Ли почувствовала, как под оценивающим взглядом его синих глаз начинает пылать ее лицо.
Она не была одета для ужина. Ли не собиралась никуда идти с ним прежде, чем они установят правила игры.
Она стояла в дверях номера с влажными после душа волосами, небрежно сколотыми на макушке, и в халатике устричного цвета, накинутого на такого же цвета ночную рубашку. Было очевидно, что она собирается лечь в постель, а не идти на ужин.
– Я не хочу есть, Ричард, и не хочу секса, – выпалила она, пытаясь справиться с охватившей ее паникой. – Но несколько условий наших взаимоотношений мы должны оговорить прямо сейчас, – продолжала она, втайне гордясь, что голос ее звучит твердо и решительно. – Я надеюсь на взаимопонимание.
Ричард молча кивнул и вошел в комнату. Его проницательности хватило на то, чтобы не вступать в спор. Ли закрыла дверь, но не отошла от нее, рассчитывая выпроводить его сразу же, как только они все обсудят.
– Ричард, ты не передумал? Ты по-прежнему хочешь жениться на мне? – спросила Ли, более всего боясь оказаться в глупом положении.
Его взгляд был прикован к ее раскрытому чемодану, лежащему на кровати. Костюм, в котором она была сегодня на похоронах, сложенный, лежал поверх других вещей, которые она так и не удосужилась распаковать. Затем он медленно перевел взгляд на ветровку, джинсы, футболку, трусики и лифчик, которые она сложила на стуле, чтобы надеть утром. Он оглядел номер – наверняка самый дешевый из имеющихся в отеле, но это было все, что Ли могла себе позволить. Его цепкий взгляд ничего не пропустил, а мозг просчитал все ситуации, прежде чем он ответил.
– Я хочу тебя, Ли, и никого другого. – Его глаза опалили Ли вспышкой желания, заставив каждый ее нерв затрепетать.
Сердце ее гнало кровь неравномерными толчками, а рассудок потерял способность мыслить здраво. Взгляд Ричарда словно припечатал ее к двери, превращая в покорную пленницу. В поисках пути отступления она лихорадочно нащупывала дверную ручку.
Но он остался стоять там, где стоял.
– Первое слово предоставляется тебе, – сказал он с усмешкой, делая приглашающий жест, что несколько рассеяло опасения Ли. Но блеск в его глазах не оставлял у нее сомнения в том, что его желание не угасло, а лишь временно подавлено усилием воли.
– Я выйду за тебя, но у меня есть несколько условий, – быстро проговорила Ли и увидела, как расслабился Ричард.
– Перечисли их, – спокойно попросил он.
– Ты должен сам все организовать.
Его глаза подозрительно сузились.
– Тебе все равно, какая у тебя будет свадьба?
Без матери и отца, без кого-нибудь, кто бы искренне волновался и радовался за нее? Внезапно Ли поняла, что сама церемония ее абсолютно не волнует, ей важен сам факт ее брака с Ричардом Сеймуром. Если ему нужна церемония… Главное, она ни в коем случае не должна видеться ни с матерью, ни с сестрами, пока все не кончится…
– Сделай так, как удобно тебе, мне все равно, – сказала Ли.
Ей некого приглашать на эту свадьбу. И эта мысль больно уколола и без того измученное сердце девушки. Даже ее друзья в Бруме были скорее не друзьями, а добрыми знакомыми. У них были общие интересы, но не более того. Она не представляла себе, кто бы из них мог потратиться на дорогостоящие авиабилеты, чтобы поприсутствовать на ее свадьбе.
– А теперь оставь меня, Ричард. Увидимся на свадьбе, – решительно произнесла она.
Потом, после свадьбы, им предстоит быть вместе и в радости, и в горе. Все эти годы он наблюдал за ее жизнью… Внезапно Ли почувствовала прилив теплого чувства к Ричарду.
– То есть ты не хочешь, чтобы твоя семья участвовала в этом? – спросил он, проницательно глядя на нее.
– У меня нет семьи, Ричард! – Ли вскинула подбородок.
Он ничего не сказал. В его синих глазах Ли увидела сочувствие и понимание. Она ненавидела его проницательность и в то же время была благодарна ему за то, что он сумел разглядеть стыд и боль в ее душе. Он знал. Он знал о ней все: какая она на самом деле, как страдала от несправедливости и одиночества…
Ричард один мог дать ей душевную близость. Но хорошо это или плохо, Ли не знала. Не обрекает ли она себя на еще большее страдание?
– У тебя нет никаких пожеланий насчет свадьбы? – ровным голосом спросил он.
– Только одно – она должна быть законной.
– Безусловно, – заверил Ричард. – В законности нашего брака можешь не сомневаться. – Еще бы! Ведь он заинтересован в этом даже больше, чем она.
– Я закажу на завтра обратный билет в Брум, – сказала Ли. – Я не останусь здесь, Ричард. Мне нужно решить много вопросов, если я собираюсь переехать в Сидней. Уверена, что ты сможешь без меня получить все необходимые документы.
Он кивнул.
– Я могу рассчитывать, что ко дню свадьбы ты вернешься?
– Я приеду накануне, – пообещала Ли.
– Ты действительно намерена стать моей женой и жить со мной? – Он с безжалостной прямотой посмотрел ей в глаза.
– Да. Но я не собираюсь быть машиной для производства наследников, – запальчиво выкрикнула Ли.
Никогда, никогда она не повторит судьбу своей матери. Ни за что и ни для кого!
– Ну, хоть одного ребенка ты родишь, Ли? – Ричард шагнул к ней.
Ли сделала глубокий вдох и с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Если это будет девочка, и ты разочаруешься в ее рождении, я уйду от тебя тотчас же.
– Для меня будет бесценен любой ребенок. – Отблеск какого-то очень сильного чувства полыхнул в его глазах.
Было в голосе Ричарда что-то такое, что заставило Ли вспомнить об обстоятельствах рождения его самого… Еще один кукушонок, мечущийся в поисках своего места в жизни.
– Если родится дочь, а не сын, ты не сможешь получить полный контроль над компанией, – напомнила ему Ли.
– Я не намерен посвятить всю свою жизнь выполнению завещания Лоренса. Другие пусть, я – нет. Кроме того, компания Дюранов, так или иначе, будет принадлежать мне.
Несгибаемая решимость слышалась в его словах, и Ли вдруг подумала, что совсем не знает этого мужчину, кроме того, что он решительный, твердый и безжалостный, привыкший любым путем достигать намеченной цели. И очень опасный.
Интересно, Лоренс Дюран распознал в Ричарде эти качества или сам Ричард много перенял у Лоренса? Ли подозревала последнее. Тогда тем более его решение жениться именно на ней выглядело откровенной насмешкой над волей покойного. Победой над Лоренсом, как сказал он днем. Какие еще победы и над кем он запланировал?
– Значит, твоя женитьба на мне – это всего лишь уловка в какой-то твоей игре? – спросила Ли, пристально следя за выражением его лица.
В синих глазах промелькнула насмешка.
– Не просто уловка, Ли. Это шаг, который необходимо сделать. Кроме того, я рад, что женюсь именно на тебе.
От этих слов у нее снова свело живот, и потребовалось время, чтобы взять себя в руки и продолжить «допрос с пристрастием».
– Как человек или как бизнесмен?
Ричард улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что у Ли захватило дух.
– Как человек, Ли. И как мужчина.
Внутри у нее все завибрировало от предательского возбуждения, но она сказала себе, что глупо приходить в такое состояние от одной улыбки и пары слов. Ей никогда не узнать, что он думает и чувствует на самом деле – этой его чертой особенно восхищался Лоренс Дюран. Впрочем, она и не хочет этого знать.
До тех пор, пока Ричард не попытается подавить ее как личность, они смогут сосуществовать, делить… Что делить? Сейчас главным для Ли было их душевное взаимопонимание, чувство нужности хоть кому-нибудь.
Не переставая улыбаться, Ричард окинул ее взглядом, от которого решимость Ли немедленно стала таять, и сказал:
– Меня всегда привлекала твоя страстность.
– Страстность? – сдавленно переспросила Ли.
– Ты излучаешь внутреннюю силу и страсть, Ли. Так было всегда. И надеюсь, будет. – Его лицо приняло задумчивое выражение. – Может, все дело в твоем итальянском происхождении?
Все, что говорил Ричард, было внове для Ли. Она задумалась о том, что же на самом деле унаследовала от своего отца. Помимо темперамента, Ли чувствовала в себе созидательное начало. Впрочем, почему бы садовнику не обладать этим свойством, ведь это как-никак творческая профессия. Ли подумала о своем занятии керамикой в Бруме, которое было не очень-то доходным, но она любила работать с глиной, придавать ей форму, а затем цвет.
– Еще какие-нибудь условия? – спросил Ричард.
– Да. Еще только одно. Я хотела продолжать заниматься керамикой. Ты наверняка знаешь о моем бизнесе от своих соглядатаев.
Ричард кивнул.
– Когда мы поженимся, мы решим, где нам жить, чтобы это отвечало нашим обоюдным требованиям. Став моей женой, ты сможешь приобрести все необходимое для своего дела. Обжиговую печь, например. Все, что захочешь, Ли. Я не буду возражать, если днем ты будешь заниматься своим делом… – Он стал медленно приближаться, и в его глазах Ли увидела, что на этот раз пощады не будет. – Но ночи – мои, Ли. Запомни это. Ночи – мои!
Ли дрожала всем телом – то ли от страха, то ли от ожидания. Сосредоточившись на том, чтобы отстоять свои условия, она даже не подумала о том, какой же видит их совместную жизнь Ричард. Она знала, что на брак его толкают условия завещания. Хотя так ли это? Не прикрывается ли Ричард завещанием Лоренса, чтобы осуществить какой-то свой замысел?
Он приблизился вплотную, но все еще не касался ее. Ли ощущала его близость, в висках заломило оттого, что сердце стало гнать кровь с утроенной скоростью. Она не могла отвести взгляд от мерцающей синевы его глаз.
– Итак, мы обо всем договорились? – мягко спросил он.
Даже его голос притягивал ее – он был таким чувственным… таким сексуальным…
– Да, – прошептала Ли.
– Ли, я не хотел бы, чтобы ты сделала из меня дурака. Сейчас я покину твой номер и начну действовать, потому что ты дала слово. Ты пообещала, Ли. Пути назад нет. Итак, мы договорились?
В какой-то момент эти слова об обязательствах пошатнули ее решимость. Но потом Ли поспешно напомнила себе, что Ричард принял все ее условия. А что касается пребывания с ним в постели каждую ночь… Вряд ли бы он согласился на другое, учитывая ту страсть, которую они испытывают друг к другу.
– Договорились, – подтвердила Ли со всей решительностью, на которую была способна.
Ричард улыбнулся, и его глаза провокационно вспыхнули.
– Может, скрепим нашу сделку поцелуем или команда «не подходи!» все еще в силе?
Поцелуй… почему бы и нет? Просто почувствовать на миг вкус того, что ей предстоит? Только сейчас осознав, что по-прежнему держится за дверную ручку, Ли отпустила ее и положила обе ладони на широкие плечи Ричарда.
Восприняв ее жест как разрешение, он не стал ждать словесного подтверждения. Резким движением он привлек девушку к себе и приник к ее губам. Это не был соблазняющий поцелуй, это был жаркий, страстный поцелуй собственника, глубокий и возбуждающий. Ли чувствовала, как его возбуждение передается ей, как сама она тянется к Ричарду, желая слиться с ним. Это был поцелуй – обещание восхитительного наслаждения, и она еще несколько мгновений оставалась ошеломленной, когда он уже оторвался от ее губ. Ричард тронул ее чуть припухшие губы пальцем.
– Не могу дождаться нашей брачной ночи, – пробормотал он.
В его хрипловатом голосе слышалось удовлетворение, а мерцающие глаза, казалось, видели ее насквозь и предупреждали о том времени, когда она не сможет сказать «нет».
Он ушел, унося ее обещание выйти за него замуж. И она сдержит его, потому что больше не сомневается, что для нее на свете существует только один мужчина. Другого не будет. Никогда. Ее душа и сердце навечно принадлежат Ричарду Сеймуру.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ли сидела на камне, наблюдая за закатом, своим последним закатом в Кейбл-Бич. А может, она еще и вернется сюда? Кто знает, что готовит нам будущее? Завтра она летит в Сидней и начинает новую жизнь. Эта жизнь будет совсем не похожа на ту, которую она вела здесь в течение шести лет.
Она распродала почти всю свою керамику. Оплатила все счета. Все, что она намеревалась взять с собой, упаковано и будет отправлено, как только она сможет указать свой новый адрес. А сегодня друзья устроили для нее прощальную вечеринку. В сущности, все ее связи с этим местом оборваны. В тот чемодан, который она возьмет с собой завтра, Ли положила лишь несколько нарядов и туалетные принадлежности.
Ее взгляд блуждал по длинной песчаной полосе. Вдоль нее были припаркованы самые разнообразные средства передвижения – автомобили, фургоны, небольшие грузовички, велосипеды. Из переносных магнитофонов доносилась музыка. Люди удобно расположились на раскладных стульях вокруг столиков для пикника, на которых громоздились пустые банки из-под напитков и остатки еды. Расслабляющая и умиротворенная картина. Это был вечерний ритуал в Бруме – приезжать на пляж и наблюдать за закатом.
Несколько верблюдов катали туристов вдоль кромки воды, и их мерные, покачивающиеся движения гипнотизировали. Никакой спешки. Никаких волнений. Наблюдение за ними действовало на Ли успокаивающе. Она понимала, что завтра ни о каком спокойствии не может быть и речи.
С того вечера, когда она дала согласие выйти замуж за Ричарда Сеймура, прошло шесть недель. На следующий день прямо в аэропорту она встретилась с ювелиром, который определил размер ее безымянного пальца. Через некоторое время Ричард прислал в Брум людей, которые привезли документы, в том числе и брачное соглашение. Ли подписала их, не глядя, потому что не претендовала на деньги Ричарда. С ними прилетел и ювелир, привезя с собой кольцо с восхитительным бриллиантом-солитером. Должно быть, оно стоило целое состояние. Завтра она впервые наденет его.
Но сегодня… Сегодняшний вечер принадлежит ей. Она наблюдала, как меняет свой цвет солнце – от золотисто-желтого до красного – по мере того, как оно спускалось, пока не исчезло за океаном. На небе не было ни единого облачка, оно было лавандового цвета, а вода – серебристо-аквамариновой. Картина была очень красивой и мирной. Воздух был восхитительно свеж. Простая, понятная жизнь… На что она собирается поменять ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18