– А богачи, кто они такие? Эти почтенные люди такие же воры, как и я.
Девушка выслушала эту горячую речь и спросила:
– Вы работаете в банке по обмену валюты? Я угадала?
Радж сел на красивый диван, обитый темно-синим атласом. Он попытался представить себя сидящим за конторкой с пачками рупий в руках.
– В банке? Да, мне приходится часто бывать в банке, я занимаюсь обменом.
Он хотел сказать «обманом», но вовремя спохватился, радуясь, что у него такой гибкий язык, не хуже чем руки. Впрочем, для вора такой квалификации, как Радж, хорошо подвешенный язык часто имеет решающее значение и иногда спасает от подвешенного состояния весь организм. Ведь по закону за некоторые преступления можно угодить на виселицу.
– А как вас зовут? – продолжала задавать вопросы девушка.
Радж, погруженный в свои мысли, сделал последнюю затяжку и поискал глазами пепельницу. Бросая сигарету, он вдруг заметил на столике небольшую фотографию в деревянной рамке. Радж взял ее, пристально вглядываясь и не веря самому себе, но если это не простое сходство, то…
– Откуда у вас эта фотография? – с волнением в голосе спросил юноша.
Девушка уловила его внезапное беспокойство, но не могла понять, в чем дело.
– Это мой портрет, он был сделан давно, в детстве на моем дне рождения.
Радж опустил фотографию и вгляделся в лицо девушки. Да, это несомненно она, как же он сразу не заметил сходства этой красивой девушки и своей школьной подружки, которую он искал всю жизнь..
– Как вас зовут?
– Рита.
Да, это была она, как же похорошела смешливая маленькая девчушка! И как же далеко развела их судьба! Теперь Рита на страже закона, а он бродяга и нор. Но Радж не хотел думать об этом.
– Пойдемте со мной, я покажу вам одну вещь. Помните ли вы тот день рождения?
– Пойдемте, я все помню.
По дороге Радж хотел все рассказать ей, но так разволновался, что не мог говорить.
Лиля увидела из окна молодую пару и не удержала слез. Она сразу узнала в высокой красивой девушке школьную подружку Раджа, изображенную на фотографии, и порадовалась за сына. Она успела вытереть слезы, прежде чем они вошли.
– Познакомьтесь, это моя мама.
Девушка вежливо представилась, склонившись в традиционном поклоне. Лиле она сразу понравилась, еще бы, разве могла быть плохая девушка у ее сына.
Согласно обычаям, Лиля предложила гостье чаю. Все вместе сели за низенький столик, за дымящимся ароматным напитком повели неторопливую беседу о посторонних вещах.
Лиля незаметно рассматривала гостью. Она была счастлива, что ее сын привел в дом девушку. Такого никогда не было, значит, у него серьезные намерения. А как бы хотела Лиля, чтобы осуществилась ее давнишняя мечта, чтобы ей наконец-то довелось понянчить внука! Неужели она доживет до такой минуты?
Отдав дань традициям, Лиля удалилась, а Радж повел гостью в свою комнату.
Первое, что она увидела, – свою фотографию на стене в узорчатой рамочке.
– Радж! Это ты?
– Да, это я, Рита. Вот мы и встретились.
Она заглянула ему в глаза, как же он изменился! От прежнего мальчика, пахнущего цветочным бальзамом, осталась только улыбка и выражение глаз, с которым он смотрел на нее.
– Да, Рита, – ответил он на ее молчаливый вопрос, – прошло много лет, я изменился.
– Тебя не узнать.
– Я о тебе думал, я тебя искал.
Правда искал? Значит, ты меня не забыл?
Их руки встретились. Будто и не было долгой разлуки. Но теперь их детские чувства стали другими…

Часть 2
Глава двадцать четвертая
С той минуты, когда Рита вновь встретила Раджа, жизнь ее совершенно изменилась, приобрела новый смысл. У нее будто заново открылись глаза, и она увидела разноцветный, сияющий новыми красками мир.
Нельзя сказать, что она и раньше не замечала ухаживаний молодых людей. Красота Риты привлекала многих, но все они казались ей слишком озабоченными собственной карьерой. В том обществе, в котором – она бывала, ценился прежде всего успех, выраженный в деньгах. Чем больше денег делал тот или иной человек, тем большим почетом и уважением окружали его, но стоило кому-нибудь оступиться – от неудачника отворачивались даже самые, казалось, преданные и близкие люди.
Добившиеся определенного положения рассматривали Риту прежде всего как вещь, как красивую безделушку, с которой приятно показаться в свете, похвастаться перед знакомыми. Их не интересовало, о чем она думает, что чувствует. Рита понимала, что среди них есть достойные люди, но пока таких она не встречала.
В колледже за ней ухаживали сразу несколько ее ровесников. Один из них даже предлагал ей руку и сердце, хотя за ним приезжала целая куча слуг, которые чуть ли не вытирали ему нос. Рите было смешно смотреть на такого жениха. С детства она отличалась веселым характером, и плохо приходилось тем, кто попадал на ее острый язычок.
Конечно, она была прекрасно воспитана и не позволяла себе нарушать правила приличий, но очень скоро редко кто из ее окружения позволял себе таращиться на нее бараньими глазами, томно вздыхать и говорить глупости.
Глядя на своих ровесников, Рита часто вспоминала маленького мальчика-одноклассника из Лакхнау. Она жалела, что больше никогда не увидит его, что их пути разошлись навсегда. Рита долго хранила цветок, подаренный мальчиком на дне ее рождения, это было лучшее, что она получила в тот день, хотя среди подарков было много вещей, о которых мечтает любая маленькая девочка. Тогда Радж исчез из ее жизни, как ей казалось, забыл свою школьную подругу, цветок рассыпался в пыль, остались только воспоминания, которые она бережно хранила в своем сердце.
После трагедии, происшедшей с семьей Риты, она осталась одна. Господин Рагунат заменил ей отца – своих детей у него не было, и он привязался к ней всей душой. Это был очень одинокий и замкнутый человек, он понимал, что рано или поздно Рита создаст свою семью и тогда он останется один в пустом доме, в роскошном дворце, богато обставленном, набитом драгоценными вещами, но лишенном тепла, поэтому Рагунат боялся той неизбежной минуты, когда Рита объявит ему о своем решении выйти замуж. Он не признавался даже самому себе, но если бы Рита жила с ним всегда, если бы она не покидала его, то ему нечего было бы еще желать на этом свете.
Но время неумолимо, и минута, которой страшился Рагунат, уже пришла.
В тот день Рита пришла домой совсем другим человеком. Старый слуга, открывший ей дверь, очень удивился – что за перемены произошли с его госпожой? Он знал Риту еще ребенком, но никогда ее глаза не сверкали таким блеском, а улыбка не была столь ослепительна. Совсем уж поразился старый слуга, когда Рита, войдя в гостиную, вдруг закружилась в танце и запела. «Да, – подумал он, – похоже, наша маленькая госпожа влюбилась. Вот радость-то будет для господина Рагуната!»
Ты вернулась ко мне, любовь,
И, как в детстве, я счастлива вновь.
Вся душа моя загорелась огнем,
Я мечтаю, грущу лишь о нем.
Напевая песню, Рита подбежала к роялю, который совсем недавно настраивал Радж. К счастью, инструмент после работы такого опытного мастера не утратил своего высокого качества.
Ближе его в целом мире нет,
Сердце память сохранило с детских лет…
Рита наигрывала на рояле красивую мелодию и так пела, что старый слуга, пристроившийся в уголке гостиной, не мог удержать слез умиления.
Им одним моя жизнь полна,
Без него мне она не мила…
Утеревшись большим клетчатым платком, слуга отправился выполнять свои обязанности. Он вовремя вспомнил крутой нрав господина Рагуната, не дававшего поблажки никому, а тем более прислуге. Судья уже давно должен был прийти, он отличался пунктуальностью, и если задерживался, значит, что-то случилось.
Ты вернулась ко мне, любовь,
И, как в детстве, я счастлива вновь.
Вся душа моя загорелась огнем,
Я мечтаю, грущу лишь о нем…
Шаркая войлочными туфлями, слуга принес свежие цветы и собирался поставить их в старинную низу, но Рита, вскочила из-за рояля и, выхватив букет, закружилась с ним, напевая песню:
Ближе его в целом мире нет,
Сердце память сохранило с детских лет.
Она взбежала вверх по мраморной лестнице в свою спальню, села перед огромным венецианским зеркалом, вглядываясь в свое отражение. Что ж, действительно очень красивая девушка, впрочем, губы немного полноваты… Рита посмотрела внимательнее – нет, губы яркие, нежные и правильной формы.
Она взяла с туалетного столика гребень из сандалового дерева и принялась расчесывать густые черные волосы, отливающие синевой.
Закончив туалет, Рита переоделась в домашнее платье и спустилась в гостиную. Она посмотрела на каминные часы – уже половина девятого, а Рагуната все нет. В последнее время он жаловался на боли в сердце, но наотрез отказывался показаться врачам.
– У меня нет времени расхаживать по больницам, к тому же мое здоровье в полном порядке, – сердито говорил Рагунат, – не каждый молодой человек может похвастаться таким железным организмом.
Рагунат действительно хорошо выглядел, жесткие вьющиеся волосы лишь слегка поседели, редкая улыбка обнажала крепкие белые зубы.
Рита все-таки уговорила его и сама отвезла к лучшему врачу Бомбея.
– К сожалению, ваше сердце требует особого внимания, – сказал старый, сгорбленный врач, моя худые жилистые руки с длинными пальцами. – Скажите, не переносили ли вы каких-нибудь сильных волнений или потрясений в молодости?
– Нет, – ответил Рагунат, – ничего подобного я никогда не испытывал.
Он не хотел говорить при своей воспитаннице о прошлом, оставившем рубцы на сердце. Хотя Рагунат почти не вспоминал о давних событиях, оказалось, что за все в жизни надо платить.
Врач выписал какие-то капли и велел не переутомляться и побольше отдыхать.
– Не могу вам обещать этого, доктор, – сказал Рагунат. – Я не представляю себя без работы и не собираюсь уходить на пенсию.
К тому времени Рагунат сделал блестящую карьеру, его ценили и уважали, сам министр юстиции вручил ему орден за заслуги перед отечеством.
Преступники трепетали при одном его имени, все знали, что ждать от судьи Рагуната снисхождения – это все равно, что требовать от Ганга, чтобы он повернул вспять свои воды.
– Господин судья пришел, – раздался голос старого слуги.
Двери распахнулись, и Рита увидела своего опекуна, вошедшего в гостиную с усталым, измученным видом.
– Почему вы сегодня так поздно, – набросилась она, – вам же нельзя так много работать. Доктор говорил, что вы не должны переутомляться.
Рагунат, страдальчески морщась от боли в сердце, развязывал галстук.
– Давайте, я помогу вам снять пиджак. Сейчас будете обедать.
– Ничего, ничего, – отмахнулся Рагунат, довольный такой заботой.
– Как ничего? Сейчас я принесу вам халат. Так мы не хотите сказать, где вы задержались? Куда вы заходили после суда?
Рагунат подставил руки, Рита сняла с него дорогой темно-синий пиджак с золотыми пуговицами и пошла в гардероб за халатом.
– В колледже читал лекцию, а теперь плохо себя чувствую.
Он вновь поморщился, схватившись за сердце, стараясь, чтобы Рита этого не заметила.
– Ничего удивительного, вы же знаете, доктор велел вам соблюдать режим, а вы не слушаетесь. Обедать надо в семь, а сейчас сколько?
Рита посмотрела на бронзовые часы, украшенные фигурой Фемиды с завязанными глазами, весами в одной руке и мечом в другой. Стрелки, ушедшие далеко за восемь, сердито топорщились, словно усы инспектора полиции.
– Вот видите, даже часы бранятся! Идемте скорее поедать, вы, наверное, ужасно проголодались.
Глава двадцать пятая
Рагунат сделал блестящую карьеру, его уважали как опытного, беспристрастного судью. Он всегда руководствовался только буквой закона. В суде перед ним вереницей проходили чужие беды, горести, несчастья, порожденные бедностью. Рагунат видел на скамье подсудимых взрослых мужчин, отцов семейств, обремененных многочисленным потомством, которое надо было прокормить; стариков, убеленных сединами, сложивших на коленях натруженные непосильной работой руки, которые так и не принесли им ни богатства, ни тихой старости; матерей с встревоженными глазами; их детей, пытающихся помочь взрослым прокормиться. Все они в борьбе за свою жизнь нарушили закон, а значит, были преступниками, и судья Рагунат беспощадно карал их, вынося приговор за приговором.
Подсудимые слились для него в единый образ вора и бродяги. Рагунат уже не различал человеческие лица, он действовал как машина, как конвейер правосудия.
Такой богатый опыт нельзя было не использовать, и судью Рагуната попросили прочитать курс лекций в юридическом колледже.
В этот день Рагунат чувствовал себя особенно плохо. Все его раздражало, от яркого солнечного света болела, голова. Он еле закончил судебное заседание, а тут еще надо было ехать в колледж. Впрочем, Рагунат с удовольствием бывал в студенческих аудиториях, и все было бы хорошо, если бы не этот глупый диспут…
Судья читал студентам лекцию. Как всегда, говоря о любимом предмете, он увлекся, произнес пламенную речь и в конце заговорил о наследственном факторе, влияющем на преступника:
– Я давно убедился в результате многолетней практики в суде, что сын честного человека, как правило, становится честным человеком, а сын бродяги и вора в конце концов становится бродягой и вором…
Когда он закончил лекцию и, привычно улыбаясь, слушал восхищенные аплодисменты зала, с места поднялся какой-то невзрачный молодой человек и задал ему вопрос:
– Скажите, пожалуйста, господин судья, значит, но вашей теории, нужно посадить в тюрьму всех детей воров? Но как же можно судить невинного сына плохого отца?
– Я не призываю вас чинить расправу над детьми, – сурово ответил Рагунат, – но ребенок, выросший в порочной среде, с молоком матери усваивает преступные наклонности.
Невзрачный студент не успокоился. Поправив сползающие очки, он задал ему новый вопрос:
– Из ваших слов, господин судья, следует, что мы должны, кроме отца-преступника, изгнать из общества и преступную мать вместе с ребенком?
При этих словах Рагунат почувствовал, как что-то острое кольнуло его в сердце, в глазах замелькали радужные точки и призраки прошлого обступили его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34