Харли было под пятьдесят, смазливая блондинка с ярко-зелеными глазами и еле заметной, никогда не сходящей с губ насмешливой улыбкой.
– Что это, мисс Харли? – спросил он.
– Кое-какие наблюдения, адмирал, – шепнула она. Улыбка продолжала играть на ее губах, но глаза смотрели жестко и холодно.
Хардкасл нахмурился. Он совсем не знал Харли, видел ее лишь на разных приемах и мероприятиях рядом с Мартиндейлом. Иногда она исполняла роль его секретаря, иногда – водителя, телохранителя, даже жены. После провала на прошлых выборах Мартиндейл развелся с женой, и в жизни его начали чередой появляться шикарные женщины, – бульварные газетенки прилежно вели их учет, – но лишь Дебора Харли непременно возвращалась к Мартиндейлу. Было в этой красивой женщине нечто загадочное и соблазнительное – идеальная “приманка” для бульварных газет, однако они почему-то никогда не трогали ее. Прежде Хардкасл не обмолвился с ней ни словом, не считая обычных приветствий и любезностей. Очень уж деловая она была, эта мисс Харли.
Он с трудом разбирал незнакомый почерк. В записке было всего два слова: “Это ЛОВУШ...” Он уже собрался было спросить ее, что сие означает, но тут к нему обратился президент:
– А каково ваше мнение, адмирал?
– Простите, сэр, – ответил Хардкасл, складывая записку и пряча ее в карман, – вы не могли бы повторить?
– Господи, адмирал, у нас здесь важное совещание! – раздраженно заметила Лоув. – Мое предложение сводится к тому, что единственный способ контролировать перевозки – это ограничиться самолетами, осуществляющими взлет и посадку с аэродромов, оснащенных башнями наземного слежения, где персонал может визуально опознавать все вылетающие самолеты, а также использовать компьютеры для управления движением в целом. Таким образом, нам удастся сохранить большую часть рейсов, ограничить число целей, представляющих интерес для террористов, и не подвергать опасности жизнь мирных граждан, используя разные там пушки и ракеты.
– Но если вы заметили, госпожа Лоув, это часть и моего плана тоже, – ответил Хардкасл. – Полагаю, что власти должны со всей определенностью знать цель и характер каждого рейса. При действующей ныне системе борт, следующий в пределах визуального отслеживания, может войти в любую систему управления движением. Мы называем такие самолеты “выскочками” и должны их устранить. Ведь Казье может загрузить обычный транспортный самолет взрывчаткой где-нибудь на базе в пустыне, затем связаться со службой слежения и подогнать этот самолет к любому крупному аэропорту. Причем получить от диспетчеров первоклассное обслуживание вплоть до момента сброса взрывчатки на землю. Ограничившись аэропортами с башнями диспетчеров, федеральные власти без труда определят, кто в данный момент находится у них в системе. А с получением ордера на личный досмотр мы сможем...
– Визуальный досмотр? – перебила его Лоув. – Вы что же, собираетесь досматривать каждый самолет, который покажется вам подозрительным? А вы представляете себе, Хардкасл, сколько их может быть, этих самолетов?
– В среднем каждые пять секунд с тридцати крупнейших аэродромов страны поднимается в воздух один самолет грузоподъемностью свыше семидесяти пяти тысяч фунтов, – ответил Хардкасл. – Это составляет семнадцать тысяч рейсов в день. Но три четверти из них – обычные пассажирские рейсы, следующие по расписанию. Таким образом, у нас остается четыре тысячи рейсов в день. Это грузоперевозки, полеты с неизвестной нам целью, опять же грузовые, деловые, частные, мелкие коммерческие и экспедиционные рейсы. Таких производится около ста тридцати в день на каждом из крупнейших аэродромов, то есть около пяти в час. И мне кажется, что эти самолеты вполне можно подвергнуть досмотру. Конечно, необходимо должным образом задействовать местные, окружные и федеральные власти, в том числе резерв полиции и армии, тогда мы сможем досмотреть каждый такой самолет. Впрочем, я не питаю иллюзий по поводу неуязвимости этой системы, – продолжал Хардкасл. – Уж на что надежной, плотной, многослойной системой слежения обладали наши службы охраны границ, однако контрабандисты все равно умудрялись отыскать лазейку. Казье не только крайне опасен, он очень умен и изобретателен и, мне кажется, сумеет найти выход и здесь. А потому нам следует быть готовыми вовремя остановить его, до того, как он подберется к аэропорту. А это предполагает создание интегрированной сети противовоздушной обороны. Мы должны иметь возможность отследить и при необходимости атаковать любой враждебный самолет в любой точке нашего воздушного пространства, особенно вблизи тридцати трех крупнейших аэродромов с воздушным пространством класса Б.
– Я решительно против этой идеи, господин президент, – вмешалась Лоув. – Думаю, это приведет лишь к авариям и гибели ни в чем не повинных людей. Это все равно, что напустить на наши аэропорты Грязного Гарри.
– Я тоже против, господин президент, – заметил министр транспорта Мерски. – Возникнут сложности при взаимодействии гражданских диспетчеров с военными.
– Но эта трудность вполне разрешима, господин министр, – возразил Хардкасл. – Я доказал это с Хаммерхед. Такого рода меры действуют очень успешно, господин президент, я убедился в этом на своем опыте. Причем наладить эту систему можно в течение нескольких дней, что тоже очень важно, сэр.
Президент погрузился в молчание, по всей видимости, обдумывая услышанное, затем обратился к Хардкаслу:
– Хорошо, Айэн. Я не в восторге от этой идеи, но меры принимать надо. – Он вынул из кармана карточку, взглянул на нее и объявил: – Дамы и господа, министр юстиции Лоув, я собираюсь объявить в Конгрессе, что, согласно статьям 332 и 333 американской конституции, отныне я беру на себя всю ответственность за использование военных в этой кризисной ситуации. Госпожа Лоув, по закону отныне вашим заместителем в исполнительном комитете по борьбе с терроризмом назначается военный. Он будет взаимодействовать с органами правосудия и военными службами и согласовывать их действия. Хотелось бы особо подчеркнуть, что военное вмешательство будет ограничиваться лишь охраной главных аэропортов страны и ни в коем случае не означает введения военного положения.
Затем президент, обернувшись к Хардкаслу, продолжал:
– Пора переходить от слов к делу, адмирал. А потому позвольте объявить: я назначаю вас руководителем программы. Именно вы будете отныне осуществлять связь между военными и комитетом по борьбе с терроризмом.
Хардкасл едва не свалился со стула от удивления.
– Простите, сэр?
– У меня нет выбора, – просто ответил президент. – Казье до сих пор на свободе. Судья Уилкс делает все возможное для его поимки, но пока он не схвачен, мы должны принять самые жесткие меры. Мнения в моем кабинете по этому поводу разделились. Мне нужны лучшие люди, чтоб возглавить эту операцию и, как ни печально это признавать, но лучшей кандидатуры, чем вы, у нас не оказалось. Ну, что скажете, адмирал? Вы согласны? – Хардкасл быстро взглянул на Шира, Мерски, Лоув и Уилкс. Все, кроме последней, сидели молча и смотрели прямо перед собой с безразличным выражением на лицах. Уилкс же кипела от гнева. – Мне нужен ваш ответ, Айэн. Ждать больше нельзя. Вам необходимо объединиться с доктором Широм и двинуть в бой тяжелую артиллерию.
– Тогда я с вами, господин президент, – ответил Хардкасл, – и готов немедленно приступить к делу.
– Прекрасный ответ, – заметил президент, обрадованный тем, что заседание на этом можно закрыть. – Сегодня днем сделаю официальное заявление для прессы. Вы будете подчиняться Майклу Лифтеру, моему специальному помощнику по вопросам национальной безопасности. Однако все же хотелось бы, чтобы вы постоянно держали в курсе дела министра юстиции Лоув, она, в свою очередь, будет докладывать мне. Жалованье составит три генеральских оклада, ну и так далее, адмирал. Счастлив, что вы с нами. А теперь можете быть свободны. Майкл и доктор Шир вскоре присоединятся к вам. Удачи!
С тем Хардкасла и отпустили. Он поднялся и вместе со своими помощниками покинул зал заседаний. Вскоре возле Овального кабинета к нему подошел советник по вопросам национальной безопасности Майкл Лифтер с помощником.
– Мы проводим совещание в Пентагоне, – сказал Лифтер. Это был высокий худощавый чопорный мужчина с маленькими темными беспокойными глазками и высоким лбом, что придавало его лицу немного зловещее и загадочное выражение. – Министр Шир присоединиться к нам уже там, вместе с председателем. Уверен, они намерены провести видеоконференцию с генералом Лоусоном, главнокомандующим Атлантическим военным округом. – Хардкасл знал, что председателем был весьма популярный (во всяком случае, у средств массовой информации и широкой публики) военный, влиятельный главнокомандующий объединенными военно-воздушными силами генерал армии Филипп Т. Фримен. Генерал армии Томас Лоусон был главнокомандующим войсками США на Атлантическом побережье – важный пост, связанный с обороной сорока восьми “нижних штатов”. Хардкасл не был знаком с Лоусоном лично и предпочел бы видеть на этом посту генерала ВВС Чарлза Ская (удивительно подходящее имя для генерала ВВС<В пер. с англ. “небо” >), бывшего пилота легендарного подразделения “Буревестник”, который командовал сейчас космическим штабом США и, значит, был начальником штаба обороны аэрокосмического пространства США, а также американо-канадского штаба противовоздушной обороны. Но таков был выбор президента. – Мы можем поехать в моей машине.
– Если не возражаете, сэр, мы присоединимся к вам уже там, – сказала внезапно возникшая рядом Дебора Харли.
Лифтер немного растерялся. Взглянул на Харли, ее змеиные глаза смотрели равнодушно и презрительно. Затем перевел взгляд на Хардкасла.
– Мне необходимо обсудить с вами ряд важных вопросов, адмирал.
– Мы присоединимся к вам в кабинете председателя, мистер Лифтер, – с нажимом повторила Харли.
Забрав у секретаря Белого дома свои пластиковые пропуска, они вышли, и Хардкасл обратился к спутнице:
– Что, черт побери, все это означает, мисс Харли? И о чем говорилось в этой дурацкой записке?
– Там говорилось, что вас подставили, адмирал, причем все было разыграно, как по нотам, – ответила Харли. – Неужели вы этого не поняли?
– Не понял чего? – спросил Шихэн.
– Ну, а вы, подполковник Винсенти? – спросила Харли. – Хоть вы-то смекнули, что к чему?
– Думаю, да, – ответил Винсенти. – Мне неприятно говорить это, адмирал, но вас обвели вокруг пальца, как мальчишку.
– Вы что, всерьез полагаете, будто назначить вас командующим ПВО – такая уж удачная мысль, адмирал? – спросила Харли. – Позвольте все же узнать, почему вы согласились?
– Потому что так я помогу исправить положение, – ответил Хардкасл. Он лихорадочно вспоминал вереницу только что развернувшихся перед ним событий и чем дольше думал об этом, тем сложнее виделось ему положение. – Тогда я смогу быть хоть чем-то полезен, черт возьми! Смогу испытать мой план в действии...
– У вашего плана, адмирал, безусловно, есть свои достоинства, – заметила Харли, – но вы не входите в администрацию президента. Вам не позволят выполнить свою программу, как вы того желаете. Вы всего лишь помощник советника по вопросам национальной безопасности, причем этот Лифтер – просто советник и не имеет отношения к военной верхушке. Более того, отныне вам не позволят выступать перед прессой, даже о своем “Проекте-2000” вы больше не имеете права говорить. По условиям договора Белого дома о неразглашении, только председатель объединенного комитета начальников штабов через пресс-секретаря Белого дома может указывать вам, кому вы имеете право давать сведения, а кому нет. И если вы нарушите это условие (а я уверяю вас, именно этого они от вас и ждут), они имеют полное право засадить вас за решетку. В прошлом они не раз проделывали подобные штучки. И так изгадят вам карьеру и репутацию, что, уверяю, вы сочтете себя счастливчиком, если после этого вам позволят стать председателем отряда бойскаутов где-нибудь в окрестностях Вашингтона. И тогда вам уже ничем не смогут помочь ни лидер нацменьшинств Уэсткот, ни сенатор Хейердал, ни даже бывший вице-президент Мартиндейл. Вас просто раздавят, адмирал Хардкасл, и вы сами виноваты в этом. Так что, похоже, вам придется отменить все свои ближайшие выступления по телевидению. – Пожав плечами, Харли одарила его веселой, хоть и немного усталой улыбкой. – Ничего, не расстраивайтесь, адмирал. Президент – настоящий мастер по части такого мелкого мошенничества, иногда он так заигрывается, что обманывает самого себя и свою жену.
Хардкасл хранил мрачное молчание на всем пути от Белого дома к западному крылу здания Пентагона, но, когда машина остановилась, обернулся к Харли и заметил:
– Может, президент действительно обвел меня вокруг пальца, мисс Харли, но зато я назначен помощником советника по национальной безопасности. А потому сейчас намерен самым серьезным образом ознакомиться с положением дел в этом учреждении и рассчитываю на вашу помощь.
Дебора Харли слегка вздернула плечо, глаза ее засверкали от радостного возбуждения, потом их выражение изменилось.
– Прошу прощения, адмирал, но у меня уже есть работа.
– Я не совсем понимаю, в каком качестве вы служите Кевину Мартиндейлу, мисс Харли, но в одном уверен: теперь я вхож в Белый дом. И думаю, что, если вы последуете за мной, от этого будет куда больше пользы и вице-президенту лично, и “Проекту-2000” тоже. Куда больше, если вы будете продолжать шпионить за его политическими противниками. Вы согласны?
Харли покраснела, этого Хардкасл от нее никак не ожидал.
– Сейчас мне кажется не слишком уместным обсуждать...
– Да что это с вами, мисс Харли? Может, вы опасаетесь, что не пройдете проверку на благонадежность в спецслужбе Белого дома?
– Не думаю, что это будет трудно, адмирал, – ответила Харли. – Я наизусть знаю, что написано в моем тамошнем досье, тем более что сама составляла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66