По шоссе промчался сверхдлинный автомобиль с охранниками, посланный за ним в погоню. Буравчик обхватил голову руками и сосредоточился.
"Итак, - начал рассуждать он про себя, - допустим, что я сегодня как-нибудь доберусь до телестудии и попаду в прямой эфир раньше, чем меня поймают и прикончат эти бандиты. Я расскажу обо всём, что видел и слышал. Но кто мне поверит? Сумка с видеокамерой и магнитофонными записями осталась там, на карнизе... С голословными заявлениями, без доказательств, редактор вообще не выпустит меня в эфир и будет прав..."
- Да! - он решительно поднялся на ноги. - Необходимо вернуться и во что бы то ни стало забрать сумку с карниза. Пока это не сделал кто-нибудь другой.
Буравчик приблизился к обочине и огляделся. Со стороны города по шоссе двигались несколько автомобилей "скорая помощи". Очевидно, те, у которых он угнал автомобиль, вызвали себе подмогу. Помедлив мгновение, Буравчик лёг, выполз на асфальт и стал махать рукой приближавшимся машинам.
Избитого и обожжённого гнома взяли без разговоров и оказали ему первую помощь: смазали и перебинтовали ожоги, обработали ссадины. Врачи узнали известного репортёра и принялись расспрашивать о сенсации, которая привела его в это пустынное место. Особенно не задумываясь, Буравчик соврал, что его выбросили из собственной машины и избили попутчики, которых он по доброте взял на дороге. Поскольку такие происшествия за городом были не в диковину, ему легко поверили. Кстати, он сообщил врачам, что там же неподалеку он видел брошенную кем-то "скорую", облегчив таким образом мучившие его по этому поводу угрызения совести.
Вылезая из машины неподалёку от въезда на территорию Научного городка, Буравчик попросил врачей не говорить никому, что его здесь видели. Врачи охотно согласились и даже пообещали подбросить его обратно до города, потому что хорошо знали отважного репортёра по его телевизионным передачам и газете "Правдивые расследования".
Глава восьмая
Как Росомаха выпустил в репортёра Буравчика всю обойму,
но не попал ни разу
Территорию Научного городка окружал тянущийся прямо по лесу высокий деревянный забор. Буравчик долго брёл по мокрым листьям вдоль забора, пока не услышал с той стороны возню и не почувствовал запах дыма. Заглянув в щёлку, он увидел дворника, который сгребал листья в кучи и пытался их жечь. Кучи из-за сырости едва дымили, дворник ворчливо разговаривал о чём-то сам с собой.
- Эй! - окликнул его Буравчик.
Дворник схватился за лопату.
- Что!.. Кто!.. - дёрнулся он испуганно по сторонам.
- Хотите десять фертингов? - сказал Буравчик как можно миролюбивей и просунул в щелку десятифертинговую бумажку.
Дворник тотчас увидел, подкрался к забору и осторожно её вытянул. Рассмотрев на свет, аккуратно сложил и спрятал куда-то далеко в недра своих ватных штанов.
- Хотите ещё десять?
Дворник настороженно осмотрелся:
- Чего... надо?
- Я репортёр Буравчик, вы меня знаете?
- Нет... не знаю.
- Я здесь был сегодня, ведь вы меня видели.
- Ну, может, и видел. А может, и нет. Мне господа учёные платят за то, чтобы посторонних здесь не было. Ну и чтобы порядок...
- Зачем же вы тех троих пустили? - не удержался Буравчик от язвительного вопроса, который мог испортить всю его хрупкую дипломатию.
- А тех мне сами господа учёные велели слушаться, - ничуть не смутился дворник. - Те господ учёных охраняют от бандитов и репортёров.
- Охраняют?! Они же сами и есть бандиты!.. Ты вот что, голубчик... Я тут свою сумку оставил. Мне бы только её забрать, а потом будто меня и не было. Понимаешь?..
Из щёлки стала медленно просовываться пятидесятифертинговая бумажка. К тому моменту, когда она высунулась наполовину, в мучительных колебаниях дворника произошёл решительный и окончательный перелом.
Не прошло и пяти минут, как Буравчик уже карабкался по садовой лестнице на знакомый карниз, а дворник топтался внизу, пугливо озираясь по сторонам. Сумка оказалась на месте. Перебросив ремень через голову, Буравчик не удержался от любопытства и заглянул в окно совещательной комнаты.
Мотавших из стороны в сторону головами в мучительном забытьи Сигму и Мемегу санитары выносили из комнаты на носилках; Жмурик, Тефтель и Ханаконда смотрели на них, повернувшись спинами к окну. Здесь же, в комнате, толклись несколько охранников. Посторонившись, чтобы пропустить санитаров с носилками, к своим боссам повернулся Росомаха и что-то произнёс. У него было красное и распухшее от пара лицо. Неожиданно при ярком свете лампы он увидел за оконным стеклом Буравчика, и глаза их встретились.
- Вот он!!! - взревел Росомаха, выхватил огромный револьвер и принялся палить в окно над головами своих боссов, которые немедленно попадали на пол, решив, что это конец.
Грохот, дым, звон стекла - всё это обрушилось на Буравчика в одно мгновение. Он потерял равновесие, взмахнул руками и полетел вниз.
Ему повезло так, как везёт один раз в жизни: ухнув в бездну, он свалился спиной на кучу сухих листьев. Прокатившись кубарем, он вскочил на ноги и, петляя, бросился в сторону деревьев. Росомаха продолжал палить в него до тех пор, пока не кончилась вся обойма.
Начинало смеркаться, и беглец легко затерялся в пестроте осеннего леса. Домчавшись до забора, он повернул к главному входу и там стал дожидаться выезда автомобилей "скорой". Врачи посадили его к себе в машину и даже поменяли повязки, только удивляясь, как это быстро он успел их изорвать и перепачкать.
Догадываясь, что недавняя стрельба каким-то образом связана с появлением здесь отчаянного репортёра, врачи всё же из деликатности не лезли с вопросами. А от них Буравчик узнал, что находившиеся в третьей машине Сигма и Мемега только что уснули и о характере их недомогания можно будет говорить не раньше завтрашнего дня, после того как будут результаты анализов.
- Почему-то мне кажется, - многозначительно намекнул Буравчик, - что им стало плохо после утреннего чая. После утреннего чая, понимаете, доктор?..
По прибытии в город Буравчик поспешил в свою телевизионную студию и принялся монтировать сенсационный репортаж обо всем, что ему удалось узнать за истекшие сутки. Мы же вернемся в ресторан "Весёлый клоун", где в это время за кулисами происходила неожиданная встреча старых знакомых.
Глава девятая
Печальная история Ослика, один эпизод которой
особенно заинтересовал господина Джулио,
но как раз в это время начался налёт
- Ослик!
- Господин Джулио!..
Оба тотчас узнали друг друга, в голосе Джулио прозвучала искренняя радость, в голосе Ослика - удивление и настороженность.
Джулио шагнул в гримёрку, приблизился к Ослику и сгрёб его в дружеских объятиях.
- Осторожно, господин Джулио, вы меня задушите, - робко попытался отстраниться от него Ослик.
- Ах, брось эти церемонии, мы ведь старые друзья! Как же тебя угораздило стать клоуном?
- Да, я вижу, вам повезло больше, - осторожно заметил Ослик, высвободившись наконец из объятий и разглядывая дорогой костюм своего бывшего компаньона по "Беспроигрышной лотареи".
- С работой полный порядок, - сказал Джулио. - Служу секретарём у самого Скарабея.
Ослик уважительно покачал головой.
- Хочешь, устрою и для тебя какую-нибудь не очень пыльную работенку? Мне это раз плюнуть. Курьером, лифтёром... или что-нибудь вроде того. По крайней мере, не придётся подставлять под огрызки свою физиономию. Я ведь, честно говоря, и сам пару раз запустил в тебя какой-то дрянью по неведению...
Джулио смущённо заулыбался и прикрыл рот ладошкой.
- Погодите, господин Джулио, - вспомнил Ослик, - а почему вы служите у кого-то секретарем? Разве вы сами не отхватили тогда несколько миллионов от "Беспроигрышной лотареи"? На такие деньги вы бы и сами могли нанять себе секретарей.
- Какие там миллионы, дорогой Ослик! Эти животные Мига и Кролл надули меня так же, как и всех остальных. Подумай, смог бы я называть тебя другом, совершив такую подлость? Я был без гроша, скитался, голодал... Пока случай не свел меня с этим кровопийцей Скарабеем. - В голосе Джулио появились страдальческие нотки.
- И вы с тех пор больше не встречали этих... двоих? Вы не пытались их разыскать?
- Мигу и Кролла? А что толку? После всей той смуты, голода и отмены денег - что с них возьмешь? Кстати, сейчас они выполняют кое-какие поручения моего хозяина... Я ещё подумаю, как с ними обойтись впоследствии. Но что же мы всё обо мне! Расскажи наконец о себе, Ослик: как ты жил это время? Как тебя занесло на эту ужасную, неблагодарную работу? Ты даже не представляешь, как приятно видеть нормального гнома после всех этих надутых индюков!
- Да чего уж тут рассказывать, - погрустнел Ослик. - Трудное было время. Когда улетели земные гномы, я, как и многие другие, взялся за выращивание гигантских растений, стал фермером. Засадил поле гигантской к-кукурузой...
Воспоминания привели Ослика в такое волнение, что он начал заикаться.
- Ладно, ладно, - похлопал его по плечу Джулио. - Про гигантские растения можешь не рассказывать.
Ослик высморкался в платочек и продолжил:
- Потом снова объявили деньги. А когда ещё их отменили, многие их просто на радостях разбрасывали. Думали, что они больше никогда не пригодятся и всё всегда будет даром. У меня дома, например, целая стена над кроватью была деньгами обклеена. Пятёрки, десятки, даже сотни попадались. И вот, когда деньги снова объявили, я обрадовался и бросился их отдирать. Куда там! Клей, как назло, очень хороший попался: дерёт вместе с обоями, бумагу насквозь пропитал. С одной стороны вроде бы деньги как деньги, а с другой не поймешь что. Под обоями ведь ещё и старые газеты оказались... Пробовал я и так и сяк, и мылом, и растворителем - ничего не берёт! И вот так, бывало, лежишь на кровати, голодный как собака, а вокруг купюры, купюры, сотни, тысячи... Говорят, после меня в этой комнате какой-то бедолага спятил. Ну а я подался в Научный городок.
При последних словах Джулио насторожился.
- Если помните, господин Джулио, - начал объяснять Ослик, - земные гномы перед отлётом оставили на поверхности Луны небольшую радиостанцию. Через неё можно было держать связь между Звёздным городком на Большой Земле и нашей давилонской обсерваторией. На первых порах я всё собирался туда съездить поговорить со своим другом Карлушей, да только дел на ферме было невпроворот. А потом в газетах написали, что станцию накрыло метеоритом и никакой связи больше нет.
Джулио кивнул, припоминая этот случай.
- Но я всё равно поехал в Научный городок. Хотел добиваться, чтобы радиостанцию во что бы то ни стало починили. Ведь земные гномы могли прилететь снова и помочь нам наладить жизнь. Сами-то мы лететь к тому времени уже не могли: приборы невесомости вышли из строя. Так что ни связи, ни полётов.
Господа учёные приняли меня хорошо, угостили морковным чаем с сухарём. Я тогда уже, по правде говоря, был готов ноги протянуть от голода. Я им говорю: надо чинить передатчик, собрать команду специалистов... Я ведь сам когда-то был неплохим электриком, работал на заводе Труппа. А те только усмехнулись. Конечно, какой там передатчик, если кругом голод и разруха.
Идти мне было некуда, и я остался при Научном городке, в Планетарии. Наладил электропроводку, вычистил планеты, смазал шарниры. Всё опять закрутилось, замигало. Изредка стали приезжать из города экскурсии. Двадцать сантиков за вход, конечно, не большие деньги...
А где я спал, господин Джулио, вы не поверите! В модели Большой Земли! Прямо под куполом! Постелил внутри матрас, кое-какое бельишко - и вот так парил каждую ночь в космическом пространстве.
Когда жизнь стала налаживаться, начали выделять деньги для Научного городка, крохи конечно. И мне опять не повезло: оклады положили только господам учёным, секретарше и дворнику. Ко мне в Планетарий тоже зашла комиссия. Посмотрели, что всё горит, все крутится, - и сказали, что электрик не нужен. Я бы ещё пожил там какое-то время и без оклада, только дворник очень вредный оказался, выжил меня в два счёта.
Я ещё долго перебивался случайными заработками, голодал, пока не устроился сюда, в "Весёлый клоун", со своим номером. Дело знакомое, я когда-то уже так зарабатывал в Сан-Комарике.
- Вот что, Ослик, - сказал Джулио, выслушав приятеля. - Ты мне рассказал сейчас очень важные вещи. Может случиться, что тебе удастся здорово заработать. Только, самое главное, ты никуда не пропадай, чтобы я мог тебя в любое время найти.
- Вообще-то, я здесь ночую, - признался Ослик. - Не хочу тратиться на жилье, пока нет постоянной работы. На кухне кой-чего помогаю, так что кормёжка идет даром. Всё, что зарабатываю, откладываю на чёрный день. Ведь когда-нибудь мой номер наскучит здешней публике...
Ослик хотел ещё что-то добавить, но в этот момент со стороны зала грохнули выстрелы, и оркестр перестал играть.
Джулио выхватил из-за пазухи револьвер и высунул голову за дверь гримёрки.
- Всем сидеть на местах, это налёт! - доносились крики из зала.
- Дело дрянь, - пробормотал Джулио. - Кажется, кто-то не поладил с Танцором.
- Идите за мной, - шёпотом позвал Ослик.
Они прошли какие-то коридорчики, винтовые лесенки под сценой и оказались в темноте, среди пыльной рухляди, за фанерным задником кулис. Кое-где в фанере были просверлены дырочки, через которые тьму иголками пронзали лучи света. Оба прильнули к дырочкам и стали наблюдать за происходящим.
Глава десятая
Как Жмурик, Тефтель и Ханаконда совершенно бесплатно
получили назад "Космические поставки", а сопровождавшие их
охранники - памятные жесты от заведения
(тоже совершенно бесплатно)
Джулио ошибался: вооружённый налёт был совершён не против Танцора и его заведения. Разъярённые потерей "Космических поставок", Жмурик, Тефтель и Ханаконда решили поговорить таким образом со своими обидчиками Пупсом и Скарабеем.
Крепкие, приземистые гномы в тёмных очках, чёрных костюмах и кожаных перчатках, с автоматами в руках, выстроились по краю сцены и хмуро направили стволы в сторону зала и ложи-люкс. Ещё несколько налётчиков перекрывали выходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56