https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/bojlery/kosvennogo-nagreva/200-l/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Девочки были теперь верными подругами. Впоследствии Лунед, сирота от рождения, стала бы горничной Элейн. Обе девочки прекрасно это понимали и охотно принимали все как есть. Будущее казалось им очень далеким.
Элейн вновь оглянулась на берег, стараясь разглядеть валуны и деревянные домики у подножия склонов, образовывавших горную цепь Абер. Однако прежде чем она сумела что-либо различить, внимание ее привлекла флотилия из маленьких корабликов, которая появилась на море между ними и сушей. Она наблюдала за ними, несмотря на то, что ей приходилось смотреть почти на само солнце, видя, как суда преодолевают сильную зыбь, которая была возле берега.
– Мы почти приплыли. – Высокий голос Лунед всегда поражал Элейн. – Я вижу Сенидда и других, они ждут нас на причале!
Сенидд был двоюродным братом Ронвен, единственным родственником, который не покинул ее после скандала с отречением ее матери от христианства и одинокой кончиной. Он был сенешалем в Ланфаэсе, и обе девочки обожали его.
Отвлекшись от кораблей, Элейн начала рассматривать берег, раскинувшийся перед ней, – там, на причале, стояла группа людей, ожидавших прибытия принцессы. Тень опустилась на блестящую воду, море начинало штормить; лодки двигались в ярком свете заката.
Элейн нетерпеливо ждала, слушая веселые крики чаек и смех гребцов, старавшихся выгрузить на берег лошадей. Как только Кади оказался на берегу, Элейн стремглав бросилась к нему. Лошадка радостно заржала; не прошло и секунды, как Элейн была в седле. Ронвен и Лунед были очень удивлены, когда увидели, как пони и наездница галопом поскакали прочь от порта на восток. Ронвен нахмурилась и, повернувшись к Сенидду, который ждал их, сказала:
– Видел?
Тот улыбнулся, как бы приглашая продолжить разговор, который они с Ронвен начали еще несколько недель назад.
– Она, разумеется, все еще дикарка, и, конечно, именно за это ее любят еще больше. Должна ли я сопровождать ее?
– Она сама опасна для себя, Сенидд. У меня все хуже получается сдерживать ее. Сейчас… – Она осеклась, увидев направленный на нее любознательный взгляд Лунед.
– Сейчас, – подсказал Сенидд, – происходит именно то, чего ты боялась. – Он с любопытством посмотрел на нее.
– Поговорим об этом позже. – Ронвен впилась в него взглядом, раздраженная тем, что у брата не хватило такта. – Сопроводи остальных до поместья и размести в доме. Я поеду за Элейн.
Она быстро оседлала свою кобылу и пустила ее рысцой вслед за девочкой.
Она успокоилась. Здесь, на этом богатом и спокойном острове, в сердце княжества Ливелина, где жили верные ему люди, ей ничто не угрожало. И все же Элейн не следовало вот так просто взять и ускакать. Все выглядело так, словно Элейн намеренно хотела оставить Лунед в одиночестве, да еще во главе целого эскорта. Ронвен нахмурилась. Конечно, все совсем было не так. Она подозревала, что Элейн попросту забыла о существовании всех остальных. Но это-то и представляло собой трудность: Элейн не должна забывать об этом.
Копыта Кади оставили на песке глубокие следы, в которые уже собиралась вода. Морские птицы, на миг потревоженные, вновь приступили к осмотру берега и поиску пищи. Возле пологого холма слышался посвист кроншнепа.
Длинные золотые лучи заходящего солнца освещали деревья. Впереди, на небольшом расстоянии, лежала огромная кривая тень от вершины Пен-и-Гогарт, этого спящего у воды великана. Где-то за горой лежал Деганнви – там сегодня Граффид, старший сын принца Аберфрау, должен будет провести свою первую ночь в качестве пленника своего отца.
Ронвен хмурилась, пришпоривая лошадь. «Если Граффид собирается наследовать отцу, ему следовало бы научиться обуздывать свой нрав», – подумала она.
Ронвен осмотрела берег; он был пуст. Однако тут были хорошо видны следы копыт, которые вели вдаль. Внезапно забеспокоившись, она погнала свою лошадь быстрее. Стайка чаек опустилась перед ней на воду. Немного вдалеке она увидела пони Элейн, но без седока; лошадка бродила по берегу моря.
Ронвен задрожала от страха.
– Элейн! – Крик Ронвен потерялся в пространстве. – Элейн!
Она натянула поводья, осмотрелась вокруг и увидела девочку. Элейн стояла на берегу, ее тоненькие кожаные туфли плавали в воде. Ее юбка, обычно аккуратно подоткнутая, теперь колыхалась по воде вокруг нее, напоминая великолепный красный цветок. Элейн смотрела на пролив.
Ронвен спешилась. Оставив лошадь рядом с Кади, она направилась к морю.
III
Элейн перевела бег своего пони с галопа на неторопливый шаг, как только люди и домики вокруг гавани скрылись из виду. Внезапно на нее нахлынуло непреодолимое желание побыть одной. Такое случалось довольно часто, поэтому, не думая и ни у кого не спрашивая разрешения, она бросилась осуществлять свое желание.
Элейн медленно ехала на Кади вдоль кромки воды, слушая крики кроншнепов – вестников смерти; те старались ей что-то сказать, будто предупредить о чем-то. Ее начало трясти. Прошло несколько минут, и она снова увидела лодки. Они плыли к берегу с подветренной стороны, носами рассекая мглу. Элейн наморщила лоб. Внезапно все заволокло туманом, который медленно клубился над водой. Лодки были перегружены людьми. Теперь она могла их отчетливо видеть – даже неправдоподобно отчетливо. На них были шлемы, доспехи и много оружия; наконечники их копий ярко мерцали в немногочисленных косых лучах заходящего солнца. Теперь Элейн видела больше кораблей – десять или пятнадцать, плывущих цепочкой, – на них были всадники, сотни всадников, плывших, не спешиваясь, к берегу, как раз туда, где стояла она. Повсюду над водой раздавались раскаты барабанов – низкие и пугающие, колыхавшие тишину и вызывающие эхо.
Внезапно испугавшись, девочка обернулась, желая увидеть позади хоть кого-нибудь. Она сильней ухватилась за поводья, Кади прижал уши и попятился прочь от моря. Она должна вернуться назад. Элейн посмотрела назад поверх плеча, губы ее пересохли от страха, однако, на ее удивление, теперь она была не одна. Две женщины стояли с ней рядом, а позади них – небольшая группа людей. Одеты они были странно. Двое мужчин и женщины были закутаны в черные мантии, волосы у всех них вились по ветру. На руках одной из женщин, стоящих возле нее, горели золотые браслеты, на шее другой – золотое ожерелье. В руке у нее был меч. Сзади колыхалась толпа; теперь берег был полон вооруженных людей, на лицах которых видна была угроза. Все как один смотрели на море. Элейн отчетливо слышала барабанный бой. Она чувствовала, как по коже ее бегут мурашки. Не осознавая, что она делает, Элейн спешилась и встала плечом к плечу с двумя женщинами. Вокруг них толпились все остальные: женщины, мужчины и даже дети.
Элейн стала искать глазами Ронвен, Сенидда, кого-нибудь из ее свиты, однако никого не узнавала в толпе. Людей между тем становилась все больше. Шум, издаваемый ими, нарастал. Звуки сотен, а возможно, и тысячи голосов становились угрожающими, – как и шум с моря. Элейн слышала тихое скрежетание о песок килей причаливающих лодок. Вооруженные воины прыгали в воду.
Элейн осмотрелась. Она хотела убежать, скрыться. Ее окружали сотни вооруженных людей, дравшихся под ужасный шум лязгающего металла. На песке она ощущала ногами теплую липкую кровь, слышала крики, чувствуя страх и ненависть. Девочка не могла дышать. Люди, которые стояли сзади, отступали от берега. Элейн обнаружила, что отступает вместе с ними, аккуратно обходя окровавленное тело какой-то женщины. У девочки закружилась голова, и вместе со всеми она в панике бежала к темному лесу. В тумане виднелись красно-бурые и золотые дубовые листья; люди рассыпались и бежали к деревьям. Они знали, что если добегут до укрытия, то спасутся.
Густо повалил дым.
Пришедшие с моря захватчики поджигали деревья, превращая многолетние дубы, а с ними и людей, прячущихся за деревьями, в горящие факелы. Элейн слышала их крики и стоны, треск огня. Воздух превратился вдруг в толстую непроницаемую пелену. Она в отчаянии протянула вперед руки, стараясь достать женщину, стоящую рядом. Если бы она могла найти ее, взять за руку, Элейн вывела бы ее из дыма. Женщина жалобно плакала; маленькая принцесса шла к ней навстречу, однако ее руки прошли сквозь тело несчастной, как будто та была из воздуха. Снова и снова Элейн пыталась взять ее за руку и наконец ей это удалось…
– Элейн! Элейн! Очнись! Что с тобой? – Она почувствовала, как ее похлопывают по щекам, лицо ее было влажным от морской воды.
Ошеломленная девочка открыла глаза и посмотрела вокруг.
Подле нее стояла Ронвен. Берег был пуст. Не было видно ни единого признака побоища: ни кораблей, ни воинов, ни захлебывающихся собственной кровью мужчин, женщин и детей. Она испуганно оглядела берег, где стояли вековые дубы. Ничего подобного вокруг – виднелись лишь кусты и несколько чахлых деревцов терна.
Элейн почувствовала, что со всей силы стиснула руку Ронвен.
– Извини, я сделала тебе больно. – Голос Элейн дрожал.
– Да, сделала. – Ронвен немного успокоилась и потерла руку. Чуть ниже рукава ее платья из бежевой шерсти она заметила десять бледных синяков – следов, оставленных пальцами Элейн. – Скажи мне, что ты видела. – Она крепко обняла свою подопечную.
– На меня напала целая армия; на берегу было много мужчин и женщин; затем был пожар, там… – И она показала рукой. – Всюду был огонь.
– Ты, наверное, думала о пожаре, который разгорелся, когда ты родилась.
– Нет! – Элейн решительно покачала головой. – Нет, это был не дом. Горели деревья на горном хребте. Здесь была роща; воины подожгли ее прямо с людьми, которые прятались там. Они загнали людей туда, чтобы сжечь – даже женщин, даже детей, таких, как я.
– Это был сон, Элейн. – Ронвен смотрела на море поверх ее головы. – Это был плохой сон, и ничего больше.
– Я схожу с ума, Ронвен? – Принцесса вцепилась в руку няни.
– Нет, нет. Конечно, нет. – Ронвен еще теснее прижала ее к себе. – Я не знаю, почему это происходит. Возможно, утром вы переволновались. Давайте поймаем лошадей и вернемся к остальным. Ветер все холодеет.
Позади них цепочка кошачьих следов спускалась к протоке. Высоко за мглистыми вершинами гор заходило солнце. Сумрак опустился на лесные овраги.
IV
– Ты уверена, что это было знамение? – Сенидд наклонился вперед и наполнил кубок Ронвен вином. Между ними ярко горел огонь. Кроме них в зале были и другие женщины и мужчины, которые занимались различными делами. Дети отдыхали в спальне. Ронвен только что вернулась оттуда, убедившись, что с Элейн все в порядке. Девочки лежали обнявшись, отдыхая от мира. Ронвен немного постояла в комнате, наблюдая за ними при свете свечи, прежде чем выйти и вернуться в залу.
– Что же это еще может быть? Сенидд, я не знаю, что мне делать.
– А почему ты должна что-то делать?
– Потому что, если она обладает этим даром богов, ей надо учиться распоряжаться им. Я должна рассказать Эиниону, что Элейн уже готова к этому.
– Нет! – Сенидд поставил свой кубок на стол рядом с локтем. – Ты не должна отдавать ее этим проклятым магам. Ее отец никогда этого не позволит.
– Тсс! – сказала Ронвен. – Ее отец никогда об этом не узнает. Послушай, если это ее судьба, то кто мы такие, чтобы становиться у нее на пути? Ты думаешь, я не молилась, чтобы этого не произошло опять?
– А такое происходило и раньше?
– Когда мы были в замке Хэй, ей привиделось, как гибнет дворец.
– Она понимает, что это?
– Я сказала ей, что это был всего лишь дурной сон. В первый раз, я думаю, она поверила мне. На этот раз, боюсь, нет. В глубине души она чувствует, что это был не сон, по крайней мере – не обычный сон.
– Что она видит – прошлое или настоящее?
Ронвен пожала плечами:
– Я не хотела бы испытывать ее так глубоко. Это дело провидца. Он один знает, что делать.
Ронвен боролась со своим знанием уже в течение нескольких месяцев, с момента последнего видения Элейн в замке Хэй. Она понимала: если девочка обладает такой силой, ее способности даны ради спасения всей страны и ради того, конечно, чтобы Граффид встал во главе освобождения от англичан. Однако если провидцы и барды однажды прознают о даре Элейн, Ронвен навсегда потеряет возможность видеться с ней и вверит им судьбу девочки.
– Ты сделаешь огромную глупость, если расскажешь ему об этом. Он никогда ее уже от себя не отпустит. – Сенидд взял кубок с вином. – Ты же не приведешь его сюда?
– Я должна. Я не посмею разубедить принцессу еще раз. Как бы то ни было, в Абере чересчур много беспокойства и зла. Может быть, позже – я не знаю. Пусть Эинион сам расскажет обо всем принцу, если решит, что она избранная.
– А муж Элейн? Как насчет ее мужа? Я уверен, что он не допустит, чтобы его жена была язычницей и еретичкой. Я слышал, что граф Хантингтон очень набожный и благочестивый христианин.
– Брак может быть расторгнут. – Ронвен и теперь избавилась от мысли о муже Элейн, как делала это всегда. Она незаметно начала искать амулет, который висел у нее на шее, под платьем. – Можно устроить все что угодно, если на то есть воля богини, Сенидд.
Тот помрачнел. В Ронвен он постоянно видел ту страстную веру, которая ему казалась то забавной и безобидной, то невероятно опасной, даже губительной. Ему совершенно не нравилась мысль поручить этого прелестного, открытого и жизнерадостного ребенка зловещим слугам Луны. С другой стороны, он начинал бояться при мысли, что Элейн, действительно, пережила видения, – тогда, возможно, она и впрямь пыла избрана.
V
Прошло три дня. Элейн сидела на уроке вышивания, когда слуга известил ее о том, что Ронвен хочет видеть ее. Не медля ни минуты, она решительно отбросила вышивку в сторону. Несмотря на то, что девочка наносила цветы на белое полотно не хуже любой вышивальщицы, ей вскоре надоело по занятие, так как она сидела на одном месте, а это, как она считала, вредило ее деятельной натуре. Так что любые изменения скучной рутины она встречала восторженно.
Ронвен сидела за столом с каким-то стариком. Сенидда нигде не было видно. Разочаровавшись, Элейн плотно закрыла дверь и подошла к няне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72


А-П

П-Я