зеркальный шкаф для ванной
Теперь мы имеем важные ориентиры для последу
ющего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, в
есьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых нау
чных и технических путях ее разрешения».
Курчатов подчеркивал, что «вся совокупность сведений… указывает на тех
ническую возможность решения всей проблемы в значительно более коротк
ий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой п
роблеме за границей».
В другом письме от 22 марта 1943 года Курчатов сообщал, что внимательно рассмо
трел последние работы американцев по трансурановым элементам и устано
вил новое направление в решении всей проблемы урана. «До сих пор, Ч пишет
Курчатов, Ч работы по трансурановым элементам в нашей стране не провод
ились. В связи с этим обращаюсь к вам с просьбой дать указание разведыват
ельным органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Ам
ерике».
Наши источники информации и агентура в Англии и США добыли 286 секретных на
учных документов и закрытых публикаций по атомной энергии. В своих запис
ках в мартеЧ апреле 1943 года Курчатов назвал семь наиболее важных научных
центров и 26 специалистов в США, получение информации от которых имело огр
омное значение, С точки зрения деятельности разведки, это означало опера
тивную разработку американских ученых в качестве источников важной ин
формации.
В феврале 1944 гола состоялось первое совещание руководителей военной раз
ведки и НКВД по атомной проблеме в кабинете Берии на Лубянке. От военных п
рисутствовали Ильичев и Мильштейн, от НКВД Ч Фитин и Овакимян. Я был офиц
иально представлен как руководитель группы "С", координировавший усилия
в этой области. С этого времени разведка Наркомата обороны регулярно нап
равляла нам всю поступавшую информацию по атомной проблеме.
Должен признаться, я не был обрадован поручением Берии. Возглавляя работ
у группы "С" по координации добычи и реализации разведданных по атомной б
омбе, я испытывал трудности, так как не имел технического образования, не
говоря уже о знаниях в области физики. Одновременно я руководил действия
ми диверсионных партизанских отрядов в тылу немецких армий, и это было м
оей основной обязанностью.
Осенью 1944 года Берия в качестве заместителя председателя правительства,
курировавший производство вооружений и боеприпасов, официально возгла
вил работу по созданию атомного оружия. Это было инициировано Курчатовы
м. Его письмо носит исключительно важный характер и заслуживает опублик
ования без купюр:
"Заместителю Председателя
Совета Народных Комиссаров Союза ССР
товарищу Л. П. Берия
В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ п
о проблеме урана и их колоссальном развития за границей.
В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением нов
ых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.
Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей созд
ана, невиданная по масштабу в истории мировой науки, концентрация научны
х и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У н
ас же, несмотря на большой сдвиг в развития работ по урану в 1943-1944 году, полож
ение дел остается совершенно неудовлетворительным.
Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Р
абота лаборатории No 2 недостаточно обеспечена материально-технической
базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития и
з-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях зн
ачения проблемы.
Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического
значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать ук
азания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможнос
тям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре.
И. Курчатов
г. Москва
29 сент. 1944 г."
* * *
В 1944 году Хейфец вернулся в Москву и доложил мне и Берии свои впечатления о
встречах с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомн
ом проекте. Он сказал, что Оппенгеймер и его окружение глубоко озабочены
тем, что немцы могут опередить Америку в создании атомной бомбы.
Выслушав доклад Хейфеца, Берия сказал, что настало время для более тесно
го сотрудничества органов безопасности с учеными. Чтобы улучшить отнош
ения, снять подозрительность и критический настрой специалистов к орга
нам НКВД, Берия предложил установить с Курчатовым, Кикоиным и Алихановым
более доверительные, личные отношения. Я пригласил ученых к себе домой н
а обед. Однако это был не только гостеприимный жест: по приказанию Берии я
и мои заместители Ч генералы Эйтингон и Сазыкин Ч как оперативные рабо
тники должны были оценить сильные и слабые стороны Курчатова, Алиханова
и Кикоина. Мы вели себя с ними как друзья, доверенные лица, к которым они мо
гли обратиться со своими повседневными заботами и просьбами.
Однажды вечером после работы над очередными материалами мы ужинали в ко
мнате отдыха. На накрытом столе стояла бутылка лучшего армянского конья
ка. Я вообще не переношу алкоголя, даже малая доза всегда вызывала у меня с
ильную головную боль, и мне казалось, что наши ведущие ученые по своему ск
ладу и напряженной умственной работе также не употребляют алкогольных
напитков. Поэтому я предложил им по чайной ложке коньяку в чай. Они посмот
рели на меня с изумлением, рассмеялись и налили себе полные рюмки, выпив з
а успех нашего общего дела.
В начале 1944 года Берия приказал направлять мне все агентурные материалы,
разработки и сигналы, затрагивавшие лиц, занятых атомной проблемой, и их
родственников. Вскоре я получил спецсообщение, что младший брат Кикоина
по наивности поделился своими сомнениями о мудрости руководства с колл
егой, а тот немедленно сообщил об этом оперативному работнику, у которог
о был на связи.
Когда я об этом проинформировал Берию, он приказал мне вызвать Кикоина и
сказать ему, чтобы он воздействовал на своего брата. Я решил не вызывать К
икоина, поехал к нему в лабораторию и рассказал о «шалостях» его младшег
о брата. Кикоин обещал поговорить с ним. Их объяснение было зафиксирован
о оперативной техникой прослушивания, установленной в квартирах ведущ
их ученых-атомщиков.
Я был удивлен, что на следующий день Берия появился в лаборатории у Кикои
на, чтобы окончательно развеять его опасения относительно брата. Он собр
ал всю тройку Ч Курчатова, Алиханова, Кикоина Ч и сказал в моем присутст
вии, что генерал Судоплатов придан им для того, чтобы оказывать полное со
действие и помощь в работе; что они пользуются абсолютным доверием товар
ища Сталина и его личным. Вся информация, которая предоставляется им, дол
жна помочь в выполнении задания советского правительства. Берия повтор
ил: нет никаких причин волноваться за судьбу своих родственников или люд
ей, которым они доверяют, Ч им гарантирована абсолютная безопасность. У
ченым будут созданы такие жизненные условия, которые дадут возможность
сконцентрироваться только на решении вопросов, имеющих стратегически
важное значение для государства.
По указанию Берии все ученые, задействованные в советском атомном проек
те, были обеспечены приличным жильем, дачами, пользовались спецмагазина
ми, где могли наравне с руководителями правительства покупать товары по
особым карточкам; весь персонал атомного проекта был обеспечен специал
ьным питанием и высококвалифицированной медицинской помощью. В это же в
ремя все личные дела ученых, специалистов и оперативных работников, напр
ямую участвовавших в проекте или в получении разведывательной информа
ции по атомной проблеме, были переданы из управления кадров в секретариа
т Берии. Тогда же в секретариат Берии из американского отдела передали н
аиболее важные оперативные материалы по атомной энергии, добытые разве
дкой. Из дела оперативной разработки «Эноммоз» по атомной бомбе, до сих п
ор хранящегося в архиве службы внешней разведки, было изъято около двухс
от страниц. В целях усиления режима безопасности без санкции Берии никто
не имел доступа к этим материалам. Помню конфликт с заместителем Берии З
авенягиным, который требовал ознакомить его с документами. Я отказал ему
, и мы крепко поссорились; он получил доступ к материалам разведки только
после разрешения Берии.
Большие административные способности Берии в решении атомной проблемы
признают и участники нашей атомной программы, например, академик Харито
н в своем интервью о создании атомной бомбы в журнале «Огонек» (1993 г.).
Когда мы получили данные о том, что американские власти уделяют особое в
нимание секретности своего атомного проекта, Эйтингон и я предложили ис
пользовать группы нелегалов в качестве курьеров и для работы с источник
ами информации: мы понимали, что американская контрразведка обратит вни
мание на связи Хейфеца с прокоммунистическими кругами, имеющими выход н
а специалистов Манхэттенского проекта. Получив соответствующую директ
иву Москвы, Зарубин приказал Хейфецу немедленно прекратить разведыват
ельные операции с использованием активистов компартии.
Однако ряд активистов компартии продолжали действовать по собственной
инициативе. В 1943 году, нарушив полученное от Зарубина указание, они, не зна
я о наших выходах на семью Оппенгеймера, обратились к нему с просьбой о пр
едоставлении информации Советскому Союзу о работах в Лос-Аламосе. Оппен
геймер, опасавшийся раскрытия связей через жену и брата с нашими людьми,
вынужден был поставить в известность американские спецслужбы об этой п
росьбе знакомого физика, связанного с компартией. Это привело к тому, что
все связи с видными физиками, участвовавшими в работах по атомной бомбе,
были переключены на канал нелегальной разведки и использование специа
льных курьеров, имевших безупречное прикрытие в глазах американской ко
нтрразведки.
Агентура нацелена на круги,
близкие к Оппенгеймеру, компартии, еврейской и русской эмиграции в США
В 1943Ч 1944 годах мы использовали различные каналы подходов к американским а
томным секретам. Нашими главными целями были лаборатории Лос-Аламоса, з
аводы Ок-Риджа и лаборатории по ядерным исследованиям в Беркли. Мы также
пытались проникнуть в промышленные фирмы, выполнявшие заказы, связанны
е с созданием атомного оружия.
В 1943 году известный актер, руководитель Московского еврейского театра Ми
хоэлс, вместе с еврейским поэтом, нашим проверенным агентом, Фефером сов
ершил длительную поездку в США как руководитель Еврейского антифашист
ского комитета. Оперативное обеспечение визита Михоэлса и разработку е
го связей в еврейских общинах осуществлял Хейфец.
Берия принял Михоэлса и Фефера накануне отъезда и дал им указание провес
ти в США широкую пропаганду большой значимости вклада еврейского народ
а в развитие науки и культуры Советского Союза и убедить американское об
щественное мнение, что антисемитизм в СССР полностью ликвидирован всле
дствие сталинской национальной политики.
Зарубин и Хейфец через доверенных лиц информировали Оппенгеймера и Эйн
штейна о положении евреев в СССР. По их сообщению, Оппенгеймер и Эйнштейн
были глубоко тронуты тем, что в СССР евреям гарантировано безопасное и с
частливое проживание. В это же время до Оппенгеймера и Эйнштейна дошли с
лухи о плане Сталина создать еврейскую автономную республику в Крыму по
сле победы в войне с фашизмом.
Оппенгеймер и Ферми не знали, что уже в то время они фигурировали в наших о
перативных материалах как источники информации под кодовыми именами «
Директор резервации», «Вексель», «Эрнст». Псевдоним «Вексель» использо
вался иногда и для источника обобщенных материалов, поступавших от учен
ых-физиков, участвовавших в американском атомном проекте. Насколько я п
омню, под общим псевдонимом «Стар» иногда фигурировали Оппенгеймер и Фе
рми. Еще раз повторяю Ч никто из них никогда не был нашим завербованным а
гентом разведки.
Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действова
вшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физикам
и Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайше
е окружение Оппенгеймера. После того, как Оппенгеймер прервал связи с ам
ериканской компартией, Коненкова под руководством Лизы Зарубиной и сот
рудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка ("Лука ") постоянно влия
ла на Оппенгеймера и еще ранее уговорила его взять на работу специалисто
в, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были н
ацелены наши нелегалы и агентура Семенова.
Лиза Зарубина, жена Василия Зарубина, резидента в США, была выдающейся ли
чностью. Обаятельная и общительная, она легко устанавливала дружеские с
вязи в самых широких кругах. Элегантная женщина с чертами классической к
расоты, натура утонченная, она как магнит притягивала к себе людей. Лиза б
ыла одним из самых высококвалифицированных вербовщиков агентуры. Она п
ривлекла к работе беженцев из Польши и одного из помощников Сциларда. Он
а нашла выход на Сциларда через одного его родственника в Москве, работа
вшего в специальной лаборатории НКВД по авиационной технике. Лиза прекр
асно владела английским, немецким, французским и румынским языками. Она
выглядела типичной представительницей Центральной Европы, но могла не
узнаваемо менять свою внешность и манеру поведения. Лиза состояла в родс
твенных отношениях с Анной Паукер, видным деятелем румынской компартии.
Старший брат Лизы руководил боевой организацией румынских коммунистов
, и когда его судил военный трибунал, сумел дважды бежать из зала суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
ющего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие, в
есьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых нау
чных и технических путях ее разрешения».
Курчатов подчеркивал, что «вся совокупность сведений… указывает на тех
ническую возможность решения всей проблемы в значительно более коротк
ий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой п
роблеме за границей».
В другом письме от 22 марта 1943 года Курчатов сообщал, что внимательно рассмо
трел последние работы американцев по трансурановым элементам и устано
вил новое направление в решении всей проблемы урана. «До сих пор, Ч пишет
Курчатов, Ч работы по трансурановым элементам в нашей стране не провод
ились. В связи с этим обращаюсь к вам с просьбой дать указание разведыват
ельным органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Ам
ерике».
Наши источники информации и агентура в Англии и США добыли 286 секретных на
учных документов и закрытых публикаций по атомной энергии. В своих запис
ках в мартеЧ апреле 1943 года Курчатов назвал семь наиболее важных научных
центров и 26 специалистов в США, получение информации от которых имело огр
омное значение, С точки зрения деятельности разведки, это означало опера
тивную разработку американских ученых в качестве источников важной ин
формации.
В феврале 1944 гола состоялось первое совещание руководителей военной раз
ведки и НКВД по атомной проблеме в кабинете Берии на Лубянке. От военных п
рисутствовали Ильичев и Мильштейн, от НКВД Ч Фитин и Овакимян. Я был офиц
иально представлен как руководитель группы "С", координировавший усилия
в этой области. С этого времени разведка Наркомата обороны регулярно нап
равляла нам всю поступавшую информацию по атомной проблеме.
Должен признаться, я не был обрадован поручением Берии. Возглавляя работ
у группы "С" по координации добычи и реализации разведданных по атомной б
омбе, я испытывал трудности, так как не имел технического образования, не
говоря уже о знаниях в области физики. Одновременно я руководил действия
ми диверсионных партизанских отрядов в тылу немецких армий, и это было м
оей основной обязанностью.
Осенью 1944 года Берия в качестве заместителя председателя правительства,
курировавший производство вооружений и боеприпасов, официально возгла
вил работу по созданию атомного оружия. Это было инициировано Курчатовы
м. Его письмо носит исключительно важный характер и заслуживает опублик
ования без купюр:
"Заместителю Председателя
Совета Народных Комиссаров Союза ССР
товарищу Л. П. Берия
В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ п
о проблеме урана и их колоссальном развития за границей.
В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением нов
ых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.
Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей созд
ана, невиданная по масштабу в истории мировой науки, концентрация научны
х и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У н
ас же, несмотря на большой сдвиг в развития работ по урану в 1943-1944 году, полож
ение дел остается совершенно неудовлетворительным.
Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Р
абота лаборатории No 2 недостаточно обеспечена материально-технической
базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития и
з-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях зн
ачения проблемы.
Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического
значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать ук
азания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможнос
тям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре.
И. Курчатов
г. Москва
29 сент. 1944 г."
* * *
В 1944 году Хейфец вернулся в Москву и доложил мне и Берии свои впечатления о
встречах с Оппенгеймером и другими известными учеными, занятыми в атомн
ом проекте. Он сказал, что Оппенгеймер и его окружение глубоко озабочены
тем, что немцы могут опередить Америку в создании атомной бомбы.
Выслушав доклад Хейфеца, Берия сказал, что настало время для более тесно
го сотрудничества органов безопасности с учеными. Чтобы улучшить отнош
ения, снять подозрительность и критический настрой специалистов к орга
нам НКВД, Берия предложил установить с Курчатовым, Кикоиным и Алихановым
более доверительные, личные отношения. Я пригласил ученых к себе домой н
а обед. Однако это был не только гостеприимный жест: по приказанию Берии я
и мои заместители Ч генералы Эйтингон и Сазыкин Ч как оперативные рабо
тники должны были оценить сильные и слабые стороны Курчатова, Алиханова
и Кикоина. Мы вели себя с ними как друзья, доверенные лица, к которым они мо
гли обратиться со своими повседневными заботами и просьбами.
Однажды вечером после работы над очередными материалами мы ужинали в ко
мнате отдыха. На накрытом столе стояла бутылка лучшего армянского конья
ка. Я вообще не переношу алкоголя, даже малая доза всегда вызывала у меня с
ильную головную боль, и мне казалось, что наши ведущие ученые по своему ск
ладу и напряженной умственной работе также не употребляют алкогольных
напитков. Поэтому я предложил им по чайной ложке коньяку в чай. Они посмот
рели на меня с изумлением, рассмеялись и налили себе полные рюмки, выпив з
а успех нашего общего дела.
В начале 1944 года Берия приказал направлять мне все агентурные материалы,
разработки и сигналы, затрагивавшие лиц, занятых атомной проблемой, и их
родственников. Вскоре я получил спецсообщение, что младший брат Кикоина
по наивности поделился своими сомнениями о мудрости руководства с колл
егой, а тот немедленно сообщил об этом оперативному работнику, у которог
о был на связи.
Когда я об этом проинформировал Берию, он приказал мне вызвать Кикоина и
сказать ему, чтобы он воздействовал на своего брата. Я решил не вызывать К
икоина, поехал к нему в лабораторию и рассказал о «шалостях» его младшег
о брата. Кикоин обещал поговорить с ним. Их объяснение было зафиксирован
о оперативной техникой прослушивания, установленной в квартирах ведущ
их ученых-атомщиков.
Я был удивлен, что на следующий день Берия появился в лаборатории у Кикои
на, чтобы окончательно развеять его опасения относительно брата. Он собр
ал всю тройку Ч Курчатова, Алиханова, Кикоина Ч и сказал в моем присутст
вии, что генерал Судоплатов придан им для того, чтобы оказывать полное со
действие и помощь в работе; что они пользуются абсолютным доверием товар
ища Сталина и его личным. Вся информация, которая предоставляется им, дол
жна помочь в выполнении задания советского правительства. Берия повтор
ил: нет никаких причин волноваться за судьбу своих родственников или люд
ей, которым они доверяют, Ч им гарантирована абсолютная безопасность. У
ченым будут созданы такие жизненные условия, которые дадут возможность
сконцентрироваться только на решении вопросов, имеющих стратегически
важное значение для государства.
По указанию Берии все ученые, задействованные в советском атомном проек
те, были обеспечены приличным жильем, дачами, пользовались спецмагазина
ми, где могли наравне с руководителями правительства покупать товары по
особым карточкам; весь персонал атомного проекта был обеспечен специал
ьным питанием и высококвалифицированной медицинской помощью. В это же в
ремя все личные дела ученых, специалистов и оперативных работников, напр
ямую участвовавших в проекте или в получении разведывательной информа
ции по атомной проблеме, были переданы из управления кадров в секретариа
т Берии. Тогда же в секретариат Берии из американского отдела передали н
аиболее важные оперативные материалы по атомной энергии, добытые разве
дкой. Из дела оперативной разработки «Эноммоз» по атомной бомбе, до сих п
ор хранящегося в архиве службы внешней разведки, было изъято около двухс
от страниц. В целях усиления режима безопасности без санкции Берии никто
не имел доступа к этим материалам. Помню конфликт с заместителем Берии З
авенягиным, который требовал ознакомить его с документами. Я отказал ему
, и мы крепко поссорились; он получил доступ к материалам разведки только
после разрешения Берии.
Большие административные способности Берии в решении атомной проблемы
признают и участники нашей атомной программы, например, академик Харито
н в своем интервью о создании атомной бомбы в журнале «Огонек» (1993 г.).
Когда мы получили данные о том, что американские власти уделяют особое в
нимание секретности своего атомного проекта, Эйтингон и я предложили ис
пользовать группы нелегалов в качестве курьеров и для работы с источник
ами информации: мы понимали, что американская контрразведка обратит вни
мание на связи Хейфеца с прокоммунистическими кругами, имеющими выход н
а специалистов Манхэттенского проекта. Получив соответствующую директ
иву Москвы, Зарубин приказал Хейфецу немедленно прекратить разведыват
ельные операции с использованием активистов компартии.
Однако ряд активистов компартии продолжали действовать по собственной
инициативе. В 1943 году, нарушив полученное от Зарубина указание, они, не зна
я о наших выходах на семью Оппенгеймера, обратились к нему с просьбой о пр
едоставлении информации Советскому Союзу о работах в Лос-Аламосе. Оппен
геймер, опасавшийся раскрытия связей через жену и брата с нашими людьми,
вынужден был поставить в известность американские спецслужбы об этой п
росьбе знакомого физика, связанного с компартией. Это привело к тому, что
все связи с видными физиками, участвовавшими в работах по атомной бомбе,
были переключены на канал нелегальной разведки и использование специа
льных курьеров, имевших безупречное прикрытие в глазах американской ко
нтрразведки.
Агентура нацелена на круги,
близкие к Оппенгеймеру, компартии, еврейской и русской эмиграции в США
В 1943Ч 1944 годах мы использовали различные каналы подходов к американским а
томным секретам. Нашими главными целями были лаборатории Лос-Аламоса, з
аводы Ок-Риджа и лаборатории по ядерным исследованиям в Беркли. Мы также
пытались проникнуть в промышленные фирмы, выполнявшие заказы, связанны
е с созданием атомного оружия.
В 1943 году известный актер, руководитель Московского еврейского театра Ми
хоэлс, вместе с еврейским поэтом, нашим проверенным агентом, Фефером сов
ершил длительную поездку в США как руководитель Еврейского антифашист
ского комитета. Оперативное обеспечение визита Михоэлса и разработку е
го связей в еврейских общинах осуществлял Хейфец.
Берия принял Михоэлса и Фефера накануне отъезда и дал им указание провес
ти в США широкую пропаганду большой значимости вклада еврейского народ
а в развитие науки и культуры Советского Союза и убедить американское об
щественное мнение, что антисемитизм в СССР полностью ликвидирован всле
дствие сталинской национальной политики.
Зарубин и Хейфец через доверенных лиц информировали Оппенгеймера и Эйн
штейна о положении евреев в СССР. По их сообщению, Оппенгеймер и Эйнштейн
были глубоко тронуты тем, что в СССР евреям гарантировано безопасное и с
частливое проживание. В это же время до Оппенгеймера и Эйнштейна дошли с
лухи о плане Сталина создать еврейскую автономную республику в Крыму по
сле победы в войне с фашизмом.
Оппенгеймер и Ферми не знали, что уже в то время они фигурировали в наших о
перативных материалах как источники информации под кодовыми именами «
Директор резервации», «Вексель», «Эрнст». Псевдоним «Вексель» использо
вался иногда и для источника обобщенных материалов, поступавших от учен
ых-физиков, участвовавших в американском атомном проекте. Насколько я п
омню, под общим псевдонимом «Стар» иногда фигурировали Оппенгеймер и Фе
рми. Еще раз повторяю Ч никто из них никогда не был нашим завербованным а
гентом разведки.
Жена известного скульптора Коненкова, наш проверенный агент, действова
вшая под руководством Лизы Зарубиной, сблизилась с крупнейшими физикам
и Оппенгеймером и Эйнштейном в Принстоне. Она сумела очаровать ближайше
е окружение Оппенгеймера. После того, как Оппенгеймер прервал связи с ам
ериканской компартией, Коненкова под руководством Лизы Зарубиной и сот
рудника нашей резидентуры в Нью-Йорке Пастельняка ("Лука ") постоянно влия
ла на Оппенгеймера и еще ранее уговорила его взять на работу специалисто
в, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были н
ацелены наши нелегалы и агентура Семенова.
Лиза Зарубина, жена Василия Зарубина, резидента в США, была выдающейся ли
чностью. Обаятельная и общительная, она легко устанавливала дружеские с
вязи в самых широких кругах. Элегантная женщина с чертами классической к
расоты, натура утонченная, она как магнит притягивала к себе людей. Лиза б
ыла одним из самых высококвалифицированных вербовщиков агентуры. Она п
ривлекла к работе беженцев из Польши и одного из помощников Сциларда. Он
а нашла выход на Сциларда через одного его родственника в Москве, работа
вшего в специальной лаборатории НКВД по авиационной технике. Лиза прекр
асно владела английским, немецким, французским и румынским языками. Она
выглядела типичной представительницей Центральной Европы, но могла не
узнаваемо менять свою внешность и манеру поведения. Лиза состояла в родс
твенных отношениях с Анной Паукер, видным деятелем румынской компартии.
Старший брат Лизы руководил боевой организацией румынских коммунистов
, и когда его судил военный трибунал, сумел дважды бежать из зала суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88