Люди порядком взволнованны.
Похоже, что и впрямь всех нас ждет нечто неслыханное и
небывалое. На улицах только и говорят, что о чудесах и
знамениях, посланных Небесами. Конечно, мы, венецианцы, не
посвящены во все секреты Потустороннего Мира - хотя, по правде
говоря, это не совсем справедливо, ведь мы стоим неизмеримо
выше всех остальных народов во всем, что касается общения с
духами, - однако трудно не заметить, что грядут какие-то
важные перемены. Но я полагаю, что вы вызывали меня не для
того, чтобы обсуждать людские сплетни.
- Я вызвал вас сюда, дорогой мой Пьетро, чтобы вы смогли
познакомиться с актерами, которые будут играть Безнравственную
Пьесу. Кое-кому из них придется помогать по ходу действия, и я
хочу назначить вас своим помощником - главным помощником
режиссера, так сказать. Конечно, вы не сможете быть в
нескольких местах одновременно, но я обязательно расскажу вам
обо всех подвигах, совершенных нашими героями... то есть, я
хотел сказать, актерами. Однако рассказы рассказами, а все-
таки, полагаю, вам будет полезно поближе узнать тех людей,
которых вам вскоре предстоит обессмертить в своем божественном
творении. Жаль, что вы не застали здесь сэра Оливера. Вот
образец рыцарской доблести! Он оказывает нам большую честь,
соглашаясь работать на нас.
- Я успел познакомиться с ним по дороге сюда, - ответил
Аретино довольно сухо. - Должен сказать, что ваша идея
раздавать главные роли кому попало кажется мне не совсем
правильной. Впрочем, мне не хотелось бы торопиться с выводами.
Посмотрим, что из этого получится. Что же касается сэра
Оливера, будем надеяться, он справится со своей ролью. Итак,
сударь, кто следующим явится предложить вам свои услуги?
- Скоро узнаем, - улыбнулся Аззи. - Готов побиться об
заклад, что нам не придется долго ждать. Кажется, я слышу
шаги - кто-то поднимается по лестнице...
Аретино прислушался:
- Вы правы. Судя по всему, ваш новый посетитель - отнюдь не
знатная персона.
- Откуда вы знаете? Уж не обладаете ли вы даром прорицателя,
дорогой Аретино?
Аретино улыбнулся:
- Если вы внимательно прислушаетесь к звукам шагов, вы
обратите внимание на шарканье и скрип подошв. Этот малый
сейчас, должно быть, на другом конце коридора, а скрип его
башмаков отчетливо слышен в комнате, несмотря на то что дверь
прикрыта. Звук довольно высокий и резкий - такой обычно бывает
у сапог, сшитых из самой грубой кожи и к тому же несмазанных.
Поступь твердая - значит, это не старик. Но тогда почему он
шаркает подошвами? Просто потому, что его обувь тяжела и
неудобна. Солидный человек такую обувь носить не станет.
- Плачу пять золотых, если это так, - сказал Аззи.
Звуки шагов раздавались теперь совсем рядом и замерли у
двери. В дверь негромко постучали...
- Войдите! - пригласил демон.
Дверь отворилась. На пороге стоял высокий молодой человек с
копной рыжеватых волос, в старой домотканой рубахе. На ногах у
него были ботинки из грубой воловьей кожи. Молодой человек
нерешительно оглядывал комнату, словно боялся, что его
прогонят.
- Пять золотых ваши, - тихо сказал Аззи, наклонившись к
Аретино. Затем улыбнулся новому посетителю, желая подбодрить
его.
- Кто вы, сударь? Должен признаться, я не помню вашего лица.
Вы один из паломников, путешествующих в нашей компании, или
явились издалека?
- Я, сударь, путешествую вместе с вашей компанией, но к
самой компании не принадлежу. Фигурально выражаясь, я из
званых, но не из избранных.
- О, - удивился Аззи, - да ты, оказывается, остряк. Как тебя
зовут, приятель, откуда ты и чем занимаешься?
- Звать меня Мортон Корнглоу, - ответил тот. - По роду
занятий я конюх; присматривал за лошадьми до тех пор, пока сэр
Оливер не взял меня к себе в услужение. Ибо, сударь, да будет
вам известно, что проживал я в деревне, которой владеет сэр
Оливер по праву родового наследства. От сэра Оливера, сударь,
не укрылось то мастерство, с коим я владею скребницей, и,
собираясь в конный поход, его светлость взял меня с собой. Так
что можно сказать, что я принимаю участие в этом
паломничестве - если, конечно, рассматривать физическую
сторону дела. Но с точки зрения духовной... Видите ли, в любом
обществе люди прежде всего равны между собой и придерживаются
одинаковых взглядов на жизнь. Вряд ли кому-нибудь придет в
голову водить дружбу, скажем, с собаками и лошадьми, которые,
хоть и находятся рядом со своими хозяевами, а все же должны
знать свое место. Точно так же дело обстоит и со слугами,
каковые, хоть и занимают чуть более высокое положение, чем
животные, да и ценятся намного дороже, но, по сути, в глазах
господ мало чем отличаются от рабочей скотины. И поэтому я
хочу спросить у вас, сударь, есть ли у меня шанс занять одно
из свободных мест в вашем предприятии? Не буду ли я отвергнут
из-за моего низкого происхождения? Ведь счастье обычно
выпадает на долю богатых и знатных, а простых людей вроде меня
оно обходит стороной.
- В Потустороннем мире, - важно сказал Аззи, - который вы,
люди, называете Тем Светом, в этом невидимом простому глазу
мире, где обитают Духи, не придают никакого значения тем
условностям, которые так усложняют жизнь людей здесь, на
земле. С точки зрения Духа - служителя как Светлых, так и
Темных Сил - любой из вас, людей, - лишь временный обладатель
бессмертной души, того поистине бесценного сокровища, из-за
которого Тьма со Светом вот уже несколько тысячелетий воюют
друг с другом. Поэтому мы обращаем мало внимания на сословные
различия, которые вы, люди, почему-то считаете столь важными.
Однако хватит об этом. Я отнюдь не собираюсь читать вам лекцию
по теологии. Вернемся к нашим земным делам. Если я правильно
тебя понял, ты, Корнглоу, хочешь стать одним из тех, кто
отправится на поиски золотых подсвечников?
- В точности так, господин Демон, - подтвердил Корнглоу. -
Ибо, хоть я и незнатного происхождения, у меня тоже есть
заветное желание. И я готов поработать на того, кто поможет
мне его осуществить.
- Что ж, я слушаю, - сказал Аззи. - Расскажи, чего ты
хочешь.
- Перед тем как присоединиться к паломникам, мы завернули в
поместье знатного господина Родриго Сфорца. Благородные дамы и
господа обедали в парадной зале, ну, а слуги и простолюдины -
словом, такие, как я - сидели на кухне, довольствуясь
господскими объедками. Через открытую дверь я мог видеть, как
пируют господа. Но я глядел только на одну даму - на сеньериту
Крессильду Сфорца, супругу Родриго Сфорца, хозяина замка. И
пока я глядел на нее, мне казалось, что я вижу ангела,
слетевшего с небес на землю. О, сударь, поверьте мне, это
прелестнейшая из женщин. Ее золотистые локоны ниспадают на шею
ослепительной белизны, а цвет щек напоминает спелый персик.
Кожа ее нежна, как у младенца, а руки... О, какие у нее руки!
А талия!.. А грудь!.. Ее грудь подобна двум холмам,
возвышающимся над...
- Довольно, довольно, - прервал его Аззи. - Избавь нас от
дальнейших подробностей и скажи, чего ты хочешь от этой
госпожи.
- Я хочу на ней жениться, - сказал Корнглоу просто.
Аретино громко расхохотался, но, спохватившись, резко
оборвал смех и закашлялся. Даже Аззи улыбнулся уголками губ -
до того нелепым было это сочетание: деревенский парень в
латаной-перелатаной одежде, в тяжелых грубых башмаках - и
изящная благородная госпожа.
- Однако, сударь, вы метите довольно высоко! - заметил Аззи.
- Я просто подчиняюсь великой силе красоты, которая влечет к
себе всех смертных, - ответил Корнглоу. - Даже самый последний
бедняк может восхищаться Еленой Троянской, ибо Елена - это
символ Вечной Женственности. И в мечтах она может отвечать ему
взаимностью. В конце концов, Парис ведь тоже, прежде чем
получить власть над Троей, был простым пастухом. В мечтах
Елена может предпочесть его всем остальным. Ведь мечты
позволяют человеку перенестись в мир иллюзий, в мир, где
оживают сказки. А разве задуманное вами театральное действо не
похоже на сказку?
- Пожалуй, так, - сказал Аззи. - Но, видишь ли, если уж тебе
непременно хочется на ней жениться, то придется сделать из
тебя благородного господина, чтобы неравное положение не
помешало этому браку.
- Вот спасибо! - обрадовался Корнглоу.
- Да, но, кроме того, еще нужно будет получить согласие
самой госпожи Крессильды, - вмешался Аретино.
- Положитесь на меня, я все улажу, когда придет время, -
сказал Аззи и добавил, обращаясь к Корнглоу: - Что ж, дело это
весьма непростое, но я уверен, что мы сумеем исполнить твое
заветное желание.
Аретино вздрогнул. Легкость, с которой рыжий демон
распоряжался судьбами людей, пугала его.
- Позвольте напомнить вам, сударь, - сказал он негромко, -
что госпожа уже замужем. По-моему, это весьма серьезное
препятствие, которое может помешать вашим планам.
- Нисколько, - улыбнулся Аззи. - У нас есть свои люди в
Риме - они умеют улаживать подобные проблемы. - Он опять
повернулся к Корнглоу: - Ну-с, молодой человек, я выслушал
вашу просьбу; теперь вы послушайте меня. За то, что я устрою
ваш брак с прекрасной госпожой, вы должны будете немного
потрудиться. Согласны ли вы на такое условие?
- Что ж, согласен, только если работа будет не слишком
тяжелой. Видите ли, сударь, я придерживаюсь такого правила,
что всякий человек должен следовать своей природе, а моя
природа - это лень, лень, доходящая до такой степени, что ее
без ложной скромности можно назвать выдающейся.
- О, не волнуйтесь, милейший, ваша работа не потребует от
вас чрезмерного напряжения сил, - успокоил его Аззи. - Думаю,
что вам даже ни разу не придется обнажить свою шпагу,
поскольку вы не обучены биться на шпагах.
Порывшись в кармане, Аззи вынул уже знакомый нам маленький
серебряный ключик и вручил его Корнглоу:
- Ваши приключения начнутся прямо сейчас. Вот этот волшебный
ключик откроет дверь, для которой он предназначен. Сквозь эту
дверь вы войдете в сказочный мир. Там вас будет ждать
оседланный волшебный конь, а в седельной сумке вы найдете
подсвечник из чистого золота. Это не простой подсвечник. Он
помогает тому, кто им владеет, найти то, к чему он стремился
всю жизнь. С этим чудесным подсвечником вы отправитесь в путь,
а в конце пути вас будет ждать госпожа Крессильда с
золотистыми волосами, ниспадающими на шею ослепительной
белизны, и всеми остальными прелестями.
- Великолепно! - воскликнул Корнглоу, от радости подбросив
ключик вверх и снова поймав его. - Как здорово, когда удача
сама плывет к тебе в руки!
- Полностью с вами согласен, - сказал Аззи. - Улыбка
фортуны - это великая вещь. И поэтому я хочу научить людей
такой морали: если счастье достается человеку буквально даром,
то стоит ли трудиться в поте лица своего?
- Вот это по мне! - Корнглоу сжал в руке ключик. - Ну, я
пошел!
И он выбежал вон из комнаты.
Аззи снисходительно улыбнулся:
- Еще один осчастливленный.
- У дверей ждет новый посетитель, - сказал Аретино.

Глава 2
Мать Иоанна сидела одна в своей комнате. Ее мучили сомнения.
Она никак не могла решиться на отчаянный поступок - заключить
сделку с демоном.
Несмотря на поздний час, в старом деревянном доме то и дело
поскрипывала лестница; из коридора доносились какие-то
странные звуки, напоминавшие приглушенные стоны. Быть может,
то были привидения, но мать Иоанна почему-то была уверена, что
это паломники поднимаются к синьору Антонио.
Мать Иоанна обладала достаточно практичным и трезвым умом,
несмотря на то, что она приняла монашеский сан. Монастырская
жизнь и строгий устав не погасили в ее груди огонь земных
страстей. Конечно, в строгой обстановке монашеской кельи это
пламя пылало не столь сильно, однако теперь так долго
сдерживаемые чувства вырвались на свободу, и на душе у матери
Иоанны было тяжело. Она была натурой незаурядной и мечтала о
чем-то таком, что выходило за рамки обывательского
представления о счастье.
Будучи настоятельницей монастыря, она гораздо больше времени
уделяла политике, чем заботе о душах вверенных ее заботам
монахинь. Политика всегда была ее страстью. И нужно сказать,
что это качество весьма ей пригодилось - ведь в монастыре
постоянно жило семьдесят две монахини, не считая прислуги,
смотревшей за лошадьми и охотничьими собаками и взвалившей на
себя все бремя хозяйственных забот, чтобы благородные девицы и
дамы могли посвящать себя лишь рукоделию и молитвам. Это был
целый маленький городок, живший по своим законам, и управлять
им было непросто. Однако матери Иоанне очень нравилось ее
занятие, да и сама она как нельзя лучше подходила для этой
роли. Еще в детстве она сильно отличалась от своих ровесниц,
игравших в куклы и грезивших о Прекрасном Принце. Иоанна редко
принимала участие в общих играх, и куклы ее тоже не
интересовали. Целыми днями дрессировала она своих комнатных
собачек и канареек. Она усаживала собачек за кукольный столик,
указывая каждой ее место - ты сядешь тут, а ты там, - и,
подражая строгой наставнице, бранила своих питомцев за дурные
манеры.
Ее властный характер отнюдь не смягчился с годами. Возможно,
ее судьба сложилась бы иначе, будь она хорошенькой. Однако
Иоанна унаследовала от Мортимеров их фамильные черты - длинный
нос, широкие скулы, редкие бесцветные волосы. Вдобавок природа
наделила ее мощным телосложением: Иоанна никак не походила на
то хрупкое, нежное создание, которое, по представлениям той
эпохи, должна была представлять собою благородная дама. Ее
коренастая и крепкая фигура скорее навевала мысли о тяжелом
крестьянском труде, чем о нежной страсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42