Если он и есть Самалсон, я сразу его узнаю.– А если тебя подведет память, можно сравнить отпечатки, – сказал Карелла. Помолчав, он спросил: – А как успехи с Леди Эстор?Хейз подмигнул, но ничего не ответил.Вздохнув, Карелла поднялся и пошел к двери Бернса. * * * Из полицейских участков в Камз Пойнте ближе всех к дому М. Самалсона находился сто второй. Бернс позвонил тамошним детективам и попросил как можно быстрее задержать Самалсона и доставить его в восемьдесят седьмой участок.В два часа в отдел привели новую партию мальчишек в джинсах и полосатых футболках. Из комнаты дежурного вызвали Дэйва Мерчисона. Оглядев мальчишек, он остановился перед одним из них и сказал:– Это он.Бернс подошел к мальчику.– Это ты принес письмо сегодня утром? – спросил он.– Нет, – ответил мальчик.– Это он, – повторил Мерчисон.– Как тебя зовут, сынок? – спросил Бернс.– Фрэнк Аннучи.– Это ты принес письмо сегодня утром?– Нет, – ответил мальчишка.– Ты входил сегодня утром в это здание и спрашивал дежурного сержанта?– Нет, – ответил мальчишка.– Ты передавал письмо этому человеку? – Бернс указал на Мерчисона.– Нет, – ответил мальчишка.– Врет, – уверенно заявил Мерчисон. – Это он.– Ну же, Фрэнки, – мягко произнес Бернс. – Ведь ты принес сюда письмо, разве нет?– Нет.Большие голубые глаза мальчика были полны страха, страха перед законом, прочно укоренившегося в сознании каждого живущего в этом квартале.– Тебе нечего бояться, сынок, – попытался успокоить его Бернс. – Мы хотим найти человека, который дал тебе это письмо. Это ведь ты принес его сюда, правда?– Нет, – ответил мальчишка.Терпение Бернса явно подходило к концу, и он повернулся к другим детективам. Ему на помощь пришел Хейз.– Тебе ничто не угрожает, Фрэнки. Мы просто ищем человека, который дал тебе это письмо, понимаешь? Скажи, где ты первый раз с ним встретился?– Я ни с кем не встречался, – ответил мальчишка.– Мейер, остальные дети нам не нужны, отпустите их, – приказал Бернс.Мейер начал выпихивать всю ораву за дверь. Когда Фрэнки понял, что остается один, глаза его стали еще больше.– Ну, так что же, Фрэнки? – спросил Карелла. Он машинально шагнул вперед и вступил в круг, смыкавшийся вокруг мальчишки. Мейер вернулся и тоже встал вместе с Бернсом, Хейзом и Кареллой. Сцена выглядела довольно забавно. Комизм ситуации дошел до всех детективов одновременно. Они совершенно машинально избрали такое построение для интенсивного перекрестного допроса, готовые выпустить в окруженную жертву очереди вопросов, только на сей раз их жертвой был всего лишь десятилетний мальчишка, и они чувствовали себя какими-то уличными хулиганами. И все же этот мальчуган мог дать им ниточку к человеку, которого они искали, ниточку, возможно, куда более полезную, чем мифическое пока что имя М. Самалсон. Они не хотели открывать огонь сами и словно ждали, когда командир даст сигнал к атаке.Бернс выстрелил первым.– Итак, Фрэнки, мы зададим тебе несколько вопросов, – начал он мягко, – и хотим, чтобы ты на них ответил. Хорошо?– Хорошо.– Кто дал тебе это письмо?– Никто.– Это был мужчина?– Не знаю.– Женщина? – спросил Хейз.– Не знаю.– Ты знаешь, что написано в письме? – спросил Карелла.– Нет.– Ты открывал его? – спросил Мейер.– Нет.– Но письмо все-таки было?– Нет.– Ты ведь приносил письмо?– Нет.– Ты нас обманываешь, да?– Нет.– Где ты встретился с этим человеком?– Я ни с кем не встречался.– Возле парка?– Нет.– Возле кондитерской?– Нет.– В переулке?– Нет.– Он был в машине?– Нет.– Но человек все-таки был?– Не знаю.– Мужчина или женщина?– Не знаю.– В письме написано, что сегодня вечером он хочет кого-то убить. Ты знаешь об этом?– Нет.– Ты хочешь, чтобы этот человек, мужчина это или женщина, кого-то убил?– Нет.– А вот он хочет кого-то убить. Так написано в письме. Он хочет убить какую-то леди.– Этой леди может быть твоя мама. Фрэнки.– Ты хочешь, чтобы этот человек убил твою маму?– Нет.– Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.– Не знаю я, кто он! – вдруг взорвался Фрэнки.– Ты что, раньше его не видел?Фрэнки начал плакать.– Нет, – просопел он. – Никогда.– Расскажи, Фрэнки, как все получилось, – произнес Карелла, протягивая мальчику платок.Фрэнки потер платком глаза, потом высморкался.– Он просто подошел ко мне, и все, – сказал он. – Я не знал, что он хочет кого-то убить, клянусь богом!– Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?– На машине.– Какой марки?– Не знаю.– А цвет?– Голубой.– С откидным верхом?– Нет.– Значит, седан?– Что такое седан?– С твердой крышей.– Да.– А номер не заметил?– Нет.– И как все получилось, Фрэнки?– Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.– И что ты ответил?– Я спросил как.– Продолжай, Фрэнки, – подбодрил Бернс.– Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.– На какой это было улице, Фрэнки?– На Седьмой. Как раз за углом.– Хорошо. Продолжай.– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.– Они еще при тебе? – спросил Бернс.– Кое-что я уже истратил.– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?– Очень хорошо.– Описать его можешь?– Ну, у него были короткие волосы.– Очень короткие?– Да.– А глаза какого цвета?– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.– Никаких шрамов не заметил?– Нет.– Усы?– Нет.– Во что он был одет?– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.– Где именно? – спросил Карелла.– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.Мейер Мейер говорил в это время по телефону:– Звонят из восемьдесят седьмого участка. Лейтенант Бернс просит срочно прислать сюда художника.Едва Коттон Хейз взглянул на человека, которого привел в отдел Карелла, он сразу понял: в парке на него напал кто-то другой.Мартин Самалсон был худой высокий человек в белом фартуке, какие носят продавцы из магазинов самообслуживания. Фартук, казалось, еще больше подчеркивал его худобу. Волосы были светлые, волнистые и длинные. Глаза – карие.– Ну что, Коттон? – спросил Бернс.– Не он, – ответил Хейз.– Этот человек дал тебе письмо, Фрэнки?– Нет.– Какое письмо? – удивился Самалсон, вытирая руки о фартук.Бернс взял лежавший на столе Кареллы бинокль.– Это ваш? – спросил он.Самалсон был поражен.– Ух ты! Ну и дела! Где же вы его нашли?– А где вы его потеряли? – спросил Бернс.Внезапно до Самалсона дошел смысл происходящего.– Эге, минуточку, минуточку! Я потерял этот бинокль в прошлое воскресенье. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили, но, если это связано с биноклем, можете обо мне забыть: Я тут ни при чем – и баста! – Он рубанул ладонью воздух, начисто отмежевываясь от этого дела.– Когда вы его купили? – спросил Бернс.– Пару недель назад, в лавке на Крайтоне. Можете проверить.– Уже проверили, – успокоил его Бернс. – Знаем про ваш леденец.– А-а?– Когда вы туда пришли, вы сосали леденец.– Ах, это. – Самалсон чуть смешался. – У меня болело горло. А когда болит горло, нужно, чтобы рот был всегда влажный. Вот я и сосал леденец. Законом это не запрещается.– И этот бинокль был у вас до прошлого воскресенья, так? А в воскресенье, как вы утверждаете, вы его потеряли?– Именно так.– Уверены, что вы не одолжили его кому-нибудь?– Абсолютно. В то воскресенье я ездил кататься на пароходе. Тогда, должно быть, и потерял. А что этот чертов бинокль успел натворить с тех пор, я не знаю и знать не хочу. После того воскресенья я за него не отвечаю, это уж точно!– Уймитесь, Самалсон, – предупредил Хейз.– Пусть ваша задница уймется! Притащили в полицейский участок...– Уймитесь, я вам сказал! – повторил Хейз.Взглянув на него, Самалсон тотчас же притих.– На каком пароходе вы катались в то воскресенье? – спросил Хейз. В голосе его и на лице все еще сохранялась угроза.– На «Александре», – обиженно произнес Самалсон.– Куда он направлялся?– Вверх по Ривер-Харб. В сторону Пейсли-Маунтин.– И когда вы потеряли бинокль?– Наверное, на обратном пути. Во время пикника он был еще при мне.– Вы считаете, что потеряли его на пароходе?– Возможно. Точно не знаю.– А потом вы где-нибудь были?– То есть?– Когда пароход причалил.– А-а, да. Я же был с девушкой. Причал как раз недалеко отсюда, вы же знаете. На Двадцать пятой Северной. У меня там стояла машина, и мы поехали в бар около нашего магазина. Я туда частенько заглядываю по пути с работы. Сейчас я там свой человек. Вот я и поехал туда, не хотелось крутиться по городу в поисках уютного местечка.– Как называется этот бар?– "Паб".– И где он находится?– Это на Тринадцатой Северной, Пит, – подсказал Карелла.– Я знаю это место. Для нашего района там вполне прилично.– Да, вполне приличный бар, – согласился Самалсон. – Мы там немножко посидели и поехали кататься.– Вы машину где-нибудь ставили?– Ставил.– Где?– Около ее дома в Риверхеде.– Может быть, вы тогда потеряли бинокль?– Возможно, конечно. Но я все-таки думаю, что на пароходе.– А может быть, вы потеряли его в баре?– Может, и в баре. Но скорее всего на пароходе.– Идите сюда, Стив, – позвал Бернс, и они вдвоем отошли к двери в кабинет Бернса. Бернс зашептал: – Что вы об этом думаете? Подержим его?– За что?– Черт меня знает, за что! Может быть, он соучастник. Эта история с биноклем шита белыми нитками.– Не думаю. Пит, чтобы они работали на пару. Скорее всего, наш убийца – одиночка.– Все равно, убийца может его знать. Возьмет да и дунет после убийства к этому парню домой. Нужно послать за ним хвоста. Вон О'Брайен мается за своим столом без дела. Пошлите его.Бернс снова подошел к Самалсону. Карелла прошел в другой конец комнаты, где О'Брайен печатал какой-то отчет, и стал ему что-то шептать. О'Брайен кивнул головой.– Вы свободны, Самалсон, – сказал Бернс. – Только не уезжайте из города. Вы нам можете еще понадобиться.– Если вы не возражаете, я хотел бы узнать, какого черта меня сюда притащили? – поинтересовался Самалсон.– Увы, возражаем, – сказал Бернс.– С ума сойти! – вскипел Самалсон. – Ну и полиция в нашем милом городке! Бинокль хоть я могу забрать?– Нам он больше не нужен, – сказал Бернс.– И на том спасибо, – буркнул Самалсон, хватая бинокль.Хейз вывел его за перегородку и подождал, пока тот, продолжая в душе кипеть, спустился вниз. Спустя минуту из отдела вышел О'Брайен.– Я тоже могу идти? – спросил Фрэнки.– Нет, сынок, – сказал Бернс. – Ты нам очень скоро понадобишься.– А зачем? – спросил Фрэнки.– Мы хотим нарисовать портрет, – объяснил Бернс. – Мисколо! – крикнул он.Из канцелярского отдела по ту сторону перегородки появилась голова Мисколо.– Ay? – подал он голос.– У тебя там молоко есть?– А как же!– Налей-ка мальчику стакан. И печенья захвати. Ты ведь любишь печенье, Фрэнки?Фрэнки кивнул. Бернс взъерошил ему волосы и ушел к себе в угловой кабинет. Глава 10 В 14.39 прибыл полицейский художник. Никто не сказал бы, что это художник. На нем не было ни рабочей блузы, ни небрежно повязанного банта, а пальцы не были вымазаны краской. Он носил очки без оправы и походил на представителя агентства по борьбе с грызунами, которому до смерти надоела служба.– Это вам, шутникам, понадобился художник? – спросил он, кладя на деревянную перегородку кожаный чемоданчик.– Да, – сказал Хейз, поднимая голову. – Проходите.Толкнув дверцы, человек прошел за перегородку.– Джордж Анджело, – представился он. – С Микеланджело не имею ничего общего, ни по части генеалогии, ни по части таланта. – Он ухмыльнулся, показав крупные белые зубы. – Что нужно нарисовать?– Призрак, – сказал Хейз. – Мы с этим мальчонкой оба видели его. Мы опишем, как он выглядит, а вы нарисуете. Идет?– Идет, – кивнул Анджело. – Надеюсь, вы видели одного и того же призрака.– Одного и того же, – заверил Хейз.– И сможете, надеюсь, одинаково его описать. У меня иногда бывает двенадцать свидетелей, и все двенадцать видят одного и того же человека по-разному. Просто удивительно, насколько ненаблюдателен средний горожанин. – Он пожал плечами. – Но у вас как у профессионала должен быть орлиный глаз, а дети невинны и непредубежденны, так что кто знает? Может быть, сможем сварганить что-нибудь приличное.– Где вам будет удобно работать? – спросил Хейз.– Все равно где, лишь бы побольше света, – ответил Анджело. – Скажем, за тем столом у окна.– Прекрасно, – кивнул Хейз. Он повернулся к мальчику. – Фрэнки, иди сюда, будем работать.Они подошли к столу. Анджело раскрыл чемоданчик.– Это пойдет в газеты?– Нет.– На телевидение?– Нет. У нас нет для этого времени. Мы просто размножим рисунок для тех, кто занят поисками этого парня.– Ладно, – сказал Анджело. Он достал из чемоданчика блокнот и карандаш. Потом вытащил пачку прямоугольных карточек. Сев за стол, он проверил, хорошо ли падает свет, и кивнул головой.– С чего начнем? – спросил Хейз.– Возьмите эту карточку и выберите на ней форму лица, – сказал Анджело. – Квадратная, круглая, треугольная – там есть всякие. Посмотрите как следует.Хейз и Фрэнки принялись изучать карточку.– Пожалуй, что-то в этом роде, как ты думаешь? – спросил Хейз мальчишку.– Ага, похоже, – согласился Фрэнки.– Значит, овальная? – спросил Анджело. – Хорошо, начнем с овальной.Он быстро набросал в блокноте яйцевидный контур.– А что с носом? Есть здесь что-нибудь похожее на его нос? – Художник вытащил из пачки другую карточку, изобилующую самыми разнообразными носами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17