- Слушаюсь, - ответила та. - Но, разреши мне спросить у
тебя, о бессмертный, ведь сын твой, лучезарный Феб-Аполлон,
покровительствует предсказателям, и прорицатели почитают его
своим богом. Почему ты не обратился к нему?
- Потому что я не хочу связываться с Фебом да и вообще
предпочитаю не вести серьезных дел ни с кем из его компании, -
ответил Зевс. - Я им не доверяю. Говоря о Высшем Разуме, я
вовсе не имел в виду старый аппарат божественной власти. Ведь
твой пророческий дар позволяет тебе входить в контакт не
только с греческими богами, но и с другими высшими силами, не
так ли? Как ты думаешь, твоих способностей хватит на то, чтобы
вопросить того старого еврейского бога, который был весьма
популярен еще в те времена, когда я правил миром?
- Ах, Иегову! Ты ведь его имел в виду? Что ж, Иегова за это
время претерпел ряд любопытнейших метаморфоз. Но сейчас он не
отвечает пророкам и предсказателям. Он строго-настрого
приказал, чтобы его не беспокоили.
- Но ведь, кроме него, существуют другие божества?
- Конечно, существуют. Однако мне кажется, что к ним лучше
не приставать с вопросами. Они не такие, как ты, о Зевс. Ты -
бог, с которым мог побеседовать каждый. Они же весьма
недоброжелательно относятся к попыткам найти с ними общий
язык. И поведение их зачастую непредсказуемо.
- Все равно, - сказал Зевс, - свяжись с ними. - Если один
бог не может попросить совета у другого бога, то я уж не знаю,
куда катится наша вселенная!
И прорицательница провела его в потайную комнату, где она
занималась предсказаниями. Она обошла комнату кругом, совершая
обычные приготовления к обряду прорицания. В жертвенной
курильнице задымились лавровые листья, и пифия бросила на
тлеющие уголья горсть конопляного семени. Она достала из
тайника несколько священных предметов, помогавших ей в
пророчествах, открыла корзину, спрятанную под грузой тряпок в
углу, и вытащила из нее огромного удава, которого обернула
несколько раз вокруг своей шеи. Затем пифия села на треножник
и вошла в контакт с высшим разумом. Глаза ее закатились, и
белки слепо и страшно глядели прямо на Зевса из-под
полуопущенных век.
Наконец пифия произнесла чужим голосом, от которого у Зевса
побежали мурашки по коже:
- О Зевс! Ступай к народам монгольским и ищи среди них!
- И это все? - спросил Зевс.
- Конец связи, - сказала пифия тем же голосом. Затем силы
оставили ее, и, потеряв сознание, она упала с треножника к
ногам Зевса.
Когда прорицательница наконец пришла в себя, Зевс спросил у
нее:
- Я думал, пророчества всегда неясны и туманны, и для того,
чтобы верно понять их, требуется помощь мудрых толкователей. А
твои слова были настолько ясны и недвусмысленны, что у меня
возникло сомнение - действительно ли это было пророчество?
Может быть, способ связи с Высшим Разумом несколько изменился
за время моего вынужденного отсутствия в Подлунном мире?
- Я думаю, что, поскольку старый протокол обмена данными,
оставлявший место для всяких двусмысленностей и противоречивых
толкований, зачастую приводил к роковым ошибкам, Высшие Силы
ввели новый, улучшенный протокол.
И Зевс, снова окутав себя темным облаком, покинул Салоники.

Глава 5
Зевс отправился прямо к монголам, недавно покорившим южную
часть Китайской империи и отдыхающим от ратных трудов. Гордясь
своими недавними победами, монголы считали себя непобедимыми.
Зевс явился к ним в подходящий момент, когда весь народ был
настроен вполне благодушно.
Зевс разыскал монгольского вождя и обратился к нему с такими
словами:
- Твое войско одержало много блестящих побед, и твой народ
получил весьма обширные земли. Но теперь твои воины скучают
без дела, ведь ты не зовешь их в новый поход. Вы, монголы, -
народ, которому нужна ясная цель, а я - бог, которому нужен
свой народ. Не объединиться ли нам к обоюдной пользе?
- Может быть, ты и в самом деле бог, - отвечал монгольский
вождь, - но ты не монгольский бог. Зачем нам слушать тебя?
- Потому что я хочу стать вашим богом, - сказал Зевс. - Я
ведь не просто один из каких-то мелких божков, державшихся на
вторых ролях. В давние времена греки почитали меня своим
верховным божеством, и я чуть было не стал единственным Богом
этого народа, когда... ну, словом, я просто не захотел быть
Богом греков. А греки, да будет тебе известно, весьма славный
и всеми уважаемый народ. Они очень смышленые; среди них было
немало выдающихся мыслителей и полководцев. Однако они
неблагодарный народ: ведь я желал им только добра, а они не
слушались меня...
- Что ты можешь нам предложить? - спросил у Зевса
монгольский вождь.
И вскоре монгольское войско, высоко подняв свои знамена,
двинулось прямиком через Карпаты на подступы к Венеции, где им
предстояло совершить путешествие во времени - перенестись в
XVI столетие. Для переброски такой большой массы Зевсу
потребовалась вся его божественную мощь. Конечно, он мог бы
перебросить конницу прямо из Китая в Венецию, в нужное время,
но лошади с непривычки могли испугаться.
Паника начала распространяться среди мирного населения
задолго до прибытия монголов. На устах у всех было только
одно:
- Монголы! Монголы идут!
Жители мирных сел и городов снимались с насиженных мест.
Уезжали целыми семьями - на лошадях, на повозках, запряженных
длинноухими осликами или ленивыми, неповоротливыми волами. Те,
у кого не было ни лошади, ни осла, ни вола, несли свои
нехитрые пожитки на себе. Уводили жен и детей от этой
нежданной напасти - раскосых дьяволов с узенькими черными
полосками усов на широких желтых лицах. Некоторые бежали в
Милан, другие - в Равенну. Но большинство стекалось в Венецию,
укрытую за топями и лагунами, казавшуюся такой неприступной.

Глава 6
Монголы наступали, и жители Венеции принимали чрезвычайные
меры для спасения своего города. Дож созвал внеочередную
сессию городского Совета, на которой было решено разрушить
главные мосты, ведущие в город; кроме того, солдатам был отдан
специальный приказ пройти вдоль морских берегов и конфисковать
все суда и лодки, вмещающие более десяти человек.
Конфискованные суда следовало доставить в венецианский порт, а
слишком тяжелые или громоздкие - затопить на месте.
Еще одной серьезной проблемой была нехватка продовольствия,
которую венецианцы вскоре начали ощущать. Обычно провизия
доставлялась морем, и парусные суда каждый день заходили в
гавань, привозя разнообразную снедь. Но в последнее время на
Средиземном море были сильные штормы, и морская торговля
замерла. Венеции угрожал голод.
Однако на этом беды, обрушившиеся на город, не кончились.
Горожане, желая хоть немного согреться и просушить промокшую
одежду, сутками напролет топили печи, зачастую весьма небрежно
обращаясь с огнем. Один за другим заполыхали пожары. В городе
поползли слухи о том, что вражеские агенты, задумавшие посеять
панику, нарочно поджигают дома. Городские власти издали
специальный указ, призывающий всех жителей города следить друг
за дружкой и, в особенности, за чужеземцами, прибывающими в
город.
А дождь все падал и падал на землю, и барабанил в окна, и
лопотал что-то на непонятном языке. Водяные струйки бежали по
стенам, стекали с острых краев карнизов. Порывы ветра
подхватывали эти струйки, разбивали их на капли.
Непрекращающийся ливень грозил превратиться во второй
вселенский потоп. В Венеции началось настоящее наводнение.
Каналы вышли из берегов, затопив улицы и площади. На площади
Святого Марка вода уже доходила до колен и продолжала
подниматься. Конечно, Венеция не раз страдала от наводнений,
но такое сильное она видела впервые на своем веку.
Сильный ветер, прилетевший с севера, принес с собою холод.
Ветер дул, не утихая ни на минуту, гоня перед собою новые
мрачные тучи, и не было этому бедствию конца. Погода была
настолько ужасной, что главный синоптик Венеции отказался от
своей выгодной должности просто потому, что не мог больше
нести это тяжкое бремя - предсказывать людям все новые и новые
катаклизмы. Люди молились всем известным богам, святым и
демонам, иконам и статуям - словом, искали спасения, где
только могли. Однако все их молитвы были напрасны - буря не
утихала, но с каждым днем ветер только крепчал, а дождь
хлестал еще пуще. Но пуще всего - пуще непогоды, наводнения и
голода - пугали последние известия, объявленные городским
глашатаем. В сырой, насквозь промерзший город, где жители
боролись с наводнением и надвигающимся голодом, приползла
чума. А монгольские всадники находились на расстоянии всего
лишь одного дневного перехода от его стен и упорно
продвигались вперед.
Жители Венеции изнемогали под бременем забот, свалившихся на
них в одночасье. Они устали от постоянной тревоги и страхов;
они не могли больше жить, подозревая врага в каждом чужеземце
и даже, быть может, в своих ближайших соседях. Уставшие люди
устремились в церкви. Толпы людей стояли на коленях перед
распятиями и статуями мадонн; днем и ночью мольбы о спасении
возносились к небесам, и звучали глухие проклятья монголам,
надвигающимся с востока. Церковные колокола звонили, не
умолкая ни на минуту. Но странно звучал этот мерный
торжественный звон в залитом водой городе, у ворот которого
стояла смерть.
Словно желая напоследок взять от жизни все, богатые
венецианцы предались кутежу. Это был настоящий пир во время
чумы. Балы и карнавалы устраивались каждый день. Окна дворцов
по ночам были ярко освещены, и даже на улице были слышны звуки
веселой музыки. Закутанные в плащи кавалеры разъезжали в
легких гондолах, торопясь с одного бала на другой. Дамы,
разодетые в шелка, флиртовали с каждым, кому было не лень
волочиться за ними.
Понемногу жители Венеции начали понимать, что все
происходящее выходит за рамки земной логики, что в их жизнь
вмешались космические силы и что, очевидно, великий город
должен погибнуть. Роясь в старинных манускриптах, астрологи
раскопали пророчества, предвещавшие скорый конец света. Если
верить тем рукописям - а им приходилось верить, слишком уж
точно были описаны в них все беды, обрушившиеся на головы
злосчастных венецианцев в последние дни, - скоро должны были
пронестись по закатному небу четыре всадника, о которых
говорит Апокалипсис; и затем весь мир погрузится в
беспросветную тьму.
А странные события происходили одно за другим. Один рабочий,
обходивший весь город по заданию городского Совета и
оценивавший ущерб, нанесенный непогодой, обнаружил огромную
брешь в дамбе неподалеку от Арсенала. Вода, однако, не текла
сквозь это отверстие. С той стороны били лучи ярко-желтого
света. Когда рабочий, привлеченный необычным зрелищем, подошел
поближе, он сумел разглядеть неясный силуэт какого-то
неземного существа, двигавшегося в лучах света. Это странное
существо отбрасывало сразу две тени. Испуганный рабочий убежал
от этого проклятого богами места, бросив свой инструмент, и
доложил городским властям о том, что увидел.
Вскоре группа ученых отправилась исследовать странное
явление. Прибыв на место, они обнаружили, что за это время
брешь значительно увеличилась в размерах, однако
пронзительного желтого света уже не наблюдалось. Теперь свет,
проходящий сквозь отверстие, был ярко-голубым. Но самым
странным было то, что сквозь этот голубой фон, как сквозь
прозрачное стекло, был виден и далекий горизонт с низкими,
тяжелыми грозовыми тучами, и глубины вод, взбаламученных
штормом. Очевидно, эта зияющая брешь была окном в иное
измерение.
Ученые взирали на эту грандиозную аномалию со страхом. Не
сразу они отважились приблизиться к дамбе и тщательно
осмотреть ее. Наконец самый храбрый из них решил провести
научный эксперимент: он бросал песок и комочки земли в это
странное отверстие, ведущее в никуда. Затем, посовещавшись,
ученые решили бросить туда какое-нибудь живое существо. С
трудом изловив бродячую собаку, они бросили ее в зияющее
отверстие. Собака исчезла тотчас же, как только пересекла
невидимую грань между двумя мирами.
- С точки зрения науки, - глубокомысленно заметил один из
ученых, - это отверстие является разрывом в ткани бытия.
- Но ведь разрыв в ткани бытия невозможен! - возразил
другой. - Как вы объясните происхождение такого разрыва?
- Объяснить происхождение подобного разрыва я не берусь, -
ответил первый, - однако ясно одно: в Потустороннем Мире
происходит нечто из ряда вон выходящее. И вот результат,
который мы имеем: странные события, происходящие здесь, на
земле, являются лишь отражением огромного катаклизма в Высших
Сферах. Реальность потеряла свою прочную материальную основу,
и мир катится Бог знает куда. В нем все вдруг смешалось,
сдвинулось со своих мест.
Вслед за первым окном в другое измерение открылись новые
окна. Люди стали замечать их то здесь, то там, и назвали Анти-
Образами. Обычно эти явления возникали хаотично, и даже в полу
собора Св. Марка возникло отверстие, ведущее куда-то вниз и
весьма похожее на брешь в дамбе, исследованную учеными. Однако
охотников посмотреть, куда же все-таки в действительности
ведет этот странный туннель между двумя мирами, не нашлось -
никому не хотелось исчезнуть бесследно.
Люди, встревоженные этими странными явлениями, боялись
выходить на улицу после захода солнца. А однажды церковный
сторож рассказал и вовсе ужасную историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42