А через год она поступила в медучилище. Хорошо, что
среди людей, стоящих на страже нашего здоровья, будет работать чуткая и
серьёзная медсестра, которая тонко и глубоко ощущает ценность и уязвимость
каждой человеческой жизни.
Вопросы для самостоятельной работы
В этом рассказе, как и во многих других, "за кадром " осталось существо
психотерапевтической работы. Однако внимательному взгляду профессионала
её довольно легко реконструировать уже по первой встрече психолога с клиент-
кой.
- Сформулируйте ваше видение наиболее вероятной в описанном случае
психотерапевтической парадигмы и направления использованных автором.
- Какие другие парадигмы или психотерапевтические техники могли бы
предложить в данном случае Вы? Потребовалась бы ли Вам для этого дополни-
тельная информация о личности клиентки или достаточно указанной в рассказе?
- Видите ли Вы возможные дальнейшие направления психотерапевтической
работы в отношении главной героини рассказа? Какие?
- Кто, помимо Леры, нуждается в психотерапии из упомянутых в рассказе
персонажей?
- Каковы шансы и вероятность успеха семейной психотерапии в данном
случае?
- Могли бы Вы предложить Ваш вариант инициирования подобной работы
с персонажами рассказа?
ВЛДДИК-БИЗНЕСМЕН
- Где у Вас можно протестироваться? - на пороге психологической кон-
сультации стоял симпатичный молодой мужчина, хорошо одетый, с кожаным
кейсом в руках.- Любопытно мне, что я собой представляю на самом деле, -
он улыбнулся обаятельной улыбкой и добавил: - А вдруг доведется на работу в
престижную фирму устраиваться. Я слышал, теперь компьютерную диагностику
применяют. Надо подготовиться.
Пригласив его зайти, я поручил сотруднику поработать с клиентом. Когда
Владик (он представился именно так и попросил, чтобы к нему обращались
запросто, по имени) пробежал глазами расшифровку психограммы, вышедшей
из-под ленты стрекотливого принтера, его взгляд не выражал ничего, а равно-
душный тон голоса только усилил впечатление отчуждения, вдруг возникшего
между нами.
- Ну, шеф, - приятным баритоном начал он, - такое можно написать о
каждом. Что же тут такого особенного? - он держал в руках распечатку и читал
вслух: "Интеллект в пределах нормы... Так... Недовольство отсутствием или
недостаточностью признания, озабоченность своим престижем... Так... Способ-
ность хорошо вписываться в роль...". Такое можно сказать о ком угодно, -
повторил он, с некоторым вызовом глядя мне в глаза.
- Вот как! - ответил я одной из тех, ничего не значащих фраз-заготовок,
которые предназначались скорее для поддержания разговора, чем для развития
контакта.
- И надо же мне было почти целый час уродоваться с вашим компьютером
ради этих банальностей. Почти как гороскоп. Годится на все случаи жизни.
За изменившимся поведением и плохо скрываемым разочарованием уга-
дывалась потребность в самоутверждении настолько неудовлетворённая, что
даже обычная процедура психодиагностики вызвала у этого рослого, крепкого
человека целую эмоциональную бурю. Пока он, ещё раз перечитывая заклю-
чение, выданное компьютером, похмыкивал и наигранно улыбался, я пригласил
его в соседнюю комнату и мы расположились в креслах для беседы. Теперь у
меня была возможность рассмотреть клиента повнимательнее. Подвижное такое
лицо с некрупными чертами, очень живое и выразительное, пожалуй, даже
слишком живое, как мне показалось, карие глаза, плавные, чуть замедленные
движения, по-юношески чистый голос, - весь его облик совершенно не вязался
с мыслями о каких-либо психологических проблемах. Тем более что, как
выяснилось, Владик принадлежал к весьма пёстрому племени так называемых
бизнесменов. Я, надо признаться, пока ещё весьма плохо представлял себе, что
это за профессия - то ли под этим названием подразумевается коммерсант, то
ли это новое гордое имя перекупщиков, - но что так именуют себя бывшие
комсомольские работники, а Владик весьма напоминал своим обликом, одеждой
и манерами обычного инструктора райкома или комсорга большого предприя-
тия, - это бросалось в глаза. Особенно выдавала причёска. "Большевики
должны научиться торговать" - почему-то вспомнился ленинский призыв
времён Генуэзской конференции. Такие к психологам не ходят. Отогнав не-
нужные ассоциации, я кивнул на листок с распечаткой:
- Так Вы говорите, это можно сказать обо всех?
- Именно, - саркастическая улыбка превосходства искривила его губы в
привычной гримасе.
- Что же из этого следует? - спросил я.
- В каком смысле? - живо парировал Владик.
- В самом прямом, - спокойно ответил я. - Что Вы умозаключаете, читая
свое личностное описание? Хотите, скажу, - продолжил я. - "Какая гадость
эта ваша заливная рыба", верно?
- А что умозаключаете Вы? - видно было, что Владик уже настроился на
определённый тон беседы и с присущим ему азартом игрока и обаянием сделал
аналогичный ответный ход. Я был готов к нему.
- Я делаю умозаключение, противоположное вашему, - сказал я. И после
очень непродолжительной паузы добавил:
- Что Вы в ваших личностных чертах ничем не отличаетесь от всех других,
тех, кого Вы имели в виду.
Глаза собеседника сузились. "Не очень-то удачное начало беседы", - про-
неслось у меня в голове, когда я заметил, как замерла на вдохе грудная клетка
клиента. Затем он выдохнул воздух и.помолчав, произнёс:
- В общем я, честно сказать, не знаю, зачем пришёл к Вам. Так, на всякий
случай. Проверить себя, что ли? Не знаю. Вы же сами говорите, что у меня всё,
как у всех. Да я и сам знаю. Бизнес, жена, ребёнок, машина, собака. - Он
помолчал. - Любовница. В общем, всё нормально.
Он помолчал ещё немного. Потом поднялся, сложил распечатку.
- Сколько я должен за консультацию?
- Нисколько, - ответил я.
- Бросьте, шеф! - Владик вытащил из внутреннего кармана бумажник. -
Компьютер работал, жёг электричество. Ваш сотрудник напрягался, учил кла-
виши нажимать.
- Так консультации же не было, - ответил я. - А что сотрудник напрягался
- зарплату получает.
- Бросьте, шеф, - повторил Владик. Он вынул из бумажника зелёную
иностранную банкноту, положил на журнальный столик и, застёгивая чёрную
кожаную куртку, направился к выходу. Я взглянул на деньги. На матовой
поверхности стола лежала, покорно распластавшись, двадцатидолларовая бу-
мажка.
- Одну минуту! - я выговорил это безличное обращение почти задушевно.
- Разве я заслуживаю подаяния?
При этом слове посетитель резко обернулся и остановился. Его живые глаза
замерли, как будто он силился что-то вспомнить, на лице застыло выражение,
которое скорее всего можно было бы определить словами "сложное". Ещё
какую-то долю секунды взгляд Владика оставался неподвижным. Затем пробе-
жал по мне с тем намётанным выражением, какое бывает у официантов или
продавцов. "У человека должно быть всё прекрасно..." - совершенно неожидан-
ным образом сложилась при этом в моей голове чеховская фраза. Мне почуди-
лось, что я также мысленным взором пробежал по собственной одежде: ботинки
- 50 марок, джинсы - 80 марок, и той другое куплено в Германии. Рубашка
- настоящее голландское полотно, фирма, подарок московского приятеля. В
Киеве на толкучке такую не купишь. Что еще? Лёгкая лайковая итальянская
курточка. Это уже не подарок. За немалую цену по случаю (мужу не подошла)
продала соседка. Подводили, пожалуй, только часы. Мой любимый, со зво-
ночком, "Полёт", к тому же на ремешке из искусственной кожи. В то же
мгновение мой взгляд метнулся к руке Владика. Так и есть. Настоящий "Rolex"
на стальном браслете.
Наши взгляды встретились. Появившееся при этом жалкое подобие улыбки
на наших лицах, вызванное, по-видимому, одинаковым ходом мыслей, вдруг
совершенно неожиданно прорвалось одновременным взрывом хохота. Первым,
думаю, из вежливости, заговорил Владик:
- Нет, на нищего не тянете.
- Вот и отлично, - подытожил я. - Может, все же поговорим?
Живое лицо клиента вдруг опять мгновенно изменило выражение. Он
прикусил нижнюю губу и как будто прищурился. Потом неожиданно быстро сел
в кресло, вытянул ноги и сказал:
- Ладно, психолог - не уролог. Больно не будет.
- Вы сейчас пытаетесь себя успокоить, - моя реплика прозвучала полу-
утвердительно-полувопросительно. Наши глаза встретились опять. К этому
моменту я уже расслабился и в то же время сосредоточился на клиенте. Я уже
ощущал знакомое рабочее состояние, когда мимика, жесты, суждения, чувства
другого человека - клиента - воспринимаются в едином целостном ансамбле,
отражающем своеобразие и уникальность неповторимого человеческого сущест-
ва. По-видимому, на моем лице отразилось что-то такое, что позволило си-
дящему рядом человеку отказаться от неуместной, хотя и понятной пикировки
и Владик каким-то совершенно иным тоном, гораздо тише и спокойнее, ответил:
- В общем, наверное, да.
Эти "в общем" и "наверное" говорили о многом. Например, о внутренней
борьбе, о сомнениях. Или о прорывающемся в сознание желании наладить
контакт с психологом. Но главное для меня было всё же в самом чувстве
беспокойства, о котором говорил клиент. А может, точнее, это чувство говорило
о себе устами человека. И я обратился непосредственно к нему, к чувству.
- Что Вас больше всего заставляет беспокоиться именно сейчас? Сейчас,
когда мы с вами пытаемся найти пути друг к другу?
- А я могу задать Вам такой же вопрос? - поинтересовался клиент.
- Простите, как всё-таки ваше отчество?
- Петрович, - нехотя ответил Владик.
- Владислав Петрович? - уточнил я. Он кивнул головой.
- Видите ли в чем дело, - продолжал я. - Конечно, Вы вправе задать мне
любые вопросы, начиная с вопроса о том, что меня беспокоит, и заканчивая
вопросом о том, верю ли я в астрологию, но, в сущности, все такие вопросы,
вопросы, которые не относятся к Вам самим, будут проявлением одного и того
же феномена, с которым мы столкнулись сегодня, с первых минут нашей
встречи. И который, возможно, ещё долго будет сопровождать нас в нашей
совместной работе. Если вообще её не сорвет.
- Что за феномен? - спросил Владислав. И тут же добавил: - Надеюсь,
последний вопрос - уже из другой оперы.
- Вряд ли, - спокойно ответил я. - Ведь феномен - психологическая
защита "Я", иначе говоря, сопротивление. Сопротивление психотерапевтиче-
скому воздействию.
- Сопротивление? - Владислав задумался. - А что же я защищаю? - он с
любопытством поглядел на меня.
Однако я уже включился в работу по-настоящему и, не позволяя клиенту
втягивать меня и дальше в свои защитные игры, проговорил:
- Правильно ли я понимаю, что сейчас, когда мы с вами пытаемся наладить
друг с другом контакт, Вас больше всего беспокоит вопрос защиты, или, если
хотите, неприкосновенности вашего собственного "Я"? Да или нет?
- Нет.
- Что же тогда?
- Не знаю.
- Сказать, каким защитным механизмом пользуется ваше подсознание? -
спросил я после короткой паузы доверительно и как-то буднично, даже чуть
отстраненно.
- Каким?
- Механизмом отрицания, открытым ещё Зигмундом Фрейдом.
В наступившем молчании было видно как явственно, прямо на глазах
менялось выражение лица собеседника. Мышцы лица разгладились, ушло
напряжение, губы полураскрылись. Глаза как-то потухли. Вся фигура клиента
обмякала, ссутулилась. Потом он откинулся на спинку кресла и через некоторое
время хрипловато произнес:
- Устал чертовски.
Я ждал.
- А к Вам пришел чёрт его знает зачем. Слышал от кого-то, что снимаете
стресс, да?
Я едва заметно кивнул.
- Ну вот, собственно, и все. Чёрт его знает, что такое. Как-то не заладилось
всё. Вы понимаете?
Я вновь едва заметно кивнул.
- Курить можно? - рука клиента непроизвольно потянулась к карману.
- Курите, - я видел, что Владислав Петрович разнервничался не на шутку.
Правил без исключений не бывает. Пусть заслонится от психолога лучше дымом,
чем рассуждениями. Несколько раз крутнув колесико зажигалки, он глубоко
затянулся, и произнёс, глядя в окно.
- В общем, темнить не буду. Скажу прямо, по-мужски. Сможете помочь -
помогите, не сможете - скажите откровенно. Он ещё раз глубоко затянулся.
- Вот со мной что. Стыдно сказать. Не знаю, в общем, с чего начать.
Влюбился я. Как мальчишка. И это при живой жене, при любовнице... - он
запнулся. - Понимаете, какое дело? Перед глазами стоит - и всё тут. Не могу
без неё. Но даже не в этом сложность. А, в общем, как сказать... - он снова
запнулся и сделал затяжку.
- Понимаете, что? Сказать кому - засмеют. Ну, о том, что я пробовал запить
это дело, к экстрасенсу ходил, к бабке ездил - яйцо мне по животу катала... Об
этом даже говорить не буду. Обхохочетесь. Другое меня мучает. Понимаете,
когда я думаю о себе рядом с ней... Когда о ней думаю... Я настолько остро
ощущаю свою, как бы это сказать... - он раздавил сигарету о пепельницу, -
ненастоящесть, что ли? Вроде я весь насквозь фальшивый, искусственный. Вы
понимаете? Вроде синтетический я. Жесты, мимика, слова, поступки... Такое
ощущение, что я - это не я, Вы понимаете? Вот и эта психограмма. Как у всех...
Теперь в его взгляде читалось отчаяние затравленного человека и одно-
временно надежда.
- Да, в общем, я действительно не знаю, как и что рассказать... Просто...
Вы понимаете, я абсолютно ясно вижу, что я ей со своими деньгами, возмож-
ностями... В общем, я ей, такой, какой я теперь есть... Не нужен. Даже не так...
- Чувствовалось, что Владиславу Петровичу говорить тяжело. Он то и дело
останавливался, чтобы собраться с мыслями, подыскать нужное слово. Было
видно, что он, хотя и обращался ко мне, говорил сам с собой, как бы
всматривался в самого себя.
- Понимаете, после встречи с ней я вдруг ясно увидел, что всё то, чем был
занят последние годы, чем жил - не моё. Главное, весь этот мой бизнес, - он
криво усмехнулся, - в её глазах не прибавил мне абсолютно никакой ценности.
Ну, заработал я денег. Ну, купил дом. Еще строю. Автомобиль купил один,
второй. Мебель там... Но, понимаете, после встречи с ней я понял, что все это
- вовсе не предмет гордости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48