— Если только мы не объявим о свадьбе Блайкерта и Спрейг.Я тоже громко рассмеялся:— Твоей маме это бы понравилось.— Моя мама — та еще лицемерка. Она принимает таблетки, которые прописал врач, так что якобы не наркоманка. Я развлекаюсь, значит, я шлюха. У нее есть оправдание, у меня нет.— Нет, есть. Ты — моя... — я не никак мог выговорить «шлюха».Мадлен начала щекотать мой живот.— Скажи это. Не будь забитым полицейским. Скажи это.Я остановил ее руку, пока она меня не защекотала.— Ты моя возлюбленная, ты моя ненаглядная, ты моя милая, ты — женщина, ради которой я скрыл улики.Она укусила меня за плечо и сказала:— Я — твоя шлюха.Я засмеялся:— Хорошо, ты мой нарушитель 234-А — ПС.— Это еще что?— Номер статьи уголовного кодекса, предусматривающего наказание за проституцию.Мадлен вскинула брови.— Уголовного кодекса?Я поднял руки.— Все, ты меня поймала.Бесстыдница положила голову мне на грудь.— Ты мне нравишься, Баки.— Ты мне тоже нравишься.— Я понравилась тебе не с самого начала. Скажи правду — поначалу ты просто хотел меня трахнуть.— Это правда.— Так когда же я стала тебе нравиться?— Как только сняла с себя одежду.— Ах ты, негодник! А хочешь знать, когда ты стал мне нравиться?— Говори, только правду.— Когда я сказала отцу, что познакомилась с симпатичным полицейским Баки Блайкертом. У него тогда чуть челюсть не отвисла от удивления. На него это произвело впечатление, а на Эммета МакКонвилла Спрейга очень трудно произвести впечатление. Я подумал о том, как жестоко он обошелся со своей женой, и просто сказал:— Он и сам производит впечатление.Мадлен заметила:— Дипломат! Он грубый, скупой шотландский сукин сын, но он умеет постоять за себя. Ты знаешь, как он на самом деле заработал свои деньги?— Как?— Ганстерский рэкет и кое-что похлеще. Отец купил у Мака Сеннета гнилые пиломатериалы и заброшенные кинодекорации и построил из этого дома. У него по всему городу много разных зданий, не отвечающих элементарным нормам пожарной безопасности. И все они зарегистрированы на подставные фирмы. Он дружит с Мики Коэном. И его люди собирают арендную плату за это жилье.Я пожал плечами.— Мик на короткой ноге с мэром Бауроном и чуть ли не с половиной членов жилищной инспекции. Видишь мой пистолет и наручники?— Да.— За них заплатил Коэн. Он организовал фонд, который помогает младшим полицейским чинам приобретать снаряжение и амуницию. Хороший рекламный ход. Начальник городской налоговой инспекции никогда не проверяет его бухгалтерию, потому что Мик оплачивает бензин и масло для всех машин этого ведомства. Поэтому ты меня совсем не удивила.Мадлен спросила:— А хочешь узнать один секрет?— Конечно.— Половина квартала в районе Лонг-Бич, который построил мой отец, рухнула во время землетрясения 1933 года. Двенадцать человек погибло. Отец заплатил взятку за то, чтобы его имя вычеркнули из списка подрядчиков.Я обнял ее.— Зачем ты мне все это рассказываешь?Поглаживая мои руки, она сказала:— Потому что ты понравился отцу. Потому что ты — единственный кавалер, приведенный мной в наш дом, который ему понравился. Потому что он очень уважает силу и считает тебя сильным человеком. Если его вывести на откровенный разговор, возможно, он тебе и сам это скажет. Эти люди давят на него, а он отыгрывается на маме, потому что он построил те рухнувшие дома на ее деньги. Я не хочу, чтобы ты судил о папе по сегодняшнему вечеру. Первые впечатления обычно самые яркие, но ты мне нравишься, и я не хочу...Я притянул ее к себе.— Успокойся, малышка. Ты сейчас со мной, а не со своей семьей.Мадлен крепко меня обняла. Я хотел, чтобы она знала, что все просто чудесно и не о чем беспокоиться, и приподнял ее лицо. По нему катились слезы.— Баки, я тебе не все рассказала про мои отношения с Бетти Шорт.Я схватил ее за плечо.— Что такое?— Не сердись на меня. Ничего серьезного. Просто не хочу это скрывать. Ты мне сначала не нравился, поэтому я не...— Расскажи мне сейчас.Мадлен посмотрела на меня, нас разделяла только пропитанная потом простыня.— Прошлым летом я довольно часто шлялась по барам. Обычные бары в Голливуде. Я услышала, что есть девушка, очень похожая на меня. Меня это заинтересовало, и в нескольких барах я оставила записки: «Твой двойник хотел бы с тобой встретиться» — и номер телефона. Бетти мне позвонила, и мы сошлись. Поболтали и, в общем, все. Я случайно встретила ее снова в ноябре прошлого года в «Ла Берне» вместе с Линдой Мартин. Это было просто совпадение.— И все?— Да.— Тогда, малышка, готовься. Пятьдесят с лишним полицейских прочесывают бары в Голливуде, и если они обнаружат хотя бы в одном из них твою записку, то приготовься к долгой разлуке с домом. Я тогда тебе уже ничем помочь не смогу. И если это случится, не обращайся ко мне за помощью, потому что я сделал все, что смог.Отстранившись от меня, Мадлен сказала:— Постараюсь сделать так, чтобы этого не случилось.— Ты имеешь в виду, что твой папочка постарается?— Баки, дружок, неужели ты стал бы ревновать к тому, кто вдвое тебя старше и вдвое слабее?Я подумал о Черной Орхидее, перед глазами снова возникли газетные заголовки.— Почему ты захотела встретиться с Бетти Шорт?Мадлен поежилась, по ее лицу вспышкой пробежало неоновое отражение названия нашей гостиницы:— Я вовсю старалась выглядеть стильной и отвязной, — ответила она. — Но по описаниям Бетти, которые я слышала, она была круче, чем я. И естественнее. Настоящее дитя природы.Я поцеловал свое дитя природы. Мы снова занялись любовью, и все это время я представлял ее с Бетти Шорт — они любили друг друга так естественно. Глава 12 Посмотрев на мою мятую одежду, Расс заметил:— По тебе что, слониха прошлась?Я оглядел комнату, которую потихоньку заполняли полицейские, работающие в дневную смену.— Нет — Бетти Шорт. Сегодня не будем отвечать на звонки, ладно, босс?— Не хочешь прогуляться?— К делу.— Прошлой ночью в Энсино видели Линду Мартин, в двух барах. Вы с Бланчардом поезжайте в Долину и поищите ее. Начните с Виктори-бульвара и далее на запад. Чуть позже я подошлю вам на помощь еще несколько человек.— Когда?Миллард посмотрел на часы.— Как только, так сразу.Поискав глазами Ли и не найдя его, я согласно кивнул и поднял телефонную трубку. Я сделал несколько звонков: домой, в Отдел приставов, в справочную службу — узнать номер его телефона в гостинице «Эль Нидо». На первый звонок мне никто не ответил, на два других я получил одинаковый ответ — Бланчарда здесь нет. Вскоре возвратился Миллард, вместе с ним Фриц Фогель и, к моему удивлению, Джонни Фогель — тоже в штатском.Я поднялся им навстречу.— Не могу найти Ли, босс.Миллард сказал:— Поедешь с Фрици и Джонни. Возьмите машину без мигалок, но с рацией, чтобы вы могли связаться с другими ребятами, работающими в том районе.Толстяки-Фогели уставились на меня, затем друг на друга. По взгляду, которым они обменялись, было понятно, что они арестовали бы меня за один мой внешний вид.Я сказал:— Спасибо, Расс.Мы поехали в Долину, Фогели впереди, я — сзади. Я попытался было вздремнуть, но Фрици своей безостановочной болтовней про проституток и сексуальных маньяков не дал мне это сделать. Джонни поддакивал. Всякий раз, когда папаша останавливался, чтобы перевести дыхание, сынок вставлял: «Точно, папа». Выехав на Кахуэнга-пасс, Фрици выдохся; сынок тоже примолк. Я закрыл глаза и прислонился к стеклу. Перед моими глазами Мадлен исполняла медленный стриптиз под шум мотора, когда я услышал шепот Фогелей:— ...папа, он спит.— Когда мы на работе, не называй меня папой. Я тебе уже тысячу раз об этом твердил. Ты становишься похожим на педика.— Я доказал, что не педик. Педики не смогли бы сделать то, что сделал я. Я уже не девственник, поэтому не говори мне «педик».— Замолчи, черт подери.— Папуля, то есть, папа...— Я сказал, замолчи, Джонни.Толстый хвастливый полицейский, которого опустили до уровня ребенка, завладел моим вниманием. Чтобы послушать продолжение этого разговора, я изобразил громкий храп. Джонни прошептал:— Вот видишь, папа, он спит. Это он педик, а не я. И я доказал это. Кривозубый ублюдок. Я его урою, папа. Ты знаешь, я смогу. Наглый ублюдок. Место в Отделе судебных приставов было у меня в кармане...— Джон Чарльз Фогель, если ты сейчас же не заткнешься, я тебя выпорю и не посмотрю, что ты совершеннолетний полицейский.Раздался сигнал по радио; я притворно зевнул. Джонни, повернувшись ко мне, улыбнулся и, обдав меня легендарным запахом изо рта, спросил:— Выспался?Моим первым желанием было ответить насчет «рою», но меня остановило чувство внутрикорпоративной этики.— Да, вчера поздно лег.Джонни не к месту подмигнул.— Я тоже ходок. Неделя без бабы, и я на стенку лезу.Диспетчер продолжал бубнить:— ...повторяю, 10-А-94, сообщите свои координаты.Фрици схватил микрофон:— Это 10-А-94, мы на Виктори и Сатикой.Диспетчер повторил:— Поговорите с барменом из «Каледонского зала» в районе Виктори и Валли Вью-авеню. Разыскиваемая Линда Мартин сейчас там.Фрици врубил сирену и дал газу. Соседние машины прижались к обочине; мы выехали на среднюю полосу. Я вознес молитву кальвинистскому Богу, в которого верил в детстве: «Умоляю, пусть эта девочка не назовет имя Мадлен». Впереди показалась Валли Вью-авеню. Фрици резко свернул вправо и, заглушив сирену, остановился у бара, стилизованного под бамбуковую хижину.Дверь бара распахнулась, и прямо на нас выскочила Линда Мартин / Мартилкова — как будто сошедшая с той самой фотографии. Я выпрыгнул из машины и помчался вслед за ней, папаша и сынок Фогели, сопя и пыхтя, потрусили за мной. Линда / Лорна неслась как антилопа, прижимая к груди большую сумку. Я прибавил ходу — и расстояние между нами стало стремительно сокращаться. Девчонка добежала до оживленного переулка и метнулась в гущу дорожного движения; машины резко виляли, стараясь ее объехать. Она оглянулась, и в это мгновение меня чуть не сбил грузовик с пивом, который в свою очередь едва разминулся с летящим навстречу мотоциклистом. Я перевел дыхание и помчался дальше. Перебежав на другую сторону, девчонка споткнулась о бордюр и упала, выронив свою сумку. Сделав последний рывок, я настиг беглянку.Поднявшись с тротуара, она принялась яростно отбиваться, но я поймал ее маленькие ручонки и, загнув их за спину, защелкнул наручники. Тогда Лорна начала меня пинать, стараясь попасть по ногам. Один ее удар достиг цели, но нанося его, она не удержалась и, потеряв равновесие, шлепнулась на задницу. Я помог ей подняться, получив целую порцию плевков в свою сторону. Лорна завопила:— Я несовершеннолетняя, если тронешь меня без свидетелей, я подам в суд!Отдышавшись, я притащил ее к тому месту, где лежала упавшая сумка.Я наклонился и поднял ее. Меня поразили объем и тяжесть сумки. Заглянув внутрь, я увидел небольшую металлическую коробку для кинопленки. Я спросил:— Про что фильм?Лорна ответила заикаясь:— Не надо, а то м-м-мои родители...Раздался автомобильный гудок, из окна машины высунулся Джонни Фогель:— Миллард сказал доставить ее в изолятор для малолеток на Джорджия-стрит.Я подхватил Лорну и затолкал ее на заднее сиденье. Фрици включил сирену, и мы тронулись с места. * * * Через полчаса мы были в центре города.На ступеньках изолятора нас уже поджидали Миллард и Сирз. Я ввел девочку в здание, следом вошли Фогели. Сотрудники заведения расступились, дав нам пройти. Миллард открыл дверь с надписью «Допрос задержанных». Я снял с Лорны наручники, а Сирз расставил в комнате стулья и положил на стол блокноты и пепельницы. Миллард обратился к младшему Фогелю:— Джонни, возвращайся в участок и сиди на телефоне.Толстяк было запротестовал, но, посмотрев на отца, который кивнул, с обиженным видом покинул комнату. Фрици объявил:— Я собираюсь пригласить мистера Лоу. Он должен присутствовать на допросе.Миллард ответил:— Нет. Не должен, пока мы не получим заявление.— Отдайте ее мне и получите заявление.— Добровольное заявление, сержант.Фрици вспыхнул:— Я считаю это оскорблением, Миллард.— Можешь считать как угодно, но ты будешь делать то, что я скажу, с мистером Лоу или без.Фриц Фогель замер на месте. Он был похож на маленькую атомную бомбу, которая вот-вот взорвется, его голос взвился, словно бомбовый запал:— Вы с Орхидеей на пару хвостом крутили, ведь так, сучка? Торговали вашими мелкими щелками. Рассказывай, где ты была, когда ее убили.Лорна ответила:— Пошел ты, член.Фрици кинулся к ней. Между ними встал Миллард.— А теперь, сержант, вопросы буду задавать я.В комнате повисла гнетущая тишина. Фогель и Миллард стояли лицом к лицу. Время, казалось, остановилось. Наконец Фогель завизжал:— Хренов большевик. Прикинулся добреньким.Миллард шагнул ему навстречу; Фогель отшатнулся.— Пошел вон, Фрици.Фогель попятился назад и уперся в стену. Потом, развернувшись, вышел, хлопнув дверью. От удара пошло эхо. Гарри обезвредил остатки «бомбы»:— Ну, и каково быть объектом такой охоты, мисс Мартилкова?Девчонка ответила:— Меня зовут Линда Мартин, — и расправила складки на юбке.Я сел на стул, посмотрел на Милларда и показал ему на лежавшую на столе сумку, из которой торчала коробка с кинопленкой.— Ты ведь знаешь, что мы хотим спросить тебя про Бетти Шорт, не так ли, милая?Девочка опустила глаза и начала шмыгать носом; Гарри протянул ей бумажные салфетки. Она разорвала их на части и разложила на столе.— Значит, мне придется возвратиться к своим родителям?Миллард кивнул:— Да.— Мой папаша меня прибьет. Он тупой тип, который всегда напивается и бьет меня.— Милая, когда ты возвратишься в Айову, ты будешь ходить отмечаться в Отдел по работе с несовершеннолетними. Пожалуешься там, что тебя обижает отец, и они это быстро прекратят.— Если мой отец узнает, чем я занималась в Лос-Анджелесе, он меня просто убьет.— Он не узнает, Линда. Я специально попросил тех двух полицейских уйти, чтобы о том, что ты расскажешь никто больше не узнал.— Если вы отправите меня обратно в Сидер Рапидс, я убегу опять.— Я знаю. Чем быстрее ты расскажешь нам про Бетти и чем быстрее мы тебе поверим, тем быстрее ты сядешь на поезд — и тю-тю. Поэтому лучше рассказать нам всю правду, не так ли, Линда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52