Было уже позднее утро. Мудрец Лайры, доктор Мэри Малон, от недостатка сна потирала затекшие глаза, а её коллега, только что вернувшийся из Женевы, хотел услышать больше, но был скептичен и недоверчив.
– А самое главное, Оливер, она говорила с ними. Они разумны. И они могут отвечать. И помнишь твои черепа? Ну, она рассказала мне про какие-то черепа из музея Питт-Риверс. Она выяснила через свой компас, что они были гораздо старше, чем написано в музее, и что у них были Тени...
– Подожди минутку. Ты не могла бы выразить это более чётко? Что именно она сказала? Она подтвердила то, что мы и так знаем, или сообщила что-то новое?
– И то, и другое. Не знаю. Но предположим, что-то случилось тридцать-сорок тысяч лет тому назад. Разумеется, до этого тоже были теневые частицы – они существовали с момента Большого Взрыва – но не существовало способа усилить их воздействие на нашем уровне, антропном. На уровне человеческих существ. А затем что-то произошло, не могу вообразить, что именно, но это было связано с эволюцией. Оттого и твои черепа – помнишь? Никаких Теней до того, множество после? А черепа, которые девочка увидела в музее, которые она проверяла с этим компасом. Она рассказала мне то же самое. Что я пытаюсь сказать, так это то, что примерно в то время человеческий мозг стал идеальным усилителем для теневых частиц. Внезапно мы стали разумными.
Доктор Пейн поднял пластиковую кружку и выпил остатки своего кофе.
– А почему это случилось именно тогда? – спросил он. – Почему именно тридцать пять тысяч лет тому назад?
– Откуда я знаю? Мы не палеонтологи. Я не знаю, Оливер. Я просто предполагаю. Согласись, что это, как минимум, возможно.
– И этот полицейский. Что там с ним?
Доктор Малон потёрла глаза. – Его зовут Вальтерс, – сказала она. – Он заявил, что он из Особого Отделения. Я думала, оно связано с политикой?
– Терроризм, диверсии, разведка... всё такое. Продолжай. Чего он хотел? Зачем он сюда пришёл?
– Из-за девочки. Он сказал, что разыскивает мальчика примерно такого же возраста, но не сказал, почему, и что этого мальчика видели в компании с девочкой, которая пришла сюда. Но он не только ради этого сюда пришёл, Оливер. Он знал про исследования. Он даже спросил...
Зазвонил телефон. Она прервалась, а доктор Пейн ответил на звонок. Сказав пару фраз, он положил трубку и сказал: «У нас посетитель».
– Кто?
– Незнакомое имя. Сэр такой-то сякой-то. Слушай, Мэри, я ухожу, ты понимаешь?
– Они предложили тебе работу.
– Да. Я должен согласиться. Ты же понимаешь.
– Что ж, значит, это конец всего этого.
Он беспомощно развёл руки и сказал: – Честно говоря... Я не вижу смысла в том, о чём мы с тобой говорили. Дети из другого мира и чёртовы Тени... Это слишком безумно. Я не могу с этим связываться. У меня есть карьера, Мэри.
– А что с черепами, что ты тестировал? Что с Тенями вокруг костяной статуэтки?
Он покачал головой и отвернулся. Прежде, чем он смог ответить, раздался стук в дверь, и он открыл её, почти с облегчением.
Сэр Чарльз сказал: – Добрый день, доктор Пейн? Доктор Малон? Меня зовут Чарльз Латром. Удачно, что удалось застать вас без предварительного звонка.
– Заходите, – сказала доктор Малон, усталая, но удивлённая. – По-моему, Оливер сказал сэр Чарльз? Чем мы можем вам помочь?
– Скорее, чем я могу вам помочь, – ответил он. – Как я понимаю, вы ожидаете результатов обсуждения по финансированию.
– Откуда вы знаете? – спросил доктор Пейн.
– Я какое-то время назад служил обществу. Строго говоря, я занимался разработкой политики научных исследований. У меня всё ещё сохранились связи в этой области, и я узнал... могу я сесть?
– О, пожалуйста, – сказала доктор Малон. Она вытянула стул, и он уселся на него с таким видом, как если бы он был председателем собрания.
– Спасибо. Я узнал от друга... не буду называть его имени, Акт о Секретности ещё никто не отменял – услышал, что ваш запрос рассматривается, и то, что я услышал, настолько меня заинтриговало, что, я должен признаться, я попросил посмотреть некоторые ваши работы. Я знаю, что ко мне это не относится, но я до сих пор работаю чем-то вроде неофициального советника, так что я использовал этот предлог. И, должен признаться, то, что я увидел, весьма интересно.
– Вы хотите сказать, что мы получим финансирование? – спросила доктор Малон, наклонившись вперёд, готовая поверить ему.
– К сожалению, нет. Я должен быть честен. Они не собираются возобновлять грант.
Плечи доктора Малон опустились. Доктор Пейн смотрел на пожилого посетителя с осторожным любопытством.
– Зачем же вы тогда сюда пришли? – спросил он.
– Ну, вы понимаете, они ещё не приняли официального решения. Шансов, разумеется, мало, и, более того, боюсь они не собираются финансировать подобного рода исследования в будущем. Однако, если бы кто-нибудь смог замолвить за вас словечко, они могли бы расмотреть это с другой точки зрения.
– Адвокат? Вы это имеете в виду? Я не думала, что это работает подобным образом, – сказала доктор Малон, усаживаясь. – Я считала, что запрос рассматривается другими учёными, и так далее.
– В принципе, конечно, да, – сказал сэр Чарльз. – Но также не мешает знать, как эти комитеты работают на практике. И знать, кто в них заседает. Что ж, вот я здесь. Я чрезвычайно заинтересован в вашей работе, я считаю, что она могла бы быть очень полезной, и что она определённо должна продолжаться. Так что, если позволите, я мог бы замолвить за вас пару слов.
Доктор Малон чувствовала себя, как утопающий моряк, которому кинули спасательный круг. – Ну... разумеется, да! Господи боже мой, разумеется! И спасибо вам... я хочу сказать, вы действительно считаете, что это поможет? Я не хочу сказать, что... я не знаю, что я хочу сказать. Да, разумеется!
– Что мы должны делать? – спросил доктор Пейн.
Доктор Малон с удивлением посмотрела на него. Разве Оливер только что не сказал, что он собрался на работу в Женеву? Но он, похоже, понимал сэра Чарльза лучше, чем она, так как нечто общее было в их поведении. Оливер тоже уселся.
– Я рад, что вы меня поняли, – сказал сэр Чарльз. – Вы совершенно правы. Я бы был особенно рад, если бы вы сконцентрировали свои усилия на некоторых направлениях. И, если вы согласитесь, я бы мог найти для вас дополнительные источники финансирования.
– Стойте, стойте, – сказала доктор Малон. – Подождите минуточку. Направление исследований – наша компетенция. Я готова обсуждать результаты, но не направление. Вы же понимаете...
Сэр Чарльз с огорчением развёл руками и встал на ноги. Оливер Пейн взволнованно вскочил.
– Нет, подождите, сэр Чарльз, – сказал он. – Я уверен, доктор Малон вас выслушает. Мэри, ради бога, хотя бы выслушай, от этого ещё никто не умер. Ты ведь ещё ничего не слышала.
– Я думала, ты собрался в Женеву? – сказала она.
– Женева? – сказал сэр Чарльз. – Отличное место. Большие перспективы. И большие деньги. Мне бы не хотелось вас задерживать.
– Нет, нет, ещё ничего не решено, – торопливо сказал доктор Пейн. – Ещё многое нужно обсуждать – всё ещё очень неясно. Сэр Чарльз, пожалуйста, садитесь. Не хотите ли чашечку кофе?
– С удовольствием, – ответил сэр Чарльз, и уселся с видом довольного кота.
Впервые за всё время доктор Малон посмотрела на него внимательно. Она увидела человека лет шестидесяти-семидесяти, преуспевающего, уверенного, отлично одетого, привыкшего ко всему самому лучшему, привыкшего общаться с влиятельными людьми и шептать во влиятельные уши. Оливер был прав: он чего-то хотел. И пока они не удовлетворят его, они не получат его поддержки.
Она скрестила руки.
Доктор Пейн протянул ему кружку, приговаривая: «Прошу прощения, кофе простой...»
– Ничего страшного. Так мне продолжать?
– Да, пожалуйста, – сказал доктор Пейн.
– Что ж, как я понимаю, вы совершили некие удивительные открытия в области человеческого сознания. Да, я знаю, вы ничего не публиковали, да и результаты эти на первый взгляд имеют мало общего с предметом ваших исследований. Тем не менее, слухи просачиваются. И я в этом заинтересован. Например, мне было бы очень приятно, если бы вы сконцентрировали усилия на управлении сознанием. Далее, игпотеза множественности миров – Эверетт, 1957 или около того – я считаю, что вы на пути к открытию, которое может весьма продвинуть эту гипотезу. И это направление исследований могло бы получить финансирование от оборонных ведомств, а как вы знаете, это финансирование весьма щедрое, даже в наши дни, и уж само собой не требует этих утомительных запросов на гранты.
– Не просите меня раскрывать свои источники, – продолжил он, подняв руку, когда доктор Малон наклонилась вперёд и попыталась что-то сказать. – Я упомянул Акт о Секретности – не лучший образец законотворчества, но пренебрегать им не следует. Я действительно рассчитываю на прогресс и области множественности миров. И, в-третьих, есть ещё одна проблема, связанная с человеком. Ребёнком.
Он сделал паузу, и отхлебнул кофе. Доктор Малон не могла сказать ни слова. Она побледнела, хотя она не могла этого знать, но она определённо знала, что готова потерять сознание.
– По разнообразным причинам, – продолжил сэр Чарльз, – я поддерживаю контакты с разведслужбами. Они заинтересованы в ребёнке, девочке, владеющей необычным прибором – античным научным инструментом, определённо украденным, который должен оказаться в более надёжных руках. Кроме того, есть мальчик, приблизительно того же возраста, двенадцать или около того, который разыскивается в связи с убийством. Спорный вопрос, способен ли ребёнок в таком возрасте на убийство, но он определённо кого-то убил. И его видели вместе с девочкой.
– Итак, доктор Малон, возможно, что вы встретитесь с одинм из этих детей. И возможно, что вы вполне предрасположены к тому, чтобы известить об этом полицию. Но вы бы оказали мне большую услугу, сообщив мне об этом в приватном порядке. Я могу позаботиться о том, чтобы с этим случаем разобрались соответствующие власти, без какого-бы то ни было излишнего шума. Я знаю, что к вам вчера заходил инспектор Вальтерс, и я знаю, что девочка тоже тут появилась. Видите ли, я знаю, о чём говорю. Например, я узнаю, если вы повстречаете её снова, и, если вы не сообщите мне, я тоже об этом узнаю. Было бы мудро с вашей стороны как следует об этом подумать, и вспомнить, что именно она сказала и сделала, пока была тут. Это вопрос национальной безопасности. Вы меня понимаете.
– Что ж, на этом я закончу. Вот моя визитка, чтобы вы могли меня найти. Я бы не задерживался долго: заседание финансового комитета состоится завтра, как вы, должно быть, знаете. Но по этому номеру вы найдёте меня в любое время.
Он дал карточку Оливеру Пейну, и, взглянув на Мэри Малон, сидевшую со скрещенными руками, положил вторую на стол. Доктор Пейн открыл ему дверь. Сэр Чарльз надел свою шляпу, улыбнулся им обоим, и вышел.
Плотно закрыв дверь, доктор Пейн сказал: – Мэри, ты что, с ума сошла? Зачем так себя вести?
– Прошу прощения? Ты что, купился на то, что наговорил этот старый подонок?
– Нельзя отвергать такие предложения! Ты хочешь, чтобы проект выжил, или нет?
– Это было не предложение, – горячо ответила она. – Это был ультиматум. Делай то, что он скажет, или закрывайся. И Оливер, ради бога, все эти слабо замаскированные намёки и угрозы про национальную безопсность – ты что, не видишь, к чему всё ведёт?
– Думаю, я вижу это лучше тебя. Если ты откажешься, они не закроют нас. Они просто найдут кого-то другого, кто будет вести проект. Если они действительно так заинтересованы, то проект продолжится в любом случае. Но на их условиях.
– Но их условия будут... я хочу сказать, оборона, господи боже. Они хотят найти новые способы убивать людей. И ты слышал, что он сказал про сознание: он хочет управлять им. Оливер, я в это влезать не намерена.
– Всё равно они этим будут заниматься, а ты потеряешь работу. Если же ты останешься, то сможешь повлиять на результаты. И ты всё ещё будешь работать! Ты всё ещё будешь в деле!
– А тебе какая разница? – сказала она. – Я думала, с Женевой уже все устроено?
Он запустил руку в волосы и сказал: – Не то, чтобы всё устроено. Ничего не подписано. И, кроме того, это надо рассмотреть с иной стороны, и мне было бы жаль уезжать теперь, когда мы, похоже, на что-то наткнулись.
– Что ты говоришь?
– Я ничего не говорю...
– Ты намекаешь. На что это мы наткнулись?
– Ну... – Он прошёл по лаборатории, разводя руками, пожимая плечами, покачивая головой. – Ну, если ты ему не позвонишь, то позвоню я, – наконец, сказал он.
Она помолчала. Затем она сказала, – О, я понимаю.
– Мэри, я должен думать о...
– Разумеется, должен.
– Это не то, чтобы...
– Нет, нет.
– Ты не понимаешь...
– Понимаю. Всё очень просто. Ты обещаешь делать всё, что он скажет, ты получаешь финансирование, я ухожу, ты становишься директором. Нетрудно понять. У тебя будет большой бюджет. Куча новых блестящих машинок. Полдюжины докторов наук под началом. Класс. Этим ты и займёшься, Оливер. Вперёд! Но без меня. Я ухожу. Это дурно пахнет.
– Ты не можешь...
Но её взгляд заставил его замолчать. Она сняла белый халат и повесила его на дверь, засунула несколько бумаг в сумку, и вышла, не говоря ни слова. Как только она вышла, он взял визитку сэра Чарльза и поднял трубку.
Несколько часов спустя, ближе к полуночи, доктор Малон припарковала машину около здания института и вошла в боковую дверь. Но, как только она собралась подняться по ступенькам, из коридора вышел мужчина, напугав её так сильно, что она чуть не уронила кейс. Мужчина был в форме.
– Куда вы направляетесь? – спросил он.
Он стоял на пути, рослый, с глазами, едва заметными под козырьком фуражки.
– Я иду в свою лабораторию. Я здесь работаю. Кто вы такой? – спросила она, немного злая, немного напуганная.
– Служба безопасности. У вас есть документы?
– Какая служба? Я вышла из здания в три часа дня, и здесь был только вахтёр на дежурстве. Это я должна спрашивать у вас документы. Кто вас назначил? И почему?
– Вот моё удостоверение, – сказал мужчина, показав ей карточку слишком быстро, чтобы она успела её прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39