Вырванная из потока времени минута растаяла над морем.
– Старт через десять минут у подветренного буя! – крикнул Билл.
Мы вернулись к действительности.
Выбирая шкоты, затренькали «велосипеды», запели блоки. Перестали хлопать паруса. Зато все громче бурлила носовая волна. Красавицы яхты набирали скорость.
В этот день Билл увеличил темп. Решил наверстать упущенное в предельно напряженной программе тренировок? Или таким способом хотел отвлечь нас от мрачных мыслей? Как бы то ни было, работа оказалась эффективным лекарством. Разговоры членов нашей бригады снова вращались вокруг парусного спорта и приключений, ожидающих нас по ту сторону Атлантики. На борту мы действовали именно так, как хотелось Биллу: точно отряд роботов, молниеносно реагирующих на каждую команду.
Проблема спинакера не давала мне покоя. На курсе фордевинд преимущество «Леди» было неоспоримо, но стоило ветру измениться, как даже при полном бакштаге «Конни» шутя настигала нас. В чем дело? В форме корпуса? Или в спинакере? Я едва не свихнулся, ломая себе голову над этими вопросами. И не находил решения. Беда! Ведь с каждым днем мы приближались к дате, когда все должно быть в полном порядке.
– Морган, – сказал однажды вечером Билл, – не нравится мне поведение «Леди» при попутных ветрах.
– Мне тоже, – сухо ответил я, – а что толку.
– Придется тебе несколько дней посидеть на берегу и придумать что-нибудь радикальное. – С этими словами он встал и направился в свой номер, не дожидаясь ответа.
Приказ есть приказ…
– Вот так, Морган, – ухмыльнулся Пер Таннберг, подслушавший наш разговор. – Давай, браток, пошевели мозгами, поработай серым веществом.
Попозже в тот же вечер я зашел к Моне Лизе – может, он предложит какие-нибудь еще не испробованные нами способы. Сидя в халате, он был занят тем, что стриг ногти на ногах.
– У тебя есть время поговорить о яхтах? – спросил я.
Мона Лиза отложил ножницы и добавил несколько сантиметров к своей улыбке.
– О яхтах всегда есть время. Я тоже пытаюсь понять, почему на бакштагах «Леди» идет хуже… По данным испытаний в гидродинамических каналах она должна идти быстрее.
Мне даже не понадобилось объяснять, зачем я пришел, он сразу догадался.
– Ты уверен?
– На сто процентов. Ищи причину в мачте или спинакере.
– Георг что-то говорил… У него появилась какая-то идея.
– Какая?
– Он так и не успел рассказать.
– Черт дери. – Мона Лиза потушил сигарету и задумчиво посмотрел в окно. – Может, что-нибудь записал или начертил в конторе?
– Он говорил, что Билл подсказал ему решение. Странно, ведь в тот день он вовсе не разговаривал с Биллом.
Мона Лиза встал.
– Надо все-таки поискать в конторе, вдруг повезет. Подожди немного, я оденусь.
Контора выглядела так, словно Георг покинул ее всего несколько минут назад. Везде лежали бумаги, ожидая, когда о них вспомнят. На спинке стула перед письменным столом висела синяя шерстяная кофта Георга. Кипу бумаг на столе венчала пачка сигарет. На вытяжной доске стояла чашка с недопитым кофе. Казалось, сейчас откроется дверь и войдет сам Георг.
– Начнем с письменного стола… – предложил Мона Лиза.
– Мы ведь даже не знаем толком, что ищем. – Я принялся наудачу перебирать бумаги.
– В Писании сказано: кто ищет, тот найдет. – Мона Лиза выдвинул верхний ящик и принялся изучать его содержимое.
Не повезло нам, сколько ни искали во всевозможных местах. Через час я готов был сдаться. Пустая затея. Уже ни на что не надеясь, я прошел в мастерскую и сердито сбросил с большого рабочего стола кусок парусины. Но и тут не было ни чертежей, ни набросков. Чертыхнувшись про себя, я повернулся кругом, чтобы вернуться в контору к Моне Лизе. И резко остановился.
На самой середине стола лежала зажигалка Георга. Та самая, что служила ему для работы с синтетическими тросами. Без которой, как говорил сам Георг, он вовсе не мог обходиться.
Но ведь в тот роковой вечер Георг вроде бы направился в мастерскую заваривать концы? А зажигалку оставил здесь? Вот уж никак не похоже на Георга. Над чем бы он ни трудился, всегда держал под рукой нужный инструмент.
Я сунул зажигалку в карман и прошел к Моне Лизе, продолжая лемать голову над этой загадкой.
– Здесь нет никаких записей о спинакерах, черт дери… – уныло произнес Мона Лиза. – А ты нашел что-нибудь?
– Только вот это. – Я показал ему зажигалку Георга.
– Что за штука? – Он взял ее в руки. – Специальное приспособление для усталых директоров, которые не в силах удержать в руке сигару, когда прикуривают?
Он рассмеялся, взвешивая на ладони необычную зажигалку.
– Георг приспособил ее, чтобы заваривать тросы.
– Вот как! В самом деле хитро придумано.
Мона Лиза вернул зажигалку мне, не сообразив, что означает моя находка.
– Да, неплохо, – согласился я, снова убирая зажигалку в карман.
Мне не хотелось посвящать его в свои размышления, и я ограничился тем, что сказал:
– Погаси свет, выключатель у тебя за спиной. Мона Лиза послушался, и вместе мы отправились в подвальчик «Гранд-Отеля» выпить пива. За одним из столиков в углу сидел Билл, и мы присоединились к нему.
– Ну, Морган? Небось тебе уже в кошмарах снится поведение «Леди» на бакштагах? – приветствовал меня Билл.
Лицо его выражало сочувствие, но мне почудился в глазах Билла чертенок, потешающийся над моими затруднениями.
– Да уж… – протянул я.
– Что-нибудь надумал?
– Ага – что я был дурнем, когда ввязался в эту затею.
Билл весело ухмыльнулся.
– С кем не бывает… Но если серьезно: есть какие-нибудь соображения, как заставить «Леди» идти быстрее с попутными ветрами?
– Георг был абсолютно уверен, что нашел решение. Сам говорил об этом накануне пожара.
– Уверен?
– Он сказал, что ты объяснил ему, в чем дело.
– Я? – искренне удивился Билл. – Да мы с ним в день пожара и не говорили об этом.
– Сам удивляюсь. – Я постарался восстановить в памяти сказанное Георгом. – «Билл растолковал, в чем недостаток нашего спинакера» – это его слова.
– Исключено! Не было у нас никаких разговоров о спинакере.
Разумеется. Если бы Билл знал решение, он поделился бы со мной.
– Испытания в гидродинамических каналах дали однозначный ответ, – вступил Мона Лиза, молча слушавший нас. – «Викинг Леди» обязана идти быстрее на всех курсах.
– Тебе остается одно, Морган, – сказал Билл.
– А именно? – Меня раздражал его безапелляционный тон.
– Действовать методом исключения, дружище. – Он сделал паузу, раздумывая. – Мачту мы настроили дальше некуда. И на всех курсах, кроме бакштага, «Леди» идет, как положено. Стало быть, мачту трогать нельзя… Согласен?
– Конечно. Сдвинем мачту – пойдем медленнее бейдевиндом.
– Так точно. Остается одна возможность, если мы не хотим списать «Леди» и строить нового претендента…
– Какая же? – перебил я его.
– Спинакеры!
Я промолчал. Эти проклятые спинакеры уже всю душу из меня вымотали. Билл поднялся со стула.
– Время позднее, спокойной ночи, парни.
– Спокойной ночи, Папочка. В дверях Билл обернулся.
– В твоем распоряжении совсем немного дней, Морган.
– Это тоже не новость! – сердито крикнул я ему вслед.
И услышал, как он посмеивается про себя, поднимаясь в свой номер.
В эту ночь я опять долго не мог уснуть. Но не капризы спинакеров заставляли меня вертеться ужом в постели, а мысли о Георге. Неотступно преследовавший меня мучительный вопрос: еще одна диверсия? Кто-то умышленно убил его?
Нет, говорил я себе, не может быть! Не может, не может, не может.
Одно дело – угрожать мне, задать взбучку и в конце концов попытаться угробить «Конни». Но убийство! Нет, Георг сам был виновником пожара. Но как в таком случае объяснить то, что его зажигалка лежала совсем в другом месте? Почему ее не было при нем?
Нет!.. Только не убийство.
Насмотревшись за ночь сумбурных снов, я проснулся утром в отвратительном настроении. Кое-как почистив зубы, погляделся в маленькое мутное зеркало над умывальником. Борода была вымазана зубной пастой. Я наклонился и подставил ее холодной струе из крана.
Как назло в поясе моих джинсов оторвалась пуговица. Я отыскал несессер, в котором лежали иголки и катушка с толстыми нитками. После нескольких неудачных попыток, послюнявив нитку, ухитрился продеть ее в ушко. Самому стало смешно при мысли о том, что я считаюсь одним из лучших парусных мастеров в стране. Видели бы меня сейчас мои почитатели…
Прокалывая в третий или четвертый раз толстую джинсовую ткань, я вдруг вспомнил замечание Билла, которое он сделал однажды вечером, рассматривая наш с Георгом очередной чертеж для нового спинакера. Вроде бы парус ему понравился, и все же он в чем-то сомневался. Как он тогда сказал? Что-то насчет попутных ветров… «Чистый фордевинд бывает редко»…
Ну да. Именно так: «Чистый фордевинд бывает редко».
Огромный опыт и интуиция подсказали Биллу это замечание при одном взгляде на наш чертеж. Насколько я помнил, к этому тогда и свелась вся его критика.
Не эти ли слова Билла вспомнил Георг?..
Черт, я промахнулся иглой и уколол кончик пальца. Выступила капля крови, я слизнул ее языком.
В самом деле: может, и впрямь замечание Билла о фордевинде подсказало в тот вечер Георгу решение задачи?
Мелкие капли то ли мороси, то ли утреннего тумана окропили мое лицо, когда я побежал трусцой в парусную мастерскую.
– Кронпринц!..– крикнул я, едва переступив порог.
– Опять пожар? – спокойно спросил старый мастер, поднимая глаза от швейной машины.
– Пошли со мной в контору.
Войдя первым, я принялся перелистывать висящие на металлической раме одобренные чертежи парусов для «Викинг Леди». Отыскав тот, по которому шили последние спинакеры, я расстелил его на столе.
– Как бы ты поступил, чтобы спинакер работал и на фордевинде, и на бакштагах? – спросил я. – Только чтобы при этом не увеличилась осадка.
– Убавил бы «пузо» в самом верху и раздвинул «плечи», – не задумываясь ответил Кронпринц.
– Вот именно, черт побери! Смотри!.. Вот здесь надо убавить «пузо» спинакеров «Леди»…
Я провел пальцем поперек верхней части чертежа. И тут же увидел нанесенную чьей-то рукой карандашную линию. Рукой Георга, разумеется. Тонкая, едва заметная линия, которая отсутствовала на самом чертеже. Мой палец проследил то, что можно было назвать плодом размышлений Георга. Мы вновь нашли друг друга…
– Есть!..– радостно крикнул я.
– Не спеши ручаться, пока не проверил на деле… Избавишь себя от разочарований.
Умные слова. И все же я не сомневался, что решил задачу с колумбовым яйцом. Грудь распирало от радости.
– Переделаем один парус и во вторую смену поставим на «Леди», – заключил я.
Кронпринц мобилизовал своих мастеров, и мы вытащили из мешка спинакер. Тонкое полотнище покрыло весь пол танцзала. Семьдесят сине-желтых квадратных метров.
Изучив свой «кондуит» и поработав на арифмометре, я распорядился:
– Надо убрать двадцать два сантиметра в середине второй, третьей и четвертой полос. Швы вести так, чтобы сходили на нет у шкаторин.
– Ты только командуй, все будет сделано… Приступайте, ребята, начнем со второй полосы.
Мозолистые руки растянули парус. Специальным мелом был намечен новый контур верхней трети, и когда застрекотали швейные машины, я посчитал, что мои долг выполнен, можно вернуться в гостиницу, чтобы позавтракать в одиночку.
Работа была закончена как раз к началу второй смены. Ступая на борт «Леди», я волновался, как перед ответственной гонкой. Свинцово-серая мгла заволокла горизонт, сквозь пасмурную завесу над фьордом призраком просматривалась башня маяка «Отче Наш».
Для проверки спинакера Билл постановил идти курсом бакштаг длинными галсами, перебрасывая парус с левого борта на правый. Продолжительность каждого галса – десять минут.
«Конни» и «Леди» заняли позицию рядом друг с другом, принимая ветер под углом справа.
Билл подал Петеру знак.
– Спинакер!..
Почти одновременно огромные полотнища поползли вверх по мачте под прикрытием грота.
– Живей, ребята!..– крикнул я.
Усилиями «Маменькиных сынков» красный спинакер «Конни» наполнился ветром чуть раньше нашего. Над баком словно повис огненный шар. Билл поглядел на меня. Смысл его взгляда был ясен: экипажу «Викинг Леди» выставлен низкий балл за постановку спинакера.
Уже после первого галса было очевидно, что я попал в точку, предложив изменить «пузо». Метр за метром «Леди» уходила от «Конни». За кормой обеих лодок пенились прямые борозды вспаханного моря. В начале четвертого галса мы опережали «Конни» на полсотни метров.
– Молодец, Морган… – сказал Билл, и свободного уголка его рта коснулась улыбка.
Продолжая смотреть на отстающую «Конни», он улыбался все шире.
– Что я говорил? Ты справился с задачей.
– Случается и слепой курице найти зернышко, – отозвался я.
Я был чертовски доволен жизнью вообще и бакштагами «Леди» в частности.
– А как, по-твоему, будет на фордевинде? – спросил Билл. – Не хуже?
– Может быть, малость похуже. Этот спинакер можно назвать компромиссом.
– Сейчас узнаем… – И Билл повернул штурвал так, что ветер дул прямо в корму.
Мои опасения не оправдались. «Леди» вела себя как положено благовоспитанной даме, не подпуская близко назойливую соперницу.
Мы облегченно вздохнули. Чем не победа…
Один за другим мои товарищи, «Папенькины мальчики», поднимались на палубу, чтобы пожать мне руку. Они вполне разделяли мои чувства.
– Молодец, Морган.
– Красота…
– Здорово сработано.
– Утерли им нос!
– Черт подери… – выдохнул Пер Таннберг. Моя душа ликовала.
– Это заслуга Георга, – убежденно произнес я. Именно он подвел меня к решению. Нашел бы я ответ без его подсказки? Вряд ли.
И еще мне было ясно, что после тысяч наших огорчений с новым спинакером «Викинг Леди» можно считать готовой к поединку с американцами в Ньюпорте по ту сторону Атлантики.
Пока я предавался приятным размышлениям, сквозь шум ветра донесся голос Билла:
– Убрать спинакер!..
Кончилось комфортабельное плавание полными парусами. Вновь пришло время вкалывать. В несколько секунд «Папенькины мальчики» убрали огромное сине-желтое полотнище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33