Ваш сын немножко герой, можете так и сказать вашим соседям.– А потом этот ваш убийца начнет охотиться за ним? Нет уж, спасибо.В отделе неподалеку Хейз допрашивал Бегли.– Значит, вы хотели убить его, Бегли?– Я же сказал, что нет. Слушайте...– Что?Бегли перешел на шепот.– Это же всего лишь нападение второй степени. Парень шалил с моей женой. Черт возьми, представьте, если бы это была ваша жена?– Я не женат.– Ну представить-то вы можете? Вы хотите упечь меня в тюрьму за то, что я защищал свой семейный очаг?– Это решит судья.Бегли совсем понизил голос.– А может быть, обсудим все сами?– Что?– Сколько это будет стоить? Три бумаги? Пол-куска?– Я не тот коп, что вам нужен, – сказал Хейз.– Бросьте, бросьте, – заулыбался в ответ Бегли.Хейз снял трубку и соединился с дежурным. Дежурил Арти Ноулз, который в 16.00 сменил Мерчисона.– Арти, говорит Коттон Хейз. Можете забрать этого драчуна. Запишите нападение второй степени. Пришлите кого-нибудь за ним наверх.– Есть! – бодро крикнул в трубку Ноулз.– Вы никак шутите? – спросил ошеломленный Бегли.– Нисколько.– Вы отказываетесь от пяти сотенных?– А разве вы их предлагаете? Мы можем приобщить это к обвинению.– Не надо, не надо, – поспешно махнул рукой Бегли. – Ничего я не предлагаю. Ну и ну!Пришел полицейский, чтобы увести его вниз, а он все продолжал нукать. На лестнице им повстречался Берт Клинг – высокий молодой белокурый детектив. На нем была кожаная куртка и джинсы. Хлопчатобумажная рубашка под курткой взмокла от пота.– Привет! – воскликнул он, увидев Хейза. – Что это тут у тебя?– Нападение. А у тебя на сегодня все?– Все, – ответил Клинг. – Эта комедия с портом ни к черту не годится. Дохлый номер. Каждый мальчишка в доках знает, что я из полиции.– Тебя что, действительно раскусили?– Нет как будто, но про героин никаких разговоров, это уж точно. Почему Пит не хочет отдать это дело в отдел борьбы с наркотиками?– Он пытается обскакать торговцев наркотиками на нашем участке, хочет разнюхать, откуда они получают товар. Сам знаешь, как он относится к этой отраве.– Кого это там снаружи Стив держит за руку?– Истеричную мамашу, – сказал Хейз и услышал голос Мейера, поднимавшегося по лестнице.Клинг снял куртку.– Ну и запарился же я, – произнес он. – Никогда не пробовал разгружать судно?– Нет, – сказал Хейз.– Туда, туда заходи, поганец, – раздался голос Мейера. – Поогрызайся у меня. – С легким любопытством взглянув на сидящую на скамейке миссис Аннучи, он подтолкнул задержанного вперед. Тот был в наручниках, плотно обхватывающих его запястья.Пара полицейских наручников напоминает пятнадцатицентовую детскую игрушку, с той разницей, что полицейская игрушка все-таки настоящая. Они сделаны из стали и представляют собой изящный, прочный, безотказный складной капкан. Наручники – штука малокомфортабельная. Если их надевать на кисти аккуратно, можно даже не защемить. Но обычно во время ареста полицейский торопится, и когда с преступника снимают наручники, кисти его рук всегда стерты и ободраны, а иногда кровоточат.С человеком, которого Мейер привел в отделение, обошлись далеко не деликатным образом. Он только что вел перестрелку с целым отрядом полицейских, и когда им, наконец, удалось его изловить, они не слишком церемонились, защелкивая наручники. Металл здорово защемил ему кожу, причиняя сильную боль. Мейер втолкнул задержанного в комнату, и тот, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками, отчего ему стало еще больнее.– Познакомьтесь с крупным деятелем, – насмешливо объявил Мейер. – С половиной участка вздумал тягаться, так, что ли, деятель?Задержанный не ответил.– Ювелирный магазин на углу Десятой и Калвер-стрит, – продолжал Мейер. – Патрульный заметил его, когда он с пушкой в руках орудовал внутри. Отчаянный парень. Ограбление средь бела дня. Ты ведь отчаянный парень, верно?Задержанный не ответил.– Только он увидел патрульного, сразу начал палить. Из нашей машины услышали выстрелы и мигом прибыли на поле боя, успели вызвать по радио еще одну машину. А из второй позвонили за подмогой сюда. Прямо герой в осажденной крепости. А, деятель?Задержанный не ответил.– Садись, – приказал Мейер.Задержанный сел.– Как зовут?– Луи Галлахер.– Не первый раз имеешь дело с полицией?– Первый.– Учти, мы проверим, так что рассказывать басни не советую.– Я имею дело с полицией в первый раз, – повторил Галлахер.– Кофе там у Мисколо есть? – спросил Клинг и пошел по коридору. С лестницы вернулся Карелла. – Ну что, Стив, избавился от нее?– Избавился. Что нового в порту?– Жарко там.– Домой собираешься?– Ага, кофе попью и пойду.– Лучше немного задержись здесь. У нас тут один псих разгулялся.– Какой еще псих?– Прислал нам записку. В восемь часов собирается хлопнуть какую-то дамочку. Так что побудь пока здесь. Можешь понадобиться Питу.– Я и так сегодня замотался, Стив.– С чего бы это? – спросил Карелла и прошел в отдел.– Судимости у тебя есть, Галлахер? – спрашивал Мейер.– Я уже сказал, что нет.– Галлахер, на нашем участке висят несколько нераскрытых ограблений.– Это меня не касается. Вы полиция, вот и ищите.– Это твоих рук дело?– Я решил тряхнуть сегодня лавочку, потому что были нужны деньжата. И все. Раньше я такими делами не занимался. Может, снимете наручники и отпустите меня с миром?– Ну, брат, с тобой не соскучишься, – воскликнул Уиллис. Он повернулся к Хейзу. – Сначала хотел всех перестрелять, а потом строит из себя овечку, думает, вдруг поможет.– Какую еще овечку? – удивился Галлахер. – Просто предлагаю вам обо всем забыть.Уиллис уставился на него, словно перед ним был невменяемый, который, того и гляди, начнет полосовать прохожих бритвой.– Это, должно быть, из-за жары, – сказал он, не сводя с Галлахера немигающих глаз.– Ну, в самом деле, – гнул свою линию Галлахер. – Почему бы и нет? Почему бы вам меня не отпустить?– Слушай...– Ну что, черт возьми, я такого сделал? Пострелял немного? Так никого же не ранил, верно? По-моему, вы со мной даже неплохо развлеклись. Бросьте, будьте нормальными ребятами. Снимите наручники, и я пойду своей дорогой.Уиллис потер рукой бровь.– А ты знаешь, Мейер, ведь он не шутит, а?– Брось, Мейер, – сказал Галлахер, – будь человеком...Мейер влепил ему звонкую пощечину.– Ты, деятель, лучше ко мне не обращайся. И не произноси мое имя, не то я запихну его тебе в глотку. Это твое первое ограбление?Галлахер, потирая рукой щеку, окинул Мейера тяжелым с прищуром взглядом.– Да я бы с тобой даже не сел рядом... – начал он, но Мейер врезал ему еще раз.– Так сколько еще за тобой ограблений на территории участка?Галлахер молчал.– Тебе, кажется, задали вопрос, – напомнил Уиллис. Галлахер взглянул на Уиллиса и тут же проникся ненавистью и к нему.К ним подошел Карелла.– А-а, Лу, привет, привет, – сказал он. Галлахер тупо уставился на него.– Я вас не знаю, – произнес он.– Ну-ну, Лу, – улыбнулся Карелла. – Что это у тебя с памятью? Не помнишь меня? Я Стив Карелла. Подумай, Лу.– Он тоже фараон? – обратился к остальным Галлахер. – Никогда в жизни его не видел.– Булочную помнишь, Лу? На Третьей Южной? Вспомнил?– Я пирожных не ем, – огрызнулся Галлахер.– А ты, Лу, там пирожные и не покупал. Ты выгребал денежки из кассы. А я случайно шел мимо. Припоминаешь теперь?– Ах, это, – сказал Галлахер.– И когда же ты вышел, Лу? – спросил Карелла.– Какая разница? Вышел, и все тут.– И сразу вернулся к любимому делу, – добавил Мейер. – Так когда же ты вышел?– За вооруженное ограбление тебе дали десять лет, – напомнил Карелла. – Что же случилось? Освободили условно?– Угу.– Когда ты вышел? – повторил вопрос Мейер.– С полгода назад.– Кажется, тебе понравилось сидеть на казенных харчах, – заметил Мейер. – Так и рвешься обратно.– Ну, ладно, давайте забудем всю эту историю, – сказал Галлахер. – На кой вам надо портить мне жизнь?– Почему ты, Галлахер, всем портишь жизнь?– Кто, я? Я не хочу никому портить жизнь. Просто обстоятельства так складываются.– Ну ладно, наслушались, – прервал беседу Мейер. – В психологию ударился! Это уж слишком! Хватит! Вперед, голубок, пошли на прием к лейтенанту. Ножками, ножками. Живо.Зазвонил один из телефонов, и Хейз снял трубку.– Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз слушает.– Коттон, это Сэм Гроссман.– Привет, Сэм, что там у тебя?– Немного. Отпечатки совпадают с теми, что на бинокле, но... В общем, Коттон, тщательно обследовать комнату мы не сумеем – нет времени. Уж до восьми часов мы точно ничего не сможем сделать.– Почему? А который час? – встрепенулся Хейз.– За шесть перевалило, – ответил Гроссман, и, взглянув на настенные часы, обнаружил, что уже пять минут седьмого. Куда же девался целый час?– Да-а. Ну, тогда... – начал было Хейз, но не нашел, что сказать дальше.– Есть тут разве одна штука, может, она вам поможет. Хотя ты ее, наверное, видел.– Какая штука?– Мы нашли ее на кухне. На подоконнике, около раковины. На ней отпечатки подозреваемого, так что он мог ею пользоваться. Во всяком случае, в руках он ее держал, это факт.– Кого ее, Сэм?– Карточку. Обычную визитку.– Куда я должен нанести визит? – спросил Хейз, берясь за карандаш.– В столовую «Эди – Джордж Дайнер». Первые два слова через черточку. В «Эди» три буквы.– Адрес?– Тринадцатая Северная, триста тридцать шесть.– Еще что-нибудь на карточке есть?– В правом верхнем углу написано: «Качество пищи гарантируется». Больше ничего.– Спасибо, Сэм. Сейчас лечу туда.– Давай. Может, ваш корреспондент там обедает, кто знает? А может, он даже один из владельцев.– Либо Эди, либо Джордж, да?– Все возможно, – сказал Гроссман. – Думаешь, этот шутник в квартире вообще не жил?– Думаю, что нет. А ты?– Кое-какие признаки жизни все-таки есть, но все свежие. Долго он там не жил, это ясно. Надо полагать, он это жилище использовал как pied a terre Временная квартира (фр.).

, прошу прощения за японский.– Я тоже так считаю, – торопливо ответил Хейз. – Я бы с удовольствием с тобой потрепался, Сэм, но совсем нет времени. Надо смотаться в эту столовку. Глава 13 «Эди – Джордж Дайнер» располагалась на пятачке возле Тринадцатой улицы, но поскольку вход в столовую был скорее с боковой улочки, чем с большого проспекта, в адресе значилась Тринадцатая Северная, 336.Столовая была похожа на любую другую столовую в городе или даже в мире. Примостившись у стыка двух улиц, она поблескивала на застрявшем в небе солнце и приветствовала прохожих большой вывеской: «Эди – Джордж Дайнер».Когда Хейз взбежал по ступеням и открыл входную дверь, часы показывали 18.15. Столовая была набита битком.В зале усердно надрывался музыкальный автомат, потолок и стены многократно отражали настойчивый гул разговора. Между кабинами и стойкой взад-вперед сновали официантки. За стойкой – двое мужчин, а дальше просматривалась кухня, и Хейз видел, что там работали еще трое мужчин. Ясно было, что «Эди – Джордж Дайнер» – заведение процветающее, и Хейзу вдруг захотелось узнать, который из мужчин здесь Эди, а который – Джордж.Он решил было сесть у стойки, но все табуретки оказались заняты. Тогда он подошел к углу стойки и приткнулся у кассы. Официантки не замечали его и сновали мимо, выполняя заказы. Двое мужчин за стойкой метались от одного клиента к другому.– Эй! – окликнул Хейз.Один из мужчин остановился.– Вам придется немного подождать, сэр, – сказал он. – Если вы станете вон там, около сигаретного автомата у входа, к вам подойдут, и вы...– Эди здесь? – спросил Хейз.– У него сегодня выходной. Так вы его приятель?– А Джордж?Лицо человека приняло озадаченное выражение. У него были седеющие волосы, голубые глаза, на вид ему было пятьдесят с небольшим. Фигура крепкая, приземистая, а под короткими рукавами рубашки перекатывались тугие мускулы.– Я Джордж, – ответил он. – Кто вы?– Детектив Хейз. Восемьдесят седьмой участок. Можем мы где-нибудь здесь поговорить, мистер... – он оставил предложение незаконченным.– Ладдона, – подсказал Джордж. – Джордж Ладдона. А в чем дело?– Просто несколько вопросов, вот и все.– О чем?– Может, найдем более удобное место для разговора?– Время вы выбрали – хуже некуда. У меня сейчас самый пик – ужин, видите, сколько народу. Зашли бы попозже.– Дело очень срочное, – сказал Хейз.– Ну что ж, можно, наверное, поговорить на кухне. Хейз прислушался к доносившимся из кухни суматошным звукам: громкие крики официанток, стук горшков и кастрюль, перезвон тарелок на мойке.– А поспокойнее места не найдется?– Единственное другое место – это мужской туалет. Если вас это устраивает, можем пойти туда.– Прекрасно, – согласился Хейз.Джордж выбрался из-за стойки, и они прошли в противоположный конец столовой. На двери, которую они открыли, красовалось изображение мужчины в цилиндре. На двери женской комнаты – женщины с зонтиком. Они вошли внутрь, и Хейз запер дверь.– Как зовут вашего компаньона? – спросил он.– Эди Корт. А в чем дело?– Это его полное имя?– Конечно.– Эди, я имею в виду.– Конечно. Эди. Э-д-и. А в чем дело?Хейз вытащил из кармана рисунок, сделанный в участке. Он развернул его и показал Джорджу.– Это ваш компаньон?Джордж взглянул на рисунок.– Нет, – сказал он.– Уверены?– Что же, я своего компаньона не знаю?– А в вашей столовой этого человека никогда не видели?– Кто его знает? – Джордж пожал плечами. – Знаете, сколько народа сюда ходит? Выгляните наружу. И такое творится каждый вечер. Разве тут кого-нибудь запомнишь?– Посмотрите хорошенько, – попросил Хейз. – Может, это ваш постоянный клиент.Джордж еще раз посмотрел на рисунок.– Вообще-то в глазах есть что-то знакомое, – сказал он. Он посмотрел на рисунок более внимательно. – Странно, я как будто... – он пожал плечами. – Нет. Нет. Не могу узнать. Извините.Хейз, не скрывая разочарования, сложил рисунок и убрал его в карман. Итак, визитка оказалась еще одним ложным следом. Рисунок изображал, разумеется, не Джорджа и, как только что сказал сам Джордж, не его компаньона. Куда идти теперь? Что спрашивать? Который уже час? Скоро ли из люгера вылетит пуля и вонзится в тело ничего не подозревающей женщины? Охраняют ли сейчас проститутку по прозвищу Леди? А Джей Эстор – она под защитой полиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17