Отряд Лессис состоял из шести человек и двенадцати лошадей.
Рядом с ней была Лагдален, вновь выполнявшая роль ее помощницы, несмотря на все данные ей ранее заверения, что ее служба закончена. У них за спиной с угрюмым лицом держался Мирк из Дифвода, телохранитель Лессис. Впереди скакали три высоких молодых человека из Имперской гвардии, которых звали Беруин, Вард и Меллисент. Император настоял, чтобы она взяла их, выбранных из сотни добровольцев. И был еще чувствительный, стройный и гибкий молодой человек по имени Джилс из Корва, проживший семнадцать весен юноша, спокойный и ненавязчивый, с робкими манерами. С трудом верилось, что он может выследить в голой пустыне кого угодно по остаткам ауры. Таинственной и необъяснимой была эта его способность.
Ган в здешних местах представлял собой темно-бурое море высокой коричневой травы, мягко шелестящей на ветру. Эта земля не была такой уж плоской, на ней встречались перекаты и невысокие холмы. Золотой цвет позднего дня разрисовал эту землю полумесяцами. Там, где землю прорезали реки, виднелись заросли осины, карликовые дубы; болотца были окружены белыми березами.
Лессис позаимствовала у Ирены секстант и хронометр. Она часто проверяла свое местонахождение и делала пометки в маленькой, переплетенной в кожу, тетрадочке, отмечала свой маршрут по карте, которую держала в кожаном футляре у себя в рюкзаке.
Сейчас они были примерно в тридцати пяти милях к северу от вулкана, который среди народа Аргоната был известен под названием горы Кенор. Равнинные племена называли его Ашель Веграт, «Огонь земли», так как давным-давно эта гора извергла огонь и лаву и разорвала мир вокруг себя на целых сорок дней и ночей.
Равнинные наездники были на грани голода, когда гора, наконец, успокоилась. Земли за Ооном были погребены под слоем пепла, и там ничего не росло три сезона. А хорошей травы пришлось дожидаться семь лет. Поэтому Ашель Веграт наводила страх на равнинные племена.
Лессис направилась на юго-запад, в широкую полосу земли, протянувшуюся к западу, где Оон изгибает свое могучее тело, медленно извиваясь в обширной пойме. Где-то впереди стояла Вдовья скала, уже за границей Аргоната. Далеко от центра сил, которыми обычно пользовалась Лессис.
И все это путешествие было предпринято из-за слуха, единственного слуха об огне, похожем на зеленую молнию, который сверкнул всего лишь на минуту, и о громе, который потряс Ган на сотни миль.
Известие пришло от аванпостов на реке Арго, а также от багути, диких кочевых племен Гана. Жестокие воины, великолепные наездники, они блуждали по степи, преследуя постоянно мигрирующую траву. За последние несколько лет ведьмы разместили информаторов среди людей-багути, и все они говорили о Великом Повелителе, существе из древних эонов прошлого, который появился в блеске зеленого огня. Он обладал силой бога и вызвал великое волнение среди жестоких кланов наездников.
Служба Провидения обратила пристальное внимание на эти рассказы, доходившие из-за границы. За время, достаточное для того, чтобы орел мог долететь от Далхаузи до Марнери, эти слухи достигли Лессис. И она немедленно отреагировала — собрала Лагдален, Мирка и новичка, только что прибывшего из Кунфшона, и направилась на северо-запад, в Разак.
В лощине Мертвого Лося они встретились со шпионом, который рассказал им новые слухи, очень странные. Из земли поднялись монстры. Лошади кланов багути, отказавшихся им служить, были уничтожены, а люди обращены в рабство.
Многие кланы, неподдельно перепугавшись, бежали из Гана и нашли убежище в фортах городов по берегу Арго. После того, как эти багути сдали свои мечи и луки, им было разрешено поставить свои шатры под наблюдением Легионов, но обязательно за пределами городских стен.
Они называли его Повелитель, который сжигает людей, и рассказывали, как он швырял живых людей в пылающее пламя, извлекал у них души и использовал их в своей чудовищной магии. Он вызывал гром и молнии, как будто он был древний Асгах, Старый Бог небес, войны и молний Конечно, одних только зеленых молний было достаточно, чтобы привлечь внимание Лессис. Такое было неподвластно обычным волшебникам и даже самим Повелителям из Падмасы. Вернулся Ваакзаам.
И теперь они скакали через бесконечный шепот травы к заходящему солнцу, которое как будто превратилось в огромный золотистый шар, тонувший на самом западе Впереди появилась черная точка, Вдовья екала, единственная возвышенность, поднимавшаяся над травой.
К сумеркам они въехали в тень скалы, остатка древней вулканической цепи, в которой гора Кенор была самой молодой. Мирк нашел колодец с водой, они напоили лошадей, затем стреножили их и покормили обогащенным овсом из седельных сумок. В этой враждебной земле костров они не разводили и третий день питались сушеным мясом, фруктами и сухими бисквитами, запивая водой из фляг, но после долгого дня, проведенного в седле, аппетит обычно был зверским.
Уничтожив свой рацион, Лессис расстелила одеяла, с тихим стоном опустилась на землю и устроилась отдохнуть — насколько это возможно в походных условиях. С грустью она вспомнила удобную постель дома, в Вальмесе. Вот и еще одна вещь — спать на жесткой холодной земле, — которую с возрастом становится делать все труднее.
— Хотите еще воды, леди? — спросила Лагдален, поднося большой кувшин с водой.
— Конечно, дорогая. Спасибо.
Лагдален тоже натерла себе седлом мозоли, но все же она была моложе и намного энергичней. Она также издала слабый стон, садясь на одеяло.
— Хотелось бы мне, чтобы с нами была Гористые Глаза.
— Клянусь Рукой, мне бы этого тоже хотелось, дорогая. Я также жалею о ней, но увы, мы должны были оставить ее в ее мире. Она принадлежит Эйго. Забрать ее с собой было бы несправедливо.
— Мы были там целую вечность назад.
— Я считаю, что путешествие на спине рукх-мыши балует людей.
Они обменялись легкими улыбками.
— Но теперь Гористые Глаза свободна, хотя раньше она была на службе у Повелителей. Я помню, как мы впервые были в Гане, леди. Это было так давно, думаю, лет восемь назад.
— Да, моя дорогая, я тоже все прекрасно помню, но мне не кажется, что это было так уж давно.
— Тогда мы шли севернее.
— Значительно севернее. Думаю, здесь трава повыше. Мы ближе к Великой реке.
Послышался коротенький свисток и окрик Беруина. Мирк вернулся от Вдовьей скалы после разведки. С мрачным в лунном свете выражением лица он присел рядом с ними на корточки.
— Кто-то побывал здесь за последний месяц. На северном склоне горы разводили большой костер. Я нашел обгоревшие кости.
Мирк вручил Лессис обгоревшую и растрескавшуюся в сильном жару человеческую берцовую кость.
— Возьми утром на это место Джилса. Посмотрим, может, он сумеет взять след.
— Хорошо, леди.
— Подъезжает ведьма Шунин. Виден ее сигнал.
— Шунин быстра. Это хорошо. Можешь укладываться спать, верный Мирк. Сама Мать руководит тобой.
Часом позже из темноты выступила ведьма Шунин. Все мужчины, кроме Меллисента, который остался стоять в карауле, спали.
— Добро пожаловать, сестра, — сказала Лессис. — Сядь с нами и расскажи нам свои новости.
— Спасибо, леди, — сказала Шунин.
Маячившая в темноте фигура в плаще откинула капюшон и явила потемневшее от ветра и солнца лицо. Она была одета как женщина-багути — в кожаный передник и жакет до колен, сшитый из сырой кожи. На поясе она носила длинный нож с длинной рукоятью и железной гардой.
— Это большая честь для меня, леди, — сказала Шунин.
Лессис, подняв руку, остановила ее легким жестом.
— Надеюсь, вам есть что мне сказать?
— Есть, но я не знаю, могу ли я говорить в присутствии более молодой ведьмы.
— Можете говорить свободно. Это моя помощница Лагдален Тарчос, из Марнери. Не обращайте внимания на ее молодость.
Заверяю вас, ее мудрость намного превосходили ее годы.
Услышав такой комплимент, Лагдален опустила голову.
Шунин протянула руку, ее рука была смуглой и мозолистой, загрубевшей от женской работы в шатрах багути. В сравнении с ее рукой рука Лагдален была мягкой и бледной.
— Это высокая честь — встретиться с вами, сестра, — сказала Лагдален.
— Взаимно, леди Тарчос.
— Итак? — спросила Лессис.
— У меня плохие новости. Багути Иррим, вы их знаете?
— Большое племя на восточной стороне Гана. В недавней истории они почти все время сохраняли нейтралитет. Они не присоединялись к вторгающимся к нам армиям.
— Теперь они наши враги. У них большая орда. Они нацелились на форт Кенор.
— Для этого им надо сначала перейти реку. Сейчас Арго обмелел, но перейти его, как Оон, вброд, все равно не получится.
— У Повелителя есть силы инженеров из Падмасы.
— Появились инженеры? Повелитель Зла, вот все, что можно о нем сказать. До меня дошло, что его теперь зовут Сжигатель людей.
— Это он. Уверена, у него много имен, но я не хочу ни знать, ни повторять их.
— Лучше не надо, потому что эти имена дают ему силу. Мы зовем его Обманщик за его вероломство, это воистину его настоящее клеймо.
— Тогда и я буду использовать это имя. Десять дней назад он сжег человека прямо здесь, на скале. Он вызвал гром и молнию, такую молнию, что она затмила все когда-либо виденные мной молнии. Все Иррим попадали на землю. Теперь они боготворят его. Они думают, что это древний Асгах, бог войны, вернулся на землю.
Лессис слегка кивнула. Он был здесь! Однажды она уже была достаточно близко к нему, чтобы убить его, и упустила свой шанс. На этот раз она клянется, что не уступит. В своей голове она хранила смертельное заклинание, которым снабдили ее сестры.
— У него сила, как у бога. Я всего лишь слабая женщина, — Шунин улыбнулась, — поэтому меня не допустили посмотреть на него поближе, но даже в нашем лагере молния была изумительной.
Столб зеленого огня до самых облаков, и продолжалось это целую минуту. Гром оглушил всех и обратил лошадей в паническое бегство. Теперь все мужчины идут за ним. Он послал к багути отряд падмасских торговцев. С той самой ночи они больше ни о чем, кроме войны, не говорят. Они спят и видят войну и грабеж отсюда до самого океана.
— Мы должны предупредить форт.
— Предупредите, что племя Иррим нападет на них в течение нескольких дней. На берегу Великой реки бьют барабаны войны.
Глава 24
На Большом Боковом болоте стоял жаркий денек. Солнце палило с безоблачного неба, ветра не было. В этот день драконы Сто девятого копали. Взмахивая громадными лопатами, они перебрасывали глину тоннами, и траншея быстро протянулась почти через весь узкий перешеек, выдающийся поперек лагуны.
Они укладывали глину в аккуратный вал, поднявшийся вверх уже на шесть футов, он по всей длине перегораживал перешеек, ведущий во внутренние земли. Сорок человек из Второго кадейнского легиона работали на берегу: утрамбовывали глину и забивали в нее со стороны моря остроконечные колья или поправляли заострения на уже забитых.
Раздался звук рожка, зовущий на завтрак, и, издавая охи и стоны, люди и драконы отложили инструменты и собрались вокруг лачуги, приспособленной под кухню. Обычная трапеза была готова — три или четыре сотни фунтов лапши, галлоны акха, бочонки с пивом, сотня плоских лепешек хлеба, большие кувшины с рыбным паштетом и тушеная трава, собранная на болоте медицинским отрядом. Это была имперская политика — поощрять людей несколько раз в неделю есть растительную пищу.
На оборонной линии все было хорошо организовано. Это был третий день работы до ломоты в спинах. У людей почти не осталось шуток Хорошо хоть еды и пива было достаточно, да и работа шла посменно. Они выкопали триста ярдов глубокой траншеи и подняли достаточно глины, чтобы создать у основания перешейка впечатляющие фортификационные сооружения Дракониры были довольны бодрым духом и общим состоянием драконов, но парням было жарко, они взмокли от пота. Поэтому, накормив драконов, они прихватили хлеба и акха для себя и отправились на берег — быстренько искупаться.
Чтобы добраться до покрытого гравием пляжа, намытого самой рекой, им надо было пройти вдоль перешейка к его дальнему концу и обогнуть лагуну. Арго здесь расширялся в необъятное водное пространство, которое медленно несло свои воды дальше, к морю.
Вода была мутной, но все равно прохладной и освежающей после нескольких часов работы под палящим солнцем. Они ныряли, плавали, плескались и почувствовали себя несколько лучше, чем раньше. Потом выпили припасенный эль, как он был, теплым, и уже собирались вернуться к своим драконам.
— Эй, парни! — закричал Джак, продолжая плескаться в воде.
Примерно в миле вверх по реке показались три паруса. Через несколько минут корабли поравнялись с драконирами, но все еще оставались далеко от берега. Здесь было слишком мелко, чтобы речные суда могли пристать.
— Эй, там! — послышался крик с головного судна.
— У них на борту драконы, — сказал Энди.
— Эй, да там крулло! — воскликнул Свейн, заметив дракона с бледно-фиолетовой шкурой.
— Тогда это, должно быть, Сто сорок пятый, — заключил Энди.
Внезапно драконы начали прыгать за борт, прямо в реку, поднимая брызги до самых макушек мачт. Моряки извергали им вслед проклятья. А драконы, не мудрствуя лукаво, поплыли прямо к берегу, бросив суда со всей своей экипировкой.
Джак и Релкин разом подумали об одном и том же и переглянулись.
— Надеюсь, у них теперь есть дракониры, — сказал Джак.
Релкин взглядом обшарил спешно спускаемые шлюпки. Там были видны только ряды гребцов и рулевые — У-ху-ху, — сказал Ракама.
Вскоре после этого драконы выбрались на берег, обмениваясь приветствиями с драконирами Сто девятого. Командир эскадрона Хуссей сошел на берег с первой шлюпки.
— Нас прикомандировали к Сто девятому, — сказал Хуссей. — Наши дракониры погибли, когда в Разаке разразилась чума.
Вам, мальчики, на какое-то время придется взять по дополнительному дракону.
При мысли о дополнительной работе сердца у ребят екнули.
Хиссарий, темно-зеленый, и мальчик-драконопас Ральф были единственной выжившей парой из всего Сто сорок пятого полка, так что почти каждый в Сто девятом получил по второму дракону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48