Нос, как и волосы, был слегка укорочен. Поработали над ним профессионально, однако Хейз мог распознать укороченный нос за сто шагов. Теперь у Фелиции был типично американский нос, какой подобало иметь тому, кто вращается в аристократических кругах.Холодный нос холодной женщины. А рот ее, без всяких следов помады, был тонким и бескровным.– Извините, что заставила ждать, – сказала Фелиция, но в голосе ее не было ни капли сожаления.– Ничего страшного. Можно войти?– Пожалуйста.Удостоверение личности ее не интересовало. Хейз прошел за ней в квартиру. На Фелиции были ледяной голубизны свитер и черная юбка. Бледно-голубые сандалии держались на ремешках, а ногти на ногах, как и длинные холеные ногти рук, были выкрашены ярко-красным лаком.Квартира, как и ее хозяйка, тоже излучала холод. Не особенно разбираясь в современном интерьере, Хейз тем не менее сразу определил, что квартира обставлена мебелью, которой в обычном магазине не купишь. Эта мебель изготовлялась по заказу.Фелиция села.– Как вас зовут? – спросила она.Хейз обнаружил, что говорит она в нос, для него такое произношение было связано с Гарвардским университетом. Он всегда полагал, что английский в Гарварде преподает мужчина, который говорит в нос, и заставляет студентов говорить так же; в результате сложилось целое поколение молодых людей, издающих звуки не столько ртом, сколько ноздрями. Хейз удивился, столкнувшись с такой манерой говорить у женщины. Он едва не спросил, кончала ли она Гарвардский университет.– Меня зовут Хейз, – ответил он. – Детектив Хейз.– Как мне вас называть? Детектив Хейз? Или мистер Хейз?– Зовите как угодно. Только не...– Только не приглашайте меня поужинать вместе, – докончила она без тени улыбки.– Я хотел сказать, – бесстрастно произнес Хейз, хотя его разозлил ее намек, будто он собирается любезничать, – только не отнимайте больше у меня времени.Упрек не произвел на Фелицию ровно никакого впечатления – разве что чуть приподнялась ее левая бровь.– Я не подозревала, что ваше время так драгоценно, – сказала она. – Что вас интересует?– Я приехал к вам из столовой «Эди – Джордж», – пояснил Хейз. – Вы знакомы с Джорджем?– Да, несколько раз виделись.– Он сказал мне, что вы – девушка его компаньона. Верно это?– Речь идет об Эди?– Да.– Ну, можно сказать, что я – его девушка.– Не знаете ли, мисс Пэннет, где я сейчас могу его найти?– Знаю. Он за городом.– Где именно?– В северной стороне, поехал ловить рыбу.– Во сколько он уехал?– Рано утром.– А точнее?– Часа в два.– Вы хотите сказать – днем?– Нет, я имею в виду утро. Я, детектив Хейз, всегда говорю то, что имею в виду. Утром. В два часа утра. Вчера он допоздна работал в столовой. Потом заехал ко мне выпить стаканчик и уехал за город. Было где-то около двух. – Она выдержала паузу. Потом с силой закончила: – Утра.– Понятно. А где именно на северной стороне он находится?– Не знаю. Этого он не сказал.– А когда вернется?– Либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром. Завтра ему на работу.– Он позвонит вам, когда вернется?– Обещал позвонить.– Вы обручены, мисс Пэннет?– В известном смысле – да.– Как это понять?– Это надо понять так, что я не встречаюсь с другими мужчинами. Но кольца у меня еще нет. Пока оно не нужно.– Почему?– Я еще не готова выйти за него замуж.– Почему?– После свадьбы я хочу бросить работу. Но жить хуже, чем сейчас, я не согласна. Эди зарабатывает неплохо. Столовая – дело процветающее, но Эди все делит пополам с Джорджем, поэтому он зарабатывает меньше, чем я.– Где вы работаете, мисс Пэннет?– На телевидении, программа «Трио Продакшнз». Не слышали?– Нет.Фелиция Пэннет пожала плечами.– Три человека, – сказала она, – писатель, режиссер и продюсер собрались вместе и организовали собственную группу. Наши программы часто идут в эфир. Например, «Час пенсильванского угля» – это наша программа. Наверное, видели?– У меня нет телевизора, – сказал Хейз.– Вы не верите в искусство? Или просто не по карману?Хейз оставил вопрос без, внимания.– И что же делаете в «Трио Продакшнз» вы?– Я одна из трех, одна из «Трио». Я продюсер.– Понятно. И платят за такую работу неплохо?– Очень даже неплохо.– А доля Эди в его бизнесе меньше?– Меньше.– И вы не собираетесь выходить за него замуж, пока не сможете сидеть дома и вязать детские штанишки и содержать дом на его заработок, так я?..– Пока я не смогу жить так, как живу сейчас, – поправила его Фелиция.– Понятно. – Хейз вынул из кармана сложенный вдвое листок с рисунком. Медленно развернув его, он показал рисунок Фелиции.– Когда-нибудь видели этого человека?Фелиция взяла листок.– Это что, специальная уловка, чтобы получить мои отпечатки пальцев?– Что-что?– Подсунув эту картинку.– О-о... – Хейз через силу улыбнулся и почувствовал, что начинает ненавидеть эту мисс Пэннет, а вместе с ней «Трио Продакшнз» и «Час пенсильванского угля», хотя он никогда не видел это дурацкое шоу. – Нет, отпечатки ваших пальцев мне не нужны. Считаете, ими стоит заинтересоваться?– Откуда я знаю? – сказала она. – Я даже не знаю, зачем вы сюда пришли.– Я пришел сюда, чтобы выяснить личность этого человека, – ответил Хейз. – Вы его знаете?Она посмотрела на рисунок.– Нет, – сказала она и вернула листок Хейзу.– Никогда его раньше не видели?– Никогда.– Может быть, вместе с Эди? Может, это один из его друзей?– Все друзья Эди – мои друзья. С ним я этого человека никогда не видела. Если только он здесь похож на себя.– Очень похож, – уверил ее Хейз. Он сложил рисунок и убрал в карман. Кажется, улетучилась последняя его надежда. Если Эди Корт где-то удит рыбку, значит, до восьми вечера встретиться с ним не удастся. И показать ему рисунок тоже. И опознать потенциального убийцу. Хейз вздохнул. – Удит рыбку, – пробормотал он с отвращением.– Он любит ловить рыбу.– Что еще он любит?С начала их разговора Фелиция первый раз улыбнулась.– Меня, – ответила она.– М-м-м, – промычал Хейз, отказываясь комментировать чужой вкус. – Где вы познакомились?– Он меня подцепил.– Где?– На улице. Вас это шокирует?– Не особенно.– Так уж получилось. Я гуляла как-то по центру в среду. Наше самое большое шоу, «Час угля», идет по вторникам. Оно идет прямо в эфир. И после него мы обычно в среду отдыхаем, берем выходной, если нет особой запарки. В ту среду я выбралась в центр подкупить бижутерии. Там у них отличные магазины – знаете наверное.– Знаю, – отозвался Хейз. Он посмотрел на часы. На кой черт он тратит время? Почему не поехал прямо в участок, где, по крайней мере, он был бы среди своих?– Я разглядывала в витрине золотой браслет и вдруг сзади слышу: «Хотите, я куплю вам эту штуку?» Я обернулась. Смотрю – симпатичный мужик с усами и аккуратной бородкой.– Это был Эди Корт?– Да. Сначала я решила, что он художник, их в Квартале полно. Все-таки усы и борода. А денег, спрашиваю, у вас хватит? Тогда он вошел в магазин и купил браслет. За триста долларов. Так мы и познакомились.«Ну и ну», – с усмешкой подумал Хейз, и воображение нарисовало ему бородатого чудака, который не пожалел триста долларов, чтобы подцепить такую девушку, как Фелиция Пэннет.– И он всегда носит бороду? – спросил Хейз, вспоминая знакомых бородачей. Один вырастил на нижней челюсти настоящий куст, чтобы скрыть безвольный подбородок. Другой...– Всегда, – ответила Фелиция. – Он отрастил ее еще в восемнадцать лет и с тех пор никогда не сбривал. Думаю, он отрастил ее, потому что был освобожден от военной службы. Разрыв барабанной перепонки. Борода, наверное, много значила для его "я" – ведь все его тогдашние друзья чувствовали себя мужчинами уже потому, что носили форму. Впрочем, борода у него красивая. – Она сделала паузу. – Вас никогда не целовал мужчина с бородой?– Нет, – ответил Хейз. – Я предпочитаю мужчин с длинными баками. – Он поднялся. – Ну что ж, мисс Пэннет, большое спасибо.– Что-нибудь передать Эди, когда он появится?– К тому моменту, когда он появится, – вздохнул Хейз, – будет уже поздно.– Почему будет поздно?– Потому, – сказал он. – Можете ему передать, что он выбрал для рыбалки не очень подходящее время. Он мог бы нам помочь.– Очень жаль, – сказала Фелиция, снова без тени сожаления в голосе.– Надеюсь, сон у вас из-за этого не пропадет.– Не пропадет.– Я в этом и не сомневался.– Можно вам задать личный вопрос? – спросила вдруг Фелиция.– Конечно. Валяйте.– Этот белый кустик у вас в волосах. Откуда он взялся?– Зачем вам это?– Меня всегда привлекает необычное.– Как борода и усы Эди Корта, например?– Его борода меня действительно привлекла.– И трехсотдолларовый браслет в придачу, – добавил Хейз.– Уж очень необычный был подход, – сказала Фелиция. – Вообще-то я не позволяю цепляться к себе на улице. – Она помолчала. – Вы не ответили на мой вопрос.– Ударили ножом, – неохотно объяснил Хейз. – Врачи, чтобы добраться до раны, выбрили это место. А когда волосы отросли, появился белый клок.– Любопытно почему, – сказала она, на этот раз с неподдельным интересом.– Наверное, побелели от страха, – предположил Хейз. – Мне пора идти.– Если вам когда-нибудь вздумается поработать на телевидении... – начала она.– Да?– Вы бы подошли на роль злодея. В какой-нибудь шпионской постановке. Эти белые волосы придают вам интригующий вид.– Благодарю, – сказал Хейз. У двери он остановился. – Надеюсь, что вы, мистер Корт и его борода будете очень счастливы вместе.– Безусловно, – заверила Фелиция Пэннет.По ее тону он понял, что сомневаться и правда не приходится. Глава 15 19.35.Через двадцать пять минут Леди станет мишенью. Через двадцать пять минут угроза превратится в реальность, а потенциальный убийца – в настоящего.19.36. Через двадцать четыре минуты люгер выплюнет пули. Упадет женщина. Зазвонит телефон, и дежурный сержант ответит: «Восемьдесят седьмой участок», – переключит телефон, и на место происшествия срочно вызовут парней из отдела по расследованию убийств, из полицейского управления, из лаборатории, из медицинской экспертизы – произошло очередное убийство.19.37.В отделе царило зловещее уныние. Берт Клинг рвался домой. Он сегодня провел тяжелый день в порту, но все равно ждал, перебросив через руку кожаный пиджак, ждал, когда что-нибудь произойдет, когда Бернс высунет голову из своего кабинета и крикнет: «Берт! Ты мне нужен!»19.38.Сидя вокруг стола, они снова рассматривали письмо – Мейер, Карелла, Хейз. Мейер посасывал свои таблетки от кашля. В горле у него першило еще больше, и он считал, что в этом виновата жара.СЕГОДНЯ В ВОСЕМЬ ВЕЧЕРА Я УБЬЮ ЛЕДИ. ВАШИ ДЕЙСТВИЯ?Этот вопрос гудел в голове каждого из детективов.Наши действия?А что мы можем сделать?– Может быть, это все-таки собака, – предположил Мейер, не переставая сосать таблетку. – Собака по кличке Леди.– А может быть, и нет, – откликнулся Хейз.– Или, может быть, это та шлюха, – сказал Карелла. – Марсия. Леди. Если это она, тогда все в порядке. Ее ведь охраняют?– Охраняют, – сказал Хейз.– И Леди Эстор тоже?– Охраняют, – повторил Хейз.– А на балет Пит кого-нибудь послал?– Нет, – ответил Хейз. – Баннистер вне подозрений. Он ни капли не похож на эту чертову картинку.– Ив столовой ее никто не опознал? – спросил Мейер. Он глотнул и полез в карман за новой таблеткой.– Я видел только одного из владельцев, – сказал Хейз. – Другого нет в городе. – Он помолчал. – Тот, первый, подал одну хорошую идейку.– Угоститься никто не желает? – предложил Мейер, протягивая коробочку.Никто не обратил на него внимания.– Какую идейку? – спросил Карелла.– Он собрался пойти попить пивка, как только у него схлынет толпа обжор. Есть там, говорит, подходящее местечко на их улице. Мне оно тоже подходит. Как только выберусь отсюда. Присоединиться никто не хочет? Угощаю.– А где она, эта столовая? – заинтересовался Карелла.– А?– Столовая.– О, столовая. На пятачке возле Тринадцатой.– Около того бара, что ли?– Какого бара?– "Паба". Где Самалсон мог потерять свой бинокль. «Паб». На углу Тринадцатой Северной и Эмберли-стрит?– Думаешь, тут есть связь? – спросил Хейз.– Кто знает... – задумчиво произнес Карелла. – Если этот малый пообедал у «Эди – Джорджа», он вполне мог после этого зайти в «Паб» чего-нибудь выпить. Может, там он и нашел бинокль Самалсона.– И что нам это дает?– Ничего, – согласился Карелла. – Просто заключительный штрих, для полноты картины. Мысли вслух, не более.– Угу, – пробурчал Хейз. 19.40.– Но этот хозяин столовой его не опознал? – спросил Мейер. – Рисунок наш?– Нет. В столовой ниточка оборвалась. Этот Джордж только и говорил что о своей любви к компаньону Эди. Он, мол, ему как сын родной и так далее. Джордж – сирота, во всем мире никого. Ну, и очень привязан к своему малышу.– Малышу? – удивился Карелла.– Ему тридцать четыре. Но для Джорджа, которому пятьдесят шесть, он малыш.– Забавное партнерство, – сказал Карелла.– Познакомились-то они давно.– А система партнерства обычная?– Ты о чем?– В случае смерти одного компаньона и отсутствия у него родственников все дело переходит к другому?– Наверное, – Хейз пожал плечами. – Да. Джордж говорил, что дела они ведут по обычной системе.– То есть, если Джордж отдаст концы, столовая переходит к его компаньону, так? Ты ведь сказал, что у Джорджа во всем мире никого, да? Никаких претендентов на наследство?– Ну да, – кивнул Хейз. – И куда ты клонишь?– Вполне возможно, Эди ждет не дождется, когда Джордж прикажет долго жить. Вполне возможно, сегодня в восемь он ему собирается в этом помочь.Все тут же взглянули на часы. Было 19.42.– Теория недурна, Стив, – заметил Хейз, – но есть слабые места.– Например?– Например... Разве Джордж похож на леди?– М-м-м, – промычал Карелла.– И самое главное, мы же показывали рисунок и Джорджу, и девушке Корта. И они его не узнали. Значит, наш убийца – не Эди Корт.– А чего тебе вдруг пришло в голову, что Джордж – это Леди? – спросил Кареллу Мейер. – От жары, что ли?– А он случайно не того, не гомик? – Карелла не хотел отказываться от своей версии. – Этот твой Джордж?– Это отпадает, Стив. Я бы заметил. Ничего такого нет.– Я просто искал... сам не знаю... какая-то связь с Леди. – Он хлопнул ладонью по письму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17