Позади меня стихли разговоры. Эдден даже не замедлил шага, направляясь к двери.– Это дело ФВБ, миз Морган. Позвольте, я покажу вам выход.Я пошла за ним по пятам, не обращая внимания на устремленные на меня мрачные взгляды.– Это моя работа, Эдден! – Я почти срывалась на крик. – Им будете только мешать. Тут внутриземельцы, а не люди. Можете славу взять себе, мне только нужно, чтобы мне запенили. И чтобы Трент за решетку попал, добавила я про себя.Он толкнул половинку стеклянной двери. Согретый солнцем бетон полыхнул волной жара, и я вышла за Эдденом, почти притиснув его к стене. Он жестом подзывал такси.– Вы мне дали эту работу? Я ее взяла! – крикнула я, отбрасывая ото рта прядь, которой играл ветер. – Я, а не надутый тип в фуражке ФВБ, который считает себя самым крутым из живущих со времен Поворота!– Отлично, – небрежно бросил он, поразив меня настолько, что я шагнула назад. Поставив мою канистру на тротуар, он сунул фуражку ФВБ в задний карман. – Но, начиная с этого момента, вы официально вне этой работы.Я поняла, даже челюсть у меня отвисла. Официально меня здесь нет. Переведя дыхание, я усилием воли снизила уровень адреналина. Эдден увидел, как испарилась моя злость, и кивнул.– Я благодарен вам за ваше понимание в этом вопросе, – сказал он. – Посылать Гленна одного в «Пицца Пискари» было бы неблагоразумно.– Гленна! – завизжал Дженкс так пронзительно, что у меня внутри черепа зацарапало, а на глазах выступили слезы.– Нет, – сказала я. – У меня своя команда, и детектив Гленн нам не нужен.Дженкс стал летать между мной и капитаном.– Ага, – сказал он, и крылья у него покраснели. – Мы плохо сыгрываемся с другими.Эдцен нахмурился.– Это компетенция ФВБ. С вами всегда, где только возможно, должен быть сотрудник ФВБ, а пригоден один только Гленн.– Пригоден? – презрительно скривился Дженкс. – Признайте сразу, что из всех ваших сотрудников только он может говорить с колдуном и не обмочить штаны.– Нет, – твердо сказала я. – Мы работаем одни.Эдден стоял возле моей канистры, скрестив руки, отчего казалось, что его не сдвинуть с места, как каменную стену.– Он наш новый специалист по внутриземелью. Я знаю, что он неопытен…– Мудак он! – отрезал Дженкс. Эдден полыхнул улыбкой:– Я предпочитаю слово «неотесанный». Я поджала губы:– Гленн – самоуверенный, наглый… – Я поискала еще какое-нибудь подходящее слово, – сопляк из ФВБ, которого тут же убьют, как только он напорется на внутриземельца не такого доброго, как я.Дженкс закивал головой:– Надо бы ему дать урок! Эдден улыбнулся:– Он мой сын, и я только рад с вами согласиться.– Он – кто? – воскликнула я, пока рядом с нами тормозила машина ФВБ без маркировки.Эдден взялся за ручку задней дверцы и открыл ее. Эдден явно европейского происхождения, а Гленн… а Гленн – нет. Я шевелила губами, пытаясь найти что-то такое, что никак нельзя было бы истолковать даже как отдаленно расистское. Я как ведьма к таким вещам чувствительна.– А как получилось, что у него не ваша фамилия? – сумела я произнести.– Он, когда вступил в ФВБ, взял девичью фамилию матери, – тихо сказал Эдден. – Ему не полагалось работать под моим началом, но никто другой за эту работу не взялся бы.Я наморщила лоб – мне стало ясно, откуда такой холодный прием в ФВБ. Дело не только во мне. Гленн – новичок, и взялся за работу, которую все, кроме его отца, считали пустой тратой времени.– Я этим не занимаюсь, – сказала я. – Найдите вашему ребенку другую няньку.Эдцен поставил мою канистру на заднее сиденье:– Вы его включайте в работу потихоньку.– Вы не слушаете! – сказала я громко и недовольно. – Вы эту работу дали мне. Мы с моими помощниками ценим ваше предложение помощи, но вы меня спросили – я отвечаю: отойдите и не мешайте работать.– Отлично! – ответил Эдден, захлопывая дверцу машины. – Спасибо, что берете детектива Гленна с собой к Пискари.У меня вырвался крик возмущения.– Эдден! – гаркнула я так, что прохожие оглянулись. – Я сказала «нет»! Одно только слово вылетело у меня изо рта. Из трех букв. С единственным значением. Нет!Эдден открыл переднюю пассажирскую дверцу и жестом Пригласил меня сесть.– Колоссальное спасибо, Морган. – Он глянул на заднее сиденье. – А чего вы вообще бежали от этих вервольфов?Я тщательно, медленно выдохнула. Черт побери. Эдцен усмехнулся, и я залезла в машину и захлопнула дверь, Постаравшись прищемить его толстые пальцы. Потом хмуро Посмотрела на водителя – это был Гленн, и был он с виду до-Волен не больше меня. Что-то мне надо было сказать.– Ты внешне на отца не похож, – начала я издалека. Взгляд его был устремлен в ветровое стекло прямее шомпола.– Он меня усыновил, когда женился на моей матери, – сказал он сквозь стиснутые зубы.Дженкс влетел в машину, оставляя за собой солнечный елец волшебной пыльцы.– Ты сын Эддена?– А тебя это смущает? – ответил тот задиристо.Пикси приземлился на приборную доску, держа руки на бедрах.– Не-а. Для меня вы, люди, все на одно лицо. Эдцен нагнулся к окну, сияя всей мордой.– Вот ваше расписание занятий, Морган, – сказал он, протягивая мне желтую половинку странички с перфорацией для принтера по бокам. – Понедельник, среда, пятница. Гленн купит вам все нужные книги.– Постойте! – воскликнула я, и тревога окатила меня, когда я смяла пальцами желтую бумагу. – Я-то думала, мне только порыскать возле университета надо будет. Я не хочу ходить на занятия!– Это семинар, куда ходит мистер Смейзер. Если вас там не будет, вам не заплатят.Он сообщил мне все это с улыбкой, радуясь.– Эдден! – заорала я ему вслед, когда он отступил на тротуар.– Гленн, отвези миз Морган и Дженкса к их офису. И дай мне знать, что найдете в квартире Дэна Смейзера.– Есть, сэр! – рявкнул он.Побелевшие костяшки пальцев на руле выдавали дикое напряжение. Розовые полоски пластыря украшали его запястья и шею. Мне плевать было, что он слышал почти весь разговор. Не нужен он здесь, и чем скорее он это поймет, тем лучше. Глава четвертая – Прямо за углом, – сказала я, выставив локоть в открытое окно машины.Гленн пробежал пальцами по коротким волосам, будто почесал затылок. За весь путь он не сказал ни слова, но зубы у него постепенно разжимались, когда он стал понимать, что я не заставлю его говорить со мной. Никого за нами не было, но он включил поворотник перед тем, как свернуть на мою улицу.Он через солнечные очки оглядывал жилой район с тенистыми тротуарами и пятнами газонов. Мы были в самой глубине Низин – неофициального приюта почти всех живущих в Цинциннати внутриземельцев с момента Поворота, когда уцелевшие люди бросились в города с их ложным ощущением безопасности. Некоторое смешение всегда имело место, но в основном со времен Поворота люди работают и живут в Цинциннати, а внутриземельцы работают и… гм… играют в Низинах.Думаю, Гленна удивило, что пригород выглядел совершенно обычно – пока не заметишь руны, нацарапанные на клетках для игры в классики, или баскетбольный обруч, висящий i ia треть выше, чем диктуется правилами НБА. И еще тут тихо. Мирно. Некоторые относят это за счет того, что школы внутриземельцев не выпускают учеников до полуночи, но в основ-i юм дело в самосохранении.Любой внутриземелец старше сорока лет свои ранние годы провел в попытках скрыть, что он не человек – и эта традиция имеете с пугливостью объектов охоты въелась в кровь всем, не исключая и вампиров. Поэтому по пятницам мрачные подростки косят газоны, по субботам все законопослушно моют машины, а по средам аккуратными штабелями складывают мусор у края тротуара. Но уличные фонари разбивают выстрелами или чарами, как только муниципалитет их заменяет на новые, и никто при виде свободно разгуливающей собаки не позвонит в Общество Защиты Животных – может, это чей-то ребенок школу прогуливает.Опасная сущность Низин тщательно скрыта. Мы знаем, что если мы слишком уж отойдем от наложенных нами самими человеческих черт, всплывут старые страхи и ударят по нам. Люди проиграют, и сильно, а внутриземельцы, как правило, предпочитают равновесие, чтобы все было как есть. Меньше станет людей – тогда объектами потребностей вампиров ста-i iyr ведьмы и вервольфы. И хотя иногда ведьма или колдун «наслаждаются радостями» вампирского стиля жизни по собственному выбору, мы бы объединились, чтобы уничтожить вампиров, если бы они попытались превратить нас в кормовую базу. Старые кровососы это знают, и потому следят, чтобы все играли по правилам людей.К счастью, наиболее дикая часть внутриземельцев естественно тяготеет к окраинам Низин, подальше от наших домов. Особенно рискованны стриптиз-бары и ночные клубы, поскольку кишащие там разгоряченные люди тянут к себе наиболее хищных из нас, как огонь в холодную ночь, обещая теп-ло и уверенность в выживании. А дома свои мы стараемся с виду делать как можно более человеческими. Те, кто слишком отходят от маскировки под обычных граждан, могут быть удостоены со стороны соседей экспедиции, убеждающей лучше сливаться с фоном… или мотать подальше, где вреда от них меньше. Мой взгляд лениво переполз на табличку с веселой мордой, выглядывающую из клумбы наперстянок: СПЛЮ ДНЕМ. ВСЕХ РАЗНОСЧИКОВ СЪЕДАЮ ЗАЖИВО. Ну почти всех. – Припарковаться можешь вон там, справа, – показала я. Гленн наморщил лоб:– Я думал, мы едем в ваш офис.Дженкс перелетел с моей серьги на зеркало заднего вида:– Туда и едем.Гленн поскреб челюсть – короткая бородка захрустела под ногтями.– У вас агентство не в доме?Я вздохнула со слегка снисходительной интонацией:– Типа того. Где-нибудь здесь приткнись.Он подъехал к тротуару у дома Кизли – местного «знахаря», у которого были и навыки врача, и медицинская аппаратура на небольшое отделение экстренной помощи для тех, кто умеет держать язык за зубами. На той стороне улицы стояла каменная церковка, возвышаясь своим шпилем над двумя гигантскими дубами. Она занимала целых четыре формальных городских земельных участка и имела при себе кладбище.Снять недействующую церковь – это была не моя идея, а Айви. Не сразу я привыкла к виду на надгробья из витражных стекол моей спальни, но кухня, которая к спальне прилагалась, компенсировала наличие покойников на заднем дворе.Гленн выключил мотор, и наступила тишина. Я перед тем, как выйти, оглядела окружающие дворы – привычка, которая появилась у меня в связи с недавним смертным приговором, и которую я сочла разумным сохранить. Старик Кизли сидел у себя на крыльце, покачиваясь в кресле и все примечая острым глазом. Я ему помахала, он в ответ поднял руку. Зная, что он меня предупредил бы, будь оно надо, я вышла и открыла заднюю дверь, доставая канистру с рыбкой.– Я ее возьму, мэм, – послышался голос Гленна и звук захлопнутой двери.Я устало поглядела на него поверх машины:– Брось ты эту «мэм». Меня зовут Рейчел.Он куда-то посмотрел мне за плечо – очень внимательно – и сильно напрягся. Я резко обернулась, готовая к худшему, и укидела с облегчением облачко детишек-пиксенят, пикирующих вниз и ведущих высокими голосами разговор – слишком быстро, чтобы разобрать. По папе Дженксу соскучились – как обычно. Но у меня слегка исправилось настроение при виде человечков в светло-зеленом и золотистом, цветным клубком закружившихся возле папочки, как диснеевский кошмар. Гленн сиял очки – карие глаза были широко раскрыты, рот он тоже раззявил.Дженкс издал крыльями пронзительный свист, и рой чуть рассыпался, чтобы Дженкс мог надо мной повиснуть.– Ладно, Рейч, – сказал он. – Я буду на заднем дворе, пели нужен.– Ладно. – Посмотрев на Гленна, я тихо спросила: – Айви здесь?Пикси посмотрел на человека, проследив мой взгляд, и ухмыльнулся, явно представив себе, что сделает Айви, когда увидит сына капитана Эддена. Старший сын Дженкса Джакс под-петел к отцу:– Нет, миз Морган, – сообщил он, понижая высокий, еще не ломавшийся голос. – Она ушла по делам. В магазин, на почту, в банк. Сказала, что вернется до пяти. В банк, подумала я и вздрогнула. Она должна была подождать, пока я остаток квартплаты соберу. Джакс выписывал надо мной уже третий круг, и у меня голова закружилась.– До свидания, миз Морган! – бросил он, стремительно улетая обратно к братьям и сестрам, сопровождающим отца на задний двор церкви, к гигантскому дубовому пню, в который Дженкс перевез свою большую семью.Я выдохнула шумно, когда из-за машины вышел Гленн, предлагая донести мою канистру. Мотнув головой, я взяла канистру сама – не настолько она была тяжелая. Мне начинало становиться неловко, что я позволила Дженксу его посыпать. Но я тогда еще не знала, что мне придется его нянчить.– Пошли внутрь, – сказала я, направляясь через улицу к широким каменным ступеням.Ритм твердых шагов по асфальту на миг запнулся.– Вы живете в церкви? Я прищурилась:– Ага. Но с куклами вуду не сплю.– Простите?– Ничего.Гленн что-то буркнул, и я почувствовала себя еще более виноватой.– Спасибо, что домой подвез, – сказала я, поднимаясь по каменной лестнице и оттягивая на себя правую створку двойной деревянной двери, чтобы пропустить его. Он ничего не ответил, и я добавила: – Нет, серьезно спасибо.Запнувшись на шаге, он глядел на меня – непонятно было, что он думает.– Не за что, – наконец ответил он, и по голосу его тоже ничего не было ясно.Я прошла первой через пустой зал в еще более пустую алтарную часть. До того, как мы сняли эту церковь, она служила детским садом, скамьи и алтарь убрали, создав огромную игровую площадку. Остались только витражи да слегка приподнятый амвон. По стене мучительным напоминанием раскинулась тень давно снятого распятия. Я глянула на высокий потолок, увидев знакомое помещение новыми глазами вместе с Гленном. Здесь было тихо. Я уж и забыла, как мирно здесь.Айви накрыла часть пола матами, оставив узкий проход из зала в задние комнаты. Раз в неделю мы устраивали спарринг для поддержания формы, поскольку мы теперь обе независимы и не каждую ночь на улице. Эти спарринги неизменно кончались тем, что я превращалась в потную массу синяков, а у Айви даже дыхание не сбивалось. Она – живой вампир, такая же живая, как и я, и вполне распоряжающаяся собственной душой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58