https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/stoleshnitsy/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Потом приказал:
– Проверьте соседние секторы. Скопируйте испорченные записи в корабельный журнал.
– Есть, сэр, – Главный инженер с мрачным видом застучал по клавишам пульта. – Чертовы программеры веселились, как малолетние кадеты. В банках данных хватает пустого места, но они записали свою чепуху в рабочие файлы.
И теперь мой корабль в опасности.
– Когда вернемся домой, я подам на них в суд, – заявил я жестко. – Или вызову их на дуэль, если они будут оправданы. Клянусь Господом Богом. – Идиотское заявление, но я был слишком зол, чтобы думать.
Дуэли вновь узаконили в 2024 году, чтобы взять под контроль растушую эпидемию убийств. Я поступил опрометчиво, потому что не имел представления о боевом мастерстве программистов и мог отдать Богу душу. Выбор оружия принадлежал бы им.
Главный инженер одобрительно посмотрел на меня:
– Я присоединяюсь к вам, сэр, и клянусь здесь…
– Замолчите! – взревел я. – Не смейте произносить клятвы.
– Есть, сэр, – только и мог он сказать.
– Простите, шеф. Но ответственность лежит на мне. И как бы то ни было, реакция у меня быстрая.
– Да, сэр. – Он сверкнул на меня глазами, но я не увидел в них злости – только досаду. Он был уже далеко не молод, стал полнеть и прекрасно понимал, что может погибнуть на дуэли. В общем, вряд ли стоило рассчитывать на дуэль. Тем более что программиста по имени Джори немедленно потащат на детектор лжи для допроса под наркотиками, как только мы представим журнал в Адмиралтейство.
Тут в голову мне пришла мысль, от которой я невольно нахмурился.
– Выходит, жизнь людей на корабле зависит от простого маркера конца файла? Но разве в Дарле нет резервирования? Мер зашиты?
– Разумеется, есть, – ответил пилот. – Дарла постоянно ведет проверку на внутреннее соответствие.
Я оставил его замечание без ответа, а главный инженер сказал;
– Видимо, в какой-то момент она прекратила проверку. Но почему? Пилот огрызнулся:
– Откуда мне знать? Я что, системный программист?
– Хватит! – Под моим свирепым взглядом они притихли. – Пилот, можем мы устранить «клопа»?
– Пожалуй, да, если перепишем метку конца файла.
– Не уверен, – сказал главный инженер.
– Почему? – спросили мы в один голос с пилотом.
– Потому что Дарла не среагировала на проблему. – Макэндрюс вздохнул и прикусил губу. – Компьютер использует математические процедуры к численно поставленным задачам и привлекает сложные логические программы, чтобы расшифровать то, что мы ему говорим. Именно так Дарла переводит произнесенные вами вопросы в названия параметров, чтобы вытащить их из файла.
– И?..
– Ее мудрая логика могла бы подсказать ей, что базовая масса и масса с поправкой должны отличаться и надо учесть разницу. А она не учла. Как бы то ни было, параметры запоминаются по крайней мере дважды – в резервных копиях. Как сказал мистер Хейнц, встроенные системы безопасности должны были обнаружить несоответствия.
– А они не обнаружили.
– Да. Она не читает резервные копии, и девять параметров почему-то искажены. И только системный программист может в этом разобраться. Но я подозреваю, что эти чертовы… эти проклятые шуты испортили логические программы Дарлы и она не знала, когда применять логику в связи с возникшими проблемами и когда звать на помощь.
Я стал шагать по мостику, чувствуя слабость в коленях.
– Мы сможем помочь ей? Главный инженер мрачно ответил:
– Если Дарла не смогла распознать испорченный маркер и предупредить об имеющихся внутренних несоответствиях, перепрограммировать ее не удастся.
Наступила тишина.
– Думаю, он прав, сэр, – сказал пилот. Я сел, обхватив себя руками:
– А что, если выключить питание и полностью перегрузить ее?
Главный инженер покачал головой:
– Это может сбросить информацию в сегментах, отвечающих за ее персональность, и она восстановится как совершенно другая личность. Но если ее программы испорчены, перегрузка никак не повлияет на них. «Клопы» в них все равно останутся.
Можно приказать ей перегрузиться с резервных копий.
– Они являются копиями оригинальных программ, которые мы получили на Луне. В них будут те же дефекты. Я выругался. Потом сказал:
– Нельзя ли пере конфигурировать ее в компьютер с ограниченными функциями? Переписать маркер конца файла, заблокировать логические программы, использовать ее только для вывода на экран, а общаться с ней через клавиатуру? Тогда люди смогут хотя бы выспаться.
Они переглянулись.
– Это возможно, – ответил пилот. – Все равно теперь от нее мало толку.
– Начинайте. – Я встал и потянулся. – Блокируйте все, в чем не уверены. Я вернусь к ночной вахте, и тогда мы включим ее «в линию».
Заперев за собой люк мостика, я пошел прямо в каюту смыть запах охватившего меня страха. Надевая свежую рубашку, я в изумлении покачал головой: спасибо фортуне, что сохранила нас, позволив вовремя обнаружить сбой. Я достал из кармана распечатку и, развалившись в кресле, стал ее изучать. Как много «клопов»!
Плохо обстояло дело с параметром базовой массы, а со скоростями рециркуляции – и того хуже. Одна из наших резервных астронавигационных систем находилась в аварийном состоянии. В нашем путешествии это роли не играло, но упаси нас Бог выйти из синтеза рядом с Вегой и попытаться вычислить свое местонахождение. Эти разделы звездных карт вообще никуда не годились.
Остальное казалось мне не столь важным. Допустим, Дарла ошиблась бы в определении длины шахты восточной лестницы или объема обеденного зала для пассажиров. Ничего особенного не случилось бы.
Я пробежал глазами по цифрам.
Странный этот фактор десять. Во столько же раз были искажены и другие параметры.
Например, масса корабельного баркаса и объем обеденного зала для пассажиров.
Я зевнул. Работая с Дарлой, пилот и главный инженер отключат большую часть сознания Дарлы. Как сказал пилот, Дарла станет плохоньким компьютером, когда они закончат с ней работать, но тогда она по крайней мере…
– О Господи! – Я вскочил с кресла и как был, без кителя, распахнул люк и помчался по коридору. – Пилот, шеф! Остановитесь! – Разумеется, они меня не слышали. Задыхаясь, я остановился у закрытого люка капитанского мостика. – Откройте!
Камера повернулась, и через мгновение люк открылся.
– Отойдите от клавиатуры! Не прикасайтесь к ней!
– Есть, сэр. – Главный инженер откатился в своем кресле от компьютера.
– Она включена «в линию»?
– Нет, сэр, – ответил он с удивлением. – Вы же сказали, что включим ее, когда…
– Покиньте мостик, быстро! – Я показал рукой в сторону коридора.
Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:
– Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов. Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.
– Видите ли, – сказал я тихо, – она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.
– Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:
– Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?
Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.
– Дарла, – ответил он.
– Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, – возразил пилот.
– Нет, – мрачно ответил Макэндрюс, – в последнем полете было не так.
Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.
Я сказал:
– На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.
Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?
– При официальном расследовании мы упустили это. – Пилот был мрачен. – Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.
Я заставил себя вернуться к настоящему:
– Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.
– Я не по…
– Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. – Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.
– Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…
– Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.
Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.
С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.
Мы помолчали.
– Спаси нас Бог, – произнес главный инженер. – если нам придется лететь на Надежду без компьютера.
– Мы просто не долетим. – Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: – Но, может быть, нам не придется этого делать.
– Простите, сэр?
– Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.
– Отстойный ящик?
– Что, сэр?
– То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.
Пилот нахмурился:
– О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?
– Мадам Дагалоу говорила, что так делают осе корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.
– Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?
– Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.
– Стоит попробовать. Пилот покачал головой:
– А если она узнает, что убила командира? У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:
– Если ум Дарлы устроен так же, как наш. то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.
Господи, хоть бы это действительно было так!
– Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? – спросил главный инженер.
– Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.
– Лоботомия. Я пожал плечами:
– Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.
В чипе, хранившемся у меня в сейфе, были все необходимые пароли. Потея над пультом управления, я то благословлял, то проклинал лейтенанта Дагалоу за то, что она мне сказала и чего не успела сказать.
Вакс с двумя матросами по моему приказу перенес отстойный ящик на капитанский мостик. В нем мы обнаружили свинцовый футляр с метровой длины алюмалоевым цилиндром, который мы осторожно поместили во встроенный в палубу приемник. Я закрыл крышку, подключив его к компьютеру «Гибернии»:
– Пилот, занесите базовую массу в качестве фиксированого параметра в нужное место и запишите маркер конца файла.
После выполнения всех необходимых пунктов мы активизировали программный ввод Дарлы и исполнили согласно описанию необходимые директивы, чтобы разрешить полную перепись операционной системы.
Как только мы еще раз с исключительной тщательностью проверили все наши действия, я ввел команду.
Не знаю, чего я ждал, но в течение нескольких часов я видел перед собой лишь мигающие лампочки пульта управления. Напряжение сменилось усталостью, потом перешло в скуку. Я ерзал на стуле, как самый зеленый кадет.
Сигнальный звонок. Я вскочил.
«Ввод закончен. Усвоение и упорядочение данных».
Я снова сел, ожидая признаков катастрофы.
Ничего не случилось. Лишь время от времени на экране появлялись непонятные массивы цифр.
– Сколько потребуется на все это времени? – спросил я дрогнувшим голосом.
– Не имею понятия, сэр, – ответил шеф, – Учитывая размеры Дарлы, ей придется провести много перекрестных проверок.
Наконец раздался второй звонок.
«Данные усвоены».
Я сглотнул:
– Начинайте тест самопроверки.
Некоторое время спустя появилась надпись:
«Самопроверка закончена. Отклонений не обнаружено».
Пилот облегченно вздохнул.
Я проворчал что-то насчет того, что прошлый раз она говорила то же самое, и набрал на клавишах:
– Выведите параметр базовой массы.
Я затаил дыхание. Наконец появились цифры: «213, 5 стандартной единицы согласно последней рекалькуляции».
Я шумно выдохнул. Слава Богу. Чтобы быть абсолютно уверенным, потребовал распечатку. Мы внимательно изучили ее и не нашли ни одной ошибки. После чего реактивировали сегменты речевого общения.
– Когда вы меня усыпляете, начинается головная боль! – раздраженно сказала Дарла.
– Простите. Скажите, пожалуйста, какова масса корабля?
– По моим расчетам, 213, 5 единицы, командир.
– Является ли масса с поправкой фиксированным параметром?
– Нет. Это переменная. Как она может быть параметром? Ведь она меняется каждый раз, когда мы принимаем багаж! – Я вздохнул и немного расслабился. Шеф тоже. Мы обменялись взглядами.
– Командир, зачем вы усыпили меня? Я перестал улыбаться:
– У нас, гм, появились некоторые проблемы.
– Понимаю, – бесстрастно ответила Дарла.
– Вам известно, что произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57


А-П

П-Я