Математику и физику Ваня сдал на твёрдые четвёрки. А вот сочинение было просто ужасным. И мало того, помимо массы грамматических и стилистических ошибок, из Ваниного текста сквозило неприкрытое презрение ко всем вопросам, которые он должен был рассмотреть в сочинении.
Тем не менее, Ваню приняли, натянув, скрепя сердце, тройку по русскому языку. К счастью, в российских технических ВУЗах ещё остались в руководстве люди, умеющие оценить ситуацию по существу.
К учёбе Ваня приступил с прямо-таки сладострастным упоением. Наконец-то в его распоряжении великолепные лаборатории и обширная специальная библиотека. Кому-то может показаться курьёзным, но, осознавая свою незаурядность, Ваня ничего иного и не хотел от московской жизни. Не получение вполне обычных мирских благ, а только удовлетворение своей страсти познания химии. Не для того он вырвался из деревни, чтобы стать богатеньким московским обывателем через химическую лабораторию. Он вырвался из деревни именно в химическую лабораторию. Ничего другого ему было не нужно.
Был бы менталитет Вани более аристократичен, к нему вполне были бы применимы строки средневекового поэта:
Мудрец Раймонд в подвале запер дверь.
Он не страшится риска и потерь.
Ушли поместья дымом золотым,
Вторая колба лопнула пред ним
Но если третье выдержит горно,
Заблещет чистым золотом оно.
В конце концов, настоящие алхимики искали в первую очередь истину, и только потом золото.
Разумеется, химические дисциплины Ваня сдавал на одни пятёрки, вызывая после каждого экзамена лёгкий шок в преподавательских кругах.
Математику, физику и общеинженерные предметы Иван штудировал достаточно добросовестно и имел по ним твёрдые четвёрки. Он, скрепя сердце, понимал, что эти знания нужны ему для освоения предмета своей страсти. Хотя иногда бестактно не скрывал раздражения по поводу необходимости отрывать время от любимой химии. В эти минуты он походил на нечёсаного, раздражённого уличного пса, глухо рычащего на случайно задевшего прохожего.
Дисциплины же общественно-политического цикла Ваня сдавал лишь со второго-третьего раза. И не более чем на тройку. О его хамских препирательствах с преподавателями соответствующих предметов на экзаменах ходили такие же легенды, как и о его блестящих экспромтах на экзаменах по химическим дисциплинам.
Жизнь в столице требовала денег. Стипендию Ваня получал нерегулярно. Но даже если бы он её получал, прожить на неё всё равно было нельзя даже предельно неприхотливому человеку. И Ваня сделал весьма нетривиальный, тем более для деревенского парня, ход. Он даже не пытался разгружать вагоны или мести улицы.
На кухне в общежитии он сварил тротил. Любой соответствующий учебник докажет вам, что при комнатной температуре и без термостата это невозможно. Но… Ваня сделал это. И стал варить взрывчатые вещества собственного изготовления килограммами.
Неясно, что было более удивительным. То, что он смог решить сложнейшие химико-технические проблемы в домашних условиях? То, что эти килограммы сильнейших взрывчатых веществ не рванули в его комнате из-за неизбежных в бардаке общежития случайностей? Или то, что он легко нашёл оптовых покупателей в криминальной среде, не имея до того никаких связей с этим миром?
Однако гениям и детям покровительствуют Боги. Ваня стал зарабатывать, и немало, на жизнь любимым делом. Но уже через полтора года ему стало скучно варить взрывчатку. Он открыл для себя новую страницу в химии – биохимию и фармакинетику. Нет, эти предметы ещё не преподавались на втором курсе. Но уже к концу первого курса Ваня освоил весь объем химических дисциплин родного ВУЗа и начал осваивать смежные отрасли, имеющие отношение к химии.
Так же на кухне, без термостатов и другого сложного оборудования он синтезировал свой первый наркотик. Доходы возросли многократно. Ваня жил теперь в отдельном блоке общежития и не отказывал себе ни в чём. Хотя его личные потребности оставались весьма скромными. И то сказать, с такими доходами он давно мог бы снять приличную квартиру. Но ему как-то не приходило в голову, что можно жить вне общаги. Неувязный парень, да и только.
И тут его подстерегла неожиданная любовь. Надо сказать, что до этого у Вани не было не только полноценной любовной связи, но даже лёгкой влюблённости. Своих сверстниц в деревне он просто отпугивал одержимостью в учёбе и странностями поведения. Деревенские девушки не любят таких типов.
В Москве же Ване было просто не до женщин. Первые два года он не мог думать ни о чём, кроме открывшихся перед ним возможностей заниматься любимой наукой. Да это ведь была и не наука. Это была страсть, это было колдовство, это был образ жизни.
Но природа всегда возьмёт своё. И чем дольше затягивать отдание ей должного, тем с большими процентами она взыщет. Ваня влюбился как-то вдруг и отдался свой страсти с фанатизмом.
Однокурсница Наталья Бродовская была родом из Приднестровья. В Москве обосновалась у своей бездетной тётки. Друзьям и знакомым говорила, что является представительницей графского рода. Курьёзно, но при этом она не знала, что графский дом Бродовских действительно существовал и владели они обширными землями в районе западно-украинского города Броды.
Можно было подшучивать над этой легендой, но искушённому человеку с первого взгляда была видна породистость девушки. Чуть выше среднего роста, с идеальной фигурой и удивительно свежей кожей, напоминающей дорогой шёлк. Её каштановые волосы были густы и слегка волнисты. Глаза отличались поразительной живостью и яркостью.
Впрочем, девушек с такими данными довольно много на улицах Москвы. Несомненное наличие породы проявляется тогда, когда все это дополняется природной грацией и пластикой, сочетанием изящества со скрытой внутренней силой. Как много может сказать о генофонде неожиданно сильная кисть с длинными, тонкими, на первый взгляд, хрупкими пальцами. Или стройная, несколько может быть и крупноватая нога с непомерно маленькой стопой с высоким подъёмом, когда кажется, что такая женщина всегда стоит на высоких каблуках. Даже тогда, когда на ней тапки без задников.
Давно замечено, что таких, как Ваня Сидоров всегда влечёт к таким как Наталья. Но первая любовь редко бывает взаимной. Ваня осыпал свою избранницу подарками и знаками внимания. Он был готов и мог и искупать её в шампанском, и засыпать розами.
Однако Наталью подобная страсть элементарно испугала. Тогда Ваня пошёл ва-банк. Он сказал, что покончит жизнь самоубийством, если не добьётся взаимности. Наталья в ужасе спряталась у тётки и неделю не ходила на занятия.
А Ваня вколол себе двойную дозу своего самого сильнодействующего изделия и действительно едва не умер. Его спасли с большим трудом. Но врачи вынуждены были сообщить в милицию о подобном случае. Бизнес и Иванова дальнейшая судьба висели на волоске.
Дальнейшие события очевидцы склонны трактовать по-разному. Согласно одной версии дело закрыл искушённый опытом сотрудник милиции. Он здраво рассудил, что попади Ваня на зону, паханы так используют его таланты, что мало не покажется никому. Так что лучше все оставить как есть.
Другая версия гласит, что отмазали Ивана всемогущие заказчики его продукции, у которых вся московская милиция на содержании. Так или иначе, после выздоровления Ваня не имел проблем с органами. Но личная драма надломила его. Он пустился во все тяжкие, пил неделями, хамил всем подряд и заказывал себе довольно дорогих проституток.
В итоге же завалил сессию и вылетел из института. Но в нынешней Москве деньги делают все. А они у Вани были. По странной прихоти он остался жить в общежитии, откупился от армии, и в итоге восстановился в институте.
Наталья к тому времени учёбу бросила. Не выдержала графиня Бродовская нищеты студенческой жизни, окончательно обосновалась у тётки и стала работать официанткой в дорогом ресторане. Разумеется, девушку с такими формами охотно взяли на работу, где она по сей день использует свою природную грацию и отсвет внутреннего благородства на ниве получения все более крупных чаевых.
На том и заканчивается присутствие сей дщери графского дома Бродовских в нашем повествовании. Для нас же важно то, что Ваня Сидоров её больше не видел и окончательно забыл. Но след эта неудачная любовь в его судьбе оставила. После перенесённых испытаний он стал молчаливым и ещё более замкнутым.
Он впервые задумался сначала о перспективах, а потом и о смысле своей жизни. Надо прямо сказать, что Ваня к таким раздумьям не был готов. Ибо это занятие только на первый взгляд кажется простым. На самом деле, если человек почувствовал потребность разобраться с такими вопросами, то ему придётся потратить изрядное время и душевные силы. А далеко не все, даже весьма умные и волевые люди склонны к подобным тратам энергии. Ведь всегда найдутся текущие дела и поважнее.
Ваня, тем не менее, был не таков. Он стал запоем читать соответствующие книги. Но ясности в его мировоззрение они не внесли. Разве что оценки по общественно-политическим дисциплинам резко повысились. И теперь о дискуссиях Вани с экзаменаторами говорили не только химики, но и философы и политологи.
Впрочем, до великого философа ему было ещё далеко. Да и вряд ли он бы прошёл этот путь. Бизнес все глубже затягивал гениального химика. После конфликта с правоохранительной машиной заказчики стали вести себя жёстче, периодически давая понять, что он у них на крючке. Объёмы заказов увеличивались, а гонорары не росли.
На жизнь, тем не менее, вполне хватало. Но впереди все отчётливее маячила участь вульгарного мафиози.
И тут судьба снова сделала крутой поворот.
Светлана Дерябина отдалённо походила на Наталью Бродовскую. Скорее всего, фигурой. Правда была сантиметра на три повыше и на пару размеров крупнее. Рядом с ней Ваня казался мальчиком.
Разумеется, при таких размерах, Светлана не могла быть грациозной, как графиня Бродовская, но, тем не менее, была вполне гармонично сложена и на иной вкус даже более привлекательна. Типичная поморка, натуральная блондинка со светло-серыми глазами и поразительно нежным цветом лица. Она часто краснела по пустякам, и тогда щеки её напоминали чайную розу. Родом она была из небольшого посёлка Архангельской области с необычным названием Коряжма.
Идущая все последние годы комплексная деградация страны наиболее резко проявлялась в Москве. Именно в Москве, вопреки обывательскому мнению, юное поколение глупело опережающими темпами. Поэтому в технические ВУЗы, где для поступления требовались добротные знания по математике, физике, химии, где учёба была трудна, а перспективы шального заработка по окончании института минимальны, довольно легко поступали добросовестные ребята из провинции.
Света была одной из таких студенток. Она стала первокурсницей, когда Иван после восстановления учился на четвёртом курсе и был одной из легенд института. В отличие от графини Бродовской Света своей простой щедрой русской душой сразу почувствовала в нём личность незаурядную и, можно даже сказать, великую. Так настоящие русские женщины, которых, к сожалению, остаётся всё меньше, способны почувствовать вдохновенную натуру, и полюбить даже не человека, а воплощаемую им некую идею.
Увы, очень часто потенциальный носитель вдохновенного дара не адекватен оказывается своему таланту. Такие люди напоминают автомобиль со сверхмощным двигателем и обычной подвеской. И двигатель, то бишь, талант, просто разносит автомобиль, пардон, человека, по колдобинам нашего неустроенного быта со скоростью скорее самолёта, а не авто.
Но если такому человеку попадётся на пути другой человек, который самоотверженно начинает служить таланту, неподъёмному для носителя, то можно ожидать весьма больших результатов.
Именно такой оказалась пара Светы и Вани. Робкая поначалу первокурсница проявила незаурядную волю и смекалку, чтобы обратить на себя Ванино внимание. А потом Ваня и сам увлёкся чистой, молодой, красивой и доброй девушкой, отдаваясь страсти с увлечением и фанатизмом.
Света, став близким для Вани человеком, сразу поняла всю тупиковость продолжения его опасного бизнеса. Но не стала требовать немедленно отказаться от домашнего производства синтетической наркоты. Это только дуры с амбициями, считающие себя королевами, первым делом начинают давить на близкого человека, якобы для его же блага.
Умная и тактичная женщина сначала придумает альтернативный вариант жизнеобеспечения, попытается по мере сил начать его осуществление своими скромными силами, и только потом, не давлением, а любовью и ласкою подвигнет любимого человека свернуть с неверного пути.
Так поступила и Света. Несмотря на то, что деньги в их гражданской студенческой семье были, она пошла работать. Она не устроилась официанткой или продавщицей, а стала подрабатывать санитаркой в больнице. В сущности, по характеру ей следовало бы поступать в медицинский институт. Но хорошо известно, что у скромных ребят из провинции для этого мало возможностей. Потому– то Света и выбрала химию, возможно внутренне надеясь со временем стать ближе к медицине. Например, занявшись фармакологией.
Так или иначе, на работе Света уставала, ибо нелегко одновременно работать и учиться. Но вместе с тем работа её не тяготила морально. Девушка из Коряжмы была отнюдь не избалована жизнью.
Света была вполне счастлива, добра и приветлива. Колючий, ершистый Ваня рядом с ней начал оттаивать душой. Он впервые в жизни узнал, что значит быть любимым и обласканным. Света дала ему то, что ни затурканные убогой жизнью родители, ни его многочисленные наёмные подруги дать не смогли.
Ваня впервые стал задумывать, как конвертировать свои таланты в вещи вполне земные. Но приземление было лишено примитивного шкурничества. Оно было освящено теплотой любви.
Теперь он отвечал за судьбу любимого человека.
А Света исподволь копила резервы и напряжённо думала, как вычеркнуть из их жизни криминальное производство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48