Сэр Каногор, резонно рассудил, что финансы – не тот вопрос, который можно доверить кому бы то ни было. Он сам заявился с утра в канцелярию, куда его наемники приволокли перепуганных писцов и счетоводов. С маршалом неожиданно увязался и король Сантлака, которому, мол, было «любопытно поглядеть, как это делается в империи» – простодушный увалень искренне полагал, что попадет в подвал, уставленный сундуками с золотом. Сказать по правде, наивный Метриен надеялся, что он сумеет как-нибудь стащить пару горстей монет… Король постоянно нуждался в деньгах, пышность двора стоила дорого. Оказавшись же в темноватой зале с облезлыми низкими потолками, где наличными и не пахло, богатырь загрустил и стал прохаживаться под стеной, украшенной разводами сырости, с тоской глядя на ряды колченогих столиков, на которых громоздились чернильницы, кипы пергаментов, какие-то приспособления для счета… Выщербленные подгнившие доски стонали и скрипели под его огромными ногами.
Сэр Каногр тем временем занял место канцлера и потребовал показать ему, «что там у нас на сегодня»… Маршал отнюдь не был профаном в финансах – напротив, он сам время от времени проводил довольно сложные финансовые операции (открыто) и участвовал в ряде афер (тайно и через подставных лиц), так что он прекрасно знал, с чем ему придется столкнуться – но не в таком же количестве! Пересмотрев первые несколько десятков документов (а там были и бумаги, касающихся налогов с целых провинций, и счета на укроп и на морковь для Валлахальской кухни за три последних дня), он потерял терпение. Очевидно, решил Каногор, все эти чернильные крысы, искренне преданные Гвино, таким образом думают запутать его! Отомстить за своего господина! Завалить цифирками и бумажечками! Это просто саботаж! С досады маршал хватил кулаком по столу, так что исписанные листики, капли чернил и перья веером сыпанули во все стороны:
– Ах вы мерзавцы! – Заорал маршал тем самым мощным голосом, которым он отдавал приказы в бою. – Скоты! Черви подвальные! Вы что же, думаете напугать меня своими цифирками! Или считаете, я не обойдусь без вас?! Врете – всем головы снесу! Нынче же…
Чиновники в темных одеждах бросились врассыпную, словно мыши на складе из-под неожиданно поднятого мешка. Они, перепуганные до полусмерти, забились во всевозможные щели и принялись, перебивая друг друга, гундосить, что они не виноваты – что такой порядок был заведен его светлостью сэром Гвино, то есть, конечно, не светлостью, а просто покойным сэром Гвино… Маршал, постепенно остывая, поскреб затылок – до него дошло, что чиновники, конечно, не при чем. Смешно даже предположить, что эти низкие твари способны на благородный порыв, на хотя бы такое – пассивное – сохранение верности покойному сеньору. Нет, конечно нет… Выходило, что в самом деле – все счета проходили через канцлера? Но ведь один человек не способен держать в голове столько сведений?
– Ладно, – буркнул он перепуганным канцеляристам, – пускай так… Но ведь не мог же Гвино один решать все? Ведь все мелкие вопросы как-то решались без него?
Нет-нет, покойный сэр Гвино все решал единолично, самое большее, на что они, простые служащие, могли решиться – это самим придумать решение вопроса и затем предложить канцлеру на утверждение… Но обязательно – предложить на утверждение… Да-да, даже грошовые счета на укроп… Они готовы поклясться чем угодно, все так и было. Да-да, пусть грозный сэр маршал не изволит сомневаться в их словах…
Маршал задумался – благодаря своей необыкновенной памяти и трудоспособности канцлер умудрился стать необходимым – и незаменимым – винтиком системы. Понятно как его злило всеобщее пренебрежение…
Тем временем королю Сантлака надоело прохаживаться и он приблизился к столу, за которым восседал Каногор, чтобы предложить покинуть это гнусное местечко.
– Ну, ты понял, Метриен? – Обернулся маршал к нему (эти двое уже стали приятелями и перешли на «ты»). – Этот крошечный мешочек дерьма, Гвино, умудрился поставить дело таким образом, что без него империя не могла прожить и дня. Все вертелось только при его участии!.. Эй, вы! Слушайте меня, твари. Теперь все пойдет по-другому. Все будете решать сами, а я иногда стану вас проверять. Ежели уличу кого в воровстве, транжирстве казенных денег или даже просто в глупости – тому башку долой! Сразу и без суда. А чтобы вам не скучно было – пришлю к вам сюда несколько моих молодчиков из Эстака. Не думайте, что они дураки, кое-чего в деньгах они у меня кумекают… Идем, сэр Метриен…
– И то верно, идем, – с готовностью откликнулся тот, – чего тут торчать да терять время на ерунду…
– Ерунду? Нет, братец, это не ерунда – как раз важнее этого ничего сейчас нет. Здесь тоже идет война, война не на жизнь, а на смерть… И первый бой я, кажется, проиграл…

* * *

Долго осаждать замок Роннота не пришлось. Даже правильную осаду так и не начали. После окончания битвы главнокомандующий Крактлин послал было отряды гномов занять позиции вокруг укрепления, но Гравелин тут же остановил молодого полководца вопросом:
– Для чего, почтенный Крактлин вы хотите обложить это жалкое сооружение?
– Для того, чтобы не допустить никого внутрь, конечно – ни воинов, ни обоза с провиантом…
– Так, так… Разве вы предполагаете, что здесь потребуется долгая осада?
– Нет, разумеется, – Крактлин никак не мог уразуметь, к чему клонит старый воин, – с моими машинами мы справимся за несколько часов. Я думаю, что как только наши снаряды обрушатся на головы этим долговязым – как они запросят пощады.
– Я тоже так думаю, – согласился старик, чем совершенно сбил с толку юного военачальника, – стало быть, все, кто будут в замке сдадутся вскоре после начала обстрела?
– Ну да! Я бы велел начать немедленно, да только скоро стемнеет и вести бомбардировку станет тяжело… Да и отдохнуть нашим воинам не мешает…
– Так, так, – снова закивал Гравелин, – значит, сколько ни будет воинов в замке – все попадут без боя в наши руки, так? И все припасы их… Так зачем же нам не пускать в замок побольше врагов? Пусть себе входят – а завтра все равно мы их… Всех… И припасов пусть побольше везут в замок – нам армию кормить надо.
– То есть, – медленно начал Крактлин, неуверенно косясь на своих адъютантов, – нам не следует мешать врагам подбрасывать в замок подкрепления?
– Это было бы мудрым решением, – кивнул Серебро, – знаете ли, мой молодой друг… Вы позволите так называть вас, почтенный Крактлин?.. Так вот, вы знаете, какая самая большая трудность в войне с людьми? Это вынудить их сражаться. Когда добрый король Грабедор снаряжает армию в поход – эта армия настолько сильна, что может одолеть любое войско долговязых, вышедшее на бой. Но беда в том, что и они, то есть люди, тоже это понимают. Поэтому они не принимают боя, они отходят, маневрируют, заставляя нашу армию удаляться от гор. Но даже выманив нас на равнину, люди все же не дают генерального сражения. Нет, они пытаются заманить нас все дальше, их конные банды постоянно кружатся вокруг, они стараются заставить нас не отдыхать никогда, а постоянно держаться настороже, спать и есть с оружием в руках… Они нападают на обозы, вывозят провиант с нашего пути… И только затем, когда войско гномов ослаблено потерями и нехваткой пищи – они появляются перед нашим лагерем в большой силе и заявляют, что вызывают нас на честный бой…
Пока Гравелин Серебро говорил, Крактлин и его юные соратники слушали словно завороженные, старательно ловя каждое слово старого героя…
– …Да, – продолжал тем временем Серебро, – так они одолели Вабидуса… Кстати, я, кажется, видел его среди бойцов… Так к чему я?.. Ах, да! Самое главное – заставить людей принять бой. Принять бой сразу, без долгого блуждания по лесам и равнинам! И вот тут нужно помнить – люди очень бывают привязаны к своим городам и замкам. Они почему-то считают, что каменные стены уберегут их от гномьего молота и секиры… Да никогда камень не мог остановить гнома! Вся жизнь нашего рода – это сражение с камнем и победа над камнем! То есть чем больше долговязых набьется в город, либо в замок – тем лучше. Уж за этими-то не нужно будет гоняться! Их каменные стены – нам не помеха.
– Спасибо за добрый совет, – важно кивнул Крактлин, – я велю не препятствовать людям входить в замок… Погодите, а если они удерут?
– Ночью-то? – Гравелин даже улыбнулся. – Ночью – нет. Это лишь мы, народ подземелий, привыкли к сумраку, а долговязые по милости Отца боятся ночи… Ночью люди стремятся в замки и города, а не наоборот. Нет, они не побегут из замка… Тем более, что они еще не понимают силы ваших камнеметательных машин, почтенный Крактлин.
В самом деле, когда наутро гномы подступили к стенам замка Ронноты (не приближаясь, впрочем, к укреплениям ближе, чем на полет стрелы), между зубцами показались вооруженные защитники, готовые дать отпор штурмующим. Но, вопреки их ожиданиям, на приступ никто не пошел. Гномы начали обстрел Ронноты камнями. Сегодня не было нужды в хитрых снарядах, ибо предстояло поражать не живых воинов, а каменные сооружения… Камень сражался с камнем… Когда после восьмого или девятого залпа снаряд угодил в черепичную крышу жилого здания и вызвал крошечный камнепад, пробив в кровле изрядную дыру – в замке отчаянно затрубили рога и несколько человек принялись махать с барбикена зелеными ветвями…
– Велите прекратить обстрел, почтенный Крактлин, – обратился к молодому полководцу Серебро, – гарнизон сдается. Теперь мы оставим отряд для обороны замка – и вперед! Малые горы ждут своих хозяев…

ГЛАВА 32

Тесной группой наемники вышли из строения с бассейном – и все, как по команде, завертели головами, озираясь. Несмотря на все опасности, они ведь были сейчас в самом Могнаке Забытом! Посреди сказки, к которой привыкли в детстве… Антураж был вполне подходящий – открывшаяся солдатам панорама города вполне соответствовала самым мрачным легендам Мира. Здание, которое они только что покинули, было, пожалуй, наиболее сохранившимся из всех на этой улице – массивное каменное сооружение, подслеповато щурящееся узкими бойницами-окнами… Вероятно, когда-то резервуар хорошо охранялся. Соседние дома почти все представляли собой просто груды камня – у многих сохранился лишь первый этаж, некоторые вообще стали кучами обломков, поросшими темной травой. Эти странные темные растения пробивались сквозь булыжник мостовой, карабкались по щербатым стенам, они были повсюду… Вокруг, на улицах – ни души… И над всем этим – темное хмурое небо. Серые тучи, как будто готовые разразиться ливнем – но тем не менее вокруг все сухо, дожди в Могнаке Сумрачном бывают не намного чаще, чем где бы то ни было…
– Куда теперь? – Осведомился Ингви у своего невольного гида.
– Туда!
Демон несколько секунд озирался, прикидывая направление и возможную планировку города, затем кивнул:
– Похоже, да… Там центр города. А что в центре, а, парень?
– Там большое сооружение, точнее целый комплекс – подземелья, дома, башня.
– Понятно, скорее всего – прежний дворец Проклятого Принца. А почему никого не видно?
– А здесь мало кто живет, больше домов сохранилось в северной части города, там все и предпочитают селиться, поближе к этому… бывшему дворцу.
– А за водой все сюда ходят?
– Кто сюда, а кто к колодцу. Там еще колодцы есть, но здесь вода лучше… Меня сюда наставник Гемронт гоняет, через полгорода.
Мертвец кивнул:
– Вроде, верно. В северной части города были колодцы – и там вода действительно плохая, со странным горьковатым привкусом. В наше время отсюда вели трубы и во дворец, и дальше… А из колодцев воду брали только для фонтанов…
Хиг с любопытством воззрился на наемника, но тут же почувствовал на шее неприятное давление:
– А ну-ка, веди, – потребовал Ингви, слегка поднимая руку с невидимым «поводком».
Наемники, держась тесной группой, осторожно двинулись по улице в указанном пленником направлении. Их шаги и стук капель с мокрой одежды звучали как-то по-особенному гулко и вроде даже будили эхо на безлюдных улицах… Серое небо, нависшее, кажется, над самыми верхушками руин, серая растительность повсюду – мрачная картина, вполне соответствующая жутким легендам о Могнаке Забытом. Мертвый город – город мертвых…
Когда солдаты миновали третий по счету перекресток и, по предположению Мертвеца, уже почти пришли к дворцу, впереди раздался характерный перезвон бубенчиков и шарканье подошв по мостовой. Наемники остановились.
– Патруль… Мертвые солдаты… – шепотом предупредил Хиг.
– Сами догадались, – бросил ему Ингви, – иди-ка сюда.
Он подвел пленника к ближайшей полуразрушенной стене какого-то здания и прихлопнул по ней ладонью – словно припечатывая что-то. Хиг догадался, что теперь он сидит на привязи у этих обломков на своем «поводке» – командиру пришельцев нужны обе руки для драки. Тот и в самом деле вытащил зловещего вида черный меч со странными украшениями. Хиг не слишком хорошо разбирался в физическом оружии, но кое-какие знания на эту тему наставник Гемронт им давал – к тому же у этого клинка имелись еще особенности совершенно иного плана – младший ученик чародея явственно ощутил исходящую от черной стали колдовскую ауру…
– Ваша светлость, – позвал Ингви Гезнура, – этот молодчик здесь привязан… хотя это и не бросается в глаза… Тем не менее – на всякий случай последите за тем, чтобы он не смог отцепиться незаконным образом… Остальные – вперед. Вы только давайте им разбегаться, а дальше – я уж сам…
Наемники укрылись в тени домов и за грудами мусора… Замерли… Шаги и звон раздавались уже совсем рядом…

* * *

Ознакомившись с делами в Гонзоре, капитан ок-Икерн первым делом раскритиковал все решения принца:
– Мы, ваше высочество, собираемся вести войну не на жизнь, а на смерть. Предстоят походы и схватки, а что сделано? Вы собираете войска? Вы бросили клич, созывая сторонников? Вы послали в Ренприст за наемниками? Вы готовите Гонзор к осаде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51