Моя сцена дуэли? — Дин с негодованием уставился на Джоша. — Нет, право, я хотел бы знать, кто это вдруг назначил тебя режиссером?
Нэнси, стоя в стороне, смотрела на эту сценку с восхищением. «Да, за Дином Бетленом стоит понаблюдать», — подумала она.
Джош поправил очки и наставительным тоном сказал:
— Что ж, если вас интересуют рекомендации, превосходно. Я, разумеется, не режиссер, но я полагаю, что многие годы занятий и исследований, проведенных в Лондоне, говорят сами за себя. И если я вам скажу, что вы действуете рапирой неправильно, то, поверьте, так оно и есть. Кстати, я занимался в школе фехтования.
— Да я… я… — запинаясь, начал Дин Бетлен. Тут Джош встал и схватил рапиру. Размахивая длинным, легким клинком, он начал показывать различные движения и выпады.
— Запомните, когда вы собираетесь нанести удар Тибальту, вашему врагу, выпад должен быть направлен…
— О, это уже чересчур! — вспылил Дин. — Вы обращаетесь со мной как с мальчишкой! Плевать мне на то, что вас считают, так сказать, экспертом. Я буду играть так, как нахожу нужным.
— Но послушайте, Дин, у Джоша действительно есть неплохие идеи, — сказала Джоанна, которая, стоя в стороне, наблюдала за ними. — Я думаю, вам стоило бы прислушаться к нему.
— Еще чего! Я буду делать то, что мне нравится, — возразил Дин.
— Нет, вы совершенно не правы, — настаивал Джош.
— Довольно! — раздался голос. — Прекратите ваши пререкания и приготовьтесь! — Нэнси, обернувшись, увидела, что к сцене приближается Шоттер. — Публика начинает собираться. Приготовьтесь! — повторил он.
Нэнси выскользнула из шатра. Дин Бетлен, судя по всему, очень зол и тщеславен. Он ведет себя, как неудачник, которому не удалось получить того, чего он, по его мнению, заслуживает.
Когда она вернулась к своему павильону, королевская процессия уже выстроилась. Королеве полагалось быть почетной гостьей на каждом представлении «Ромео и Джульетты». Нэнси встала позади Бесс, раскрасневшейся и возбужденной после нелегких танцевальных па, и шепотом посвятила подругу в события последней репетиции.
Девушки смотрели, как Мартину Деври посадили в паланкин и понесли. Актриса вставила старинный веер в украшенную самоцветами рукоять. Рукоять была тоже старинная и надевалась на треугольное основание веера. Время от времени актриса эффектно раскрывала веер.
Участники процессии вошли в театр и двинулись по проходу к переднему ряду, отведенному для королевской свиты. Нэнси заметила, как обычное для Мартины хмурое выражение лица сменилось ласковой, величавой улыбкой королевы Елизаветы. Она также ощутила воцарившуюся в зале торжественную тишину. Публика вела себя так, словно была полна почтения к королеве.
Но внезапно тишина в зале была нарушена резким треском.
Нэнси повернулась и увидела, что один из шестов паланкина сломался пополам. Паланкин резко накренился в сторону.
Актеры, несшие треснувший шест, поспешно подхватили раму паланкина. Но… чуть-чуть опоздали. Потеряв опору, Мартина Деври скатывалась вниз!
ЗЛОПОЛУЧНАЯ ПОЛОМКА
Мартина шлепнулась на пол. Публика замерла.
Фрейлины и придворные королевы мгновенно окружили актрису.
— Вы не ушиблись? — с тревогой спросила Бесс.
Мартина удивленно подняла глаза.
— Н-нет, вроде бы я в порядке, — неуверенно сказала она.
Кринолин ее тяжелого парчового платья нелепо вывернулся на сторону, а из высокого воротника вылез наружу кончик проволоки. Корона свалилась, пряди волос упали на лицо. Публика взволнованно гудела.
Требуя внимания к себе, Мартина резко протянула руки к тем, кто стоял ближе.
— Помогите же мне подняться! — свирепо прошептала она.
— Вы и в самом деле не ушиблись? — спросил один из актеров.
— Я чувствую себя прекрасно. Ну же, поднимите меня!
Когда Мартину поставили на ноги, зал захлопал. Слегка пошатываясь, Мартина одарила публику королевской улыбкой. Затем, обернувшись к дамам и кавалерам своего двора, спокойно сказала:
— Все в порядке, давайте займем свои места. И кстати, — указала она на сломанный паланкин, — уберите отсюда эту штуку.
Ливрейные лакеи проворно вынесли паланкин.
Откинув назад волосы, Мартина пригладила их и надела корону. Королева уселась на свое место в середине первого ряда, остальные участники процессии разместились вокруг. Когда все расселись, Нэнси погрузилась в раздумья. Каким образом паланкин мог сломаться?
Внезапно Мартина принялась шарить возле себя по сиденью.
— Мой веер! — воскликнула она, озираясь вокруг. — Где мой веер?
Нэнси, Бесс и другие придворные дамы бросились искать веер королевы.
— Наверно, я его выронила, когда упала. — Мартина подтолкнула локтем сидевшего рядом придворного и приказала: — Идите поищите его, пока не началось представление. Живее!
Через несколько минут придворный вернулся.
— К сожалению, я его не обнаружил…
— О Господи! — с раздражением сказала Мартина. — Мало того, что меня уронили на пол. Кто-то вдобавок украл мой веер!
— Думаю, мы должны осмотреть этот поломанный паланкин, — прошептала Нэнси, наклоняясь к Бесс. — Я слышала, как кто-то сказал, что он в трейлере — складе бутафории.
— Сейчас? — спросила Бесс. — Но представление уже начинается.
— Представление мы можем посмотреть завтра вечером. — И обе девушки поднялись, и вышли из зала.
По дороге к складу они встретили Джорджи. — Я все видела из-за кулис, — сказала Джорджи. — Мартина настоящая героиня! К счастью, она не получила серьезных ушибов. Вы что, не будете смотреть спектакль?
— Сегодня вечером не будем, — сказала Нэнси.
Она поделилась своими планами с Джорджи, и та решила присоединиться к подругам. Когда девушки вошли в помещение склада, члены труппы, принесшие паланкин, как раз из него выходили.
— Бедная Мартина! — сказала Бесс. — Думаю, я бы тоже слегка рассердилась, если бы меня вывалили на пол в центре зала на глазах у всей публики.
— Думаю, она рассердилась не слегка, а очень даже сильно, — усмехнулась Нэнси.
Она принялась рассматривать алую подушку сиденья, расшитую старинным цветочным узором, и вдруг заметила листок бумаги, засунутый под сиденье. Нэнси схватила его, развернула и удивленно подняла брови.
— Вот это да! Похоже, опять наш сочинитель. Тот же старомодный почерк. — И она прочла записку вслух:
«Что хочешь ты? Меня убить ты хочешь?
О, помогите!»
Разумной королеве Гамлет страх внушил,
Хотя ее последний час еще не наступил.
Разумны будьте, упреждаю вас:
Не так далек и ваш последний час.
— Мне это совсем не нравится, — испуганно пролепетала Бесс.
— И мне тоже, — согласилась Джорджи. — Звучит как смертный приговор.
— В то же время это очень убедительное предупреждение, — заметила Нэнси. Она еще раз перечитала стихи. — Приведенные строчки — реплика королевы из «Гамлета». Поскольку Мартина королева и она единственный человек, кого носят в паланкине, не исключено, что угроза адресована ей. — Нэнси немного помолчала. — Если кто-то преследует Мартину, то как объяснить упавшую стойку с оружием и первую записку? Преступник явно покушался не на нее.
— Это напоминает какую-то загадку, — заметила Джорджи.
— Довольно страшненькую загадку, — прибавила Бесс.
— В общем, независимо от того, на кого покушались, из записки ясно одно: паланкин поломался не случайно, — сказала Нэнси.
Она осмотрела поврежденный шест. Он сломался как раз в том месте, где его держал один из лакеев. Поверхность надлома была на три четверти совершенно гладкой.
— Что-то непохоже, чтобы шест сломался от тяжести, — заметила Нэнси. — Скорее всего, его специально надпилили. Как только нагрузка увеличилась, шест должен был сломаться. — Немного подумав, она прибавила: — Ты не знаешь, Джорджи, кто имеет доступ в этот трейлер?
— Насколько мне известно, — пожала плечами Джорджи, - сюда может зайти фестиваля
По предложению Нэнси девушки принялись искать какие-нибудь улики, но в трейлере не было ничего, кроме небольшого количества разного хлама.
— Нам, пожалуй, лучше вернуться в театр, — со вздохом сказала Нэнси. — Я бы хотела поговорить с Филиппом Шоттером.
Приблизившись к театру, девушки увидели, что зрители толпятся у прилавка с прохладительными напитками.
— Наверно, сейчас антракт, — заметила Нэнси. — Пойдемте за кулисы и поищем Филиппа.
За кулисами директор театра поздравлял актеров с удачным исполнением ролей и отдавал распоряжения насчет следующего акта. Вдруг послышался стук каблуков — быстрой, решительной походкой за кулисы прошла Мартина Деври. Обернувшись, Нэнси увидела, что актриса направляется к Шоттеру.
— Мартина! — воскликнул Шоттер. — Слава Богу, вы в порядке. Каким образом мог сломаться этот чертов паланкин?
— Как будто вы не знаете! — холодно глядя на него, язвительно сказала Мартина. — Вы ожидали, что я ударюсь лицом, не правда ли? Вам хотелось надо мной поиздеваться, так ведь?
— О чем вы говорите? — изумился Шоттер. — Я не знаю, что случилось с паланкином. Но мы это выясним и…
Мартина, однако, его уже не слушала. Отстраняя столпившихся актеров, она направилась к Дж. З..
— А вы чего хотели? — продолжала она гневным тоном. — Ваши дрянные носильщики могли меня убить!
— Поверьте, я очень огорчен случившимся, — немедленно запротестовал Дж. З.., воздевая руки кверху. — Уверяю вас, Мартина, паланкин был днем тщательно проверен.
— Он прав, — поспешила Джорджи на его защиту. — Мы хорошо осмотрели паланкин, когда вытирали пыль, и все было в порядке.
— А вы-то кто такая? — устремила на Джорджи свой убийственный взгляд актриса. Увидев у Джорджи значок добровольного участника фестиваля, она еще сильней рассердилась. — Вы и впрямь думаете, что я стану доверять каким-то добровольцам! А может, это вы и украли мой веер вместе с рукоятью!
После этой реплики Мартина удалилась.
— Ну и ну! — воскликнула Бесс. — Милостивая королева становится ледяной.
— Я очень уважаю Мартину как актрису, — озадаченно произнес Дж. З..— Она настоящий профессионал. Но характерец у нее… — И он неопределенно махнул рукой, издав долгий свист. — Во всяком случае, спасибо за поддержку, Джорджи. И благодарю всех вас за сегодняшнюю помощь! — прибавил он, после чего направился к выходу.
— Мартина, конечно, ведет себя так, что не очень хочется ее жалеть, — сказала Нэнси подругам. — Но я все же не думаю, что кто-то вознамерился угрожать ей только потому, что ему не нравится ее характер.
— Ну, мы по крайней мере кое-что знаем о человеке, который пишет эти записки, — заметила Бесс.
— Что именно? — с интересом спросила Нэнси.
— Он несомненно знает Шекспира! — объявила Бесс.
— Прелестно, — иронически улыбнулась Нэнси. — Это очень сокращает круг подозреваемых — особенно если учесть, что здесь почти все знают Шекспира.
Нэнси снова принялась разыскивать Шоттера. Нужно было срочно рассказать ему про последнюю записку. Наконец она его увидела — он сидел за кулисами и беседовал с человеком в обычном деловом костюме, сидевшим спиной к Нэнси. Оба, видимо, были поглощены разговором.
Человек в костюме чуть повернулся, и Нэнси мельком увидела его лицо. Она сразу узнала в нем Луиса Ромеро, местного бизнесмена. Красивый темноволосый Ромеро был хорошо известен в Ривер-Хайтсе как процветающий и честолюбивый коммерсант и предприниматель. Нэнси удивило его присутствие на елизаветинском фестивале. Она не знала, что он интересуется искусством.
Нэнси не спеша направилась к беседовавшим. Она подошла достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Шоттер говорил сердито, в повышенных тонах.
— Послушайте, я уж не знаю, сколько раз можно вам повторять «нет». Наш фестиваль с успехом проводится в Ривер-Хайтсе вот уже три года. Я совершенно не заинтересован что-нибудь в нем менять.
— Фил, я человек терпеливый, — мягко возразил Ромеро. — Но с вами мне просто трудно себя сдерживать. Вероятно, мне не стоит снова напоминать вам, что моя ярмарка была бы для вас очень выгодным делом.
— Я не хочу больше слышать о вашей средневековой ярмарке! — гневно сказал Шоттер. — Я не намерен в будущем году делить с вами наш павильон. Жителям Ривер-Хайтса не нужна ваша ярмарка, а мне не нужны так называемые партнеры. Придется вам поискать кого-нибудь другого.
— Вы просто сумасшедший! — воскликнул Ромеро. — Моя широкомасштабная, оснащенная техникой ярмарка привлекла бы народ, и ваша однонедельная интермедия могла бы наконец принести недурную прибыль.
— Я сказал «нет», — ответил Шоттер, стараясь сдержать гнев. — И это мое последнее слово.
— Очень, очень скверно, Фил, — едва сдерживаясь, произнес Ромеро. — Но, с вашим сотрудничеством или без оного, моя ярмарка состоится — а вашему фестивалю, полагаю, придется убираться вон.
СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Нэнси смотрела, как Ромеро уходит со сцены, и ее одолевали все новые и новые вопросы. Видимо, Ромеро собирается устроить в Ривер-Хайтсе средневековую ярмарку. И он хочет, чтобы ярмарка проходила одновременно с фестивалем. Однако Шоттер явно не заинтересован в том, чтобы делить это помещение с Ромеро. И на что же может отважиться Ромеро, чтобы получить помещение павильона? Неужто и он готов погубить фестиваль?
Когда Шоттер поднялся с места, Нэнси подошла к нему и рассказала о второй записке.
— Ничего не понимаю, — вздохнул Шоттер. — По правде говоря, у меня сейчас даже нет сил думать об этом. Следующий акт вот-вот начнется. Но я очень ценю вашу помощь, Нэнси. Давайте поговорим об этом завтра.
Нэнси понимающе кивнула. Директор фестиваля выглядел очень усталым. Было уже почти полдесятого вечера, когда Нэнси вышла из дома Бесс, где обедала вместе с кузинами. Джорджи уже неделю жила у Бесс, так как ее родители на время уехали из города. Нэнси вкратце рассказала подругам о появлении Луиса Ромеро. Пока она ехала домой, она мысленно перебирала таинственные события прошедшего дня; особенно занимали ее эти зловещие записки. Да, автору таких посланий не откажешь в смелости. К тому же он, вероятно, потратил массу времени на сочинение стихов. А подбрасывал записки, очевидно, кто-то, имеющий доступ в трейлеры и к бутафории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12