по новому уставу комсо-
мол даже и юридически лишается права участия в общественной жизни стра-
ны. Его единственная сфера отныне: просвещение и культурное воспитание.
Генеральный секретарь комсомола, по поручению сверху, заявил в докладе:
"нам надо... прекратить болтовню о промфинплане, о снижении себестоимос-
ти, хозрасчете, севе и прочих других важнейших государственных задачах,
как будто мы их решаем". Вся страна могла бы повторить последние слова:
"как будто мы их решаем". Наглый окрик: "прекратить болтовню" отнюдь не
вызвавший энтузиазма архипокорного съезда, кажется тем более порази-
тельным, что советский закон определяет политическое совершеннолетие в
18 лет, давая с этого возраста юношам и девушкам все избирательные пра-
ва, тогда как предельный возраст для комсомола, по старому уставу - 23
года, причем фактически целая треть членов организации превышала этот
предел. Последний съезд совершил одновременно две реформы: легализовал
участие в комсомоле старших возрастов, тем самым повысив число комсо-
мольцев-избирателей, и в то же время лишил организацию в целом права
вторгаться в область не только общей политики (об этом вообще не может
быть речи), но и текущих вопросов хозяйства. Упразд<н>ение старой воз-
растной границы продиктовано тем, что переход из комсомола в партию, со-
вершавшийся ранее почти автоматически, ныне крайне затруднен. Отнятие
последнего остатка политических прав, даже видимости их, вызвано стрем-
лением полностью и окончательно закрепостить комсомол очищенной партией.
Обе меры, явно противоречащие одна другой, исходят, тем не менее, из од-
ного и того же источника: страха бюрократии перед молодым поколением.

Докладчики съезда, выполнявшие, по собственным словам, прямые поруче-
ния Сталина, - такие предупреждения имели целью заранее исключить самую
возможность прений, - объясняли цели реформы с почти поразительной отк-
ровенностью: "нам никакой второй партии не нужно". Этот довод обнаружил,
что, по мнению правящей верхушки, комсомол, если его не придушить окон-
чательно, грозит превратиться во вторую партию. Как бы для того, чтоб
определить ее возможные тенденции, докладчик предупреждающе заявил: "В
свое время не кто иной, как Троцкий пытался, демагогически заигрывая с
молодежью, привить ей анти-ленинскую, анти-большевистскую мысль о необ-
ходимости создания второй партии", и т.д. Историческая справка докладчи-
ка заключает в себе анахронизм: на самом деле Троцкий лишь предупреждал
"в свое время", что дальнейшая бюрократизация режима неизбежно приведет
к разрыву с молодежью и выдвинет опасность второй партии. Но все равно:
ход событий, подтвердив предупреждение, тем самым превратил его в прог-
рамму. Переродившаяся партия сохраняла притягательную силу только для
карьеристов. Честных и мыслящих юношей и девушек не может не тошнить от
византийского раболепия, от фальшивой риторики, прикрывающей привилегии
и произвол, от самохвальства заурядных бюрократов, превозносящих друг
друга, от всех этих маршалов, которые не хватают звезд с небес, зато на-
вешивают себе их на разные части тела. Дело идет таким образом уже не об
"опасности" второй партии, как 12-13 лет тому назад, а об ее историчес-
кой необходимости, как единственной силы, которая способна повести
дальше дело Октябрьской революции. Изменение устава комсомола, хотя бы и
подкрепленное новыми полицейскими угрозами, не остановит, разумеется,
политического возмужания молодежи и не предотвратит ее враждебного
столкновения с бюрократией.

В какую сторону повернет молодежь в случае большой политической
встряски? Под каким знаменем соберет она свои ряды? Сейчас никто еще не
дает уверенного ответа на этот вопрос, и меньше всего сама молодежь.
Противоречивые тенденции бороздят ее сознание. В последнем счете самооп-
ределение главной ее массы будет определено историческими событиями ми-
рового значения: войной, новыми успехами фашизма или, наоборот, победой
пролетарской революции на Западе. Во всяком случае бюрократии придется
убедиться, что эта бесправная молодежь представляет исторический снаряд
могущественной разрывной силы.

В 1894 г. русское самодержавие, устами молодого царя Николая II, от-
ветило земцам, робко мечтавшим приобщиться к политической жизни, знаме-
нитыми словами: "бессмысленные мечтания!". В 1936 г. советская бюрокра-
тия ответила на смутные пока еще претензии молодого поколения еще более
грубым окриком: "перестаньте болтать". Эти слова тоже войдут в историю.
Режим Сталина может поплатиться за них не менее тяжко, чем тот режим,
который возглавлялся Николаем II.


Нация и культура.



Национальная политика большевизма, обеспечившая победу Октябрьской
революции, помогла Советскому Союзу удержаться и в дальнейшем, несмотря
на внутренние центробежные силы и враждебное окружение. Бюрократическое
перерождение государства легло на национальную политику тяжелым камнем.
Именно по национальному вопросу Ленин собирался дать первый бой бюрокра-
тии, и прежде всего Сталину, на XII съезде партии, весною 1923 года. Но
прежде, чем собрался съезд, Ленин вышел из строя. Документы, которые он
тогда готовил, и сейчас еще остаются под запретом цензуры.

Культурные потребности пробужденных революцией наций нуждаются в са-
мой широкой автономии. В то же время хозяйство может успешно развиваться
только при подчинении всех частей Союза общему централистическому плану.
Но хозяйство и культура не отделены друг от друга непроницаемыми пере-
борками. Тенденции культурной автономии и хозяйственного централизма ес-
тественно вступают поэтому время от времени в конфликт. Однако, противо-
речие между ними вовсе не является непримиримым. Если для разрешения его
нет и не может быть раз и навсегда готовой формулы, то есть зато упругая
воля самих заинтересованных масс: только их действительное участие в уп-
равлении собственными судьбами может провести на каждом новом этапе не-
обходимую разграничительную черту между законными требованиями хо-
зяйственного централизма и жизненными притязаниями национальных культур.
Беда, однако, в том, что воля населения СССР, в лице всех его нацио-
нальных частей, полностью подменена ныне волей бюрократии, которая под-
ходит и к хозяйству и к культуре под углом зрения удобств управления и
специфических интересов правящего слоя.

Правда, в области национальной политики, как и в области хозяйства,
советская бюрократия продолжает еще выполнять известную часть прогрес-
сивной работы, хотя и с непомерными накладными расходами. Это относится
прежде всего к отсталым национальностям Союза, которые должны по необхо-
димости пройти через более или менее длительный период заимствований,
подражаний и ассимиляции готового. Бюрократия пролагает для них мост к
элементарным благам буржуазной, отчасти и до-буржуазной культуры. По от-
ношению к ряду областей и народностей советская власть выполняет, в зна-
чительной мере, ту историческую работу, которую Петр I и его сподвижники
выполнили по отношению к старой Московии, только в большем масштабе и
более быстрыми темпами.

В школах Союза преподавание ведется сейчас не менее, как на 80 язы-
ках. Для большинства из них приходилось создавать новый алфавит или за-
менять азиатский, крайне аристократический, более демократическим - ла-
тинским. На таком же числе языков издаются газеты, которые впервые при-
общают крестьян и пастухов-кочевников к элементарным идеям человеческой
культуры. На заброшенных окраинах царской империи поднимается своя про-
мышленность. Старый полуродовой быт разру<ш>ается трактором. Наряду с
письменностью возникает своя агрономия и медицина. Трудно переоценить
значение этой работы поднятия новых человеческих пластов. Не напрасно
Маркс говорил, что революция - локомотив истории.

Но и самый мощный локомотив не совершает чудес: он не меняет законов
пространства, а лишь ускоряет движение. Самая необходимость знакомить
десятки миллионов взрослых людей с азбукой и газетой или с простейшими
правилами гигиены показывает, какой большой путь приходится проделать
прежде, чем можно будет действительно поставить вопрос новой, социалис-
тической культуры. Пресса сообщает, например, что в Запад<н>ой Сибири,
ойроты, не знавшие ранее, что значит умываться, имеют теперь "во многих
селениях бани, куда иногда за 30 километров приезжают мыться". Этот
крайний пример взятый на низшем полюсе культуры, ярко освещает, однако,
уровень многих других достижений, и не только на отсталых окраинах. Ког-
да глава правительства, для иллюстрации роста культуры, ссылается на то,
что в колхозах поднимается спрос на "железные кровати, стенные часы, вя-
заное белье, свитеры, велосипеды" и проч., то это значит лишь, что зажи-
точные верхи советской деревни начинают пользоваться теми промышленными
изделиями, которые давно вошли в обиход крестьянских масс Запада. Изо
дня в день повторяются, в речах и печати, поучения на тему о "культурной
социалистической торговле". По существу же дело идет о том, чтоб придать
чистый и привлекательный вид государственным магазинам, снабдить их не-
обходимым техническим оборудованием и достаточным ассортиментом товаров,
не гноить яблок, прилагать к чулкам нитки для штоптанья, наконец, приу-
чать продавцов внимательно и вежливо относиться к покупателю, словом,
достигнуть обычных приемов капиталистической торговли. До разрешения
этой крайне важной задачи, в которой нет, однако, ни грана социализма,
пока еще не близко.

Если оставить на минуту в стороне законы и учреждения, а взять пов-
седневную жизнь основного массива населения, и если не морочить намерен-
но головы ни себе ни другим, то придется признать, что в нравах и быте
советской страны наследство царской и буржуазной России имеют еще неиз-
меримое преобладание над зародышами социализма. Об этом убедительнее
всего говорит само население, которое при малейшем повышении жизненного
уровня, с жадностью набрасывается на готовые западные образцы. Молодые
советские служащие, нередко и рабочие стараются в одежде и манерах под-
ражать американским инженерам и техникам, с которыми им случилось близко
соприкоснуться на заводе. Промышленные или канцелярские работницы пожи-
рают глазами иностранную туристку, чтоб перенять моду и манеры. Счастли-
вица, которой это удается, становится предметом повального подражания.
Вместо старой челки, лучше оплачиваемые работницы заводят себе "вечную
завивку". Молодежь охотно записывается в "кружки западных танцев". В из-
вестном смысле все это - прогресс. Но в нем выражаются пока не преиму-
щества социализма перед капитализмом, а перевес мелкобуржуазной культуры
над патриархальностью, города - над деревней, центра - над захолустьем,
Запада - над Востоком.

Привилегированные советские слои делают тем временем свои заимствова-
ния в более высоких капиталистических сферах, причем законодателями выс-
тупают дипломаты, директора трестов, инженеры, которым часто приходится
совершать поездки в Европу и Америку. Советская сатира молчит на этот
счет, ибо ей начисто запрещено касаться верхних "десяти тысяч". Между
тем нельзя, с горечью, не отметить, что высокие эмиссары Советского Сою-
за не сумели проявить перед лицом капиталистической цивилизации ни
собственного стиля, ни даже какой-либо самостоятельной черты. Они не
нашли в себе достаточной внутренней устойчивости для пренебрежения к
внешнему блеску и для соблюдения необходимой дистанции. Главную свою ам-
бицию они полагают обычно в том, чтоб как можно меньше отличаться от на-
иболее законченных буржуазных снобов. Словом, они чувствуют и держат се-
бя в большинстве не как представители нового мира, а как заурядные выс-
кочки!

Сказать, что Советский Союз проделывает сейчас в основном ту культур-
ную работу, которую передовые страны давно проделали на базисе капита-
лизма, будет, однако, только половина правды. Новые общественные формы
совсем не безразличны: они не только открывают отсталой стране возмож-
ность достигнуть уровня передовых, но и позволяют ей выполнить эту зада-
чу в гораздо более короткие сроки, чем те, какие понадобились в свое
время на Западе. Разгадка ускорения маршрута проста: буржуазные пионеры
должны были изобретать свою технику и учиться применять ее в области хо-
зяйства и культуры. Советский Союз берет готовое, в его последних дости-
жениях, и, благодаря обобществленным средствам производства, применяет
заимствования не частично и постепенно, а сразу и в гигантских масшта-
бах.

Военные авторитеты прошлого не раз прославляли роль армии, как носи-
теля культуры, в особенности по отношению к крестьянству. Не делая себе
иллюзий насчет той специфической "культуры", которую насаждает буржуаз-
ный милитаризм, нельзя все же оспорить, что многие прогрессивные навыки
вносились в народные массы через армию: недаром же в революционных, осо-
бенно крестьянских движениях бывшие солдаты и унтер-офицеры оказывались
обычно во главе восставших. Советский режим имеет возможность воз-
действовать на повседневную жизнь народа не только через армию, но и че-
рез весь государственный аппарат и переплетенные с ним аппараты партии,
комсомола и профессиональных союзов. Усвоение готовых образцов техники,
гигиены, искусства, спорта в несравненно более короткие сроки, чем те,
какие требовались для их выработки на родине, обеспечивается госу-
дарственными формами собственности, политической диктатурой, плановыми
методами руководства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199