Но они ее не видели. безразделье /рука упала в пропасть с дурацким звуком/ /рука упала/ /рука упала?!/ Он разлепил веки, чувствуя себя этаким местным Вием.Рука упала.Вернее, то, что осталось от руки после того, как крысы…/туманно/ /так дымно, что/ Он закричал, вернее, это ему так казалось, на самом-то деле сквозь стиснутые зубы прорвалось только протяжное сипение, которое мгновенно спугнуло крыс. Тогда он спустил с привязи прирученного пса, которого звал регенерацией, спустил, уже проваливаясь в привычную мглу воспоминаний.Должно было пройти еще очень много времени, прежде чем туман рассеется. 7 «Самое худшее заключается в том, что это только одна рука, — подумал он спустя некоторое время. — А ведь есть еще одна. И — ноги. В прошлый раз мне удалось это сделать значительно легче…»Значительно легче было бы, конечно, затаиться в подземельях до тех пор, пока все не уляжется. Просто Дрей не был уверен, что все когда-нибудь уляжется. Если бы он имел дело с кем-то другим — тогда нет проблем, но в глазах Торна при каждой встрече Дрей замечал одно — фанатическое стремление к бессмертию. Или, если вам угодно, — истерическое нежелание умирать. Именно поэтому Дрей не сомневался, что гном станет искать его до тех пор, пока не найдет. И подземелья будут прочесаны прежде всего.Самой неприятной деталью являлось то, что из памяти бессмертного выпал целый кусок прошедшего. Вот он лежит на «кровати», вот звуки приближающейся многоножки, тихий разговор за дверью; лязг замка и скрип дверных петель. А что было дальше?! Он не помнил. Очнулся уже здесь, во влажном отростке коридора, вокруг тьма, на пальцах и лице что-то липкое, скорее всего — кровь. И живот урчит, черт, надо бы где-нибудь поесть. Когда там у нас Варн развозит варево?Он хрипло рассмеялся, не опасаясь быть услышанным: как же, теперь, пока не найдут горбуну замену, никакого кормления заключенных не будет. Расслабься, парень!Дрей не был уверен, что Варн погиб вместе со всеми (Властителю подземелий на самом деле удалось избежать похода к камере бессмертного заключенного), — просто следовало учитывать худший из возможных вариантов. Ну… один из самых худших.И еще странно было то, что на нем не оказалось магических пут. Почему? Кто их снял? Вспомнить удастся только позже, неожиданно нахлынет волной видение: стоящий на коленях испуганный гном: «Не убивай меня, я сделаю, я расколдую!..» — потом этот же гном убегает по коридору, и Дрей, уже свободный, мчится в другую сторону — здесь воспоминания обрывались, да это, наверное, и к лучшему. Потому что мелькали еще на самом краю зрения какие-то изломанные фигуры, какие-то бурые пятна на стенах хорошо знакомой ему камеры… этого было предостаточно. Даже больше, чем ему хотелось бы.Дрей ощупал свое тело. Конечно, старая одежда, вернее, те клочья, которым до сих пор удалось продержаться на этом исхудавшем сгустке плоти, никуда не годилась. И вряд ли получится раздобыть что-нибудь подходящее, все-таки гномы отличаются телосложением от людей…Он оборвал себя: это не главное. Главное — еда. И еще было бы неплохо выбраться (ну ладно, хотя бы разобраться) в здешнем лабиринте тоннелей. В общем, о чем бы Дрей ни подумал, получалось одно — надо двигаться, но, кажется, именно двигаться он не мог. Страх опять оказаться в плену приковал его к этому заброшенному отростку коридора.«Так не пойдет, старина. А ну-ка встань. Хорошо. Шаг, сделай шаг, черт бы побрал твои ноги! Шаг! Отлично. Дальше…»Ступня задела что-то, лежавшее на полу, и Дрей отшатнулся, напуганный громким звуком. Затем он понял, что могло издавать подобное лязганье, и наклонился, ощупывая пол перед собой. Так и есть, чей-то меч. То есть теперь его меч. Наверное, все-таки во время того дурацкого провала в памяти часть сознания продолжала действовать.«Ну и слава Создателю. Теперь я могу чувствовать себя гораздо увереннее».Нужно ли говорить, что он не чувствовал себя гораздо увереннее? Он вообще не чувствовал себя увереннее, но в конце концов пошел обратно по своим следам, переполненный решимостью «покончить с этим чертовым делом».Где-то наверху дожидалась свобода, скучно зевая в кулак. 8 Вторым удивительным событием оказалось то, что Дрей ухитрился отыскать путь обратно к коридорам тюрьмы. Это он определил сразу, по тому шуму, который наполнял все эти тоннели. «Да, похоже, мой побег стал главным событием ткарна», — кривовато усмехнулся бессмертный, слушая душераздирающие вопли заключенных и ругань гномов. Среди прочих Торнова голоса слышно не было. Это, конечно, абсолютно ни о чем не говорило, но вселяло надежду.Дрей улыбнулся еще раз, присел на пол, прислонившись голой спиной к слизкому боку стены, и начал ждать, пока суматоха уляжется. Потом наступит его черед.Угомонились нескоро. Дрей даже успел задремать, а когда проснулся, чувствовал себя значительно лучше. В коридорах стояла растревоженная тишина. Именно так, потому что нынче к привычным и оттого незаметным уху звукам примешивались какие-то новые нотки. То ли сумасшедший из нижней камеры начал громче смеяться, то ли перестал плакать старик, рыдавший здесь все то время, пока Дрей находился в заключении. Звуки по коридорам разносятся далеко, так что он был заочно — на слух — знаком со многими обитателями отдаленных камер. Теперь бессмертный узнавал свой участок подземелий — и одновременно не узнавал. «Растревоженная тишина». Видимо, пленники очень живо приняли известие о побеге своего товарища по несчастью. Именно поэтому Дрей и пребывал в растерянности — он не знал, как ему поступить. Разумеется, беглец даже и не думал о том, чтобы попытаться освободить всех заключенных. Дело было в другом. Он сбежал, но они-то остались за прочными каменными дверями. Не станут ли заключенные шуметь, выдавая его, оказавшегося в один миг по ту сторону барьера, который разделяет свободных и пленных? Если они решат «сдать» Дрея, все закончится очень быстро. Ведь своими криками заключенные смогут направлять гномов Торна, а уж те сделают все возможное, чтобы бессмертный не ушел.«Ну так как, рискнем?»«Можно подумать, у тебя есть другой выход», — сварливо сказал тот голос, который иногда возникал в сознании, этакий внутренний господин Здравомыслие. Как всегда, Дрей приказал ему заткнуться и шагнул в коридор, уже во время движения смекнув, как надо действовать. Следующий свой шаг он сделал непохожим на первый — потянул ногу, сгорбился и даже вздохнул, стараясь до мельчайших подробностей скопировать шаркающую походку и прочие звуки Варна. Пусть горбун, если даже он мертв, еще разок пройдется по подземельям, рождая тем самым миф о призраке умершего Властелина.Уловка сработала, хотя и существенно замедлила передвижение. С другой стороны, Дрей понятия не имел, куда ему идти, чтобы выбраться наружу. В таком положении спешить особо не стоило. Конечно, он остановил свой выбор на том направлении, откуда появлялся Варн с гигантской многоножкой, но, как знать, может быть, Властелин предпочитал жить подальше от поверхности?.. Если так… О-о, в таком случае Дрея ждет еще много неизвестных сюрпризов.С подобными мажорными мыслями было бы просто грешно не столкнуться нос к носу с самим господином Варном. Горбун наконец-то пересилил страх и вернулся в свои владения, тем паче что многоножка оставалась некормленой вот уже почти сутки. Как, кстати, и пленники.По правде говоря, Властителю очень не хотелось возвращаться. Он понимал: скорее всего беглец до сих пор скрывается где-то в коридорах. Но оставаться дальше на поверхности гном не мог.«К сожалению», — добавил бы горбун.«К счастью», — возразил бы бессмертный. безразделье К счастью, самое трудное — позади. Наверное, с ногами будет легче. Должно быть легче./Ну ладно, освободишься ты от гвоздей. А дальше что?!/ Что-нибудь придумается, что-нибудь обязательно придумается.Я надеюсь./так дымно…/ 9 Видимо, так хотел Создатель. Или кто-то еще; или просто всем, от кого это зависело, было наплевать, чем закончится история.Коридор на последнем участке петлял и изгибался, как агонизирующая гусеница, так что дальность распространения звуков резко ухудшилась. Наверное, именно поэтому Варн и Дрей не услышали друг друга. Только многоножка в последний момент о чем-то догадалась, почувствовала вибрацию или что-то еще — Создатель ведает что — и начала угрожающе постукивать ротовыми отростками. Горбун одернул ее и приказал вести себя поспокойнее. Тварь издала вымученное шипение и кинулась вперед, тележку ударило о стенку; чан с варевом пошатнулся, на миг завис в воздухе и стал валиться на бок. То есть на Варна. Он выругался и попытался отскочить. Ну хотя бы, чтобы не все на голову. Ну хотя бы…Металлический чан грохнулся на пол, и зловонная волна щедро окатила горбуна — всего. Слава Создателю, сегодня Варн не подогревал эту проклятую похлебку; в любой другой день подобное происшествие убило бы гнома, сварило бы заживо, но сегодня — ирония звезд! — он не стал разогревать это.Правда, приготовлено оно было вчера и запах имело соответствующий.Отплевываясь, Варн утер лицо; только тут до него дошло, что слышит, как кричит его многоножка.«Кричит?! Но она никогда раньше…»Гном выбежал за угол, с ужасом ожидая увидеть… Что?! Конечно, именно то, что увидел, — клубок из его твари /его проклятой любимой твари!/ и альва, методично отсекающего куски плоти у этой самой твари.Варн закричал, чувствуя, как наполняется яростью, словно в мех льют тяжелую воду и он надувается, надувается, надувается…— Ах ты!.. Ах ты!.. — И больше не было никаких слов.Он растерянно оглянулся в поисках оружия, хоть какого-нибудь /Создатель, слышишь, пошли мне самый маленький и тупой ножик во всем мире, пошли мне что угодно, и я убью этого подонка/ оружия. В эту минуту Варн забыл и про страх, и про отчаянное желание жить — про все. Был только альв, кромсающий его /да, да, да — любимую многоножку. Единственное дорогое мне существо на земле! Ты это хотел услышать, проклятый Создатель?!/ тягловое насекомое.Дрей закончил свое кровавое дело, тварь дернулась еще несколько раз, но это были уже конвульсии. Он спрыгнул с липкой кучи плоти и заметил горбатого гнома с разъяренным взором.В соседней камере истошно хохотал заключенный, догадавшийся, что происходит. Больше в коридоре не раздавалось ни звука.Варн посмотрел на альва, и вся ярость куда-то пропала. Пришел страх. безразделье «Ты просто стал в этом мастером. Сознательно направлять крыс к тем частям тела, которыми желаешь их угостить. Браво! Брависсимо!»Заткнись!Ну что, хорошие, осталось-то всего ничего — одна-единственная нога. Пора заканчивать. Пора…/выучи вызубри не забывай и повторяй как заклинанье…/ 10 Гном сразу как-то сник и опустил глаза, но Дрей не позволил себе чересчур доверять Варну. Он собственными глазами видел ярость во взгляде горбуна. Подобное не забывается.На то, чтобы разобраться, что к чему, у бессмертного ушло пару секунд. Он подобрал один из хлебов и жадно вгрызся в глинистую массу, не спуская взгляда с Варна. Мало ли что может выкинуть Властитель подземелий…Тот, впрочем, ничего предпринимать не собирался. Он терпеливо дожидался, пока пленник /да какой же он пленник?! совсем даже наоборот/ решит, что делать. Вот теперь Варн вспомнил, что жизнь — не такая уж плохая штука, чтобы от нее отказываться. Даже ради любимой многоножки? Да, даже ради нее. И оттого он презирал себя — но ничего не мог поделать. «Стой и жди» — так сказал этот альв. Гном стоял и ждал.Дрей съел примерно половину хлеба, когда желудок, долго голодавший, наконец взбунтовался, выворачиваясь наизнанку. Все, что он успел проглотить, оказалось снаружи. Бессмертный засунул горбушку за пазуху, взял в руки меч и спрыгнул с разбитой тележки.— Вот теперь веди, — приказал он Варну. — И будь добр, на поверхность, не играй в Сусанина. Понял?Горбун не имел ни малейшего представления, что хотел сказать альв своей последней фразой, но кивнул. «Не хватает еще только взбесить этого придурка. Все равно Торн его найдет, тогда и расквитаемся. Сполна».Они направились к воротам, ведущим на поверхность. В город горных гномов, Гритон-Сдраул.Шли медленно, прежде всего из-за неспособности горбуна передвигаться быстрее. Дрея это мало заботило. Он знал — помнил еще по своему давнему пути сюда, когда его, обвязанного магическими путами, несли к камере, — идти недалеко, к утру успеют. А он, может быть, к тому времени успеет решить, что делать дальше: и с гномом, и вообще. Было немного неловко вспоминать о многоножке, но это «неловко» шевелилось где-то далеко-далеко на дне сознания, сейчас имелись вопросы поважнее. И потом, он слишком хорошо помнил, где находится и кем работает/живет здесь его горбатый проводник.Прежде всего следовало раздобыть одежду. Если бы Варн не был перемазан с головы до ног, Дрей снял бы ее с гнома, а так… Ладно, с этим что-нибудь придумается. Волновало другое: когда бессмертного проносили сюда, поимщики миновали несколько сторожевых постов. Стало быть, тем же путем обратно уйти не удастся. А других он, между прочим, не знает.Дрей отстраненно посмотрел на зажатый в руке клинок и засунул его за вроде бы прочный пояс, видимо во время того провала в памяти снятый невесть с кого. Просто подумалось, что оружием горю не поможешь. А чем?.. 11 Ворота Дрей узнал сразу — большущие, массивные; по ту сторону металлические украшения в виде каких-то страшилищ. «Знали, чего наваять, чтобы навсегда отбить желание оказаться за этими створками знали».Массивная рыжая цепь, лениво стягивавшая громадные пластины, оставляла широкий зазор, так что выйти можно было и не открывая сами ворота. Дрей проскользнул в щель за вслед горбуном, и вот здесь уже рука его сама потянулась за оружием. Они стояли на маленькой площадке, этаком пятачке пустого пространства, от которого в три стороны расходились улицы. Покосившиеся заборы отмечали границы мостовых, тротуары предусмотрены не были. За заборами крючили ветки какие-то деревья, в ночи бессмертный так и не разобрал какие.Цепь, как выяснилось, была и по эту сторону ворот, но цепь другая, со значительно более крупными звеньями и зеленоватая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52