Ситуация сложилась тупиковая; в роте не осталось гранат уничтожить послинов, а послины устали выносить избиение в чистом поле.И в этот самый момент откуда ни возьмись появился наш отважный вождь, во весь опор несясь под градом огня, уже прибравшего троих подносчиков боеприпасов. Он прибыл на позиции роты «Альфа» и прошествовал по траншее, обозревая положение дел, пока не достиг командира роты. Был им в ту пору…— Крэддок, — произнес Майк и хлебнул изрядно пива.— Капитан Джеймс Крэддок, — продолжил Дункан и поднял кружку. — За павших товарищей.— За павших товарищей, — пробормотали остальные.— Капитан Крэддок обрисовал их бедственное положение и отметил, что если они ничего не предпримут, и скоро, послины накопят достаточно сил и пойдут врукопашную. И это будет… неприятно. Он бил челом, чтобы обслуживающий персонал, в большинстве своем санитары и техники, пришли ему на подмогу, чего бы это ни стоило.Тогда наш досточтимый вождь, со своим ставшим притчей во языцех выражением сфинкса, оглядывается окрест, подбирает не слишком большую глыбу и бросает ее вниз с холма.— До ушей явственно донесся хруст, когда низверглась она на лошадей, — подхватил Стюарт. — Ибо с него самого размером был тот камень… Напоминал он муравья с комком земли…— Поворотился он тогда к командиру роты и изрек…— Обычно последним смеется тот, кто думает на ходу и быстро, — произнес Майк и отпил пива.— Мы чуть изменили и переставили слова, — сказал Дункан. — Используя валуны окружающей местности, рота «Альфа» развлекалась «боулингом с послинами» последующие несколько часов.— Затем артиллерия снова начала нас поддерживать, и все стало в шоколаде, — заметил Майк. — Артиллерия — вот что не дало проиграть эту войну. Но я заметил, что выживание при таких небольших затруднениях в общем и целом зависит от того, кого осенит выигрышная тактика в самый последний момент. Ты идешь в бой с планом и знаешь, что он непременно пойдет… наперекосяк. И тогда ты его подправляешь. И побеждает обычно тот, кто подправляет лучше всех, быстрее всех.— Мы очень быстро подправляем, — нечетко выговорила Слайт. — И когда я говорю «мы», я имею в виду ветеранов в этой комнате. Именно поэтому мы здесь.Стюарт поднял свой бокал.— За тех, кто думает быстрее всех; пусть это всегда будут люди! 20 Ущелье Рабун, Джорджия, Соединенные Штаты Америки, Сол III Пятница 25 сентября 2009 г., 20:47 восточного поясного времени
— Кэлли, не сочти за оскорбление, — с широкой улыбкой произнес Мюллер, отодвигаясь от стола, — но когда-нибудь ты станешь для кого-то отличной женой.— Не то чтобы я обожала готовить, — пожала плечами Кэлли. — Ну, не так, чтобы очень. Но если ты хочешь здесь чего-нибудь поесть, приходится готовить самому.Ужин имел оглушительный успех. Папа О’Нил отрезал от свиньи килограммов пять мягкого сочного мяса и надеялся этим обойтись, намереваясь порезать остальное на куски и заморозить на потом. Вышло так, что ему еще дважды пришлось ходить к свинье за мясом. В дополнение к кукурузным початкам и кукурузным лепешкам, Кэлли испекла еще и пшеничный хлеб, приготовила запеканку из молодой фасоли со сливками и отварила молодой картошки. Все было съедено подчистую. На десерт был подан ореховый пирог.Детей, наевшихся по самые жабры, в конце концов отослали спать. Только «взрослые» — Кэлли явно включили в эту группу — остались за столом, подъедая остатки под негромкую музыку проигрывателя компакт-дисков.— Мне понятно, что ты хочешь сказать, — засмеялась Шари. — В подгороде есть кафетерии, но еда поистине паршивая; бывают дни, когда я готова убить ради возможности просто позвонить в «Домино» Сеть пиццерий с доставкой на дом

.— Я вроде как припоминаю их, — пожала Кэлли плечами — Но последний раз я обедала в кафе быстрого питания в тот месяц, когда пал Фредериксберг.Она покачала головой и снова пожала плечами.— Мы поехали отдохнуть в Киз, и «Макдоналдс» в Майами был еще открыт. Мы иногда делаем пиццу, но готовим ее из того, что есть под рукой.— Никто из детей совсем не помнит сети быстрого питания, — произнесла Уэнди, отрезая кусочек свинины от принесенного Папой О’Нилом окорока. — Ну, Билли и Шэннон помнят немного. Но не по-настоящему. В основном помнят места для игр и игрушки, что дарят с едой. И все.— Просто все исчезло слишком быстро, — негромко сказала Шари.— Это так, — отозвался Мосович. — У войн есть обыкновение порождать такое. Спроси немцев определенного возраста, как настоящая война все изменяет, или почитай дневники южан времен Гражданской войны. Хороший пример «Унесенные ветром». Однажды ты просыпаешься, а вся твоя жизнь изменилась. Кто-то приспосабливается и даже процветает. А кто-то замыкается и умирает, на самом деле или душой.— В подгородах много таких, — сказала Уэнди. — Многие люди просто опускают руки. Они целыми днями сидят и либо просто ничего не делают, либо разговаривают о том, когда наступят хорошие времена.— Как раньше уже не будет, — сказал Мосович. — Точно тебе говорю. Слишком большой урон. Черт, даже построенные в благие времена «города-крепости» в основном накрылись. Город — это не просто куча зданий, набитых солдатами. Ричмонд, Ньюпорт, Нью-Йорк, Сан-Франциско они всего лишь пустая оболочка с этой точки зрения. Сделать из них снова города… Не знаю, произойдет ли это.— Внутренние города тоже не блещут, — заметил Мюллер. — Несколько месяцев назад мы ездили в Луисвилль, в Штаб-квартиру Командования Восточным Театром. Большинство тамошнего народа старается попасть в подгорода. По крайней мере подгорода устроены в расчете на пешеходов; при нехватке бензина куда-нибудь добраться в городе реально трудно. Простой поход в магазин означает долгую прогулку.— Особенно при такой плохой погоде, — сказала Шари.— Какой погоде? — спросил Папа О’Нил.— Ну, мы смотрим новости там, в подгороде; всю зиму сообщали про рекордно низкие температуры. Уже начинают поговаривать про новый ледниковый период после всех этих атомных бомбардировок.— Ха, — хохотнул О’Нил. — Уж мне-то не говорите. Если бы надвигался новый ледниковый период, фермеры узнали бы первыми. Так вот, канадские урожаи упали, и наверное, отчасти из-за китайских бомб, но даже там сейчас дела стабилизировались.— Не могу так уж сильно винить китайцев, — произнес Мюллер. — Разве только за представление, будто они смогут побить послинов на равнинах. Как только они потеряли большинство своей армии, уделать Янцзы гадостью было единственным способом удержать послинов подальше от беженцев.— Черт, — проворчал Папа О’Нил. — В конце они уделали и беженцев. Так бы послины задержались поесть. А так даже это не сбавило их темпа, у них заняло всего месяц добраться до Тибета. Черт, со всеми понаделанными нами зарядами антиматерии и ядерными боеголовками, остается только надеяться, чтобы нам не пришлось докатиться до подобного; не то все восточные Штаты покроются стеклянной коркой. И пользы наверняка будет не больше.Что же касается погоды, то мы переживаем длинный цикл неблагоприятных погодных условий, но он возник под воздействием масс теплой воды в Атлантике, и был предсказан еще до вторжения. В остальном погода нормальная. В этом году даже превосходная. Дожди как раз вовремя. Можно бы немного и побольше, но тогда бы мне хотелось их поменьше.— Мы постоянно слышим эти ужасные прогнозы погоды с поверхности, — сказала Уэнди. — Рекордно низкие температуры, снег в апреле, и тому подобное.— Ну, я живу здесь уже… э-э, довольно долго, — сказал он, искоса посмотрев на Шари. — И этот год ничем не хуже остальных. Да, шел снег в апреле. Бывает. Это случилось спустя семьдесят два дня после ядерных ударов.— Этот человек сказал именно то, что я услышала? — спросила Элгарс.— Кто? — откликнулся Папа О’Нил, оглядываясь.— Да вон, в проигрывателе компактов, — сказала она и показала на гостиную. — Мне показалось, он только что пропел что-то насчет «размазать жаркое по груди».— А, — улыбнулся Папа О’Нил. — Да. Это. Уоррен Зевон.— Уоррен кто? — спросила Уэнди. Элгарс быстро усваивала навыки общения, и она не могла не задаваться вопросом, не сменила ли капитан только что тему, и очень расчетливо. Если так, ну и пусть.— Зевон, — произнес Мосович. — Менестрель солдат удачи. Отличный парень. Встречался с ним как-то. Мимоходом.— Где? — спросила Шари. — Имя мне знакомо, но песню не припоминаю и…Она прослушала несколько куплетов и побелела.— Он только что сказал именно то, что я услышала?— Ага, — скривился Папа О’Нил. — Это «Возбудимый Пацан». Одна из… грубых его песен.— Ну не знаю, — озорно усмехнулась Кэлли. — Почему бы тебе не спеть ей пару куплетов из «Роланда и Безголового Пушкаря Томсона»?— Думаю, в этом нет необходимости, — улыбнулась Шари. — И, веришь или нет, я могу переварить толику черного юмора.— Ах так? — лукаво произнесла Кэлли. — Зачем послин переходит дорогу?— Заглотну-ка я наживку, — сказал Мюллер. — Зачем послин переходит дорогу?— За кормом.— О’кей, — сказал Мосович. — Довольно скверно. Попробуйте это: как два послина решают спор?Он подождал, но никто не вызвался.— Кто стал трешем, тот и проиграл, разумеется.— Вау! — сказал Папа О’Нил. — В чем разница между послином и юристом?— Не знаю, — сказала Шари. — Один ест тебя за плату?— Нет, но тоже неплохо, — сказал Папа О’Нил. — Нет, один из них злобный и бесчеловечный монстр-людоед, а другой просто инопланетянин.— Слыхали новый боевой клич послинов, идущих в бой с морской пехотой? — спросила Уэнди.— Ха! — ухмыльнулся Мосович. — Могу представить себе парочку. О, никак морячки. — Короче и эффектнее: ДЕСЕРТ!Кэлли оглядела всех на секунду, затем расплылась от уха до уха.— Откуда известно, что послины бисексуалы? Они едят и мужчин, и женщин!— Поверить не могу, что ты это сказала! — проворчал Папа О’Нил, пока остальные покатывались от хохота.— Господи, да ты вынуждал меня слушать «Блэк Саббат» и Оззи Осборна, Деда! — сказала Кэлли. — И тебя волнует эта невинная шутка?— А что плохого в «Блэк Саббат»? — запротестовал он. — Хорошая группа. Отличные стихи.— Ну, не знаю, — произнесла Кэлли. — Название! — Христианское!— Большое спасибо, католическое.— О’кей, о’кей, давайте разрядим обстановку, пока не засвистели пули, — сказал Мюллер. — Сколько послинов могут трахнуться в лампочке?— Не знаю, — сварливо произнес Папа О’Нил. — Сколько?— Достаточно одного, — сказал Мюллер. — Но лампочка должна быть ну о-о-чень большая.— Что-то я не въехала, — сказала Элгарс.— Они гермафродиты, — сказала Уэнди. — Реально они не могут оплодотворить себя сами, без посторонней помощи. Но любые два могут размножаться с любыми двумя другими, так что, поскольку выражение «иди трахни сам себя» является оскорблением, люди хохмят насчет того, как они сами себя трахают.Элгарс кивнула.— До меня все еще не дошло.— Подумай на досуге, — сказала Кэлли. — А пока вот: зачем химмит перешел через дорогу?— Не знаю, — сказала Элгарс.— А он и не переходил; он на стене позади тебя, — ухмыльнулась Кэлли.Элгарс невозмутимо посмотрела на нее.— Это шутка?— Ладно, не бери в голову, — вздохнула Уэнди. — Ну тогда вот про химмита, который три дня просидел в своей машине, в запрещенном для стоянки месте, слившись с обивкой сиденья водителя.Она сделала паузу.— Когда пришлось платить штраф, он стал жабой и удавился.— А! — воскликнул Папа О’Нил. — Здорово !— Я опять не усекла, — сказала Элгарс. — Что такое химмит?— Одна из галактических рас, — ответила Кэлли, потрясла головой и швырнула в Уэнди печеньем. — Они похожи на больших лягушек. Они умеют так хорошо сливаться с фоном, что их практически не видно.— Благодарю, — раскланялась Уэнди. — Благодарю… Или про химмита в баре с пианино? Один из завсегдатаев подходит к пианисту и говорит: «Вы знаете, гигантская невидимая лягушка пьет пиво на стене позади вас?» А пианист отвечает: «Напойте пару тактов, и я подхвачу мотив». Или насчет индоя-экстраверта? Кто смотрит на твои ботинки, разговаривая с тобой.— Отличные вещицы! — воскликнула Кэлли.— Лучше твоей бисексуальной остроты? — осведомился Мюллер. — О’кей. В окопе сидят два солдата Один говорит: «Я слышал, в городок пришли двое сирот. Эти чертовы инопланетяне грохнули их дом неделю назад, убили их отца — он был выдающимся марафонцем, надо же — и съели их мать. Его не съели — только ее. Хреновы чокнутые инопланетяне, почему они так поступили?» Второй говорит: «Идиот. Их папа был кожа да кости».— Кошмарно, — сказала Шари. — Почти так же, как это. Какой талисман подходит ББС? Лобстер: такой же вкусный и так же трудно очистить.— Эй! — сказала Кэлли. — Это напоминает моего папу! Как вы назовете краба, сидящего на мешке сахара? Диабетик. Дрыгается и дрыгается на своих лапах… Знаете, как называют краба, изучающего морскую биологию? Спикером Ракообразных.— Как два голодных послина приветствуют друг друга? — спросил Папа О’Нил, чтобы не отставать. — Солью и перцем, разумеется.— Почему послины оставили древко почета в «Макдоналдсе»? — спросила Кэлли. — Они увидели плакат: «Мы приготовили шесть миллиардов порций».— Ты едва ли помнишь «Макдоналдс», — подозрительно сказал Папа О’Нил. — Кто тебе это сказал?— Да так… один парень, — ответила Кэлли, в ее глазах заплясали чертики.— Дрянь дело, — пробормотал Мюллер. — Эй! Как полному автобусу юристов удалось проехать через порядки послинов? Любезность коллег.— Какой такой парень? — задал вопрос Папа О’Нил.— Что сказали послины, когда захватили Аушвиц? — спросила Кэлли, игнорируя вопрос. — Предпочитаем суши.— Что за парень, Кэлли? — снова спросил Папа О’Нил.— Какой-то солдат, — ответила она. — В «Пиггли-Уиггли». Она рассказал анекдот, я тоже, потом ушла. Ничего особенного…— Что такое послины в поле и топливно-воздушный взрыв? — в отчаянии спросил Мюллер. — Слишком большой огонь. Шкварки подгорели.— Что значит ничего особенного? — угрожающе спросил Папа О’Нил. — Я не хочу, чтобы они сменили нынешнюю песню на «В городок явилась Кэлли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77