Он знает, во что превратится поле под копытами лошадей.Алан не может понять, что происходит: долина похожа на бурлящий котел. Знамена то взмывают вверх, то падают на землю, потом их снова кто-то подхватывает…— Идут! — кричит Фолквин.Высоко взмывает штандарт князя Булкезу. Раздается громкий крик — впервые Алан слышит от куманов что-то кроме свиста крыльев. Бескрылый принц сам будет участвовать в бою. Со стороны вендийцев доносится звук сигнального рожка.Булкезу врезается в центр линии вендийцев, там, где развеваются знамена Австры и Ольсатии. Маркграфиня Джудит мчится на врага. Куманских всадников так много, что грохот копыт сливается в странный гул. А может, это раскаты далекого грома.Тяжелая вендийская конница врывается в ряды врага, и маркграфиня Джудит устремляется к штандарту куманов. За ней вьется ее собственное знамя, «львы» разражаются приветственными криками, глядя, как бескрылого принца оттесняют все дальше и дальше. Они запевают песнь «Благословен Господь, что дал нам силы в битве».Но их голоса тонут в шуме битвы.Копье маркграфини скользит по шлему бескрылого принца и падает на землю. Булкезу снимает шлем, и по его плечам рассыпаются черные волосы. Джудит обрушивает на него удары меча, но ни один из них не достигает цели — куман легко уворачивается, закрываясь щитом.Потом он направляет своего белоснежного коня к маркграфине и единственным ударом обезглавливает ее.Он разрубает знамя Австры, и оно падает на землю. Принц несется вперед, размахивая мечом.А по правую руку от него едет она, как когда-то ехала рядом с Аланом.Все это время Алан верил, что Повелительница Битв снова появится. Он не боялся битвы, потому что знал, что там будет она. Она всегда появлялась на поле боя.Но на сей раз она едет рядом с его врагом. Она забыла его? Все было ложью? Разве не ее роза горит у него на груди? Или это сжимается в страхе его сердце?Центр вендийцев отступает.На холме стоят «львы».— Друзья! — кричит капитан Тиабольд. — Надо отступать к броду. Пока мы держим оборону, куманы не смогут напасть.Битва распадается на множество мелких схваток, бескрылый всадник пытается обойти холм с юго-востока, но вскоре убеждается, что его склоны слишком круты для лошадей. Первая когорта «львов» уже отступает по северному склону, скрытому от глаз врага. Этот склон не так крут, и лошади могут спуститься. Алан радуется, что Горе и Ярость не остались с ним — тут он не смог бы их защитить.«Львы» удерживают щиты, словно стену. В щиты бьют копья, но не причиняют особого вреда.«Львы» отступают. Время и ветер повалили старые камни, и теперь они лежат на земле, хотя раньше они образовывали каменную корону на вершине холма. Сейчас Алан думает только о том, чтобы не поскользнуться в самый неподходящий момент. Он боится подвести своих товарищей.Алан уже нарушил клятву, принесенную семье, которая его воспитала, солгал умирающему, потерял единственную женщину, которую любил.Но он честно послужит Повелительнице Битв, как поклялся.Он снова видит ее, женщину неопределенного возраста, с мечом в руке и без шлема. — Он ей просто не нужен.Повелительница Битв пришла к нему.Но она сражается на другой стороне.— Держите строй! — кричит капитан Тиабольд и швыряет копье в кумана справа от Повелительницы Битв. Небрежным движением она откидывает копье воина-кумана, который стоял возле нее. Ни куманский меч, ни копье не могут пробить стену щитов.Она видит Алана.Повелительница Битв поднимает свой меч и рассекает его щит надвое, так что во все стороны разлетаются щепки. Теперь стена щитов разрушена. Все погибнут.Если только он не пожертвует собой.И Алан делает шаг вперед, так чтобы ряд «львов» сомкнулся за его спиной. Он слышит, как они зовут его, но голос Тиабольда перекрывает их крики.— Закройте дыру! — кричит он. — Держите строй!На мгновение он ощущает триумф. Потом Повелительница Битв поднимает меч и наносит удар. Ее меч входит в тело Алана, как нож в масло. Он чувствует боль и, ошеломленный, падает навзничь.— Я клялся служить тебе, — шепчет он. Как ни странно, ему никогда не приходило в голову, что он станет одним из павших на поле брани.— Это правда. — Ее голос, низкий и глубокий, звучит как церковный колокол. — Многие служат мне, сея смерть или принимая ее. Такова суть войны.И она уезжает прочь.Куманы проносятся над ним. Шлем Алана откатывается в сторону.Шум битвы удаляется. Где-то неподалеку в агонии надрывно кричит человек. Кажется, стало темнее или его зрение гаснет. Он умирает. Еще нет, всего лишь заходит солнце, и небо действительно темнеет. Его рана горит огнем, и теперь Алан понимает, почему так легко лечь и умереть. Он приподнимается на локтях, ползет на крик и натыкается на тело мертвого «льва». Когда-то он знал этого человека, но теперь не может вспомнить его имени. Наверное, это просто тело без души, исчезло что-то самое важное, что заставляло его быть человеком. Скоро и его собственная душа отлетит. Алан снова приподнимается и упорно ползет туда, откуда слышится крик страдальца.Это куманский всадник. В животе у него глубокая рана, и видно, что по нему проскакали лошади.О Господи! Почему люди так страдают? Когда же это кончится?Его ушей достигает отдаленный шум битвы на северном склоне холма. «Суть войны», — вспоминает он слова Повелительницы Битв.Куман видит его, и на минуту его крик смолкает. Потом их глаза встречаются. Наверное, на поле битвы все солдаты понимают друг друга, даже не зная языка. На земле лежит кинжал. Человек стонет. И Алан понимает, что он хочет сказать. Это просьба. Мольба. Алан берет кинжал и последним усилием перерезает горло несчастному, даруя ему легкую смерть, если смерть бывает легкой. А потом откидывается на спину, совершенно измученный.Теперь он принес смерть в этот мир, послужив Повелительнице Битв. Алан пытается нащупать на груди мешочек, в котором лежит роза, но сил совсем не осталось. Больше его ничто не удерживает в этом мире — ни клятвы, ни семья, ни товарищи. Он — один на один со смертью.Дождь моросит сильнее. Опускаются сумерки, и Алан видит свет луны. Как это может быть, если все небо закрыто тяжелыми тучами?Он всматривается и понимает, что свет идет от камней, которые когда-то образовывали корону на вершине холма, а теперь лежат на земле, низвергнутые то ли руками человека, то ли временем и ветрами. Но один камень в центре круга остался стоять, и призрачный голубоватый свет исходит от его поверхности, похожей на водную рябь. Алан ползет к этому камню, цепляется за его шершавые бока и медленно встает.Внизу он видит последних «львов», отступающих к броду. Там мелькает рыжеволосая голова капитана Тиабольда — он все-таки потерял шлем. Принц Боян и его всадники уже перебрались на противоположный берег. Дальше к северу Алан видит отступающую армию, но паники нет.Выше брода нарастает волна, словно вода заперта невидимой плотиной. Принц Боян что-то кричит, и «львы» переходят реку. Там остался и сентиментальный Фолквин, и тихий Стефан, и решительный Инго. Самые храбрые куманы даже пускают лошадей в воду и решаются сделать несколько шагов.Вода в реке прибывает, но, как ни странно, брод остается проходимым. Последние «львы» выбираются на берег, и огромная волна обрушивается на брод. Алану даже кажется, что в волнах мелькают подхваченные течением люди, но он знает, что сейчас ему может показаться что угодно.Боль пронзает грудь, он кашляет и чувствует, как по подбородку стекает струйка теплой крови. Мир затихает, слышны только шум реки да его собственное тяжелое дыхание.Издалека до Алана доносится лай собак. Голубоватый огонь вспыхивает ярче, тепло камня приятно согревает тело. Лай приближается. Через минуту к нему ластятся Горе и Ярость, они радостно повизгивают и виляют хвостами. Горе лижет его пальцы, а Ярость подпрыгивает и тычется холодным мокрым носом ему в щеку.Алан плачет, ему жаль оставлять их тут Они останутся совершенно одни в этом мире.Голубоватый огонь вспыхивает ярче, и Алан чувствует, как земля уходит у него из-под ног, и он падает…
Видение исчезло.Связь между ними прервалась.В волнах снова отражается солнце. Сильная Рука осматривается — слева он видит маленький островок, на нем гнездятся тысячи бакланов. В борт корабля бьет волна — они выходят из-за мыса, отделяющего залив от Кьялмарсфьорда. Альбанские колдуны исчезли.Но он подавил последнее сопротивление, и кланы признали его власть над ними. Он стал королем. Теперь все Дети Скал будут подчиняться ему и никто не сможет остановить их.До него доносятся крики — это его братья и союзники празднуют победу.Да, он одержал великую победу.Но почему-то он чувствует печаль. 3 Поражение оказалось неожиданно сладким. Анна нашла их, но впервые за два года Санглант почувствовал себя нужным. Он стоял с мечом в руке, готовый к сражению. Лиат гораздо больше занимали вычисления и наблюдения за звездами, ее сила — в магии.Если им удастся выбраться отсюда…Анна царственным жестом указала на Лиат и заговорила. В ее тоне слышались строгость и милосердие.— Лиатано, я знаю, ты считаешь, что я убила твоего отца, но ты не понимаешь такой связи, что существовала между мной и Бернардом. На пути, предназначенном тебе, надо отбросить кровные узы, забыть о них. — Лиат упрямо пыталась снова создать арку из света звезд, Анна продолжала: — Твоя семья — это совсем не то, что ты думаешь. Вражда и неприязнь, которые ты испытываешь ко мне, не должны влиять на твое предназначение. Бернард не имел права красть тебя. Он взял то, что ему не принадлежало. Твоя судьба связана с нами. Осталось слишком мало времени. Нельзя терять его в бесплодных спорах, мы должны объединиться, чтобы спасти мир.Чары Лиат собирали светящиеся линии в единое целое, сплетая узор врат.— Мы уходим из Верны, — ответила она.— Я не допущу этого! Ты должна оставаться здесь и ждать, когда наступит нужный день. Здесь сосредоточие наших сил. Разве ты не понимаешь этого, дитя? — Анна, казалось, светилась, но на самом деле ее просто окружали темные тени, рядом с которыми она сама казалась источником света.Лиат выругалась, потому что линии, которые она только что сплела, стали извиваться, как змеи, закрутились в узлы и растворились в темных тенях, наползающих отовсюду. Но она твердо повторила:— Я ухожу вместе с мужем и ребенком.— Владычица! — возмутилась Анна. — Я пыталась помочь тебе, предотвратить появление этого ребенка. Разве ты не видишь, Лиатано? Принц Санглант использовал тебя самым отвратительным способом. Он пытался убить тебя с помощью ребенка! И он был близок к своей цели! Он хочет, чтобы ты и ребенок принесли победу его народу. Когда ты освободишься от его влияния, ты увидишь, что должна сделать ради Господа нашего и всего человечества.— Я не верю тебе.Лиат сделала шаг к Анне, но наткнулась на невидимую стену. Упрямо преодолевая невидимое сопротивление, она вытянула вперед правую руку и сузила глаза. Золотое перо вспыхнуло ярким светом.Одежды Анны загорелись. Она отступила на шаг. Тотчас ее окутал вихрь, и огонь потух.— Его чары по-прежнему действуют на тебя, — твердо произнесла Анна. — У меня не остается иного выбора.«Никто не сможет ему повредить — ни зверь, ни человек». Да простит нас Господь за то, что приходится вызывать таких тварей. Но я права. — Она подняла обе руки. — Пусть придет галла и уничтожит его и ребенка.Заблеяла коза, привязанная к седлу Ресуэлто, закричала Блессинг, словно кто-то схватил ее. Санглант обернулся, готовый мечом встретить любого, кто окажется у них на пути.Они были окружены.И это были не дэймоны Анны, созданные из воздуха и воды. Блессинг захлебывалась в отчаянном плаче. Санглант почувствовал, как что-то вонзилось ему в спину и по плечам побежал огонь, который, словно лезвие, вспарывал живую плоть.Санглант шагнул к Анне, поднимая меч.Тени сгустились, вокруг него возникли темные колонны из невидимого упругого ветра. Бестелесные демоны сжимали кольцо вокруг него, их голоса звучали как перезвон колоколов:— Санглант. Пойдем с нами. Ты обретешь покой.Со всей силой он ударил ближайшего демона, но огромная фигура даже не покачнулась, не издала ни вздоха, зато Санглант почувствовал, как в руку вонзились тысячи иголок, и потекла кровь. Он отступил назад, но лишь наткнулся на другую ледяную колонну. Блессинг кричала, Санглант метнулся в сторону, пытаясь вырваться, но его меч проходил сквозь демонов, не причиняя им никакого вреда. Он кружил на месте, пытаясь уберечь дочь.Но они обступили их со всех сторон, возвышаясь подобно башням, закрывая небо. Демоны рассыпали тысячи раскаленных игл, по лицу Сангланта текла кровь. Блессинг надрывно кричала.— Отзови их! — крикнула Лиат. Ее голос доносился откуда-то издалека, словно из другого мира.Санглант видел ее, потому что даже через черные тела демонов она сияла, как звезда. Лиат натянула тетиву и выпустила стрелу в Анну. Но стрела на долетела до цели, ее перехватили или дэймоны Анны, или галла — Санглант не знал. Он слышал, как Ресуэлто сорвался и ускакал в лес.— Я никогда не стану тебе помогать! — выкрикнула Лиат. — Отпусти их!— Я отпущу их, только если ты поклянешься служить Семерым, — холодно отозвалась Анна.Санглант знал, что она лжет, Анна никогда не выпустит его живым, но у него в легких не осталось воздуха, чтобы крикнуть об этом Лиат. Господи, неужели эти твари мучают Блессинг, привязанную у него за спиной?Как он оказался на коленях? Он попытался поднять меч, но руки не слушались его, глаза заливала кровь, он ничего не видел.Блессинг продолжала кричать, ее плач рвал ему сердце. А в ушах звучали голоса демонов:— С нами ты обретешь покой, Санглант.Что-то свистнуло в воздухе, и возле его руки в землю вонзилась стрела. Санглант сморгнул — темнота отступила, и он снова увидел небо и звезды. Вторая стрела подняла фонтанчик брызг, и второй галла исчез, словно его и не было.Это не стрелы Лиат — он отчетливо, как это всегда бывало с ним во время сражения, видел древко из незнакомого ему дерева и оперение, в котором он с содроганием узнал перья грифонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54