https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-200/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

За спиной виднелся ГУМ и Собор Василия Блаженного. Теперь же, в условиях военного положения, введенного маршалом Каминовым, Лобное место опять сделалось ареной быстрых и безжалостных казней.
Несколько тысяч людей, толпившихся на Красной площади, вставали на цыпочки, чтобы было лучше видно место казни. По толпе пронесся возбужденный шепот, когда из армейского грузовика с брезентовым верхом вывели и подвели к каменным ступеням пятерых мужчин с завязанными глазами. Руки мужчин были связаны за спиной, а таблички, висящие у каждого на шее, сообщали толпе, что перед ней – воры и дельцы черного рынка.
Солдаты в тяжелых зимних шинелях развернули приговоренных лицом к толпе и заставили их опуститься на колени на верхней ступеньке. После этого пятеро офицеров подошли и встали за спинами заключенных.
Из динамиков, висящих по кольцу над площадью, раздался грубый бас:
– Граждане Матери-России! Много лет эти преступники крали у вас хлеб и наживались на ваших несчастьях! Но теперь этому пришел конец. Конец. Сейчас вы увидите, как свершится правосудие.
С разных концов площади послышались аплодисменты, однако большинство пришедших посмотреть на казнь молчали.
– Этих людей судили, предъявили им обвинения и признали виновными на одном из заседаний Особого военного трибунала Москвы. Апелляции были рассмотрены и отклонены вышестоящими органами.
Толпа, забившая площадь, взволнованно зашевелилась. Большинство людей не были до конца уверены в том, кто именно представлял теперь эти самые "вышестоящие органы". Хотя все видели по телевидению выступление президента, объявившего о военном положении, почти все остальные заявления правительства исходили с тех пор от людей в форме.
После того, как республиканские газеты, радиопередачи и программы новостей по телевидению стали выходить под строгой цензурой, достоверная информация стала весьма редким и ценным товаром.
– Солдаты Российской Республики! – громыхал бас из репродукторов. – Готовы ли вы выполнить свой священный долг перед Родиной? – Стоящие за спиной коленопреклоненных заключенных военные отдали честь. – Привести приговор в исполнение!
Раздались один за другим пять выстрелов из пистолетов, эхом отражаясь от стен каменных зданий, окружавших Красную площадь. Разбрызгивая ярко-красную кровь, пять тел покатились на булыжники мостовой. Когда последний труп свалился у подножия Лобного места, по толпе прокатился тяжелый вздох.
Голос в репродукторе опять заговорил:
– Так мы будем карать каждого, кто станет грабить и эксплуатировать народ Святой Матери-России. Дорогие сограждане, вы можете возвращаться домой и на работу, уверенные в тех, кто вас охраняет и защищает.
Зрители постепенно расходились под бдительными взглядами пехотного батальона, оцепившего площадь, и небольшой кучки седоволосых офицеров, сверкающих целым иконостасом золотых погон, нашивок и орденов. БТР-80 и тяжелые танки Т-80 стояли на соседних улицах, еще раз демонстрируя сомневающимся мощь российского оружия.
– Очень впечатляющее зрелище, полковник, – бросил через плечо маршал Каминов Валентину Соловьеву.
– Спасибо, товарищ маршал, – Соловьев натянуто улыбнулся. План состоявшейся казни разработал сам маршал Каминов. Все, что требовалось от полковника, это точно следовать его директивам.
– Мы, русские, люди простые, – продолжал маршал. – И понимаем простые, доходчивые методы. Вот почему люди уважают власть. Они любят твердую руку. – Каминов показал в ту сторону, где клали на носилки и уносили с площади трупы. – И это – именно то, что мы должны людям дать, так?
Соловьев кивнул.
– Хорошо, – Каминов сделал знак другому своему помощнику, темноволосому майору. Тот подошел, неся в руках кипу подшитых документов. – Возьмите у Никольского план вашего нового задания. – Он понизил голос. – Это работа огромной важности, Валентин. Казни вроде этой помогут очистить наше общество. Но нам также необходимо очистить вооруженные силы, с корнем вырывая из их рядов людей слабых и некомпетентных. России нужны щит и меч, на которые можно целиком положиться в эти тяжелые времена.
Маршал взял у майора документы и передал их Соловьеву.
– Это предварительный список старших и младших офицеров, которых мы считаем ненадежными.
Я хочу, чтобы вы организовали несколько выездных групп военного трибунала, готовых к немедленным действиям. Проинструктируйте людей, объясните, что я хочу, чтобы эти паразиты были с позором изгнаны из вооруженных сил. – Маршал скривился. – Я хочу, чтобы они бродили голодными по улицам, как живой пример для всех остальных, кто может забыть, что такое знать свое место.
Полковник снова кивнул, но на этот раз гораздо медленнее.
– Как прикажете, товарищ маршал.
– Очень хорошо, – Каминов выглядел удовлетворенным. – Вы свободны.
Соловьев отдал честь и направился к штабной машине, которая должна была отвезти его обратно в Министерство обороны. Он даже не взглянул в сторону солдат, поглощенных уборкой серых каменных ступеней Лобного места.
Оказавшись в своем кабинете, Соловьев быстро пробежал глазами по напечатанному через один интервал списку из фамилий, званий и табельных номеров. У большинства включенных туда офицеров была репутация людей независимых или же придерживающихся демократических взглядов. Другие же оказались там явно лишь потому, что их фамилии выглядели еврейскими, мусульманскими или просто нерусскими, хотя и непонятно почему.
Полковник поднял трубку, набрал номер из четырех цифр и подождал, пока звонок дойдет до цели.
– Говорит Соловьев.
Полковник прислушивался к голосу на другом конце провода, продолжая бегать глазами по списку. Наконец он кивнул.
– Да. Это началось. Как мы и ожидали.
Он положил трубку и еще несколько секунд просидел молча, прежде чем начать отдавать приказания, которые должны положить начало чистке, задуманной маршалом Каминовым.
Глава 7
Контрмеры
25 ОКТЯБРЯ, СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК НОВОСТЕЙ "ABC" "КРИЗИС ЕВРОПЫ"
Зрители, переключившие свои телевизоры на вечерние программы новостей, увидели в тот день передаваемую второпях мешанину из коротких кадров хроники с драматическими событиями и приглушенных комментариев дикторов.
Действующие лица были знакомыми, но от того не менее устрашающими. Солдаты в темно-бордовых беретах и оливковой форме, с короткими автоматами наперевес, двигались по обе стороны широкой пустой улицы. По два человека в каждом взводе смотрели назад, остальные же пристально разглядывали дома вдоль улицы. Испуганные горожане, попадавшиеся на их пути, сначала замирали, удивленные и испуганные, а затем спешили убраться с дороги.
На какой-то момент все это показалось похожим на Белфаст, Сан-Сальвадор или любой другой город мира, постоянно раздираемый боями. Но затем камера отодвинулась назад, и глазам зрителей открылись каштаны и полные цветов сады, тянущиеся вдоль Елисейских полей. В отдалении маячила тяжелая каменная громада Триумфальной арки.
"Военное положение в Париже".
На экране замелькали новые, еще более расплывчатые фигуры. Титры сообщали, что съемки производились в течение последней недели любительской камерой и прошли мимо немецкой цензуры. Нетрудно было понять, почему Берлин не хотел, чтобы эти кадры вышли в эфир.
По улицам Гамбурга на высокой скорости прямо на импровизированные баррикады и выкрикивающих что-то демонстрантов ехали броневики с солдатами. Когда машины были уже в нескольких метрах от баррикад, появились люди в масках и стали бросать в них бутылки с зажигательной смесью – "коктейлем Молотова". Бутылки падали на тротуар и взрывались клубами оранжевого пламени и черного дыма. Одна бутылка попала в башню "Мардера" и взорвалась, разлив жидкое пламя по стальной поверхности машины. Из-за баррикад летели все новые и новые бутылки и гранаты. Машины, пройдя сквозь дым, стали наконец наезжать на баррикады.
Нескольких демонстрантов раздавило гусеницами, и они остались лежать, похожие на окровавленных тряпичных кукол. Крики ужаса и паники заглушали стаккато автоматных очередей. Ревели двигатели, бронемашины прокладывали себе путь через заграждения и ехали дальше, оставляя за собой безобразную картину смерти и разрушения: раненых и убитых демонстрантов, раздавленную мебель и автомобили.
"В Германии продолжаются жестокие уличные столкновения с бунтовщиками правого и левого направлений. Улицы и площади городов превратились в арены кровопролитных сражений".
Мятежники Гамбурга исчезли с экрана, уступив место репортажу Российского государственного телевидения о еще одной казни на Красной площади в Москве.
"В России армия продолжает крепче сжимать свою мертвую хватку на горле повседневной жизни. Железнодорожный, воздушный транспорт и большая часть промышленности уже находятся под полным контролем армии. Остальные республики бывшего Советского Союза, включая Казахстан и Беларусь, предприняли аналогичные шаги. Украина, опасливо поглядывая на хаос, царящий на территории ближайших соседей, приводит вооруженные силы в состояние повышенной боевой готовности".
На экране появилась карта. Больше половины территории Европы было окрашено красным цветом, обозначавшим страны, в которых было в той или иной форме введено "временное" военное положение. Другим цветом отличались Италия и Испания, которые пока еще находились под гражданским правлением, в них в последние недели усилили пограничный контроль, боясь потока политических беженцев с территорий северных соседей.
Близилось к концу двадцатое столетие, а Европа пятилась все дальше и дальше назад, от яркого света будущего в свое жестокое и темное, полное распрей прошлое.
* * *
27 ОКТЯБРЯ, ЧЕКЕРЗ-КОРТ, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Чекерз, летняя резиденция премьер-министра Великобритании, располагался у подножия заросших лесом холмов – Чилтерн-хиллз. Ясный солнечный свет проникал сквозь ветки высоких буков, разгоняя стелющийся по земле утренний туман. В миле к северу выделялся на фоне ярко-синего неба окрашенный всеми красками осени Кум-хилл.
Трое мужчин прогуливались по безмятежным полям и садам, окружающим дом постройки эпохи Тюдоров. Двое из них были стройными и высокими. Третий – немного пониже остальных и гораздо полнее. Все были одеты в тяжелые осенние пальто, шарфы и перчатки, надеясь защититься таким образом от резкого северного ветра.
Джозеф Росс Хантингтон сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежестью холодного и чистого утреннего воздуха. Он слишком много времени проводил в душных конференц-залах или же дышал кондиционированным воздухом салонов самолетов.
– Очень мило с вашей стороны принять меня по первой же просьбе, сэр.
– Вовсе нет, Росс, – премьер-министр покачал головой. Его ярко-голубые глаза сверкнули за толстыми линзами очков. – На самом деле я соблюдаю свои собственные интересы. Я всегда считал мудрой политикой иметь друзей среди представителей высшей власти. Даже если они не приезжают по надуманным официальным поводам.
Хантингтон ухмыльнулся. Глава Британского правительства был известен своим обаянием и тщательно просчитанным добродушием. Эти качества позволяли ему держаться над гребнем мутной волны тяжелого экономического положения, которая потопила нескольких его предшественников.
– К тому же, – продолжал премьер-министр, – я давно искал случая прояснить кое-какие моменты перед встречей с вашим президентом, которая должна состояться в следующем месяце. – Премьер-министр перевел взгляд на маленького полного человека, шагавшего слева от него. – Разве не так, Энди?
– Конечно, господин премьер-министр.
Как и его политический лидер, министр обороны Эндрю Брайс приложил много усилий, чтобы сделать карьеру в партии консерваторов, и нынешнее высокое положение безусловно досталось ему по заслугам, а не по праву рождения.
– У нас нет времени на шушуканье и сплетни Министерства иностранных дел. По крайней мере не сейчас, когда дела по ту сторону чертова Ла-Манша идут все хуже и хуже.
Хантингтон кивнул. Действительно, встречи глав правительств стали в последнее время лишь данью формальностям – свелись к банкетам и позированию фотографам. Настоящая же работа велась по телефону, за закрытыми дверьми или же через доверенных помощников. И запланированная в ноябре встреча на высшем уровне между президентом Америки и британским премьер-министром вряд ли будет исключением. А между тем сейчас было просто необходимо, чтобы двое союзников говорили на одном языке и действовали во имя общих целей.
Мужчины свернули на усыпанную гравием дорожку и несколько секунд шагали молча. Наконец заговорил премьер-министр:
– Я думаю, ваши правительственные чиновники больше всего обеспокоены положением в России?
– Да, сэр. Во всяком случае, большинство из них. – Хантингтон взглянул на премьер-министра. Президент велел ему не скрывать ничего. – Коми тет начальников штабов добивается разрешения перенацелить оставшиеся у нас межконтинентальные баллистические ракеты и привести в состояние боевой готовности подразделения воздушной бомбардировки.
Англичане изумленно переглянулись. Решение Америки отменить постоянную боевую готовность войск стратегического назначения явилось когда-то одним из главных сигналов того, что холодная война действительно закончилась. Изменение курса может повергнуть весь мир в состояние шока.
– Пока президент отказывается удовлетворить их просьбы. Он не хочет начинать очередной опасный и дорогостоящий виток гонки вооружений. По крайней мере до тех пор, пока у нас не будет более ясной картины того, что происходит в России. А также во Франции и Германии, раз уж мы затронули этот вопрос. – Хантингтон покачал головой. – Но на него оказывают сильное давление. Очень сильное. – Он нахмурился. – Большинство людей, которым он доверяет, говорят, что надо готовиться к отпору – русские генералы могут направить свои ракеты на запад буквально в любой момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116


А-П

П-Я