смеситель hansgrohe с гигиеническим душем 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Базил Хвостолом – 8

«Величайший дракон»: Азбука-классика; Москва; 2004
ISBN 5-352-00715-4
Аннотация
Драконир Релкин ждет не дождется своей отставки, ибо жизнь солдата перестала его привлекать, ему хочется домашнего тепла и уюта. Но на ослабленную мором Империю Розы нападает коварный враг, который стремится уничтожить самую память об Империи. И поэтому Релкину и его легендарному дракону Базилу Хвостолому предстоит последний бой — бой, ставкой в котором судьба целого мира.
Кристофер Раули
Величайший дракон
ПРОЛОГ
На огромном склоне, изъеденном солнцем Эраса, стояли пирамиды Синни. Купаясь в вечном сверкании гигантского голубого солнца, они напоминали небольшой городок, выстроенный концентрическими кругами.
Под защитой пирамидальных сооружений, в хрустальных пузырях Синни и укрывались.
Отсюда они вели войну с хаосом и мраком, разразившуюся на другом краю Сферы Судеб. Так они и жили целую вечность. Но теперь древняя угроза снова привлекла их внимание.
— И скажу я вам, моим братьям и сестрам. Он потерпел поражение, но он не уничтожен.
— Я слышу тебя, великий Иеер, — сказал Вуга, известный мягкостью характера. — Но что можно предпринять? Он уединился в Хаддише и отсиживается там, погрузившись в раздумье.
— Мы должны подготовиться, так как теперь он знает, где мы находимся. Веками мы скрывали от него это знание, но теперь он завладел им.
Наступила тревожная тишина. И снова вспыхнули дебаты, окрашенные внезапно прорвавшимся страхом.
— Коли он узнал наше расположение, то теперь это всего лишь вопрос времени, — так сказал мрачный Аурига. — Он нападет на нас.
— Как он к нам приблизится? Он не может просто так прибыть сюда. Ему не выжить на поверхности и одного мгновения.
— Мой дорогой Вулан, ты судишь слишком поспешно. Он явится сюда в какой-нибудь защитной личине. Он мастер перевоплощений. Уж он-то найдет какой-нибудь способ.
— Тогда мы должны уничтожить его. Мы должны разыскать его и покончить с его существованием, как это и должно было произойти уже давным-давно.
— Но у нас никогда не хватало сил сделать это.
— Боюсь, его невозможно уничтожить. Он вне власти смертных.
— Мы должны подготовиться, — сказал Иеер, — он обязательно придет.
Глава 1
Радостно звенели храмовые колокола в Марнери. На улице Башни гремели барабаны, толпа растянулась до самой гавани, где стояли на якоре великие белые корабли «Ячмень» и «Овес», у которых на каждой мачте развевались флаги. В ответ на пение колоколов на земле заиграли корабельные рожки, вливаясь во всеобщую разгульную радость.
Осада Эхохо закончилась. Вражеские укрепления, этот неприступный барьер сомкнутых стен, мощных башен и нахмурившихся зубчатых частоколов, — пали. Самое сложное военное предприятие из когда-либо предпринимавшихся вооруженными силами Империи Розы завершилось неожиданным и полным успехом.
В результате стратегический баланс сил со старым врагом из Падмасы сместился в пользу Империи Розы. Победа в длительной войне, которая тянулась вот уже сотни лет, теперь была достижима. Отныне армии городов Аргоната держали в своих руках оба конца оборонительной системы падмасцев: Туммуз Оргмеин на севере Гана пал несколькими годами раньше, а теперь и Эхохо, стоящий на Горах Белых Костей, также потерпел поражение.
Когда войска возвращались домой, по всему Аргонату звенели колокола. Со всех концов Марнери и даже из других городов-государств на улицу Башни стекались толпы народа. Все вместе они приветствовали воинов Первого марнерийского легиона, а вместе с ним Бийского и Пеннарского легионов, которые плечом к плечу с Первым марнерийским приняли участие в осаде крепости.
На улицах стоял неописуемый восторг. Всего за несколько месяцев до этого городу угрожала опасность быть осажденным бунтовщиками из провинции Аубинас. И вот не только исчезла эта угроза, но закончилась и бесконечная изнурительная осада Эхохо.
Марнери и другие города понесли большие потери в последней кампании, особенно при выполнении миссии в отдаленном Эйго. Такая цена, заплаченная жизнями, разрушительно влияла на боевой дух, и страх дальнейших потерь сдерживал действия армии Аргоната в Эхохо. Теперь эта могучая крепость была взята, а потери составили всего 130 человек и ни одного дракона.
Эта изумительная победа была достигнута благодаря отчаянной атаке, предпринятой за час до рассвета тщательно обученными войсками. Они проломили стену и захватили троллей спящими в их казармах.
Тролли, которые полегли там, так толком и не проснувшись, оказались вполне уязвимыми для людей, вооруженных копьями и топорами. Воины перерезали монстрам глотки и пробивали черепа до того, как те успевали вскочить на свои огромные лапы и схватиться за оружие.
Резня продолжалась целый день, пока бесов, троллей и наемников не подавили (некоторых, надо отдать им должное, в ожесточенной борьбе) всех до последнего очага сопротивления. Но к этому времени к солдатам Аргоната уже подоспела помощь от драконов из Шестьдесят шестого. Пятьдесят девятого и Сто двадцатого драконьих эскадронов, и это свело потери к минимуму.
По такому случаю в городе Марнери вывесили знамена и флаги, в тавернах раздавали бесплатное пшеничное пиво, и на каждой улице, в каждом углу царил праздник.
Народ стекался со всех окружающих город провинций. Не счесть было жителей Сеанта, Лукула и Голубых Холмов. Но были и те, кто пришел из очень отдаленных мест, таких, как деревня Куош из провинции Голубого Камня, которая находилась на юге, на расстоянии пяти дней конного пути.
Были даже жители Аубинаса, великой хлебной провинции на западе. Бунт там перешел в разрозненные партизанские стычки, сводившиеся в основном к ночным налетам рейдеров. В городах установился мир, а руководители бунтовщиков либо сидели в тюрьме, либо бежали. Простой народ Аубинаса, как правило, держался в стороне от бунта, если не считать вспышки гнева, вызванной сожжением Красного Холма — самой страшной ошибки в первые дни борьбы с бунтовщиками. Но сейчас крестьяне Аубинаса были здесь — чтобы праздновать победу вместе с местными горожанами.
На данный момент Сто девятый марнерийский драконий не был в рядах марширующих победителей. После службы в Аубинасе и выполнения тайной миссии прошлым летом они были назначены в резерв. С тех пор Сто девятый, самый знаменитый драконий эскадрон в Легионах, прохлаждался в военном лагере «Чаща».
За это время началась закулисная возня — их попытались расформировать и распределить драконов по другим отрядам.
Среди высшего армейского командования зазвучали жалобы, что подразделение стало слишком знаменитым, слишком известным, а потому и слишком склонным к нарушению субординации. По округе ходили всевозможные слухи о том, что же все-таки произошло в Аверийских лесах, и невероятные байки про осаду Аубинаса.
«Разогнать бойцов Сто девятого? Да ни за что»! — взревели их почитатели. Разгорелась яростная бюрократическая борьба.
Между тем прошла зима, а за ней весна и лето. Снова и снова к ним приходили известия, что их собираются отправить в Эхохо.
Но приказа все не было. Офицеры расслабились, дракониры со скукой сдали дополнительные накидки и другое обмундирование, которое получили для жизни в арктических условиях, царивших в Горах Белых Костей, а драконы весело взяли свои топоры и маршем направились на заготовку и перевозку дров.
Тогда-то и пришла к ним неожиданная потрясающая новость о том, что крепость пала под блистательной неожиданной атакой.
Вот так и получилось, что Сто девятый марнерийский стоял среди толпы, встречающей героев-победителей. Непривычная перемена ролей их несколько забавляла.
— Эти драконы счастливы, что им не пришлось маршем проделать весь этот путь до Эхохо от начала до конца, туда и обратно, — высказала общую точку зрения Альсебра.
Во время парада они заняли очень выгодную позицию — как раз там, где улица Башни переходила в широкую парадную площадь перед самой Башней. Они пели драконьи песни, а заодно спели одну или две кенорские, приветствующие возвращающихся мужей, но по-настоящему виверны загорелись восторгом тогда, когда по улице начали маршировать драконьи эскадроны. Тут уж они взревели во весь голос.
Там был Буртонг, чемпион среди медношкурых драконов, который рядом с ними стоял в битве при Сприанском кряже, и Чампер, старый кожистоспинный ветеран Теитольских войн.
После того, как закончился парад и отзвучали приветственные речи, в Драконьем доме начался собственный праздник. Пиво и горячий келут подавались в неограниченном количестве, и дракониры всех присутствующих подразделений перемешались в трапезной. И тут уж посыпались вопросы.
— Где Релкин?
— И не спрашивай, — последовал ответ со стороны Свейна из Сеанта.
— Бедняга Релкин, — сказал маленький Джак.
— А что случилось?
— Его забрали ведьмы. Они увезли его.
— Куда?
— На острова. Да вот уж несколько месяцев прошло с тех пор.
— Он прислал нам как-то письмо.
— Они повырезали из этого письма целые куски, прежде чем мы увидели его.
— Он уже никогда не вернется.
— А кто ухаживает за его драконом?
— Курф.
— Курф?
— Ой, и не говори…
И в самом деле, дракониры не могли не заметить, как изменился Хвостолом. Его шкуру уже давно толком не чистили. На джобогине зияло множество прорех. Дракониры тщетно вздыхали.
Легендарного дракона, о котором любой из них был бы рад проявить заботу, отдали на попечение Курфа!
Гулянье затянулось далеко за полночь. Когда колокола пробили полночь, во дворе храма танцы все еще были в полном разгаре.
Среди всей этой суматохи никто не заметил сгорбленную фигуру, ковылявшую по Портовой улице. Никто не обратил внимания, как она добрела до сараев, вытянувшихся вдоль Складской улицы, и бросила на землю мешок, в котором что-то непрестанно возилось.
Сверкнул нож, и из разрезанного мешка вывалилась дюжина, а то и больше крыс. Едва почувствовав свободу, они тут же бросились прятаться в укромные уголки.
Глава 2
По другую сторону Ясного моря лежали острова Кунфшон, духовный центр возрождающейся цивилизации Девяти городов Аргоната. Там, на обрывистом высоком утесе, над большой гаванью стольного города Кунфшона стоял административный центр Андиквант, мозг Империи Розы.
За стенами Андикванта протянулись ряды кирпичных домов, обиталищ бюрократического руководства, управляющего Империей. В одном из таких невзрачных домов находилось управление Службы Провидения, организации, которая имела дело с дипломатическими вопросами, торговыми операциями и военной стратегией.
Погребенный в дебрях управления службы Провидения прятался теневой департамент — Служба Необычайного Провидения, секретная служба империи, в которой распоряжались Великие Колдуньи.
В глухой маленькой комнатке, в конце глухого коридора с такими же другими глухими маленькими комнатками, четыре ведьмы встретились за квадратным деревянным столом.
Слева сидела женщина с простыми невыразительными чертами лица, облаченная в старую поношенную серую рубаху, прикрытую домотканым платьем. Справа — царственная фигура в черном бархате, ее лицо казалось древней маской, идеалом полногубой красоты; ее глаза горели убийственным проницательным умом.
Между этими двумя противоположностями — Серой госпожой Лессис из Вальмеса и королевой Мышей Рибелой из Дифвода, сидели младшие ведьмы Белл и Селера. — Облаченные в платья своих орденов, обе молодые ведьмы в присутствии Великих Ведьм сохраняли смиренное выражение.
Взгляд колдуний, которым давно перевалило за пятьсот лет, был устрашающим. Но ни широкое круглое лицо Белл, ни бледное узкое Селеры не выдавали беспокойства.
— Вы хорошо поработали, сестры, — сказала Рибела.
Белл почувствовала, как у нее поднимается настроение. По крайней мере, хоть какое-то признание.
— Ив самом деле, что касается службы расспросов, то они поработали очень добросовестно, — пробормотала Лессис.
Белл присмотрелась: Лессис была известна своим умением подбрасывать утонченные заклинания при обычных разговорах; Но Серой Леди не стоило утруждать себя. Нельзя незаметно произвести заклинание на глазах другой присутствующей Великой Ведьмы.
Лессис вздохнула:
— И все же мы узнали очень мало.
Это была горькая правда.
— Релкин не понимает процессов, в которых, замешана магия, — сказала Селера.
— Он порождение стихии еще не известного нам типа; — смело заметила Белл.
При этих словах обе Великие Ведьмы одновременно повернули головы.
— Стихии? Нельзя так запросто делать подобные заявления, — сказала Рибела.
— Я знаю, госпожа, но примите во внимание используемые силы и полное отсутствие у него техники, необходимой для волшебства такого уровня. Релкин не понимает, что он делает, однако он может это делать.
Лессис поймала взгляд Белл.
— Метка Синни? Ты ее видела?
Она несколько растерялась, взглянула в глаза Лессис и нашла их странно пронизывающими. «Ведьма проникла мне в самую душу… — подумала она. — Ну, конечно же, Лессис хочется узнать, способна ли молодая ведьма воспринять знак Синни…»
— Да, госпожа, думаю, видела. Он сын своего времени и своей страны…
— Он фактически ничему не обучался, — вмешалась Селера, но Лессис проигнорировала ее.
— Но подо всем этим, — продолжала Белл, — есть что-то особое. Он не просто юноша. Здесь что-то скрывается…
— Да, но мы поняли это с опозданием.
Рибела отшатнулась с испуганным шипением.
— Они послали одного из своих! Такое невозможно даже предположить.
— Но Релкин смертный. Он обречен умереть.
— Таким образом, дитя стихии будет потеряно, добровольно приняв смерть, — изумленно сказала Селера.
— Это экстраординарная вещь, — возразила Лессис. — Так любить этот мир, чтобы принять боль жизни.
Глаза Белл вспыхнули, и она с внезапным оживлением Хлопнула руками.
— Это связано с драконом, должно быть, так. Но драконы не восприимчивы к магии, им трудно скользить в узоре предсказуемого будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48


А-П

П-Я