Пожалуйста…
— Я буду глубоко признательна вам за любую помощь, которую смогу получить, и обещаю, что ни одна душа ни о чем не узнает, — успокоила ее Селина. — Скажите, в чем секрет могущества, которым обладаете вы и Фиара?
— Могущество? — прошептала Бринна, разглядывая свою залатанную юбку. — Да, наверное, кое-кто может и так подумать. На самом деле это неправда. Давным-давно… много веков назад, — медленно заговорила она, — было время Древней мудрости. Время, когда люди — все люди — знали язык земли и языки всех существ, на ней обитавших. Людям были ведомы морские течения и пути, по которым шли звезды…
— Астрономия, — прошептала Селина, почувствовав, как забилось ее сердце.
— И не только, — кивнула Бринна, — но и многое, многое другое. Но потом пришло время тьмы, и люди растеряли Древнюю мудрость. Она стала достоянием немногих, которых чтили как искусных целителей, справедливых судей, мудрых советников королей. Таких людей звали друидами.
— Друидами? — переспросила Селина, вспомнив о высоких людях в черных одеждах, о Стонхендже, о волшебнике Мерлине из легенд о короле Артуре. — Значит, вы и Фиара — друиды?
— Одни из последних. Люди, не обладающие Древней мудростью, давно стали испытывать перед друидами мистический ужас. Они охотились за ними, изгоняли их со своих земель, убивали. Лишь немногим удалось выжить. Мой отец был друидом большого знания, но он учил меня держать свое, как вы сказали, могущество в тайне от обычных людей, чтобы не вызывать у них страха. От тех, кто называет нас ведьмами и колдунами, от тех, кто может уничтожить нас.
Бринна замолчала, перебирая складки на юбке.
— Я послушалась его завета, вышла замуж за богатого человека, жившего в нашем городе. Он был ювелиром. Мой муж… выгнал меня, когда узнал правду обо мне и нашей дочери. Фиара, — Бринна горько усмехнулась, — моя самая большая радость в жизни. Но она так неосторожна! Я пыталась предупреждать ее. Но в ее возрасте ей кажется совершенно естественным пользоваться своими способностями. А они у нее очень велики. Мне приходится во многих случаях прибегать к помощи записей, оставленных мне отцом, а она в этом не нуждается — в ней все заложено природой. И мне страшно за нее. Я подумала, что если она поживет обычной жизнью, среди обычных детей…
Голос прервался, но глаза договорили все: матери хотелось, чтобы жизнь дочки была лучше, счастливее, безопаснее, чем ее. Вынужденное затворничество — жертва, которую женщина принесла ради своего ребенка. У Селины защемило сердце. Она потянулась через стол и положила ладонь на руку Бринны.
— Если я что-нибудь могу сделать для вас… Хоть чем-то помочь…
— Не сомневаюсь, вы сделаете это, — с простодушной уверенностью, как и Фиара, сказала Бринна. — У вас очень доброе сердце, миледи Селина. Вы прямо лучитесь добротой. Но сначала я попробую помочь вам. Расскажите, как вы попали в наше время. Это случилось в ночь на новый год?
— Да. У нас тогда произошло лунное затмение…
— Затмение? Черная луна?
— По-видимому, вы это называете так… — Селина не знала, с чего начать. Свои знания в астрономии она почерпнула от сестры Джекки, интересовавшейся точными науками. — Я не очень разбираюсь в затмениях, — наконец продолжила она. — Ну, прежде всего, наверное, нужно сказать, что Земля не плоская, а имеет форму шара…
За обсуждением проблем астрономии они провели большую часть дня. Обе пытались совместить новейшие знания с Древней мудростью, чтобы разобраться, как лунное затмение забросило Селину в прошлое. Селина с помощью деревянных шариков показывала, как Земля вращается вокруг Солнца, а Луна — вокруг Земли, как происходят затмения, когда все три планеты оказываются на одной прямой: если Земля находится между Солнцем и Луной, то ее тень закрывает Луну, и это будет лунное затмение.
Потом Бринна открыла сундук, в котором хранила свитки с записями отца, и посмотрела, нет ли там чего-нибудь полезного для них…
Фиара вернулась под вечер, и они втроем съели довольно скудный ужин. Фиара отправилась спать, утомленная долгим путешествием по лесу и в деревню. Она спала спокойно, лишь раз, поднявшись на несколько мгновений, посмотрела на стену, будто видела сквозь нее, и пробормотала: «Он не причинит нам зла». Бринна уложила дочь и объяснила Селине, что девочка иногда просыпается, когда волки или другие лесные звери близко подходят к их жилью.
Сгустились сумерки, а женщины все корпели над звездными картами, начерченными отцом Бринны. Они радовались, что продвинулись так далеко.
— Видите ли, — объясняла Бринна, зажигая свечу, — время не таково, как многие его себе представляют. Оно не движется равномерно вперед, складываясь в дни и месяцы. Оно жидкое и больше напоминает море — то тихое и спокойное, то бурное и опасное.
— Значит, под Новый год с точки зрения времени ночь выдалась штормовая? — предположила Селина, внимательно изучая древний пергамент, усеянный руническими письменами и щедро раскрашенный золотом и серебром.
— Именно, — улыбнулась Бринна. — И так же как волнение на море зависит от ветра или дождя, ход времени подвержен влиянию внешних сил. Вы говорили, что приливами и отливами управляет Луна…
— Да, там что-то связанное с силами притяжения. И если силы гравитации Луны достаточно, чтобы перемещать массы воды, занимающей половину поверхности Земли, то…
— То ее достаточно, чтобы возмутить гладкое течение жидкого времени, — закончила Бринна в волнении. — В тот вечер затмение, видимо, вызвало рябь на реке времени… водоворот.
— А я оказалась как раз на его краю, и он меня затянул!
— А потом захлопнул дверь, — кивнула Бринна, блестя глазами. — До чего вы умны, миледи Селина!
— Вовсе нет, — рассмеялась Селина. — Во всяком случае, не настолько, как остальные члены моей семьи. Итак, мы выяснили, что сюда меня занесла Луна. Как же мне вернуться домой?
Бринна разгладила на столе документ — свиток пергамента, желтый, потрескавшийся по краям.
— Если верить звездным картам моего отца, в этом году будут еще четыре черные луны — затмения, как вы говорите. Первое будет неполным. — Она указала на кружок на карте. — Затем, через несколько месяцев, — полное. — Она ткнула пальцем в другое пятно. — И еще два частичных затмения. Вот и вот.
— Вы говорите: через несколько месяцев? — Сердце у Селины упало. — Я… я боюсь, что не проживу несколько месяцев, Бринна. Я должна вернуться домой с первым же затмением. Непременно с первым. Я была ранена, и моя рана… требует наблюдения.
— Я знаю. У вас повреждена спина. — На лице Бринны появилось озабоченное выражение. — Я чувствую, там что-то не так.
— Да. И мою проблему не решить травами или кровопусканием, которым здесь лечат большинство недугов.
— Значит, мы обязаны использовать первую же черную луну!.. — горячо заговорила Бринна, делая измерения по карте с помощью какого-то странного металлического инструмента, напоминающего транспортир.
— Вы можете точно сказать, в какую именно ночь начнется затмение?
— Через две недели… — пробормотала Бринна, передвигая инструмент по карте. — А следующее — через неделю… Значит, через три недели, начиная с сегодняшней ночи. Это будет первая ночь после полнолуния. Мне кажется, где-то… — Она отложила транспортир и стала перебирать бумаги отца, сложенные стопкой на столе. — Я думаю, отец должен был упомянуть, как влияет фаза Луны на возможность путешествия во времени.
— Прибыть накануне полнолуния, исчезнуть сразу после полнолуния. Что ж, в этом есть логика. — Селина старалась оставаться спокойной, но ее всю буквально трясло. Три недели. Есть ли у нее эти три недели?
— Да-да. Вот только найду нужные бумаги, — пробормотала Бринна. — Ага, вот они! — Она торжественно подняла страницу, затем приблизила ее к свету и начала читать. — Хм… да… А, вот самое интересное. Слушайте внимательно, миледи. Здесь написано, что вам делать.
Глава 9
— Что же? — вдруг занервничав, спросила Селина. — Что мне делать?
Бринна еще раз перечитала страницу.
— Отец пересказывает легенду друидов о людях, совершивших путешествия в прошлое, и упоминает, что сам встречал таких людей. — Она подняла глаза. — Я помню его рассказы об этом. Я была тогда маленькой и думала, что, наверное, он сочиняет их, чтобы развлечь меня. Вы первая путешественница во времени, которую я встретила. — Бринна опять обратилась к пергаменту. — Он пишет, что не всем удалось вернуться в свое время и они доживали свои дни среди нас…
— О Боже! — простонала Селина.
— Не волнуйтесь, миледи. Здесь написано, что все должно получиться. Сюда — накануне полнолуния, туда — сразу после полнолуния. Главное — правильно подготовиться к возвращению, получить ключ, который откроет дверь.
— Ключ?.. — Селина глубоко вздохнула, стараясь отогнать худшие опасения. — Что за ключ? Я непременно должна вернуться с первой попытки. Если я ошибусь…
— Вы не ошибетесь. Отец пишет, что те, кому удалось вернуться, исчезали абсолютно в тех же условиях, в которых они появлялись. Стояли в том же месте, были одеты в то же платье, даже думали о том же, о чем думали перед появлением здесь. Ключ, миледи, в том, чтобы уйти с тем же, с чем пришли. Вы ничего не должны оставить здесь и ничего не должны взять с собой. — Она вновь взглянула на Селину. — Вы здесь уже несколько дней. Сохранили ли вы свою одежду?
Селине и секунды не понадобилось на раздумье: воспоминание, как она проснулась в постели Гастона, жило в ней постоянно.
— Да, — с облегчением выдохнула она. — Я все сохранила. На мне было лишь тедди — нижнее белье, которое носят женщины моего времени. Здесь его считают ужасно неприличным. Служанка даже хотела сжечь его, но это единственная ниточка, связывающая меня с домом, и я не позволила ей сделать это. Я храню тедди в своей комнате.
Селина почувствовала, как страх сменяется в ней радостным возбуждением. Скоро она будет дома! Вернется в свое время, к своей семье, к привычной жизни!
— Тогда у вас не будет проблем, миледи, — улыбнулась Бринна. — Отец пишет, что лишь люди, которые потеряли или выбросили свои вещи, не смогли вернуться домой.
— Значит, я надеваю свой наряд, думаю о вещах двадцатого века, и если луна мне поможет… — Селина преисполнилась надеждой. — Раз — и я снова дома в тысяча девятьсот девяносто третьем году!
— Именно так! — засмеялась Бринна. — Через три недели от сегодняшней ночи. Запомните. Затмение произойдет в первую ночь после полнолуния.
Селина кивнула. Три недели. Этого она ни за что не забудет. Сюда — накануне полнолуния, туда — сразу после полнолуния. Логично.
— Спасибо, Бринна. Я так признательна вам за помощь!.. — Селина встала и подняла плащ, сознавая со стыдом, что отняла у бедной женщины полночи сна. — Я бы хотела прислать сюда служанку из замка с продуктами и некоторыми вещами. Вы не откажетесь? Ради Фиары?
Сначала показалось, что Бринну пугает предложение Селины. Тяжелая жизнь приучила ее рассчитывать только на себя, не принимать подаяний. Но при упоминании имени дочери она смирила свою гордость.
— Хорошо, миледи. Большое спасибо за вашу доброту. Селина же задумала послать вещи не только для Фиары, но и для Бринны. Но пока решила не упоминать об этом.
— Она очень интересная девочка, — улыбнулась Селина. — Как и ее мать. Еще раз спасибо. Я обещаю, что никому не расскажу о… вашем даре. — Она взглянула на свернувшуюся калачиком под одеялом Фиару. — До свидания, моя маленькая, — тихо произнесла она. — Будь здорова. И счастлива.
«И вы будьте здоровы, миледи. Не забывайте про Грушо».
Селина вздрогнула, услышав голос Фиары. Та тихо лежала и ровно дышала во сне, но слова явственно звучали в мозгу Селины, словно девочка произносила их вслух.
— Что-нибудь не так, леди Селина? — спросила Бринна.
— Нет, я… — Селина обернулась. — Я просто вспоминаю дорогу к замку.
— Ах да! — Бринна подошла к столу и взяла маленькую карту, нарисованную Фиарой. — Не забудьте на развилке повернуть налево.
— Не забуду.
— И не бойтесь волков. Фиара сказала, что попросила их не трогать вас.
— О… хорошо. — В обычных условиях это могло показаться бредом. Но здесь слова женщины можно было воспринимать совершенно серьезно. — Спасибо вам обеим.
— Счастливого пути, миледи, — тепло улыбнулась Бринна. Лицо женщины светилось надеждой.
Обняв на прощание Бринну, Селина исчезла в темноте.
Ночь выдалась не такая облачная, как прошлая, луна хорошо освещала дорогу, и идти было легче. Селина держалась середины лесной тропинки, стараясь не обращать внимания на мурашки, пробегавшие по спине при завываниях голодных волков.
Только бы не споткнуться! Пройдя уже много миль и почти сутки проведя без сна, она двигалась, подгоняемая мыслями о возвращении. Если бы не это, она, наверное, лучше замерзла бы в лесу, чем решилась испытать по возвращении гнев Гастона.
Но странно: теперь, когда перемещение в свое время стало реальностью, когда дело за ней, когда определен даже день, она чувствовала что-то вроде разочарования. Неужели она больше никогда не увидит Гастона?
Она шла и ругала себя за эту слабость. Ей не жить, если она не вернется, и нет никакой возможности взять его с собой. И кроме того, зачем жалеть об этом безмозглом и бессердечном жеребце? К таким людям она всегда относилась с презрением.
Нет, пожалуй, «жеребец» сказано слишком сильно.
И потом, не совсем уж он бессердечный. Он дал ей возможность регулярно наслаждаться ванной. Не отнял у нее котенка. И у него веские причины подозревать ее в темных замыслах. Он поделился запасами со своими крестьянами. Самовлюбленный грубиян так не поступил бы.
Пусть нечасто, но он бывал нежным и заботливым. И возможно, через некоторое время…
Она поспешила отбросить эту мысль. Время — вот единственное, чего у нее нет и не будет.
Да и на что она надеется? Разве можно переделать Гастона де Варенна? Он же не желает изменяться! Он счастлив завалиться в постель к первой попавшейся девке. Ему никогда не хватит одной-единственной женщины.
Если только речь не будет идти о богатой аристократке миледи Розалинде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46