Ее кожа была холодной и влажной. Это встревожило его. Голова Ли лежала на его руке, и Девон чувствовал, как содрогается от боли все ее тело. Он принялся массировать ее спину еще сильнее, чтобы расслабились все мышцы ее тела. Ли посмотрела на него сквозь полузакрытые глаза.
– Да, так хорошо. Это помогает. Спасибо тебе, – сказала она. Через несколько. минут приступы боли прекратились, и она расслабилась.
– Что ж, кажется, вы поняли, что нужно делать, мой дорогой милорд, – сказала старуха Эдит, поднимаясь с кровати. – Пойду подышу свежим воздухом, я через минуту вернусь, – предупредила она. Оставив Девона и Ли вдвоем, повитуха вышла справить нужду.
– Это моя вина, – прошептал Девон, – Это я во всем виноват…
– Мне не следовало убегать, – сказала Ли, она так устала, что ей трудно было говорить.
– Я испугал тебя, Ты не ожидала меня здесь встретить.
– Нет, – сказала она, покачав головой, – я имею в виду не сегодня, а тогда, когда все только начиналось. Мне не следовало убегать из Лондона.
Девон невольно замер.
– Значит, твои родители не знают, где ты?
– Этого никто не знает, Я скрылась тайно.
– Но почему, Ли? Почему ты это сделала?
Прикрыв глаза, она посмотрела на него и усмехнулась.
– Неужели ты не понимаешь?
Почему она не обратилась за помощью к отцу своего ребенка?
Он не стал спрашивать ее об этом, хотя этот вопрос не давал ему покоя. Сейчас не время для подобных расспросов.
– Ты могла бы прийти ко мне, – сказал он.
– Я думала, что не нужна тебе, – ответила она и снова скривилась от боли. У нее опять начались схватки.
Не нужна ему? Да он ведь умолял ее уехать с ним!
Ощутив очередной приступ боли, она стиснула его руку Он прижался губами к ее лбу. Как бы ему хотелось забрать себе всю ее боль! Он еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
В это время на улице началась метель. Маленькие, но тяжелые снежинки стучали в стекло, сначала мягко и тихо, а потом все сильнее и громче. Старуха Эдит вернулась в дом, плотно закрыв за собой дверь.
– Вовремя я справилась, – сказала она, входя в спальню.
Эдит прихрамывала на одну ногу. – Как ты, девочка? Чувствуешь, как шевелится ребенок? – обратилась она к Ли.
– Нет, я не чувствую ничего, кроме боли, – ответила Ли.
– Вообще ничего не чувствуешь?
Ли покачала головой. Она была так утомлена, что едва могла говорить.
Повитуха положила руку на живот Ли и, уставившись в противоположную стену, о чем-то задумалась.
– Я должна проверить, как там ребенок, – наконец сказала она. – Прошу вас покинуть спальню, милорд.
– Нет, пусть он останется, прошу тебя, – прошептала Ли, еще сильнее сжав руку Девона.
– Мужчине здесь не место, – решительно заявила старуха Эдит. – Если, конечно, он не является отцом этого ребенка.
– Я не уйду, – ответил девон.
Прищурившись, старуха Эдит посмотрела на него.
– Значит, вы признаете себя отцом?
– Да, – ответил он. В конце концов, какая разница, кто отец ребенка? Он уже и так достаточно рассказал миссис Питии и ее сыну. Бедный влюбленный Адам, наверное, напуган до смерти.
Ли что-то протестующе воскликнула, но Девон сразу успокоил ее, сказав:
– Пусть все останется как есть. Тебе сейчас следует думать о ребенке. Потом, когда все закончится, мы снова вернемся к этому разговору.
Старуха Эдит принялась осматривать Ли. Девон отвернулся и начал что-то нашептывать Ли на ухо, пытаясь успокоить ее. Он понимал, как ей сейчас больно. Наконец Эдит закончила осмотр и, сложив пополам простыню, поднялась на ноги.
– Что с моим ребенком? – едва слышно спросила Ли.
– О-о, с ним все будет хорошо, – заверила ее старуха Эдит, однако ее лицо подозрительно покраснело. Она вышла из спальни.
– Я принесу тебе воды, – сказал Девон Ли. Она кивнула в ответ, и он последовал за старухой Эдит, плотно задернув за собой занавеску.
Подойдя к повитухе, которая стояла возле горящего очага, он спросил:
– Что случилось?
Опустив глаза, она отвернулась от него и начала наливать горячую воду в чашку с заваркой.
– Я не знаю, – поставив чайник на стол, сказала она. – Первые роды часто бывают очень трудными, – пояснила повитуха.
Помолчав с минуту, Девон признался:
– Она упала. Старуха Эдит задумалась.
– Что ж, – наконец сказала она, – это плохо. У нее могло что-то порваться внутри. Могло случиться все, что угодно.
Обезумев от злости, он набросился на нее.
– Неужели вы не знаете, что с ней?
– Я знаю только одно – эта девочка может умереть вместе со своим ребенком, – гневно прошептала она. – Даже если бы я знала, почему у нее прекратились схватки, то все равно я ей ничем не смогла бы помочь, – сказала она и отвернулась от него. Девон вспомнил, что первая жена его кузена Рекса умерла при родах, производя на свет их младшего сына. Тогда Девон не. обратил на это событие никакого внимания. Мэри была какой-то блеклой, ничем не примечательной женщиной, и их жизненные дороги почти никогда не пересекались. Однако, оказавшись здесь, в этом доме, на который обрушилась жестокая снежная буря, и видя, как мучается Ли, он снова вспомнил о Мэри. Бедная Мэри, она умерла, и все забыли о ней.
Девон смотрел на чашку, наблюдая за тем, как заваривается чай, и думал о том, что сказала ему повитуха. Неужели Ли может умереть?
– Her! – воскликнул он. – Мы не позволим, ей умереть. Это невозможно.
– О-о, очень даже возможно, – ответила старуха Эдит. Она достала из кармана юбки флягу и подлила в чай добрую порцию рома – для храбрости.
– Девон! – дрожащим голосом позвала его Ли.
– Идите к ней, – сказала старуха Эдит. – Вы ей сейчас нужны больше, чем я. Но только ничего ей не говорите. Если мы хотим, спасти ее, то нужно заставить, ее бороться за свою жизнь. Идите.
Каждый шаг по направлению к спальне давался Девону с большим трудом. Ему казалось, что к его «огам привязали тяжелые гири. Подойдя к двери, он откинул занавеску.
– Ты что, поругался со старухой Эдит? – спросила Ли. Опустившись перед кроватью на колени, Девон взял ее маленькую ручку. Почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы, он стиснул зубы.
– Старуха Эдит прямо сказала мне о том, что у меня, как у отца твоего ребенка, есть определенные обязанности.
– Но Девон, ты не…
Она не договорила, потому что у нее снова начались схватки. Старуха Эдит появилась в дверном проеме, держа в руках чашку чая. Опытным глазом повивальной бабки она посмотрела на Ли.
– Неужели это всегда сопровождается такой жуткой болью? – простонала Ли. – Мне кажется, что мое тело разрывается на две половины.
– Всякое, бывает, – ответила повитуха.
Ли молча кивнула в ответ. Она обняла Девона за шею, и он еще крепче прижал ее к себе.
– Все будет хорошо, – спокойно сказал он.
Ли не ответила ему. Она слегка согнулась, пытаясь найти более удобное положение. Девон осторожно поддерживал ее. Его рука случайно коснулась ее живота…
Он почувствовал, как шевелится ребенок!
Боже, какое же это чудо! Девон и представить себе не мог, что такое может быть. Его удивлению просто не было границ. Он изумленно смотрел то на одну, то на другую женщину.
– Я почувствовал это. Я почувствовал ребенка! – воскликнул он. Ребенок снова шевельнулся, и Девон ощутил под своей ладонью его маленькую ручку. – Вот он.
– Хорошо! Это очень хорошо! – радостно воскликнула старуха Эдит, снова подарив Девону надежду на благополучный исход. – Это хороший знак. Наверное, ребенок проснулся и решил нам помочь, – сказала она и улыбнулась Ли, обнажив свои безобразные зубы. – Как ты думаешь, Ли, этот младенец и в самом деле хочет появиться на свет?
– Надеюсь, – едва слышно произнесла Ли.
Да, мы все надеемся на это, – ответила старуха Эдит. – Я буду молиться, чтобы мы как можно быстрее увидели его маленькое прелестное личико, – сказала она и вышла в другую комнату допивать свой чай.
На улице же в это время жестокая метель сменилась проливным дождем.
Ли была в панике. Она совершенно не понимала, что происходит с ее телом. Ребенок больше не шевелился, а схватки происходили все чаще и чаще. Боль стала такой нестерпимой, что Ли совершенно выбилась из сил. Однако она не жаловалась и не плакала. Ли всегда была стойкой и храброй девушкой.
Девон крепко держал ее в своих руках. Он уже не удивлялся, когда чувствовал, как шевелится ребенок. Старуха Эдит сказала, что ребенок довольно крупный.
Настроение Ли резко изменилось. В какой-то момент она начала плакать. Ее тихие всхлипывания напоминали икоту.
– Ли?
– Прости меня, – сказала она, горько плача. Девон почувствовал, что его шея стала мокрой от ее слез.
– За что? Тебе не за что просить прощения… – Девон не договорил. Он понял, что она просит у него прощения за то, что у нее был любовник.
Девон обнял Ли, хотя сейчас ему хотелось оттолкнуть ее.
– Это уже не имеет никакого значения, – сказал он каким-то чужим, резким голосом. – Все это уже в прошлом, а прошлое не стоит вспоминать.
У нее опять начались схватки, и все ее тело напряглось.
– Спокойно, – тихо сказал он ей.
В ответ она едва не зарычала от злости. Теперь Ли впала в другую крайность – вместо слез и апатии появились раздражение и ярость.
– Хорошо. Ничего не делай. Пусть все остается как есть, – сказала старуха Эдит, сидевшая у ног Ли.
– А я ничего и не буду делать, – усмехнувшись, заявила Ли. – Я, если честно, уже ничего не хочу. Пусть этот ребенок остается там, где он есть.
К немалому удивлению Девона, она оттолкнула от себя старуху Эдит и попыталась встать с кровати.
– Держите ее! Не дайте ей подняться! – закричала повитуха. – У рожениц такое бывает. Это хороший знак.
Но потребовалось приложить немало усилий для того, чтобы снова уложить Ли в постель. Ли отчаянно сопротивлялась. Она выгибала спину и вертела головой из стороны всторону так, что ее волосы растрепались и разметались по подушке.
Старуха Эдит наклонилась к ней и сказала своим резким голосом, которому шотландский акцент только добавлял убедительности:
– А теперь слушай меня, мисси, и мотай себе на ус. Если ты хочешь родить своего ребенка, то будешь лежать здесь, на этой кровати.
Ли сразу одумалась. Ей стало стыдно. Она снова упала в объятия Девона.
– Я хочу этого ребенка. Вы даже не представляете, как сильно я хочу его.
– Я знаю, знаю, – ответила старуха Эдит. – А теперь сядь поудобнее и согни ноги.
Ли снова тихо заплакала, и слезы ручьем потекли по ее лицу. Она сделала то, что приказала ей повитуха: села, прижавшись спиной к груди Девона.
– Приготовься, девочка, и ничего не бойся.
Ли молча кивнула. У нее снова начались схватки. Она крепко прижала ступни ног к кровати.
– Ну же, давай, давай выходи, малыш, – прошептала старуха Эдит так, словно она уговаривала скаковую лошадь прийти к финишу первой.
Схватки прекратились, и боль утихла.
– Расслабься, девочка. Тебе нужно беречь силы. Твой младенец еще не готов… но он скоро появится.
Ли в изнеможении опустилась на кровать. Старуха Эдит стояла возле нее, почесывая затылок.
– Мне нужно еще раз нагреть воду. Я скоро вернусь, – пообещала она Ли и вышла из спальни.
– Ты молодец, хорошо держишься, – прошептал Девон. Ли кивнула. Она тяжело и прерывисто дышала.
– Успокойся. Делай глубокие вдохи и постарайся расслабиться, – сказал Девон, прижавшись губами к ее шее. Ли справится со всем этим, она не умрет…
– Я люблю тебя.
Девон замер, не поверив своим ушам. Она действительно произнесла эти слова, или ему показалось? Может быть, это просто плод его воображения?
– Я всегда любила тебя, – сказала она, посмотрев на него. Когда-то он мечтал услышать от нее это признание. Сейчас же он испытывал двоякое чувство – радость, смешанную с ревностью, со жгучей ревностью.
– Я тогда сказала, что ненавижу тебя. Это неправда. Я так разозлилась, что сама не ведала, что творила.
Девон был совершенно сбит с толку. Он не понимал, хочется ли ему говорить об этом. Может быть и хочется, но только не сейчас.
– Мы оба наделали много глупостей, – пробормотал он. У Ли снова начались схватки. Несмотря на это, она не замолчала.
– Нет, только не ты, – сказала она. – Я должна была тогда… уехать с тобой.
Девон посмотрел в сторону комнаты, в которой старуха Эдит возилась с какими-то тряпками и чайником. Ему хотелось, чтобы она побыстрее вернулась в спальню.
Эти схватки были не такими болезненными, как предыдущие.
– Мама хотела, чтобы я вышла замуж за лорда Тайболда, но я не могла этого сделать, потому что уже была беременна.
– Ли, – прошептал Девон. Весь Лондон знал о том, что Карлтоны собирались выдать ее за лорда Тайболда. Когда Девон, находясь в Шотландии, узнал об этом, то пил беспробудно почти целую неделю.
Он до сих пор чувствует боль этой давней утраты.
– Мама хотела, чтобы я избавилась от этого ребенка. Понимаешь, Девон, она хотела убить еще не родившегося младенца.
– Не думай об этом, – сказал он. Ее признание вызвало в нем слишком много противоречивых чувств. – Сосредоточься на ребенке.
– Да, ребенок, – задумчиво повторила она. – Я вспоминаю магазин Уитни. Когда мне плохо, я всегда вспоминаю об этом.
Она вдруг напряглась и сказала:
– Мне нужно тужиться.
Девон сразу же позвал старуху Эдит. Почти целый час Ли усиленно тужилась, до тех пор пока совершенно не выбилась из сил. Наконец старуха Эдит остановила ее.
– Отдохни немного, девочка. Тебе нужно беречь силы, – казала она Ли и вышла в другую комнату.
Девон готов был убить повитуху за это ее невозмутимое спокойствие. Он последовал за ней.
– Почему ты сказала Ли, чтобы она перестала тужиться?
– Потому что ребенок не выходит, – сказала старуха Эдит, попивая свой чай.
Девону показалось, что он ослышался. Выхватив у нее из рук чашку, он принюхался.
– В этой чашке больше рома, чем чая. Такой напиток может свалить с ног даже здоровенного матроса, – сказал он, выплеснув содержимое чашки в очаг. Послышалось громкое шипение, а потом пламя вспыхнуло с новой силой.
– Мне нужно немного выпить, – заскулила повитуха. – Я не могу смотреть, как умирает молодая мать вместе со своим ребенком.
Услышав ее слова, он просто взорвался от гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37