Недорогой магазин Wodolei 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– раздался резкий крик короля.
В два шага король оказался рядом, схватил ее за руку рывком поднял на ноги. Она не заметила, как руки ее оказались почти в огне, а несколько искр уже упало на ее вуаль.
– Ты же сгоришь, девочка! Что с тобой?
Какое-то время Элейн стояла, глядя на Александра, но не видя его. Наконец, она почувствовала его пальцы, до боли сжавшие ее запястье, и смогла выговорить:
– Простите, я… у меня просто закружилась голова.
Александр наклонился, пытаясь заглянуть в ее лицо.
– Ты ждешь ребенка, Элейн?
– О нет! – Она помотала головой. – Нет, пожалуйста, пустите меня! – Она старалась высвободить руку.
– Так что же тогда? – Король разжал пальцы.
– Наверное, я слишком близко наклонилась к огню, стало так жарко… Извините!
Александр отошел от нее и снова взял со стола письмо.
– Если жарко, то подойди к окну, подыши воздухом, – сердито сказал он. – Мне нужна твоя ясная голова, надо поговорить вот об этом. – И он помахал письмом, зажатым в руке.
Холодные иголки ветра впились в ее горящее лицо. Дождь заставил ее закрыть глаза, мгновенно намочив вуаль и верх платья. Постояв еще немного так и взяв себя в руки, Элейн повернулась к Александру, который не смог сдержать удивления.
– Ну и ну! Сначала она пытается сгореть заживо, а потом решает утонуть. Похоже, она готова на что угодно, только не служить своему королю!.. Иди сюда!
Она подошла к Александру, справившись с дрожью в руках, и выжидающе посмотрела на него. Отвлекшись от своих мыслей, король немного помолчал, а потом, будто решив какой-то спор с самим собой, сказал:
– А ведь я знаю тебя! Бог знает откуда, но я знал тебя всю жизнь! – Он прерывисто вздохнул. – Святая Дева, а ведь ты очень красива, милая! – почти удивленным голосом сказал он, осторожно взял край ее вуали и бережно вытер мокрые следы дождя на ее щеках, похожие на слезы. Нежно прикоснувшись пальцем к кончику ее носа, Александр снова вздохнул, отвернулся и сказал невыразительно: – Теперь о наших делах!.. Я хочу, чтобы ты навестила моих сестер в Англии, а кроме того, поговорила с их мужьями. – Он сдвинул брови. – Это может оказаться небезопасным для тебя как для подданной короля Генриха. Не исключено, что твоя преданность ему подвергается сомнению, как, впрочем, преданность и других владельцев земли в Англии и Шотландии. Сейчас между нашими странами мир, и мы молим Бога, чтобы он продлился, но Генрих иногда способен вывести из терпения даже святого, это подтвердит тебе любой из его вассалов. А отсюда следует, что просто необходимо создать союз тех, кто сможет ему противостоять. – Александр улыбнулся ей, как равной, как понимающей.
Никто из них не услышал шагов за дверью. Когда же она с шумом открылась, они разом повернулись и увидели стоящую на пороге Джоанну. Волосы ее были растрепаны, лицо подрагивало, на руках и на платье виднелись следы крови. Несколько мгновений она стояла неподвижно, с блуждающим взглядом, а потом, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Ребенка опять нет, – всхлипывала она, – опять нет!
XI
– Она отдыхает, сир! – Элейн стояла перед бледным и утомленным Александром, сидевшим в своем кресле у камина. Прислуга ходила по замку на цыпочках, и даже пес, почуявший настроение хозяина, тихо лежал у его ног, положив голову на лапы. – Леди Ронвен дала ей успокаивающего настоя, она должна заснуть. Леди Ода присматривает за ней, ваша милость.
– Сядь, Элейн, – хрипло произнес Александр. – Хорошо, что вы оказались рядом. Камеристки уже не могут успокоить ее…
– Вы хотите сказать, что такое бывало раньше?
– Да, однажды. Но… не так, как сейчас. – Он помолчал. – Понимаешь, Джоанна все больше времени проводит здесь, в Кингхорне. Придворная суета раздражает ее, а увидев какую-либо женщину с округлившейся талией, она начинает плакать. Я пытался убедить ее, что все это не так важно, хотя на самом деле это важно – и для нее, и для меня. Я даже думал, что, увидев тебя, она просто сойдет с ума – ты ведь такая молодая, счастливая, ты сможешь родить хоть дюжину детей… Я ожидал, что Джоанна будет злиться от ревности, но ты завоевала ее сердце. Может быть, она считает, что в Шотландии все будет хорошо, если что-то случится со мной, а ты и Джон окажетесь рядом… – Александр задумчиво почесал подбородок… – Не знаю, что она будет делать, когда у тебя самой родится ребенок. – Элейн уловила вопросительный оттенок в конце этих слов.
Она посмотрела на огонь – сейчас в нем не было видно ничего.
– У меня пока нет детей, – тихо сказала она. Король ничего не ответил, но Элейн могла сказать, о чем он думает. Неужели она тоже бесплодна и, значит, тогда шотландская ветвь умрет вместе с ней? Элейн очень хотелось сказать ему, что она знает будущее, но она помнила предостережение Джона и промолчала. Не следовало говорить о таких вещах – и уж особенно королю.
На следующий день Александр снова позвал ее к себе. Уже вечерело, когда она вошла в его кабинет. Король опять сидел за столом, но руки его были ничем не заняты.
– Ты виделась сегодня с королевой? – спросил он.
Элейн кивнула:
– Ей уже лучше.
Александр вздохнул.
– Святая Дева, хотел бы я, чтоб это было так! Что мне делать, леди Честер?
– Просто будьте с ней поласковее, сир, она очень несчастна!
– Как и я сам… – Он пытливо посмотрел Элейн в глаза. – А ты, милая? Ты тоже несчастна?
Элейн покачала головой, затаив дыхание и сжав кулаки так, что ногти впились ей в ладони: словами она не могла выразить то, что творилось у нее в душе.
– Вы уже приготовили письма, которые я должна взять с собой, сир? – Даже шепот давался ей с трудом.
Александр встал, подошел к Элейн, задумчиво погладил ее по щеке, потом резко опустил руку.
– Нет, – сказал он тихо. – Я подготовлю их к завтрашнему утру. А теперь оставь меня…
XII
Элейн провела в Кингхорне еще четыре дня, а на пятый прибыл гонец с письмом от сестры Маргарет. Та писала, что сразу же по возвращении в Абер у матери снова повторился приступ болезни, настолько сильный, что они все опасаются за ее жизнь. И еще Маргарет написала, что мать постоянно спрашивает о ней, об Элейн.
Джоанна все еще была очень слаба и редко вставала с постели, король два дня назад снова уехал в Купар, без предупреждения и даже не попрощавшись. До его отъезда Элейн избегала встреч с ним, проводя почти все время у себя или в комнате Джоанны. И где бы она ни была, всюду ее сопровождали внимательные и строгие глаза Ронвен.
– Нет, Элейн, останься! – с тоской и болью воскликнула Джоанна, когда Элейн сообщила ей о своем намерении уехать, и как можно скорее.
– Я не могу, тетя. Мама очень больна, возможно, она умирает. Пожалуйста, позволь мне уехать!
– Нет, ты не можешь уехать без разрешения Александра! – Джоанна торжествующе сверкнула глазами. – Ведь ты приехала сюда, чтобы встретиться с ним, и только он может отпустить тебя. И по-моему, он должен передать тебе какие-то письма!..
– Тогда я найду его, возьму письма и поеду! – Элейн вздохнула: тетя была права.
Посланцу Маргарет понадобилось несколько дней, чтобы добраться из Абера в Кингхорн, и Элейн опасалась, что не успеет увидеть мать. Она велела служанкам собираться, намереваясь завтра же покинуть замок, найти короля в Купаре и тотчас ехать домой. Ей в самом деле нужно было забрать королевские письма, и она даже в мыслях боялась признаться себе, что хочет еще раз увидеть Александра.
Из-за сильных дождей дорога больше была похожа на болото; лошади вязли, и лишь к вечеру Элейн въехала на главную улицу Купара, направляясь к замку.
Король сидел на своем возвышении в главном зале, окруженный просителями. Элейн постояла несколько минут в отдалении, наблюдая, как он о чем-то разговаривает со стоявшим к ней спиной человеком. Сердце Элейн вдруг дрогнуло: она узнала лорда Файфа.
Подошедший дворецкий с поклоном пригласил Элейн подойти. После секундного замешательства она двинулась вперед, решив, что лорд Файф вряд ли будет приставать к ней тут, в присутствии десятков людей и своего сюзерена.
Увидев ее, король запнулся на полуслове. Радости в его взгляде Элейн не заметила.
– Леди Честер? – сказал король.
Делая реверанс, Элейн почувствовала, что ей перехватило горло.
– Прошу прощения, сир, но я должна возвратиться в Уэльс. Моя мать тяжело больна, возможно, она при смерти. Сожалею, что мне приходится прервать свой визит.
Элейн увидела, как раздраженно нахмурился Александр, и опустила глаза. Ее визит считался сугубо личной поездкой к тете, и она поняла, что у многих может возникнуть вопрос, почему это она проделала столь длинный путь, чтобы попрощаться с королем? Но сейчас об этом поздно было беспокоиться. Элейн думала только о том, чтобы быстрее уехать домой.
Король первым справился с этим недоразумением.
– Простите, милорды, – обратился он к окружающим, – я должен поговорить с леди Честер перед ее отъездом!
Элейн решила, что останется с Александром наедине, и ее сердце забилось от волнения, но стоявшие вокруг лорды поклонились и отошли лишь на десяток шагов к стене зала. Александр снова сел и подал Элейн знак рукой, чтобы она подошла ближе. Их уединение оказалось лишь воображаемым: их никто не мог услышать, но наблюдали за ними все. Элейн вздохнула – разочарованно и обиженно.
– У меня так и не было времени написать письма, – тихо заговорил Александр. – Тебе нужно хорошо запомнить то, что я скажу. Передай своему отцу, что я собираюсь ждать – у нас все еще есть надежда на договор с Генрихом, и я не хочу ставить его под угрозу. Вероятно, мы встретимся с ним в будущем году. Если ты приедешь весной, я смогу к тому времени пересмотреть свои планы и решить, что следует предпринять. Когда увидишься с Маргарет, можешь передать это же самое и ее графу-маршалу. – Тут Александр едва заметно улыбнулся. – Мне очень жаль, милая, что с твоей матерью… В общем, мы будем молиться за нее!
Элейн подождала еще немного, думая, что король скажет еще что-нибудь, но тот уже подозвал к себе лорда Файфа.
Граф подошел, улыбнулся Элейн, голодными глазами скользнув по ее фигуре.
– Жаль, леди Честер, что вам приходится так рано покидать нас. Я не знал, что вы находитесь в Шотландии, иначе бы я обязательно посетил вас, чтобы засвидетельствовать свое почтение!
Элейн отступила в сторону.
– Я была здесь с визитом у моей тетушки, милорд, и в мои намерения не входило видеться с кем-либо, кроме нее и короля, моего дяди. Прошу прощения, я должна идти.
– Тогда позвольте мне проводить вас. – Лорд Файф повернулся к Александру и поклонился. – Сир, могу ли я сопроводить вашу очаровательную племянницу хотя бы до границы? Мои дела здесь завершены, и я почел бы за честь…
Элейн умоляюще посмотрела на Александра и сказала, обращаясь к графу:
– Благодарю, милорд, но в этом, право, нет необходимости. Я должна торопиться…
Александр ухмыльнулся.
– Вы в самом деле уверены, леди Честер, что вам не требуется эскорт? Лорд Файф тоже может ехать очень быстро, особенно когда хочет…
– Нет, ваша милость. Благодарю вас, но – нет! – Элейн вдруг поняла, что Александр смеется над ней.
Король перестал улыбаться. В его присутствии Элейн всегда старалась скрыть свои чувства за строгими рамками официальных приличий, но сейчас Александр ясно увидел ту ярость и холодную ненависть, которую Элейн не смогла скрыть, глядя на Малкольма Файфа; он увидел это так же ясно, как и тот страстный порыв, что угадывался в глазах Элейн, когда они были обращены на него. Король был заинтригован этой милой племянницей своей жены. Она была гораздо привлекательнее всех, кого он видел в своем окружении, и это было главной причиной того, что он так поспешно покинул Кингхорн. Элейн была опасна, как запретный плод. Жена его ближайшего наследника, дочь союзника, племянница врага, она была столь близка к нему, что даже мысли о ней можно было счесть кровосмешением…
Александр обернулся к графу, смерил его ледяным взглядом и произнес сухо:
– В таком случае я не буду испытывать угрызений совести, если попрошу лорда Файфа остаться здесь. Я нуждаюсь в его услугах, в отличие от вас, леди Честер. – Он подчеркнуто официально поклонился ей. – Счастливого пути, племянница, и да пребудет с тобой Господь!
XIII
Абер. Февраль 1237
Джоанна уже несколько месяцев не покидала постели. Силы ее постепенно таяли.
Элейн приехала поздним вечером, измученная и замерзшая. Последнюю часть пути они ехали уже при свете факелов, и с каждой милей Элейн все сильнее охватывала боязнь, что она опоздает.
Но Джоанне в этот день было немного лучше, и она даже нашла в себе силы поговорить с младшей дочерью. Пробыв с матерью несколько дней, Элейн снова отправилась в путь, на этот раз вместе с Джоном. Она передала послания Александра его сестрам, несколько раз ей случалось видеться с королем Генрихом, когда его двор выезжал из Вестминстера в Виндзор или Нортгемптон. В Ноттингеме их застало письмо, сообщившее о новом приступе болезни Джоанны, и Элейн с Джоном снова поспешили в Абер.
Там собрались все шестеро детей Джоанны – Даффид, как всегда, вместе с Изабеллой, Маргарет, Гвенлиан, Гвладус, Ангхарад и Элейн. По всему было видно, что дни Джоанны сочтены.
Ронвен сидела за столом, уставшими пальцами пересчитывая свечи. Их явно не хватало. Ронвен была уверена, что в ящике еще оставалась целая сотня, которой хватило бы на два дня, дни стояли короткие и сумрачные. Но свечей оказалось вполовину меньше. Посмотрев, как мальчишка собирает из подсвечников огарки и складывает их в кожаную сумку, Ронвен задумалась. Огарки были законной добычей прислуги, но вот воровать свечи! Злоумышленника следовало найти. Закрыв ящик, Ронвен стала искать ключ, чтобы запереть его, но не нашла.
– Нет порядка в доме, – вздохнула она, – даже за слугами некому посмотреть! – Сенена вместе с Граффидом была в Криссете, а что касается Изабеллы, – Ронвен опять вздохнула, – то она так и осталась ребенком, которого муж то баловал, то наказывал, а слуги не любили.
Ключ она, в конце концов, нашла там, где он провалялся, наверное, не один месяц – среди всякого хлама под сундуком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72


А-П

П-Я