– Он высвободил свой локоть из ее цепких пальцев и кивнул всем присутствующим. – Прошу меня простить.
Четыре молодые женщины проводили его недовольными и разочарованными взглядами. Никому из них не удалось достичь цели, а Ли внезапно оценила то, что он сделал ради нее – заставил их всех остаться. Он знал, как это важно для нее, как ей этого хотелось. Ее сердце забилось сильнее от такой заботы. Хотя, может, это был просто расчет – дать ей еще раз убедиться, что она пария? Ведь это было так очевидно.
В тот миг, когда дверь за Ричардом захлопнулась, Кэролайн резко повернулась к матери.
– Честно говоря, мама, не могла бы ты спровадить Ли? Выберите для разговора другое время, а? – требовательно произнесла сестра. – Ричард всегда питал к ней слабость.
Слабость? Господи, о чем они?
– И как это будет выглядеть в его глазах, если я ее спроважу? – устало спросила Алисия.
Сердце Ли в который раз болезненно сжалось. Они говорили о ней, как будто ее не было в комнате. Так равнодушно, так безжалостно.
– Что ты имеешь в виду, Кэролайн? Что значит «слабость»? – раздраженно спросила Фелисити, недоверчиво глядя на Ли.
Кэролайн фыркнула.
– Если бы ты не была постоянно занята только собой, ты бы заметила, как Ричард всегда уводил разговор в сторону, стоило отцу задеть Ли в его присутствии. Он тут же задавал какой-нибудь вопрос, кстати, как правило, тебе, дорогая, который ты по глупости своей принимала за знак внимания, а на самом деле он защищал нашу бедненькую сестричку.
Ли не могла не признать, что именно так все и было.
Фелисити надменно вскинула подбородок.
– Ричард всегда интересовался мной. И только мной.
– Ой, только не надо этого театра одного актера, – оборвала сестру Ванесса. – Он был с тобой всегда не более чем вежлив. – Она перевела подозрительный взгляд на Ли. – А какую игру затеяла ты, Ли? Сновала тут целый день, как черная ворона, выискивая, что бы ухватить.
– Часть наследства, я думаю, – презрительно бросила Надин. – Вы только посмотрите на нее! Наверняка это барахло она купила в магазине секонд-хенд.
– У нее нет ни малейшего шанса получить хоть что-то из отцовского наследства. – Кэролайн повернулась к матери. – Может, заплатишь ей, чтобы она убралась? Иначе она испортит нам всю игру.
– Не будь дурой, Кэролайн, – насмешливо произнесла Ванесса.
– Что, не удалось заманить Ричарда к себе? – немедленно парировала Кэролайн. – А знаешь почему? – Она указала на Ли. – Из-за нее!
Все четыре сестры уставились на Ли.
– Тебе действительно здесь не место, Ли, – высокомерно сказала Фелисити.
– Отец лишил тебя наследства, – злобно добавила Надин.
– Я хоть и не верю, что ты представляешь угрозу, – хмыкнула Ванесса, – но предпочла бы, чтобы тебя здесь не было. Чем раньше ты исчезнешь, тем лучше будет для всех.
– Ты нам не нужна. Убирайся, Ли, и никогда не возвращайся, – безжалостно закончила Кэролайн.
Произнеся эти слова, Кэролайн вышла из комнаты, за ней поспешили и остальные сестры. Ли молча смотрела им вслед, слишком потрясенная, чтобы сказать хоть что-то.
Ее никто не ждал и никто не рад видеть.
Никто о ней не беспокоился.
Никому не было интересно, как прожила она эти шесть лет.
Кукушонок улетел… и, слава богу! Наверняка все вздохнули с облегчением.
В тишине опустевшей гостиной раздался усталый и раздраженный голос матери:
– Чего ты хочешь, Ли?
Ли все еще смотрела на дверь, которую демонстративно захлопнули ее сестры. Ей стоило немалых усилий посмотреть на мать, которая осталась наверняка лишь только для того, чтобы выяснить, какие неприятности может причинить им нелюбимая пятая дочь своим неожиданным возвращением и как этого избежать.
Лицо Алисии было напряженным, глаза излучали недоброжелательство. Ли ощутила в груди свинцовую тяжесть – несмотря на смерть Лоренса, все осталось по-прежнему. Для нее нет места ни в этом доме, ни в этой семье. И никогда не будет. Сложившаяся ситуация, как оказалось, устраивала всех, и никто не хотел ничего менять.
– А как думаешь ты, мама, чего я хочу? – спросила Ли, помедлив.
– Вот ты мне и скажи, – последовал холодный ответ.
Ли отвернулась, не в силах смотреть на мать. Та наверняка уверена, что дочь приехала просить денег из наследства Лоренса. Взгляд Ли бесцельно блуждал по комнате – выдержанная в бело-голубых тонах, она была холодной и безликой, просто набор предметов мебели и произведений искусства, стоящих баснословных денег. Вопиющая демонстрация покупательной способности, призванная вызывать восхищение и зависть.
– Думала ли ты обо мне в течение этих шести лет, мама? – спросила Ли, отчаянно желая, чтобы по ней соскучились, хоть чуточку.
– Конечно, я думала о тебе, – ответ был слишком спокойным. – Я надеялась, что ты не ошиблась, решив строить жизнь по собственному усмотрению.
И полностью отмежевалась от меня, мысленно добавила Ли.
– Ты волновалась за меня?
Небольшая пауза, затем Алисия ответила, старательно подбирая слова:
– Я уважительно отнеслась к твоему выбору, Ли, и не сомневалась, что в случае каких-либо затруднений ты бы немедленно связалась с нами.
То есть сама она связываться с ней не собиралась.
– Ты не удивлена, что мне удалось выжить безо всякой помощи? – Ли решила выяснить все до конца, прежде чем принять окончательное решение.
– Так ведь выжила же. Иначе тебя бы здесь не было, не так ли?
Сухость, с которой были произнесены эти слова, заставили Ли пристально взглянуть в лицо матери.
– Ты ведь совсем не волновалась, да? – ровно спросила Ли. – Тебя нисколько не интересовало, что я делаю, где я, как живу.
Нетерпеливая гримаса.
– Ты всегда могла вернуться домой, Ли. Тебя никто не выгонял.
Домой? Туда, где ее мать ни разу не сделала попытки прекратить постоянное унижение младшей дочери? До сегодняшнего дня Ли утешала себя тем, что такое поведение было вызвано страхом перед Лоренсом. Но сегодня и эта иллюзия рассеялась.
– Мне было восемнадцать, мама, – тихо напомнила Ли. – Я была в шоке из-за правды, которую узнала. Лоренс лишил меня наследства, потому что ты родила меня от другого мужчины…
Молчание.
В полной тишине мысли Ли перенеслись в ту ужасную ночь, когда полные ненависти откровения ушатом обрушились на ее голову. А виновата она была только в том, что решилась постоять за себя… Она вспомнила, как кричала ее мать: «Это ты заставил меня сделать это, Лоренс! Своим навязчивым желанием иметь сына…» И как насмешливо ответил Лоренс: «Это твоя вина! Ты же не рассчитывала, что еще одна дочь, да еще и кукушонок, обрадует меня и будет приравнена к моим дочерям?»
Взаимные упреки и обвинения сыпались и сыпались, полные презрения, стремления ранить друг друга как можно больнее. Ни Лоренса, ни мать не волновало, что чувствует она – объект их ссоры, душу которого они калечили.
И теперь, вглядываясь в лицо матери, она тщетно искала хоть какой-нибудь намек на раскаяние.
– Когда ты обнаружила, что я убежала, ты подумала о том, в каком я находилась состоянии?
Взгляд Алисии потяжелел.
– Это был твой выбор. У меня в то время было достаточно своих проблем.
– То есть ты не волновалась обо мне. Даже обрадовалась – одной проблемой меньше, да?
– Ты всегда была проблемой, – последовал короткий ответ.
– И наилучшим выходом было избавиться от меня.
– Я этого не говорила, – отрезала Алисия.
Но Ли уже не могла все это так оставить.
– А ты заявила о моем исчезновении в полицию? – продолжала допытываться она.
– Не будь смешной! Лоренс в жизни не позволил бы этого сделать.
– Тогда, может быть, ты тайком наняла частного сыщика, чтобы он выяснил, не случилась ли со мною беда?
Как это сделал Ричард… Он сказал, что сделал это, потому что беспокоился… единственный из всех беспокоился…
Алисия вздохнула, не скрывая раздражения из-за этого допроса.
– Я была уверена, что, если бы с тобой что-нибудь случилось, ты бы позвонила. – Раздражение в ее голосе нарастало.
– А если бы мне было так плохо, что я даже позвонить бы не могла, мама? Ты подумала об этом?
– Ради бога, Ли! Чего тебе надо? Ты же здесь, цела и невредима.
Но не благодаря тебе и другим членам моей семьи, с горечью подумала Ли. Насмешливым взглядом она окинула дорогой наряд Алисии.
– Я просто подумала, что на траурные наряды для сегодняшнего шоу вы потратили намного больше денег, чем потребовалось бы частному сыщику, чтобы разыскать меня и хотя бы периодически сообщать вам, что со мной все в порядке… если бы вам это было нужно.
Алисия резко подалась вперед, отреагировав на то, что она понимала лучше всего – денежный вопрос.
– Вот! Ты рассчитывала, что получишь жирный кусок, и поэтому примчалась? Теперь, когда тебе не грозила встреча с Лоренсом лицом к лицу?!
Несколько долгих мгновений Ли не могла произнести ни слова из-за затопившего ее чувства отвращения. Ее желудок мучительно сжался. И тут ее душа не выдержала чрезмерного бремени, которое она несла всю жизнь, – бремени нелюбви, глубокой и постоянной несправедливости – и взорвалась.
– Нет, мама! Ты не сможешь откупиться от меня, как когда-то от моего настоящего отца. Я не исчезну, как бы вам всем этого ни хотелось.
Увидев, как с лица Алисии сошли все краски, Ли испытала чувство удовлетворения.
– Откуда ты знаешь? Что ты вообще знаешь об этом?
Ли стала вдруг очень спокойной, а заговорив, с удивлением уловила в своем голосе интонации Ричарда.
– Это останется между нами, мама. Ведь в нашей семье не выметают сор из избы, не так ли?
Алисия уже взяла себя в руки, и на ее лицо вернулась высокомерная маска.
– Ты мне угрожаешь, Ли?
– Ни в коем случае. – Голос Ли окреп и звенел от уже не скрываемого торжества. – Я приехала сегодня для того, чтобы понять, есть ли мне место рядом с тобой. И с моими сестрами. И я поняла это.
Алисия выглядела озадаченной. Ли с улыбкой поднялась, чтобы уйти.
– До свидания, мама. Я, наконец, поняла, что не хочу иметь с тобой ничего общего, как и с твоими дочерьми.
Она направилась к двери. Ее ноги дрожали, но Ли приказала себе держаться.
– Куда ты идешь, Ли? – В вопросе не было заботы, была лишь подозрительность. Видимо, Алисия не могла поверить, что так легко отделалась.
– В отель, где я остановилась, – ответила Ли, радуясь легкости, с которой прозвучал ее голос.
– И что ты намерена делать?
Ответ пришел к Ли сам по себе. Единственно правильный ответ, вырвавший ее из мрака и заставивший поверить в справедливость. Она остановилась, повернула голову и высокомерно улыбнулась матери.
– Я намерена выйти замуж за Ричарда Сеймура.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ли и не заметила, как пролетело время между тем моментом, когда она бросила вызов своей матери, и восемью часами, когда она должна была встретиться с Ричардом. Лишь изредка слабый внутренний голос окликал ее, уговаривал, убеждал…
Ты не должна делать этого. Ты устроила свою жизнь в Бруме. Спокойную, размеренную жизнь. Ты должна уехать, оставить прошлое в прошлом и больше никогда не возвращаться.
Но ропот ее души, молящей о справедливости, заглушал доводы здравого смысла. Все эти годы она была парией, гонимой, презираемой. Почему бы хоть один раз ей не побыть победительницей? Зачем ей отказываться от подарка судьбы? Ведь она всегда мечтала, чтобы Ричард стал ее «рыцарем в сверкающих доспехах». Пусть он, наконец, встанет рядом с ней и сразится со всем миром, защитит ее от всех нападок. И не потому, что питает к ней слабость, основанную на жалости, а потому, что он ее муж.
Настало, наконец, наше время, сказал он. Да, его предложение проистекает из завещания Лоренса, но, с другой стороны, кто лучше Ричарда знает ее, понимает ее одиночество, разделяет гнетущее чувство неполноценности и надломленности?
Правда заключалась в том, что в Бруме Ли не жила, а выживала. Это не было нормальной жизнью, а лишь жалким ее подобием, самообманом. Но Ли не станет признаваться Ричарду в этом, поскольку он тут же использует ее признание в своих целях. Прирожденный охотник, он использует любую возможность, чтобы получить желаемое.
Честолюбие, амбиции всегда были для Ричарда Сеймура главными. Глупо было бы предполагать, что он действительно питает к ней какие-то чувства.
И все же он сделал предложение ей! Значит, к ней он испытывает нечто большее, чем к ее сестрам. Ли утешала себя этой мыслью, но понимала, что не должна предаваться иллюзиям.
Она должна сохранять трезвость рассудка. Соглашаясь на брак с Ричардом, Ли вовсе не собиралась преподносить ему на блюдечке свое сердце. Никто и никогда больше не сможет управлять ее жизнью, кроме нее самой. Ей не нужен еще один Лоренс Дюран. И Ричард должен будет понять это. У нее тоже есть определенные условия, и ему придется их принять.
Она должна выработать четкий план, чтобы Ричард понял, что она тоже преследует определенные цели и не собирается быть пешкой в его игре. Жена – это нечто большее, чем пешка, чем покорная исполнительница его желаний. Желание стать для Ричарда «не пешкой» придало Ли решительности.
Усилием воли она обуздала свои сумбурные мысли и сосредоточилась на условиях, которые собиралась поставить перед Ричардом. Да, у нее были свои приоритеты, но контроль над финансовой империей Дюран вовсе не входил в их число. Самое главное – она не намерена рожать ребенка за ребенком, лишь бы произвести столь желанного Лоренсом внука. А если Ричард попробует ущемить ее права как личности, она тотчас оставит его. Она не позволит ему обижать и унижать ее.
Ли казалась сама себе такой убедительной, но только до того мгновения, когда в восемь часов Ричард постучал в дверь ее номера. Теперь ее охватила настоящая паника, и потребовалась вся ее сила воли, чтобы взять себя в руки и открыть дверь.
Ричард был одет неофициально, но его вид позволял появиться в любом месте: облегающий свитер из темно-синей шерсти, серые слаксы и серый кожаный пиджак. Более свободный стиль одежды, по сути, ничего не изменил в его облике – он по-прежнему излучал некую харизматическую силу, не оставляя сомнений в том, что этот человек любой ценой всегда добивается поставленной цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18