— Я хочу тебя, Селина. Ты стоишь дороже, чем удовольствие от игры. Ты стоишь дороже всего на свете.
Селина не успела ответить: его поцелуй снова лишил ее дара речи.
Страсть, которую они подавляли в себе последние три недели, мгновенно выплеснулась и накрыла их с головой. Гастон прижал ее к стене. От слишком резкого движения она ударилась спиной о камень, но не почувствовала боли. В этот раз он не стал тратить времени на сладостную прелюдию. Да и Селине она была не нужна. Его язык требовательно разжал ей губы, и она безропотно подчинилась, ответив ему долгим и горячим поцелуем.
Она вздрогнула, когда он поднял ее и его возбужденная плоть, едва удерживаемая облегающим трико, ткнулась ей в бедро. Он крепко удерживал ее одной рукой за спину, а она обхватила ногами его талию. Другую руку он просунул между их телами, и Селина затрепетала в предвкушении блаженства. Время исчезло — будущее и прошлое слились в одном мгновении. Сладком мгновении. Она оказалась в ловушке, попав в это место, в это время, в этот странный брак. Захваченная неизведанными переживаниями, с которыми не хотелось бороться, она приготовилась отдаться тому, чего хотели они оба. Не важно, как называл это он и как называла она. Для нее это подарок небес, перед тем как вернуться в свое время, или…
Гастон едва не потерял контроль над собой, но что-то настойчиво шептало ему, что он совершает ошибку — самую страшную в своей жизни ошибку. Ведь он проявляет слабость и безумие, выделяя среди всех женщин одну.
Увы, сейчас ему хотелось быть слабым и… безумным.
Он начал тереться о ее кожу, о шелк ее необыкновенного одеяния и в то же время крепко держал ее, не давая двинуться. Он получал наслаждение, почти такое же, как если бы на самом деле занимался с ней любовью.
Со стоном она тянулась к нему. Снова прижав ее к стене, он начал ласкать ее рукой. Она откинула голову назад и отдалась наслаждению, восхитительным движениям его пальцев…
Вскоре по его телу тоже пробежала дрожь, возвещая скорый конец. Со сдавленным криком он оросил ее бедро своим семенем.
Их тела трепетали. Опустошенные, но не избавленные от желания. Комнату наполнял шум их горячего дыхания.
— Милосердный Боже!.. — прошептал Гастон, только сейчас поняв, как он рисковал. Через мгновения он будет готов повторить все снова. Он чуть отстранился и помог ей встать на пол.
Он стоял, не в силах пошевелиться. Хотел что-то сказать, но не находил слов, чтобы извиниться, или объяснить, или выразить, что он… чувствует. Так ничего и не придумав, он резко повернулся.
— Гастон! — тихо позвала она дрожащим от обиды голосом. Он окинул ее взглядом, горячим, как огонь.
— Я буду спать с тобой, — пообещал он. — Не сегодня и не завтра, но очень скоро. Как только наш брак признают недействительным и леди Розалинда согласится выйти за меня замуж. Тогда я буду с тобой и больше никогда от себя не отпущу. Никогда!
— Леди Розалинда?! — Радости как не бывало. — Но я думала… ты говорил…
Гастон про себя выругался. Ведь он пришел сюда убеждать ее остаться с ним, а вместо этого едва не изнасиловал, а теперь обращается с ней как с собственностью. Так он ни к, чему хорошему не придет.
— Со мной ты будешь в безопасности, понимаешь? Пока я рядом, Турель ничего тебе не сделает. И после нашего развода тебе не придется возвращаться к нему. Ты ведь не хочешь опять оказаться в монастыре? Кроме того, у тебя нет родных, нет земель, нет никакой собственности. Теперь ты видишь, что лучше тебе остаться.
— Лучше?.. — с горечью проговорила Селина. — Стать твоей любовницей? Вот, значит, чего ты хотел… вот как ты на самом деле относишься ко мне?
— Селина, мы…
— Не надо, не продолжай. — Ее глаза потемнели от боли и гнева. — Не трудись напоминать мне все, что уже переговорено. Разве ты не слышал? Я из будущего. Мне необходимо туда вернуться. Если я останусь здесь, я очень скоро умру. Вот почему я оказалась сегодня в этой комнате. Ночью произошло лунное затмение — черная луна. Взгляни в окно.
Гастон был раздосадован, что их беседа перешла с приятной темы на обсуждение непонятных и тревожащих разум невероятных историй. Но чтобы успокоить ее, послушно выглянул наружу.
Увиденное заставило сердце дрогнуть в неприятном предчувствии. Как она и говорила, часть серебряного диска стала темной.
Хотя его разум отказывался верить рассказам Селины, он невольно взглянул на ее странное одеяние.
— Это правда, — с терпеливой настойчивостью сказала она. — Я из одна тысяча девятьсот девяносто третьего года.
Он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, но уверенности оставалось все меньше. Он вспомнил, как она впервые оказалась в его постели; всякое отсутствие следов вокруг замка; ее короткие волосы, хотя Селина явно не походила на юную послушницу; ее необычные знания, инструменты, которые она изобретала; встречу с колдуньей в лесу; наконец, то, что она не знает ничего о настольной игре…
Все это выглядит бредом.
Если только она не говорит правду.
Факты толкали его к самому невероятному заключению. Впервые в жизни ему изменял здравый смысл.
Она сказала, что умрет, если останется здесь.
— Нет. Это неправда!
— Ты должен поверить мне, — упрямо повторяла Селина. — Я сегодня пришла сюда, чтобы отправиться домой. Специально надела то, в чем попала сюда. Об этом меня предупредила Бринна, которую ты считаешь колдуньей. И… посмотри. — Она показала на сундук. На его крышке поблескивало кольцо. — Я даже сняла обручальное кольцо, которое ты надел мне на палец, потому что не могла взять его в мое время.
Он долго смотрел на кусочек золота, потом поднял взгляд на Селину, все еще отказываясь верить.
Гастон уже открыл рот, собираясь возразить, как вдруг в коридоре раздались тревожные крики. Кто-то громко звал его по имени.
— Спрячься! — бросил Гастон, направляясь к двери. Когда она шагнула в тень, он высунул голову в зал: — Эй, кто там?
Этьен, который в поисках хозяина уже начал подниматься по винтовой лестнице, резко обернулся.
— Милорд! Меня послали за вами, но в комнате вас не было, — сказал юноша, тяжело дыша. — Возвратился отряд капитана Ройса. И с ними прибыл Турель со свитой.
— Отлично! Передай Ройсу, чтобы он разместил гостей со всеми удобствами. Через минуту я последую за тобой.
Известие обрадовало Гастона. Наконец-то все разъяснится! Он закрыл дверь и повернулся, чтобы сообщить новость Селине, но та уже была рядом.
— Они приехали? — взволнованно спросила она.
— Да. — Он смотрел на нее настороженно, все еще не в силах принять ее объяснения. — Почему это так взволновало тебя?
— Потому что сейчас ты встретишься с настоящей Кристианой и тебе придется признать мою правоту. — Она попыталась проскользнуть мимо него вон из комнаты.
— Не так быстро, моя сообразительная миледи. — Он поймал ее за бретельку. — Ты же не выйдешь к гостям в таком виде. Ты вообще не покажешься им, пока я не вызову тебя. Оставайся в своей комнате.
— Но…
— Не спорь. Я не подпущу Туреля к тебе ближе чем на десять ярдов, пока не переговорю со своими людьми и не выясню его намерений.
Он препроводил Селину в спальню и оставил там, не упустив возможности напоследок отвесить ей шлепок. Она ответила выражением, отнюдь не свойственным женщине. Он запер дверь и улыбаясь удалился — ему были по душе ее подчас озорные выходки.
Он вошел в зал, где его ждала шумная толпа: незнакомые рыцари и монахини в черных одеяниях.
— Сэр! — крикнул один из его вассалов. — Мы нигде не могли вас разыскать…
— Милорд, — рядом внезапно появился Ройс. Он все еще был одет в походный костюм и выглядел утомленным, как после долгой скачки. — Мы вернулись не одни.
— Ты заплатишь за это, Черное Сердце! — Громкий крик перекрыл стоящий вокруг шум, и Гастон сразу узнал голос, которого давненько не слышал. Он обернулся и увидел Туреля, которого держали за руки двое стражников. По лицу его врага блуждала гадкая ухмылка. — Ты ответишь за свои злодейства своими землями и своей жизнью!
— О каких злодействах ты говоришь, Турель? — сардонически улыбаясь, спросил Гастон.
— Не прикидывайся глупцом! — прогремел Турель. — Отвечай, что ты сделал с моей Кристианой? Она исчезла в ночь под Новый год, не оставив даже следа!
Глава 15
Что они там тянут?
Одевшись за пять минут, Селина присела на край кровати и стала ждать, когда ее позовут вниз. На ней было ярко-голубое бархатное платье с расшитым серебром лифом и длинными рукавами. Ее переполняли гордость и чувство правоты, и поэтому в столь долгожданный момент хотелось выглядеть особенно эффектно. Ему наконец станет ясно, что он был к ней несправедлив.
Она представляла, как Гастон поглядит на нее с дружеским доверием и, может быть, даже с тем блеском в темных глазах, который она пару раз замечала, когда он думал, что за ним не следят. От предвкушения своего триумфа сердце ее радостно колотилось.
А вдруг он даже найдет силы извиниться перед ней? Хотя это, пожалуй, сейчас не имеет особого значения. Кроме доверия, ей от него больше ничего не нужно. Еще, правда, хорошо бы он понял, что не только жажда наслаждения правит миром и людьми, что любовь и заботу нельзя считать слабостью, которую могут себе позволить только женщины. Тогда, возможно, он признает, что испытывает к ней что-то подобное.
Ведь она уверена, что испытывает.
И все будет по-другому в те короткие недели, что остались ей до возвращения домой. Если она…
Нет, нельзя думать об этом! В следующий раз у нее все получится. Если Гастон будет ей помогать, у нее прибавится сил и уверенности.
Шли долгие минуты, но никто за ней не приходил.
Наверное, он просто испытал шок, увидев настоящую Кристиану и поняв, что она, Селина, говорила истинную правду.
Прошло еще несколько минут. Больше невозможно ждать! Поднявшись с кровати, она направилась к двери, на ходу придумывая извинения, которые принесет за свое непослушание. Уже протянув руку к железной щеколде, она услышала стук в дверь. Селина распахнула дверь с торжествующей улыбкой на губах:
— Вы за мной?
В темном коридоре с факелом в руке стоял Ройс. Он выглядел осунувшимся и очень усталым. Что ж, она допускала и такую реакцию на произошедшее.
— Сэр Гастон желает видеть вас, миледи.
— Да, разумеется! — радостно прощебетала она, бросаясь мимо него вперед.
Ему пришлось почти бегом догонять ее, на одном дыхании миновавшую длинный коридор и крутую винтовую лестницу. А вот и дверь в зал!..
Помещение наполняла толпа кричащих людей. Несколько монахинь в черных балахонах, стражники Гастона, какие-то неизвестные люди и слуги, которых наверняка поднял с постелей стоящий кругом шум и гвалт. Наконец, сам Гастон, ожесточенно спорящий с богато одетым незнакомцем.
Она переводила взгляд с одного женского лица на другое, пытаясь отыскать среди прибывших Кристиану.
Стоя сбоку от нее, Ройс дважды громко откашлялся, привлекая внимание. Все замолкли и уставились на нее.
— Ну, где же она? — спросила Селина, глядя на Гастона со смущенной улыбкой.
Раздался всеобщий вопль, по сравнению с которым то, что происходило до этого, можно было назвать полной тишиной. Еще не успев закончить фразу, Селина оказалась окруженной и едва не сбитой с ног стайкой причитающих монахинь, которые все одновременно пытались обнять ее. Она была оглушена радостными восклицаниями и градом вопросов:
— О наша милая девочка, с тобой ничего не случилось?
— Почему ты неожиданно исчезла?
— Ты нас так напугала!
— Как ты добралась сюда?
— Почему ты покинула нас, не сказав ни слова?
Вопросы, объятия, прикосновения сыпались со всех сторон, не давая Селине возможности вставить словечко. Монахини перебивали друг друга, так что Селина с трудом понимала, чего от нее хотят. Но и то малое, что она поняла, повергло ее в изумление.
— Что происходит? Пожалуйста, перестаньте кричать. Прошу вас!
После короткой борьбы ей удалось вырваться из кружка затискавших ее женщин, но в это мгновение к ней прорвался человек, только что препиравшийся с Гастоном, и крепко обнял ее.
— Боже мой, Кристиана! Мы думали, что потеряли тебя! — Его голос дрожал. — С тобой все в порядке? — Он отстранил ее, держа за плечи, и оглядел с ног до головы. — Этот мужлан не сделал тебе ничего дурного? Как он смог увести тебя от нас? Расскажи, что произошло.
Селина глядела на незнакомца. Внутри все оборвалось от страшного предчувствия.
Он называет ее Кристианой!
Но почему они принимают ее за Кристиану?
— О… о чем вы говорите? — срывающимся от волнения голосом спросила она. — Я вас не знаю. В первый раз вижу!.. — Тут она сообразила, что своими рыжими волосами и голубыми глазами этот человек напоминает ее дядю. Наверное, это и есть ненавидимый здесь Турель.
— Моя бедная малышка! — Он опять заключил ее в объятия. — Значит, он говорит правду? Ты ударилась головой и потеряла память?
Селина вырвалась и, дрожа, стала отступать, в ужасе оглядывая всех вокруг и чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
— Что… что происходит? Это чья-то… злая шутка? Где настоящая Кристиана?
Она вопросительно посмотрела на Гастона, но его лицо оставалось непроницаемым. Стоя в стороне, он молча наблюдал за ними. Наблюдал за ней.
— Ты исчезла, детка, — начала одна из монахинь. — Сразу после бурана, в который мы попали. Мы ехали сюда, на твою свадьбу, когда налетела буря, и мы вынуждены были укрыться в лесу. В последний раз ты была с нами вечером накануне Нового года. Потом отправилась в свой шатер, а на следующее утро Арлетта, придя к тебе позвать на утреннюю молитву, никого не нашла. Только следы ног у входа в шатер. Словно прилетела огромная птица и унесла тебя.
— Ты так нас напугала! — вмешалась другая монахиня.
— Мы несколько дней подряд искали вас, миледи — добавил мужчина из свиты Туреля. — Мы очень боялись, что вы заблудились в снегах. Что же с вами случилось?
Селина не могла ответить на их вопросы. Как громом пораженная она молча смотрела на эти обеспокоенные лица. Потом до нее дошло: Кристиана исчезла в ночь под Новый год. В ту же ночь, когда она сама перенеслась сюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46