«Чего он там увидел?» — подумал следователь и тоже взглянул в окно.В конце переулка, метрах в двухстах от микроавтобуса, в котором они беседовали, автобус побольше с затененными окнами перегородил проезд. У тротуара стоял черный лимузин с рожками спецсигналов на крыше. «Рогатый» — называли такие автомобили между собой работники правоохранительных органов. На «рогатых» машинах разъезжали большие — а иногда и маленькие, но ушлые — правительственные начальники. И те из олигархов, которые могли купить себе эту привилегию.Рядом с автомобилем стояли двое крупных мужчин в светлых легких плащах. Они наблюдали, как из автобуса торопливо выскакивают вооруженные люди в камуфляже, с черными масками на лицах.Когда потом Мишустин вспомнил это кошмарное утро в 6-м Ростовском, он удивился, что первой мыслью, пришедшей ему в голову, была мысль: «В такую жаркую погоду в масках не очень-то легко дышать. А начальники вырядились в плащи».— Наверное, не вы их сюда пригласили? — спросил Баранов.— Нет, Павел Федорович. И не майор Рамодин.— Антитеррористическая группа?— Не похоже. Вам лучше пойти домой. От греха подальше. — Мишустин достал из нагрудного кармашка пиджака визитную карточку. Протянул свидетелю. — На всякий случай. Позвоните, если что-то важное вспомните. А пока посидите дома.Он открыл дверцу, выпустил из машины Баранова. Вышел сам. Старик крепко пожал Мишустину руку и чуть ли не вприпрыжку кинулся к подъезду. Наверное, опыт, приобретенный в высших сферах, подсказал ему, что следует поскорее уйти в тень.— Аркадий Васильевич! Солидное подкрепление, — сказал шофер микроавтобуса Глебов, тоже вышедший из кабины. — Спецназ?— Я их не вызывал.— Взгляните! — Глебов тронул следователя за рукав. — И с другой стороны подгребли.Мишустин оглянулся. Та часть переулка, которая вела к Садовому кольцу, тоже была перегорожена. Люди с автоматами занимали места в цепи. ПОЧЕМУ ЮЛИЛ ГОРОБЕЦ? Разглядывая привлекательное, но по-детски пухлое лицо Горобца, Евгений терялся в догадках: почему Ирочка не спросила ничего о судьбе своего любовника? Не попал ли он под шальную пулю? Не арестован ли? И почему, вообще, о нем расспрашивают: когда пришел, когда ушел? «Наверное, Ирочка видела из окна, как его прихватили. Пошла в комнату, где окна выходят в переулок, сделать милому ручкой и все видела. Хитруша».— Ну как, Вячеслав Николаевич, готовы исповедоваться? Созрели? — спросил он Горобца миролюбиво.— Созрел. Раз уж до Ирины добрались, что я буду юлить? Только дайте слово…— Что муж не узнает про «утренний пистон»?— Ну-ну! — В голосе Горобца появились угрожающие нотки.— Вячеслав Николаевич! Славик! Так это не ваши слова.— Тогда речь не шла о конкретной женщине.— Ладно. Не сердитесь. Пока в мои планы не входит беседа с рогатым мужем. А дальше уж — как следствие пойдет. Извините. Вы когда покинули Ирину Георгиевну?— В семь.— А ты не взглянул на часы, когда его задержали? — обратился Рамодин к лейтенанту.— Минут пять восьмого. А может, и три минуты.— Вячеслав Николаевич, вы вышли из квартиры Карташевых, спустились на лифте… На лифте?— Нет. По лестнице. Зачем привлекать внимание соседей?— По лестнице, — эхом отозвался майор. — И сразу вышли из подъезда? Не задержались у квартиры Цветухина?— Нет.— В первоначальных показаниях, значит, приврали малость?Горобец промолчал.— Вышли из дома и кинулись к машине?— Не кинулся! Спокойно пошел к ней.— Это точно. Очень спокойно, — прокомментировал Снетков. — Даже не поинтересовался, почему мостовая трупами усеяна. — Он хотел еще что-то сказать, но в это время раздались резкие требовательные звонки в дверь.Евгений машинально отметил, что хозяин квартиры, коллекционер Цветухин, не завел себе новомодный звонок с какой-нибудь затейливой мелодией, услышав которую не поймешь, что за гость к тебе пожаловал. Робкий? Энергичный? Хорошо знакомый, предупреждающий о себе определенным числом звонков? Или случайный человек?— Кто здесь майор Рамодин? — раздался из прихожей негромкий, но очень уверенный голос человека, привыкшего повелевать.* * *… Рамодину больше всего запомнилось лицо следователя Мишустина.Когда после резких звонков в квартиру майор услышал в прихожей приглушенные вскрики и возню и, готовый ко всему, с пистолетом в руке, ринулся в прихожую, лишь профессиональный опыт уберег его от удара дверью по лицу. Один из гостей, наверное личный охранник, увидев человека с оружием, пытался зашибить Рамодина этой дверью. А ведь знал, подлец, что в квартире работают лишь сотрудники уголовного розыска и прокуратуры.Но удар пришелся мимо. Евгений, открывая дверь, всегда держался за линией порога.В доли секунды, пока дверь с оглушительным треском не возвратилась на место, майор увидел в прихожей высокого плотного мужчину в длинном белом плаще. Черная, хорошо подстриженная, с идеальным пробором голова резко контрастировала с плащом. Казалось, была сама по себе. Рядом с черноголовым стоял оперативник в наручниках. А из-за его плеча выглядывал Аркаша Мишустин. На побелевшем лице следователя отражалась такая мука, что у Рамодина захолонуло сердце. Холостой залп двери пришелся как нельзя кстати — смотреть на товарища было невыносимо.— Да опустите вы пистолет, — спокойно, даже вальяжно, сказал мужчина в белом плаще. Он чувствовал себя здесь самым главным. Это было видно и по тому, как чутко держали дистанцию его спутники, и по тому, как держался он сам. Ни властно, ни грозно, ни решительно… Единственный эпитет, который показался Рамодину уместным, — свободно. «Большая шишка», — решил он. И вдруг вспомнил давний сюжет по телевидению: президентская охрана положила лицом в снег охранников Гусинского и милиционеров у здания мэрии на Новом Арбате. А высокий плотный мужчина в черном пальто до пят непринужденно прогуливался среди лежащих в снегу людей. Но как же давно это было! Тот, в длинном черном пальто, уже сошел со сцены. Или не сошел?— Майор Рамодин, будем играть в казаки-разбойники? — В вальяжном голосе черноголового не чувствовалось ни угрозы, ни нетерпения. — Прячьте оружие и выметайтесь вместе со всей своей командой. Прокурор, объяснитесь с коллегой.Аркаша Мишустин вышел из-за спины закованного в наручники оперативника, и Евгений с облегчением увидел, что на Аркадии наручников нет.— Майор, дело переходит в Главное управление охраны. Генерал Сусликов, — Мишустин бросил быстрый взгляд на черноголового, — связал меня с Генеральной прокуратурой. Там все подтвердили.— У меня свое начальство, — буркнул Рамодин и спрятал наконец пистолет. — И почему это мой сотрудник в наручниках?— Очень шустрый, — усмехнулся генерал. — Поздравляю. — Он обернулся к здоровенному бугаю в кожаной куртке, стоявшему в стороне. Рамодин решил, что именно этот бугай чуть не расплющил его дверью. — Капитан, снимите браслеты.По тому, с какой ненавистью взглянул на капитана оперативник, Евгений догадался, что с ним не очень церемонились.— Теперь ваше начальство, Рамодин… — задумчиво сказал генерал Сусликов. — Ваше начальство… Кто вас устроит? Замы? Или только министр?— Полковник Шутилин из Центрального управления. Мой непосредственный начальник.— Нет, нет. Исключено. — Генерал вынул из кармана плаща крошечный сотовый телефон, нажал одну из кнопок: — Сергей Петрович? Сусликов. Звоню с 6-го Ростовского. Скажи своему служаке, чтобы сдавал дело. И не артачился. Зовут — майор Рамодин. — Он протянул трубку Евгению.На секунду у майора мелькнула мысль: уж не мистификация ли это? Взглянул ли Аркаша на документы черноголового? Но голос в трубке развеял сомнения. Он слышал этот голос сотни раз. Почти каждый день министр давал интервью, выступал с речами.— Правильно, майор, что проявили характер! — весело сказал министр. — Одобряю. А теперь выполняйте. — И отключился.— В переулке ваши сотрудники нашли доллары. Много? — спросил черноголовый, пряча телефон в плащ.— Одну бумажку. Тысячедолларовую.— Где она?— У меня в кейсе. Вместе с другими вещдоками.— Передайте кейс капитану. Допросы писали на пленку? Тоже передайте. Надеюсь, обыскивать вас не придется?Рамодин подумал о том, что сам еще не досмотрел кейс Горобца. Что теперь с ним будет? Он не питал никаких надежд обнаружить в кейсе что-нибудь полезное для расследования. Но вдруг?!Когда передача вещдоков состоялась, здоровяк капитан вывел Рамодина, Мишустина и оперативников из подъезда. Равнодушно бросил:— Бывайте, служивые! — и вернулся в дом.Переулок все еще был оцеплен. Сотрудники прокуратуры сидели в своем микроавтобусе злые и нахохленные. Их стерегли два бойца в камуфляже с автоматами наготове. Таких автоматов Рамодин никогда не видел. Милицейскую «Волгу» тоже стерегли два бойца с новенькими автоматами.— Сволочи! — сквозь зубы выдавил из себя Евгений. Он хотел спросить Мишустина, имеют ли право люди из Главного управления проводить расследование? И в конце концов, какого черта они лезут не в свое дело? Но, увидев, что Аркаша отводит глаза в сторону, только махнул ему на прощанье рукой:— Созвонимся!Следователь наконец-то взглянул на него, но так странно, что Рамодин понял — звонки исключаются.Ни в одной из вечерних криминальных передач, которые Евгений посмотрел в надежде получить хоть крупицу информации, о происшествии в 6-м Ростовском не было сказано ни слова.Только на следующий день вездесущая молодежная газета поместила короткую информацию о том, что в 6-м Ростовском переулке произошла перестрелка. Погибли три милиционера и бандит. Корреспондент газеты посетовал, что в силовых ведомствах отрицают даже сам факт перестрелки. А один из очевидцев высказал предположение, что бандиты напали на обменный пункт валюты: во время перестрелки ветер якобы разметал по переулку зеленые купюры, как листья осенью. Журналист в рассказ свидетеля не очень-то поверил. Тем более, что ни одного обменного пункта в 6-м Ростовском не имелось.Больше ни одна строка о происшествии в средства массовой информации не просочилась.Когда Рамодин попытался доложить о ЧП своему начальству, полковник Шутилин лишь предостерегающе поднял ладонь.— Может, прогуляемся по улице? — предложил майор.— Что тебе, заняться нечем? — рассердился Шутилин. — Сколько висяков в отделе! ОГОРЧЕНИЯ МАЙОРА РАМОДИНА Майор Рамодин давно уже не обижался и не ворчал, если расследование, которым он занимался, отдавали в другое подразделение. Нынче, кроме уголовного розыска, появилось много специализированных ведомств. Одно занималось наркотиками, другое — организованной преступностью, третье — преступлениями в экономике.На взгляд Евгения, больше пользы было иметь все эти подразделения в составе уголовного розыска. Одни и те же преступные банды нынче не гнушаются любой «работой»: рэкетом, грабежами, наркотиками. Организовывают фирмы и банки для отмывания денег. Иногда даже берут заказы на убийства. Попробуй разложить их всех по полочкам, то бишь по специализированным управлениям!Теперь, когда начатое дело уплывало к другим, майор лишь говорил: «Баба с возу, кобыле легче». Работы в угрозыске всегда было навалом, старший оперуполномоченный имел прекрасные показатели по раскрываемости. Вместо законченного дела ему тут же поручали два новых.Но с тем, что у него отобрали дело об ограблении в 6-м Ростовском, Рамодин никак не хотел смириться.Во-первых, погибли три милиционера. Двоих из этой троицы Евгений хорошо знал. Прежде чем перейти в службу вневедомственной охраны, они работали в управлении. Открытые и доброжелательные, никогда не ворчали, если приходилось подежурить за товарища. Отомстить за этих ребят Рамодин считал святым делом. Что бы там ни талдычили моралисты о том, что чувство мести — недостойное чувство.А во-вторых — кто взял в свои руки дело? Главное управление охраны! С какой это стати? Каким концом задело ограбление известного коллекционера, собирателя картин каких-то дурацких «малых голландцев» телохранителей? Мало им Кремля, многочисленных дач и правительственных трасс? Охраняйте в свое удовольствие. И со своим шефом забот все больше и больше.Ну почему нами вечно правят больные вожди? Ладно бы ходили с чужой помощью. А теперь еще и думают за них посторонние люди.Рамодин злился. Он, конечно, понимал, что дом, в котором живет собиратель «малых голландцев», особый. Правительственный. Несколько чиновников из Администрации живут в этом доме. Даже один заместитель ее главы. Но ведь существует закон! Или не существует? Все дела об убийствах и крупных ограблениях расследует прокуратура вместе с милицией. Ну и ФСБ нельзя забывать. Поручили бы им — никаких вопросов: пятки вместе, носки врозь, руку под козырек. В ФСБ специалисты классные. Вот только с шефом не повезло. Но тут уж ничего не поделаешь — с начальством у нас не везет никому. Особенности национального руководства.Майор пытался успокоить себя мыслью о том, что он просто не знает всех обстоятельств дела. Что следствием на самом деле занимается ФСБ, а начальники из Главного управления охраны по глупости повели себя вызывающе некорректно. Посчитали ниже своего достоинства объясниться с каким-то занюханным майоришкой из угро. Но ведь они ничего не объяснили и следователю прокуратуры Аркаше Мишустину!Чем больше думал Рамодин о происшествии в 6-м Ростовском переулке, тем больше сердился. А сердитый сыщик — человек опасный.«Черт возьми! Неужели я буду изображать из себя шестерку и делать вид, что ничего не случилось?! — рассуждал старший оперуполномоченный. — В конце концов, чем я рискую, если часок-другой поболтаю с фигурантами по делу? Погонами? Невелика потеря».Больше всего Рамодину хотелось перекинуться парой слов с господином Горобцом, которого он незаслуженно называл брокером. Судя по визитной карточке, Вячеслав Николаевич состоял в должности заведующего отделом валютных операций банка Западно-Сибирской нефтяной компании.Крайняя степень беспокойства, проявленная Славиком, когда любовница сообщила о его передвижениях по дому, озадачила майора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28