. За вашу поимку обещана награда – город в сотни сотен дворов, да в придачу тысяча цзиней золота. Я скорблю о вашей участи, полководец. Но у меня есть и слово к вам. Я вопрошаю: «Готовы ли вы искупить свой позор, а заодно избавить от стыда царство Янь?»Фань ответил:– Мысли мои о том же. День и ночь я глотаю слезы, но я не знаю, на что решиться. Если господин Цзин Кэ одарит меня наставлением, с покорностью его выслушаю.Тогда Цзин Кэ сказал:– Мне нужна ваша голова, чтобы вместе с чертежом дуканских земель поднести ее Цинь. Циньский князь будет рад такому подарку, а обрадовавшись, непременно пожелает увидеть Цзин Кэ. Тогда Цзин Кэ левой рукою ухватится за княжеский рукав, чтоб правой поразить его в грудь кинжалом. Цзин Кэ исчислит ему все его вины перед царством Янь. Он исполнит и вашу месть, полководец. Тогда-то все увидят холм мести, который, словно бы снег, обелит царство Янь и от которого развеется гнев, отягчающий ваше сердце.Фань поднялся. Он сжал запястья, выражая тем свою решимость. Затем выхватил меч и сказал Цзин Кэ:– Приказ ваш и есть то, о чем мечтал я и днем и ночью.В единый миг Фань перерезал себе горло. Голова его повисла, откинувшись назад, глаза так и не успели закрыться.Дань, узнав об этом, вскочил в колесницу и, сам правя лошадьми, примчался к месту смерти. Он упал на труп Фаня и громко заплакал. Печаль его была неутолима.Некоторое время спустя, приняв в рассуждение, что ничего уже изменить невозможно, принц велел поместить голову Фань Юй-ци в ларец и поднести ее царству Цинь вместе с чертежом дуканских земель. Цзин Кэ повез их, сопровождаемый У Яном.Цзин Кэ отправился в Цинь, не дожидаясь счастливого дня. Принц и избранные его друзья в скромных холщовых одеждах Одежду из некрашеного холста надевали обычно в знак траура

и простых шапках проводили его до самой реки Ишуй. Здесь Цзин Кэ остановился, чтобы поднять чашу за долголетие принца, а потом запел:Ветер суров, вода в Ишуй холодна.Храбрец уйдет и не вернется вовек...Гао Цзянь-ли подыгрывал ему на тринадцатиструнной цитре, а Сун И вторил ей в лад. Когда звуки цитры были мужественны, то волосы у них вставали от гнева, вздымая шапки. Когда цитра печалилась, храбрецы проливали слезы.Вот двое поднялись на колесницу и уж более ни разу не оглянулись назад. Когда они проезжали мимо провожавших, Ся Фу перерезал себе горло, напутствуя тем самым храбрецов.Цзин Кэ и У Ян проезжали через селенье Янди. Цзин Кэ решил купить там мяса. Он вступил в спор с мясником, сколько весу в куске. Мясник оскорбил Цзин Кэ. Тогда У Ян замахнулся было на мясника, но Цзин Кэ остановил его руку.Они явились в Цинь с запада и прибыли в столицу Сяньян. Когда они вошли во дворец, некий придворный по имени Мэн доложил о них:– Яньский наследник Дань, убоявшись могущества великого князя, подносит вам голову Фань Юй-ци и чертеж земель области Дукан и обещает стать вашим вассалом на северных границах.Циньский князь сильно обрадовался. В сопровождении множества сановников и нескольких сотен стражников, вооруженных рогатыми копьями, он вышел к яньским послам. Цзин Кэ почтительно держал в руках голову Фань Юй-ци, У Ян – чертеж. Когда согласно зазвучали барабаны и колокола, толпа сановников провозгласила: «Десять тысяч лет великому князю!» – У Яна одолел страх, ноги его застыли на месте, а лицо стало пепельно-серым, как у покойника. Циньский князь удивился. Тогда Цзин Кэ обратил на У Яна пристальный взор, выступил вперед и попросил о прощении:– Мы, подлые люди, выходцы из северных дикарей и южных племен – мань, никогда прежде не видели Сына Неба. Уповаю на снисхождение вашего величества: великий князь дозволит нам завершить начатую церемонию.Циньский князь приказал Цзин Кэ:– Возьми чертеж и подойди к нам поближе.И вот князь стал разворачивать чертеж, а когда развернул – увидел кончик короткого меча. Тогда Цзин Кэ левой рукою ухватил князя за рукав его платья, а мечом в правой изготовился ударить его в грудь. Но прежде чем убить князя, он стал исчислять его вины:– Много дней прошло с тех пор, как ты провинился перед Янь; теперь ты жаждешь совершить насилие над всеми землями, какие ни есть среди Четырех морей, и не ведаешь ты в жажде своей ни удержу, ни меры. Фань Юй-ци был невиновен перед тобой, но ты истребил весь его род. Ныне Цзин Кэ намерен покарать тебя, дабы отомстить за всю Поднебесную. У яньского князя больна мать, и это заставляет Кэ торопиться. Если удастся, захвачу тебя живым, если нет – убью!Циньский князь ответил:– Вижу, что надлежит мне следовать вашей воле. Молю лишь об одном: дайте послушать мне цитру, и я умру.Позвали наложницу государя. Та прикоснулась к струнам, и цитра запела:Платья легкотканого рукавМожно потянуть и оборвать;Ширму высотою в восемь чи мера длины, в древности – около 2,5 см

Можно перепрыгнуть и бежать;Меч, что за спиною прикреплен,Можно быстро вынуть из ножон. ( Перевод Г. Ярославцева.) Цзин Кэ не понял цитры. Князь же внял цитре и выхватил меч из ножен. Затем он решительно вырвал свой рукав, перепрыгнул через ширму и побежал. Цзин Кэ метнул в князя кинжалом. Но кинжал угодил в бронзовую колонну, поранив лишь князю ухо. Из колонны во все стороны посыпались искры. Тут князь внезапно обернулся и единым взмахом меча отсек Цзин Кэ обе руки. Цзин Кэ прислонился к колонне и захохотал. Затем опустился на корточки. Он был похож на совок для мусора. Цзин Кэ сказал в сердцах:– Так я и не предусмотрел всего, позволил мальчишке себя провести. И за Янь не отомстил, и замысел свой не исполнил.
Перевод выполнен по изданию: «Хань, Вэй, Лючао сяошо сю-ань», сост. Сюй Чжэнь-э, Шанхай, 1955.
Лин СюаньЧастное жизнеописание Чжао – Летящей Ласточки Государыня Чжао, по прозванию Летящая Ласточка, была дочерью Фэн Вань-цзиня и внучкою Фэн Да-ли. Дед ее ведал изготовлением музыкальных инструментов. Он служил при дворе князя в Цзянду местность в нынешней провинции Цзянсу

и исправлял при нем должность настройщика. Сын его Вань-цзинь не пожелал наследовать семейное занятие и упражнялся в сочинении музыки, а именно – скорбных плачей по покойнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87