– Ричард?
– Ммм…
– Неужели мы должны назвать своего сына Лоренсом?
– Ни в коем случае. Этот ребенок наш. И он всегда будет только самим собой. – Ричард склонился и поцеловал ее живот. В это время маленькая ножка толкнула его под туго натянутой кожей. Ричард засмеялся. – Видишь? Он согласен со мной. Он будет самостоятельной личностью и сам выберет свой жизненный путь.
Она рассмеялась над неуместно торжественным выражением его лица, затем снова заговорила о том, что ее тревожило:
– Я думала, что это обязательное условие завещания…
– Я найду способ обойти его, – с уверенностью сказал Ричард, и Ли сразу поверила ему и перестала переживать.
– Какое имя тебе нравится?
– Любое, которое выберешь ты.
– Знаешь, мне нравится несколько имен, и я не знаю, на каком остановиться, – призналась она, рассчитывая на его помощь.
– Тогда нам ничего не остается, как нарожать детей под все эти имена. – Ричард шутил, но в его взгляде светилась надежда.
Не сомневаясь, что он станет прекрасным отцом, Ли не стала возражать.
– И сколько детей тебе потребуется для основания династии?
Она пошутила, но Ричард внезапно нахмурился.
– Никакой династии, Ли, – решительно сказал он, глядя ей в глаза. – Не надо путать меня с Лоренсом. Никогда. И хотя компания теперь принадлежит мне, я готов продать ее в любой момент, если мы решим освободиться от нее. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих детей следовал моим путем по принуждению.
– Я знаю, Ричард, – поспешила заверить его Ли. – Я и не думала сравнивать тебя с Лоренсом. Просто ты говорил, что я твоя королева, а это значит, что ты – мой король. А королевский род всегда зовется династией. И, конечно же, все наши дети будут иметь возможность идти по жизни собственным путем. Правда?
– Правда, – подтвердил Ричард, расслабляясь. Затем он лукаво приподнял одну бровь. – Ты сказала, все наши дети?
– Ну, я не думаю, что наш сын будет единственным ребенком. Ему было бы скучно и одиноко.
– Я думаю точно так же. – В синих глаза Ричарда плескалось удовольствие. – Это будет наша семья, Ли. Только наша.
– Да, – просто согласилась она, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Ни один из детей, которым суждено родиться у них, не будет чувствовать себя отвергнутым или нежеланным. Он или она не будет никому принадлежать и будет оцениваться как самостоятельная личность, будет желанен и любим своими родителями безо всяких условий и всегда сможет найти у них поддержку и одобрение. Ли с любовью смотрела в лицо мужа.
– Именно так все и будет, – уверенно сказал Ричард, обнимая ее и притягивая к себе поближе. – Мы вместе позаботимся об этом, да?
– Это то, к чему ты стремился, Ричард? Чего хотел достичь? – внезапно догадалась она.
– Да. Но только с тобой, любовь моя. Только с тобой.
Ли знала, что это правда.
Они оба стремились не к тому, чтобы брать, а чтобы отдавать.
Ведь отдавать – это такое счастье! Это высший смысл существования любящих сердец.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Ли еще не приходилось организовывать такую большую вечеринку, и поначалу она очень волновалась. Но все шло хорошо – гости пребывали в прекрасном настроении, наслаждаясь общением и угощением. Звездой вечера был их с Ричардом четырехмесячный сын, а повод для праздника – его крестины. Это был еще и праздник высвобождения: воля Лоренса была исполнена, и теперь каждый мог сам выбирать свой жизненный путь.
Ли подозревала, что именно по этой причине ее сестры находились в хорошем расположении духа и приняли ее приглашение на вечеринку. Она уже не надеялась, что когда-нибудь они смогут сблизиться, но радовалась, что в их отношениях исчез откровенный антагонизм, пусть даже причиной этого послужило рождение мальчика, позволившее всем четверым получить свою долю отцовского наследства.
Прошел год со дня смерти Лоренса Дюрана. С течением времени его коварное влияние на судьбы близких ослабло, и они стали смотреть на окружающий мир своими собственными глазами. Во всяком случае, Фелисити и Ванесса выглядели вполне искренними, приветствуя Ли.
– Чудесный дом, Ли, – заметила Фелисити, не скрывая восхищения. – Очень неожиданное сочетание цветов.
Ли не уловила насмешки в словах сестры, хотя та всегда была приверженцем классического стиля.
– И вид из окна просто потрясающий, – добавила Фелисити.
Ли было очень приятно вот так дружелюбно разговаривать с ней. Не менее приятным получился разговор и с Ванессой.
– Великолепный малыш, Ли. Правда, из-за него я чувствую себя глупой курицей, потому что хочу такого же. – Она кокетливо глянула на сопровождавшего ее мужчину. – Ты способен стать отцом, Джордан?
– Если ты выйдешь за меня замуж, я стану твоим персональным банком спермы, – ответил тот. Но за скабрезностью ответа Ли увидела его искреннее желание.
– О боже! Он загнал меня в угол, ты не находишь, Ли? Я, может быть, и соглашусь выйти за него, но только когда удостоверюсь, что он будет таким же сумасшедшим папашей, как Ричард.
Наблюдая за шутливой перепалкой сестры и ее спутника, Ли надеялась, что у них все сложится хорошо.
А Ричард действительно был сумасшедшим папашей. Ли не могла не согласиться с Ванессой, наблюдая, как ее муж с сыном на руках обходит гостей. Даже не верилось, что этот мужчина умело правит огромной финансовой империей. Сейчас он был олицетворением счастливого отцовства. Он, не стесняясь, демонстрировал обожание и гордость и от окружающих не ждал ничего иного. Впрочем, не обожать малыша было просто невозможно, настолько очарователен тот был. Ли улыбнулась, понимая, что в ней говорит материнская гордость за своего красивого и милого сыночка.
Удостоверившись, что все идет как надо, Ли направилась к мужу, но тут ее окликнула Кэролайн.
– Уделишь мне минутку, Ли? – спросила она.
Удивленная Ли машинально ответила:
– Да, конечно. Что ты хотела?
– Поговорить. – Обычная ироничная усмешка искривила ее губы. – Если ты, конечно, можешь на несколько минут выйти из роли счастливой матери и супруги.
– Я бы с удовольствием подышала свежим воздухом. Давай выйдем в патио, – пригласила Ли.
Кэролайн заметно расслабилась.
– Спасибо, Ли. С удовольствием.
По дороге Кэролайн прихватила с подноса стакан апельсинового сока и бокал шампанского. Сок она протянула Ли.
– Тебе – исключительно витамины, мне – немного допинга, – прокомментировала она в своей неизменной ироничной манере.
Ли удивилась, зачем той нужен допинг, но вслух просто поблагодарила за предусмотрительность. Она кормила сына грудью, поэтому не пила даже самого некрепкого алкоголя. Они уселись на скамейку, в молчании потягивая каждая свой напиток, но Ли чувствовала, что сестра очень напряжена. Наконец, не глядя на Ли, Кэролайн заговорила:
– Я должна извиниться перед тобой. Я вела себя по-свински по отношению к тебе и теперь сожалею об этом. Ты оказалась умнее и мужественнее всех нас, решившись пойти собственным путем. Можешь не верить, но я рада, как у вас с Ричардом все сложилось. Меня оправдывает то, что мне все время казалось, будто меня ущемляют, мною пренебрегают, в то время как я заслуживаю всего самого лучшего.
Ли глубоко вздохнула, понимая, насколько трудное, но искреннее признание сделала сестра.
– Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше, – мягко ответила она.
– О да! Я многое переосмыслила, если ты это имеешь в виду, – последовал ответ, окрашенный привычным сарказмом. – Я перестала мучиться оттого, что наш дорогой усопший папочка в упор не хотел видеть моих способностей, и решила пойти своим собственным путем.
– Каким? – с неподдельным интересом спросила Ли.
– Юриспруденция. Я с удовольствием вонзила бы зубы в гранит этой науки. Тем более именно юристы, как правило, преуспевают в политике. А я хочу попасть в коридоры власти, потому что люблю власть. Ради нее я была готова выйти замуж за Ричарда, но теперь понимаю, что будет лучше, если я всего добьюсь сама.
Да, Алисия была права, когда сказала, что из всех дочерей Кэролайн больше всех похожа на отца.
– Ты знаешь, мы все только выиграли оттого, что Ричард выбрал тебя, – задумчиво произнесла Кэролайн. – Это освободило всех нас… позволило без страха сделать свой выбор. – В первый раз с начала разговора Кэролайн повернула голову и посмотрела на Ли. – Впрочем, Ричард все равно не выбрал бы ни одну из нас, – с печальной самоиронией сказала она. – Для него всегда существовала только ты. Ведь так?
– Так, – без тени сомнения признала Ли.
– Знаешь, а ведь это любовь. Теперь я понимаю это. И не только с твоей стороны, но и с его тоже. Вам суждено было быть вместе.
– Я тоже так думаю.
Кэролайн кивнула.
– Мне так странно наблюдать за вами. Это так ни на кого не похоже – искренне, без напряжения, доброжелательно. Ты не будешь возражать, если я как-нибудь загляну в частном, так сказать, порядке, чтобы побыть с малышом? – с надеждой спросила она. – Я хотела бы… – Насмешливая улыбка сменилась просительной. – Если ты дашь мне хоть полшанса, я могла бы стать… твоей подругой.
– Добро пожаловать в любое время, Кэролайн, – тепло и искренне пригласила Ли.
Облегчение явственно отразилось на лице сестры.
– Спасибо, Ли. А малыш действительно великолепен. Сердце тает, когда я вижу его улыбку. Кто выбирал имя? Ричард?
– Нет, я.
– Отличный выбор! Александр… Александр Великий!
Ли рассмеялась.
– Чтобы быть любимым, ему вовсе не обязательно быть великим. Пусть он будет счастлив таким, каков он есть. Именно этого мы с Ричардом хотим для него.
– Что ж, он всегда может рассчитывать на одобрение и поддержку тетушки Каро.
– Спасибо, – с чувством произнесла Ли, зная, какой глубокий подтекст таится в сказанном. И этот разговор, и этот смех были как очищение, как шаг к более тесной связи между ними.
– Вы, двое, над чем хихикаете?
Ли и Кэролайн обернулись и увидели направляющуюся к ним по садовой дорожке Надин.
– О том, как нам в прошлом не хватало одобрения, – сухо ответила Кэролайн.
Надин шутливо вытаращила глаза, останавливаясь возле них.
– Зачем портить прекрасный вечер неприятными воспоминаниями? – Она повернулась и указала куда-то в глубь дворика. – Это ты придумала расставить тут керамические горшки?
– Да. Но это только часть коллекции, которую я успела сделать для украшения патио.
Надин снова повернулась к сестре, глядя на нее с нескрываемым любопытством.
– Мама говорила, что ты увлекаешься гончарным делом, но я не ожидала, что у тебя настоящий талант. Кроме того, ты так удачно их разместила…
– Спасибо.
– Знаешь, я никогда не думала, что ты можешь в чем-то преуспеть, Ли. Считала тебя никчемной, но ошиблась.
Говорить прямо и без обиняков было в стиле Надин, но Ли не обиделась.
– Мне приятно слышать это от тебя, – только и сказала она.
– Можешь считать, что получила мое одобрение своих горшков и дизайнерского таланта. Это так… к слову об одобрении.
– Это очень любезно с твоей стороны, Надин.
Кэролайн прыснула.
Хмуро посмотрев на сестру, Надин сказала:
– Между прочим, я не шучу. Мне действительно нравятся работы Ли. На полученные в наследство деньги я планирую открыть бутик эксклюзивных подарков и сувениров. Если не возражаешь, я бы выставила там несколько твоих работ, Ли? Заключим сделку?
– Заключим, – с готовностью согласилась Ли. – И я хочу извиниться за то, что была твоей «головной болью», когда была маленькая.
– Да уж, ты была отвратительным ребенком. Вечно я попадала во всякие истории по твоей милости. Но самое большое свинство – это то, что ты увела Ричарда. Он мне действительно очень нравился. Чем ты его взяла?
– Это называется любовью, – ехидно ответила за Ли Кэролайн.
– Надо понимать, – со вздохом согласилась Надин. – Иначе что могло превратить такого шикарного мужчину, как Ричард Сеймур, в раба женщины и ребенка? Кстати, о ребенке…
Их прервал требовательный детский крик. По дорожке к ним шел Ричард, шепча что-то успокоительное сыну, но тот и не думал прислушиваться к его словам. Как бы ни уютно он чувствовал себя, прижатый к широкой отцовской груди, сейчас Александру требовалась мама, поэтому он выгибался дугой и заходился в крике.
Ли вскочила и бросилась им навстречу.
– Что случилось? – спросила Кэролайн.
Ли обернулась к ней с усмешкой:
– Время кормления. Как только Александр почувствует, что голоден, он больше ни о чем думать не может.
Ричард поспешно протянул малыша матери.
– Да, его пора кормить, а это единственное, что я не могу делать, – пояснил он Кэролайн и Надин.
Малыш немедленно прекратил вопить и засопел, тычась Ли в грудь.
– Видите? Он почувствовал запах молока, – совершенно всерьез стал объяснять Ричард очевидное.
Обе молодые женщины рассмеялись и стали поддразнивать Ричарда по поводу ограниченных возможностей отца. Он парировал с доброжелательным юмором, а Ли тем временем направилась в мастерскую, чтобы покормить там сына. Здесь специально поставили кресло-качалку и пеленальный столик, чтобы Александр мог быть с ней, когда она работает. Сюда не доносился шум празднества, было тихо и уединенно.
Для нее стало большой неожиданностью обнаружить в мастерской Алисию.
– Решила немножко передохнуть от веселья, мама?
– Да нет. – Алисия смущенно улыбнулась. – Захотелось взглянуть, что ты сделала в последнее время. Пора кормить?
– И очень срочно.
– Ничего, если я останусь?
– Конечно, оставайся.
Ли устроилась в кресле-качалке и приготовилась к кормлению. Как только малыш блаженно зачмокал, она сосредоточила внимание на матери, которая, обойдя мастерскую, вновь замерла у голубой вазы, которую выделила еще в свой первый визит.
– Ты не продала ее, – заметила Алисия, касаясь вазы рукой.
– Мама, она тебе нравится? Хочешь, я подарю ее тебе?
– Нет, что ты! Я уверена, ты сохранила ее, потому что она имеет для тебя особое значение. Я не могу принять…
– Считай, что это моя благодарность за помощь в организации праздника.
– Правда? – Алисия повернулась к Ли, глаза ее лучились радостью. – И ты без сожаления расстанешься с ней?
– Абсолютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18