В последний раз, когда его увидел, он
забился в угол и дрожал, как осиновый лист. И это была еще благоприятная
фаза. Но один лишь вид компьютера-процессора вызывал у него припадки
отчаяния.
- Ну да, ну да... Ты же всегда слегка преувеличиваешь.
- Да нет же, Гвен! Я могу сводить тебя к нему... Вернее, показать его
надгробие. Ладно, не бери в голову, родная... Я пошел звонить Менеджеру,
ведающему жильем.
Я повернулся к терминалу и...

...и эта проклятая штука замигала, как рождественская елка, зазвучал
пронзительный сигнал вызова. Я включил ответное устройство.
- Эймс слушает. У нас что-нибудь неисправно?
Я еще не кончил говорить, как по экрану поползли буквы, и принтер
начал печатать без моей команды (ненавижу, когда он так поступает!):
"Официальное извещение доктору Ричарду Эймсу. По решению Управления
занимаемая Вами квартира должна быть срочно освобождена. Остаток внесенной
Вами квартплаты будет переведен на Ваш текущий счет с добавлением
неустойки в пятьдесят крон за причиненные Вам неудобства. Ордер подписан
Артуром Миддлгаффом, полномочным Менеджером по квартирным вопросам. Желаем
приятного дня!"

4
Я работаю из тех же побуждений, из которых
курица несет яйца.
Г.Л.Менкен (1880-1956)
Мои глаза готовы были вылезти из орбит.
- О дивные, дивные ватрушки! Целых пятьдесят крон - ура! Гвен! Теперь
ты смело можешь сказать, что вышла замуж за богача!
- Милый, с тобой все в порядке? Ты же заплатил больше за бутылку вина
вчера вечером! Я думаю, это издевательство. Оскорбление.
- Конечно, так оно и есть, дорогая. Но это делается специально, чтобы
в придачу к "неудобствам" обозлить меня и вынудить к каким-то действиям.
Не дождутся!
- Не дождутся, чтобы ты съехал?
- Нет, нет, я сейчас же освобожу квартиру. Конечно, с городским
советом можно бороться, но не путем отказа освободить помещение. Тем более
что этот "заместитель Менеджера" может отключить и электроэнергию, и
вентиляцию, и воду, и санитарные услуги. Нет, милая моя, они хотят вывести
меня из равновесия, заставить выкрикивать пустые угрозы и прочее. - Я
улыбнулся своей любимой. - Итак, я решил не выходить из себя и сразу же
съехать с квартиры, оставаясь кротким, как ягненок. А ярость, вызванная
сообщением, пусть останется при мне столько времени, сколько я найду
нужным. Кроме того, выселение ничего и не меняло, поскольку я все равно
собирался просить большую квартиру: ведь мне нужна еще одна комната.
Поэтому я позвоню ему, этому драгоценному мистеру Миддлгаффу.
Я снова набрал справочную, чтобы узнать номер отдела, ведающего
жильем.
И получил на дисплее сообщение: "ТЕРМИНАЛ ОТКЛЮЧЕН"!
Пялясь на экран и пытаясь не взорваться, я сосчитал до десяти,
медленно, на санскрите. Дражайший мистер Миддлгафф, или сам верховный
Менеджер, или кто там еще - всерьез решили меня рассердить! И поэтому
самое главное для меня сейчас - сохранить невозмутимость. И мысли должны
быть успокаивающими, как у факира на ложе из гвоздей. Впрочем, мне не были
противопоказаны размышления о том, как поджарить яйца того затейника - как
только я узнаю, кто это. Так с чем их приготовить? С соевым соусом? Или
достаточно чесночного масла с щепоткой соли?
Обдумывание этих кулинарных рецептов слегка меня успокоило. И поэтому
я не слишком изумился и даже не расстроился, обнаружив на дисплее новый
шедевр делового общения. От любезного извещения о том, что терминал
отключен, они перешли к следующему приятному известию:
"ЭЛЕКТРИЧЕСТВО И ВСЕ ЭЛЕКТРОПРИБОРЫ БУДУТ ОТКЛЮЧЕНЫ В 13:00".
После этого на экране появились цифры отсчета времени - тоже крупно:
12:31 у меня на глазах сменилось на 12:32.
- Ричард, что за ерунду они там вытворяют?
- Да все еще пытаются заставить меня свихнуться, я полагаю. Но ни
черта у них не выйдет. Вместо этого мы в течение двадцати восьми... нет,
двадцати семи минут вычистим отсюда весь хлам, накопившийся за пять лет.
- Слушаюсь, сэр! Я могу помочь?
- Молодчина! Вывали все из малого шкафа в передней и большого в
спальне - прямо на кровать. На полке в большом гардеробе большая
матерчатая сумка, вернее, чехол от парашюта. Запихивай все туда как можно
плотнее. Ничего не сортируй, вали подряд. А вот в халат, что был на тебе
во время завтрака, сложи то, что не влезет в чехол, и перетяни его поясом.
- А туалетные принадлежности?
- Ах да! В кладовке есть автомат, выдающий пластиковые мешки, засунь
все в мешок и тоже вложи в узел. Лапушка, из тебя выйдет превосходная
супруга!
- Ты абсолютно прав. Большой опыт предыдущих браков, мой родной. Ведь
из вдов получаются лучшие жены! Тебе не хотелось бы послушать о моих
мужьях?
- Может, и хотелось бы, но не сейчас. Припаси это для какого-нибудь
скучного вечера, когда у тебя будет мигрень, а я слишком устану, чтобы
работать.
Свалив девяносто процентов упаковочных забот на Гвен, остальными
десятью, самыми трудными, я занялся сам - моими записями и архивом.
У писателей, как правило, полно багажа, а военные, тоже как правило,
путешествуют всегда налегке. Из-за этого противоречия я давно бы угодил в
сумасшедший дом, если бы не замечательное изобретение для писателей (после
резинки на конце карандаша): электронный архив.
Я пользуюсь дискетками "Сони Мегавэйферс" емкостью в добрых
полмиллиона слов каждая. Это чудо имеет радиус в два сантиметра и толщину
в три миллиметра. Информация упакована в дискетках так плотно, что и
вообразить нельзя!
Я уселся рядом с терминалом, отстегнул протез ("липовую ногу", если
хотите!) и открыл его верхнюю часть. Запихнув свои "памятные облатки",
изъятые из селектора терминала, в цилиндр, игравший роль "берцовой кости"
в моем протезе, я прикрыл эту полость и водворил протез на место.
Таким образом, _п_р_и _м_н_е_ в буквальном смысле слова находились
все архивы и записи, необходимые в моем бизнесе: контракты, деловые
письма, копии моих сочинений, важная корреспонденция, необходимые адреса,
наметки будущих рассказов, квитки о выплаченных налогах и так далее, до
отвращения... До эры электронных файлов аналогичная бумажная документация
тянула бы на полторы тонны, да еще плюс полтонны стальной упаковки объемом
в несколько кубических метров. Теперь же это весило всего несколько
граммов и занимало места не больше, чем мой средний палец. Двадцать
миллионов слов архивного хранения!
Мои "облатки" спокойно уместились в "берцовой кости", там им не
грозили похищения, потеря или повреждение. И кому бы пришло в голову
спереть чужой протез? И сам калека мог ли позабыть где-либо свою
искусственную ногу? Он ее снимает на ночь, но первое, к чему он тянется
утром, - его протез!
На протез не обратят внимание даже налетчики. Причем почти никто и не
догадывался, что у меня нет ноги. И всего раз мне случилось остаться без
него: коллега, отнюдь не мой приятель, вынес протез на ночь из моей
комнаты. Отомстил, так сказать: мы с ним, видите ли, разошлись во взглядах
на литературу! Но я выскочил утром на одной ноге, отколотил обидчика его
же каминной кочергой, пристегнул протез, схватил свои бумаги и удалился.
Писательское дело, хоть и требует сидячего образа жизни, все же иногда
оживляется такими "взрывными" эпизодами!
Терминал показывал 12:54, когда мы почти закончили укладываться.
Осталось увязать пачку книг - настоящих, отпечатанных на бумаге. Гвен их
тоже засунула в узел, сооруженный из халата.
- Что еще? - спросила она.
- По-моему, все, - ответил я. - Быстренько осмотрюсь напоследок,
выставим все в коридор и подумаем, как быть, когда они выключат свет.
- А что делать с этим бонсай-деревцем? - спросила Гвен, уставившись
на карликовый клен, которому уже стукнуло около восьмидесяти лет:
росточку-то всего тридцать девять сантиметров.
- Его некуда засунуть, лапушка. К тому же деревце надо поливать
несколько раз в день. Пусть это чувствительное созданьице достанется
следующему жильцу.
- Фиг ему достанется, шеф! Ты его сам донесешь до моей квартиры, а я
возьму весь багаж.
(Должен признаться, "чувствительное созданьице" мне никогда особо не
нравилось.)
- А мы что, отбываем на твою квартиру?
- Куда же еще, милый? Конечно, нам нужно помещение побольше, но в
нашем бедственном положении сгодится любая крыша над головой. Поскольку
все свалилось как снег на голову!
- Ну, свалилось так свалилось! Гвен, ты лучше напоминай мне почаще,
чтобы я говорил: "Как я доволен, что надумал жениться на тебе!"
- Но ведь ты вовсе и не думал об этом? Мужчинам такое не свойственно!
- В самом деле?
- Правда, правда! Но я все же буду напоминать, чтобы ты произносил
именно эти слова.
- Пожалуйста, напоминай почаще! Я рад, что и ты надумала взять меня в
мужья... А ты обещаешь снять с меня заботы о "чувствительном создании"?
Она не ответила, ибо светильники два раза мигнули и мы ужасно
заторопились: Гвен стала выволакивать все в коридор, а я лихорадочно
обошел свою бывшую квартиру. Свет снова мигнул, я схватил палку и успел
выскочить за дверь раньше, чем она захлопнулась за мной с треском. Гвен
похлопала меня по спине.
- Спокойствие, босс! Вдохни поглубже. Сосчитай до десяти, пока не
выдохнешь. После этого давай-ка потихоньку выбираться.
- Мы должны были бы посетить с тобой Ниагарский водопад. Я уже
говорил тебе это? Говорил.
- Конечно, Ричард. Подними деревце. На этом перегоне я понесу и узел,
и саквояж - в каждой руке по вещи. Держим курс на отметку нулевого
притяжения?
- Да, но я возьму саквояж и дерево. А палку просуну в лямки саквояжа.
- Пожалуйста, не будь "macho" [мужлан, грубиян (искаж. исп.)],
Ричард! Не сейчас, когда у нас столько проблем.
- "Macho" - слово унизительное, Гвен! Если ты его еще раз
произнесешь, я тебя шлепну, скажешь в третий раз - побью этой палкой. И
буду "macho", когда мне вздумается!
- Да, сэр, моя - Джейн, твоя - Тарзан! Возьми же деревце, пожалуйста.
Мы нашли компромисс. Я взял саквояж и пошел, опираясь на палку. Гвен
рукой подхватила узел, в другую взяла деревце; узел явно перевешивал. Ее
первоначальное предложение, должен признать, было более разумным: обе ноши
весили не так уж много и, по мере продвижения к нулевой отметке, их вес
падал. Я чувствовал глупость своего поведения и некоторую неловкость: ведь
я поддался искушению не признавать себя калекой и доказать, что способен
сам справиться с ношей! И непонятно, что хуже - поддаться глупому
искушению или согласиться со своей немощью?
Достигнув оси космического спутника-цилиндра, мы оказались в
невесомости и полетели вперед вместе со своим скарбом, пристегнутым к
поясам. Гвен держала деревце двумя руками. Когда мы добрались до ее
"кольца", Гвен взяла обе ноши, и я не стал препираться. Все путешествие
заняло не более получаса. Вызвать бы лифт, но придется долго ждать:
пресловутое "приспособление по охране труда" частенько задерживалось.
Гвен положила груз перед дверью квартиры и произнесла команду в
переговорное устройство. Дверь не открылась. Не открылась, но заговорила:
- Миссис Новак, пожалуйста, позвоните сейчас же в Управление по
жилищным вопросам. Ближайший терминал находится в кольце сто пять, у
радиуса один тридцать пять, уровень притяжения ноль шесть десятых, рядом
со стоянкой персонального транспорта. Разговор будет оплачен властями
Голден Рула.
Нельзя сказать, что это меня сильно удивило, но я вконец расстроился.
Остаться без жилья - все равно что остаться без еды. А может, и хуже.
Но Гвен повела себя так, словно и не услышала мерзкого предложения.
Она лишь скомандовала:
- Садись на саквояж, Ричард, и не волнуйся. Не думаю, чтобы это
заняло много времени.
Она открыла сумочку, покопалась в ней, вытащила острую шпильку и
кусочек провода, возможно, развернутую скрепку. Что-то тихонько мурлыча,
она стала колдовать с дверью. Я помогал ей тем, что не лез с советами. Не
сказал ни единого слова. Это было трудно, но я выдержал.
- Готово, - произнесла она.
Дверь распахнулась. Гвен подняла мое японское деревце, нет, наше
японское деревце.
- Прошу, милый! Поставь пока что саквояж поперек порога, внутри еще
темно!
Я последовал за ней. Единственным пятном света был экран терминала,
на котором значилось: "ВСЕ СЛУЖБЫ ВРЕМЕННО ОТКЛЮЧЕНЫ".
Совершенно невозмутимо она снова зашарила в сумочке, достала
маленький фонарики, светя им, вынесла из кладовки длинную отвертку,
автомобильные пассатижи, продолговатый инструмент неизвестного назначения,
возможно самодельный, и пару резиновых перчаток как раз ее размера.
- Ричард, будь любезен, посвети мне, пожалуйста!
Кожух с электрическим щитком находился над микроволновой плитой, он
был заперт дверкой и украшен обычными ярлыками-заклятиями для отпугивания
жильцов: "Опасно! Не вскрывать! Вызвать монтера!" и прочими. Гвен
вскарабкалась на плиту, уселась наверху духовки и одним махом открыла
дверку щитка. Не исключено, что подобным образом замок открывался и
раньше.
Она принялась орудовать совершенно спокойно, все так же монотонно
мурлыча и указывая мне, куда направлять луч фонарика. Разочек там что-то
ярко полыхнуло, и она неодобрительно пробормотала:
- Ты что это, озорник? Нельзя так делать с Гвен!
Потом очень медленно что-то подкрутила, и наконец в квартире вспыхнул
свет, а с ним и то, что делает жилище пригодным для обитания: свежий
воздух, звук микроволнового мотора и все остальное.
Гвен закрыла дверку щитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60