Уложив
ребенка спать, совершенно случайно включила телевизор на кухне и ... после
передачи о психологическом консультировании решилась: "Ладно, пойду ещё к
психологу. Хорошо, что у них беседа анонимная. Может, посоветует что-ни-
будь"...
... Дверь приоткрылась.
- Можно к Вам ? - в проёме показалось миловидное, слегка встревоженное
женское лицо в обрамлении густых гладко зачёсанных волос. - Пожалуйста,
проходите!
- С Вами можно посоветоваться?
- Молодая женщина подняла вопросительно брови и смущённо улыбнулась.
- Да, я психолог-консультант, хотя меня учили ни в коем случае не давать
советов.
- А что же Вы делаете тогда?
- Консультирую.
- Но ведь консультировать - разве не советовать?
- Меня учили, что консультировать, - значит помогать, оказывать психо-
логическую помощь.
- И чем же Вы можете мне помочь? Может, денег дадите или радиатор
отопления достанете? -в глазах посетительницы вспыхнули слёзы. Видно,
дался ей этот радиатор и всё, что с ним связано.
- Прошу Вас, садитесь, пожалуйста, - я представился, и повисла внезапная
давящая пауза, будто что-то оборвалось. Посетительница, не отрываясь и не
мигая, смотрела в окно. Вечереющее небо ранних ещё мартовских сумерок было
окрашено высокими розоватыми облаками. Приглушённо доносился привыч-
ный шум улицы, из под крыши деловито чирикали воробьи...
- Так чем же Вы можете помочь? - вдруг повторила свой вопрос женщина
и посмотрела мне прямо в глаза не то, что бы с вызовом, а скорее, в раздумье.
Посмотрела оценивающе и в тоже время с недоверием. Пожалуй, всё-таки во
взгляде было больше сомнения, чем надежды, но надежда всё же была, даже не
надежда, а решимость довести начатое дело до конца.
- Чем я могу помочь? - я задумался. И в самом деле, чем может помочь
психолог-консультант? Разве может он возвратить утраченных близких? Вернуть
оторванную на войне руку? Или любовь? А исправить непоправимую ошибку?
Да что там! Радиатор парового отопления, и тот я не смогу достать. Самому,
кстати, нужен. Так что же я могу? Всё это промелькнуло в голове за какую-то
долю секунды, и я ответил:
- Я могу помочь жить.
- Жить? - женщина усмехнулась. - А если жить не хочется?
- Вам не хочется жить той жизнью, какой Вы живете? - попытался уточнить
я.
- Пожалуй, - и женщина взглянула на меня как бы со стороны.
- Пожалуй, - повторила она и снова задумалась.
- Послушайте, - через несколько минут заговорила она снова, - Я ведь
отнимаю у Вас время.
Я молча взглянул на неё.
- Почему же Вы молчите? Ведь так?
- Я молчу, потому что не знаю, что Вам ответить.
- Вы боитесь меня обидеть?
- Я отметил про себя вашу нерешительность, когда Вы вошли и, честно
говоря, сейчас растерялся...
- Растерялись от чего?
- От таких резких перепадов в Вашем настроении: от нерешительности к
агрессии, от агрессии - опять к нерешительности, а затем - к демонстрации.
- Что же я демонстрировала?
- Деликатность.
- А Вы вредный! - вдруг каким-то другим голосом проговорила женщина,
и едва заметная улыбка тронула её губы.
- А Вы? - спросил я.
- Вообще-то я тоже, - как-то по-домашнему произнесла она. - А Вы
знаете, мне уже немного легче стало. - Она снова посмотрела в окно, и
выражение её лица тут же изменилось,
- Вы что-то вспомнили. И не очень приятное, да? - в моём голосе прозвучал
полувопрос-полуутверждение.
- Да, а откуда Вы знаете?
- Из психологии.
- Вы телепат?
- Нет. Просто Ваши глаза двигались по-особому. Так бывает, когда человек
что-то вспоминает. И выражение лица изменилось. Неприятное что-то?
- Да, - и она снова замолчала,
В комнате опять наступила тишина, в которую то громче, то глуше проникали
шум улицы, крики воробьев, звуки далёкой музыки.
- А знаете, - заговорила собеседница. - Я детей не люблю. - И посмотрела
на меня с какой-то ожесточённой решимостью. Она явно ждала моей реакции.
- Вы не любите детей, - как эхо отозвался мой голос.
- Да, не люблю! - повторила она громче и настойчиво.
- Мне кажется, то, что Вы говорите, очень важно для вас, - заметил я.
- В каком смысле? - не поняла она.
- Вы так решительно утверждаете, что не любите детей, как будто хотите
этим что-то доказать или отстоять. Для Вас то, что Вы говорите, что не любите
детей - ценность?
- В каком смысле? - опять удивилась она.
- В прямом. Что-то очень важное, дорогое, что Вы готовы отстаивать, за
что готовы платить дорогой ценой...
- Да, дорогой ценой... Здоровьем... - как-то с надрывом сказала она.
Мы снова молчали. Задумались каждый о своём. Она, возможно, о себе. Я
- о ней. О моей новой клиентке, о которой я почти ничего не знаю, кроме того,
что она - человек. И ей - плохо. Ей тяжело. И я должен ей помочь.
- Ну ладно, - проговорила женщина, - пойду я.
- Если можно, скажите мне, пожалуйста...
- Что Вам сказать?
- На кого Вы сейчас разозлились?
- Ни на кого.
- Значит, на себя?
- Слушайте, идите Вы к чёрту! Психолог!
- Вы снова разозлились?
- А как Вы думаете?
- Вам действительно интересно, как я думаю?
- А по-Вашему, я что, играю?
- Вы злитесь, и это мешает нашему контакту.
- Да, я злюсь, злюсь, злюсь! Так что прикажете мне делать? Что?
- А как Вы знаете, что Вы злитесь? - вдруг спросил я.
- Как это, как знаю? Злюсь, и всё.
- Простите, как Ваше имя-отчество?
- Татьяна Николаевна.
- Спасибо, Татьяна Николаевна, во-первых, я очень
совершенно легко говорите о своих чувствах, и открыто
во-вторых, сегодня наше время истекло...
- Как истекло?
- Да, это так. Как правило, беседа с клиентом длится не больше часа. Мы
беседуем ровно 55 минут. Как Вы себя чувствуете сейчас?
- Необычно.
- То есть?
- Я успокоилась.
- Я очень, очень рад этому. Если хотите, давайте условимся о следующей
встрече.
Так началась наша совместная работа с личностными проблемами и пере-
живаниями этой молодой женщины, учительницы начальных классов одной из
киевских школ.
рад, что Вы уже
их выражаете. И,
Встреча вторая
В назначенное время дверь отворилась, и Татьяна Николаевна проговорила:
- Здравствуйте! Слава Богу, не опоздала! Сегодня муж из командировки
возвращается, а я, понимаете, по психологам бегаю!
Поздоровавшись в ответ, я сразу же уточнил:
- Татьяна Николаевна, а это - юмор или все же агрессия, замаскированная
под иронию?
- Слушайте, с Вами невозможно разговаривать! Вы всё время что-то
выискиваете. То агрессию, то юмор! Откуда я знаю, что это? Что сказалось, то
и сказалось!
Я удивился:
- Разве Вам не важно понять, что Вы делаете, когда Вы говорите? Не важно
понимать себя?
- Ваша работа - понимать. Вам, кстати, платят за вашу работу?
-Да.
- Ну вот и понимайте.
- А Вы?
- А я хочу просто жить и чувствовать себя хорошо.
- А как Вы сейчас себя чувствуете ?
- Отвратительно!
- Что значит для Вас чувствовать себя отвратительно?
- С Вами невозможно! Вы, что, не понимаете русского языка? Отвра-
тительно, отвратно...
- Вы раздражены?
- Ужасно!
- Вы злитесь?
- Да, злюсь!
- А какие ещё чувства присутствуют в том букете, из которого Вы назвали
вначале только один цветок?
- Какой?
- "Отвратительно".
- Ну, если я стану всё рассказывать...
- Давайте попытаемся не всё, но обозначим хотя бы главные чувства. Итак,
злость, раздражение, что ещё?
- Не знаю.
- Упрямство, усталость, разочарование, недовольство собой, беспомощ-
ность...
При этом слове она вспыхнула.
- Ощущение своей неудачливости, сожаления, жалости к себе, самоуни-
жения...
- Всё. Хватит. - Татьяна Николаевна знакомым движением открыла
сумочку, на щеках сверкнули две слезинки...
- Простите, я сама не понимаю, как так вышло, что я начала именно с
самоуничижения... "Муж из командировки сегодня возвращается, а я по
психологам хожу ", - так, кажется я выразилась? Я ведь совсем не то хотела
сказать...
- У Вас сработал привычный стереотип самоуничижения, агрессии на себя?
- Да, что-то в этом роде.
- А затем Вы, когда я обратил на это внимание, перенесли эту агрессию на
меня?
- Да, перенесла агрессию на Вас, но, мне кажется, это уже была не та
агрессия...
- Вам не понравилась моя реплика?
- Если честно, да. Признаюсь, я не ожидала, что Вы сразу же с первых слов
начнёте работать...
- То есть у Вас вызвало недовольство моё к вам отношение в ту минуту, и
Вы выразили его в виде возмущения, хотя и с долей юмора?
- Все-таки чуть-чуть юмора было.
- А чего больше - юмора или возмущения?
- Пожалуй, возмущения.
- А как сейчас Вы себя чувствуете?
- Вы знаете, стало как-то легче, - да, легче!
- Татьяна Николаевна, мы с Вами просто убрали из нашего общения
ненужный груз. Хотите, вернёмся к началу разговора и попробуем пообщаться,
открыто выражая свои чувства, без подтекста и наслоений? Рискнем?
- А что мне делать?
- Просто встаньте, выйдите, и зайдите снова, как будто Вы только что
вошли.
Открылась дверь, Татьяна Николаевна вошла и сказала: "Здравствуйте! Я так
боялась опоздать. Я рада, что Вы меня ждете!"
- Я тоже рад Вас видеть, садитесь, пожалуйста!
- Антон Владимирович, мы сегодня снова будем беседовать?
-Да.
- Знаете, сегодня возвращается из командировки муж. У меня ещё столько
забот. И мне неловко, что приходится тратить время не на дело, а на разговоры.
Вы не обидитесь? Пусть даже и с психологом. Но всё же разговоры.
- Как я Вас понимаю, Татьяна Николаевна! И хотел бы, чтобы Вы знали: я
полностью разделяю ваши чувства. Действительно, неудобно тратить время на
разговоры, тем более, когда ждешь мужа. Мне кажется, совсем другое дело когда
тратишь время на что-то очень важное. Важное и для любимого человека, и для
себя. Думаю, если Вы решились на встречу с психологом, в этом для Вас есть
несомненно важный смысл. Более близкий - улучшение душевного состояния.
Более отдалённый - возможно, даже углубление и улучшение отношений с
мужем, и на работе. А разве это не важно?
- Важно.
- Не станем же беспокоиться о времени, пока оно у нас есть. Каковы сейчас
ваши чувства?
- Я не пойму, Антон Владимирович, мы ещё проигрываем сцену нашей
встречи или уже начали работать?
- Мое впечатление - что мы с самого начала работаем. Но Вы не ответили
на вопрос.
- Как? Я же сказала: не пойму...
- Но я спрашиваю Вас о чувствах, а не о размышлении.
- А, чувства! Как я себя чувствую? Мне интересно и легко.
Исчезла какая-то двойственность и неловкость...
- Двойственность?
- Да, мне кажется, я в первый раз не выразила прямо свои чувства. Я играла,
пыталась их побороть, а они, как говорится, "вылезли боком"...
- Люди часто скрывают свои чувства...
- А как же иначе, Антон Владимирович! Да попробуй я сказать своему
завучу, что она дура. Вы представляете...?!
- Простите, я Вас перебью... Во-первых, так сказать - это не чувства
выразить, а оскорбить человека, а во-вторых, это, опять-таки, не выражение
чувств, а оценка.
- Но она в самом деле дура!
- Но это - в самом деле оценка! Разницу улавливаете?
Татьяна Николаевна задумалась, помолчала, потом как-то неуверенно про-
изнесла:
- Понимаете, я её презираю. Я не могу её уважать, Вы мне верите?
- Да, Вы её презираете, Вы не можете её уважать.
- Потому что...
- Простите, я опять Вас перебью. Вы так уверены в том, что знаете, что
именно в ней вызывает ваше презрение и ненависть?
- Она...
- Начните фразу с "Я"...
- "Я" - последняя буква в алфавите.
- Это выражение протеста или декларация независимости?
- Я... Я... не знаю...
- Вам трудно говорить о своих чувствах к завучу?
- Да, мне трудно говорить об этом. Я её физически терпеть не могу. Это
выражение лица! Эта поза! Эта абсолютная уверенность в том, что она всегда и
во всём права. А сколько лицемерия, фальши! "Добрый день, прекрасная Татьяна
Николаевна!" - Татьяна Николаевна изобразила фальшивую улыбку. - Меня
тошнит, как только я её увижу! Она мне... Я... - несколько секунд Татьяна
Николаевна подыскивала слова и вдруг громко заплакала, закрыв лицо руками.
Выдержав паузу, я тихо произнёс:
- Мне кажется, мы с Вами нащупали очень болезненную для Вас проблему.
Это - как язва желудка. Она не видна, но доставляет множество страданий.
Эмоциональное неприятие другого человека - чрезвычайно болезненно. И я
просто поражен вашей решимостью, вашей готовностью пойти на риск и
преодолеть защитные механизмы...
- Защитные механизмы?
- Да. Психологическую защиту. Ведь люди сплошь и рядом подменяют
реальную проблему мнимыми. Неосознанно маскируют свои настоящие же-
лания, потребности и переживания. Чувства подменяются оценками. Свои
личные мотивы - общественными. Свои личные проблемы -идеологическими
мифами. Перед собой быть честным очень трудно, тем более, что можно
искренне заблуждаться. Психологическая защита и есть охрана своего "Я" от
истинного знания, относящегося к нему. Сегодня Вы смогли сделать важный
шаг на пути к своему истинному "Я", признать, что Вас мучает ненависть и
презрение к другому человеку-. Признать эти чувства и принять их, не отторгать
и не скрывать за оценками - это...
Я очень рад за Вас. И я думаю, что нам стоит на этом сегодня работу
завершить. Как раз истекает наше время. Да, Татьяна Николаевна, у меня к Вам
просьба: пока не рекламируйте мужу встреч с психологом. Пусть это общение
будет нашей маленькой тайной. Вообще, желательно, чтобы наша с Вами работа
составляла Ваш личный секрет, ладно?
- Хорошо. Мне даже так больше нравиться.
- Потом, попозже, если Вы захотите, секрет можете открыть. А пока - нам
важно абсолютное доверие и конфиденциальность.
- Я сама хотела Вас об этом попросить. А почему Вы не спрашиваете, как
я себя чувствую?
-Да я и так что-то много сегодня говорю. Не хуже, надеюсь, чем в начале
встречи?
- Спасибо Вам! До свидания!
- До свидания. До следующего четверга в то же время.
Когда Татьяна Николаевна ушла, я подошёл к открытому окну. Огромный
город дышал, ворочался, жил своей обыденной жизнью. Тысячи людей спешили
по своим делам, волновались, радовались, уставали, выясняли отношения...
Спешила домой Татьяна Николаевна... Сегодня она, возможно, будет меньше
жаловаться своему мужу на неприятности, возможно, острее почувствует его
состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48